19.03.2019 15:52:55
Леонид Петрович Решетников
Евгений Никифоров: - Леонид Петрович! Одна из самых гнусных страниц советской истории (я не оговорился, не грустных, а именно гнусных) это расказачивание. Несмотря на масштабы этого преступления советской власти об этом событии мы мало знаем. В конце января мы отмечали столетие со дня выхода Указа о расказачивании. Я хотел бы, чтобы Вы рассказали, что это было и каковы истинные масштабы этой национальной трагедии.
Л.Р. – Сто лет расказачиванию – а, по сути, можно говорить: сто лет геноциду казачьего сословия. Оно действительно уничтожалось в форме геноцида. Если ты казак – ты уничтожался или репрессировался.
Е.Н. – Причем всей семьей. Под корень резали.
Л.Р. – Посмотрите, есть директива, подписанная Свердловым – он, председатель ВЦИК, тогда был премьер-министром на нашем языке, а Ленин - президентом. Директива о расказачивании была принята 19 января 1924 года. С этого момента началось его физическое устранение. Записано было, что уничтожается зажиточное казачество, эксплуататоры и так далее. Но все казачество и было зажиточным!
Е.Н. – Большевики сами признавали, что это -самая работящая часть русского общества «народ – помещик», как говорили.
Ну, как это могло оказаться, что казаки - это эксплуататоры? Они что, не работали на земле, не охраняли границы? Как могло возникнуть такое умозаключение в этих головах? Декларировали стремление ко всеобщему благу, чтобы все трудящиеся жили хорошо. Вот тебе работающие! Работают хорошо, живут хорошо. Что тебе еще надо?!
Л.Р. – Казачество рассматривалось как чужеродный и опасный фактор сам по себе. Прежде всего – здесь в основе была вера и традиция. Поэтому прежде всего уничтожались вера и традиция. Казачество, когда произошла февральская революция, отнеслись к ней нейтрально: посмотрим, мол, что будет. Раз царь отрекся – а они служили, прежде всего, царю – мы ни «против», ни «за», посмотрим, что будет дальше. Т.е., это была реальная возможность для большевиков опереться на казачество, если они действительно хотели, то бы все жили хорошо – но и Лениным, и Троцким, и Свердловым казаки рассматривались как фактор крайне опасный. А почему? Вера, традиции помешают строить новое общество.
Е.Н. – Но это же полезная структура была! Если вы в своей политической риторике говорили о народном благе, о служении трудовому крестьянству, рабочему классу – то происходящее совсем невозможно понять. Большевики, тем самым саморазоблачились. Стало понятно, что они на самом деле хотят сделать с нашим народом – обнажился их звериный характер.
Л.Р. – Вот такой пример: сначала с казачеством была неопределенность, но когда это все началось - Донское казачество поставило в Белую армию 98 полков, а в Красную – 4. Вот реакция казаков на то, что стали творить большевики: уничтожения, расстрелы, убийства женщин и детей.
Что надо еще отметить? Ведь для этих акций использовались карательные отряды из корейцев, из китайцев, из венгров. Они вели себя просто жестоко, понимая, кто такой казак.
Е.Н. – Кровью они не были связаны: своего человека труднее убивать, чем чужака. И вот этой политикой за годы действия директивы расказачивании население Донской области уменьшилось на 52%. То-есть, потери измерялись десятками тысяч.
Л.Р. – Гораздо больше. Еесть оценки историков. Речь идет о миллионе триста тысяч человек.
Е.Н. – Это сравнимо с теми потерями, которые пережило мировое еврейство: по еврейским источникам было уничтожено 6 миллионов евреев. Но казаков было по определению меньше, чем евреев в мире. Поэтому в процентном отношении трагедия была еще масштабнее.
Л.Р. Расказачивание – это был относительно медленный процесс. Пики – 32-33-ий годы, затем 37-ой – 38-ой. В 37-м еще было больше миллиона человек добито. И еще ушло в эмиграцию более ста тысяч человек. Вернулось до 1925 года – они любили Россию, любили свою землю – вернулось около 22 тысяч человек. Но и из них к 1939 году в лучшем случае тысячи две осталось. Их тоже зачистили, хотя они вернулись, они покаялись: «Мы ошиблись, мы вернулись, мы не можем без родины» - им в ответ: «Не надо нам вашего покаяния! Нам лицо ваше несимпатично! Несимпатична ваша идея, ваша жизнь, смысл жизни вашей!» - это мягко говоря.
Е.Н. – Ну, для казаков родина - прежде всего. А для интернационалистов– коммунистов «Какая родина? Вы для нас хворост, чтобы поджечь весь мир, в угаре всемирной революции!»
Л.Р.: И вот эти 22 тысячи – их же агитировали, заманивали: «Приезжайте, мы вас простим!» Цель была какая? Ослабить эмиграцию, а не простить ее. И уцелели только те, у кого хватило ума не возвращаться в родную станицу, а разлететься по огромной советской стране. Они сохранились. А тех, кто вернулся, кто не мог жить без родных мест – их уничтожили. Но в целом речь идет о трех миллионах казаков, казачек, казачат, которые погибли в результате применения этой директивы. И несмотря на масштабы этого ужаса в любом казачьем городе или поселке есть улица имени этого человека – автора директивы. Я считаю, что это оскорбление памяти тех, кто пострадал.
Е.Н. – Это какой-то «стокгольмский синдром» - ставить памятники своим мучителям и насильникам. Как же надо не уважать себя, чтобы своему собственному палачу ставить памятники! Это в школе нам вешивали лапшу на уши, пользуясь неосведомленностью народа, утаивая действительные события, а теперь же все известно!
Л.Р. – Да, Свердлов – один из главных руководителей, им подписан приказ, а потом его исполняли –и Троцкий, и Ворошилов, и Сырцов – многие участвовали в этих делах. А этот – вообще странная личность, которую мы до сих пор вынуждены почить. У него ведь три «заслуги» перед нашей страной: - это убийство Царской семьи, директива о «красном терроре» и расказачивание. Других примеров его деятельности нет. Он рано отправился на тот свет.
Е.Н. – Прибрал Господь все-таки…
Л. Р. – Да, прибрал!
Е.Н. – А как так получается, что на казачьих землях на Кубани, в частности, - до сих пор памятники Свердлову, и в топонимике это отражается. Спасибо Владыке, восстановившему название Екатеринодарской епархии.
Л.Р.: - Мы же не понимаем того, что во многих станицах потомков казаков сейчас практически не осталось. В ряде станиц просто их нет. Станица получала черную метку. Туда врывались каратели. Уничтожали массово жителей. Кто остался – тех выселяли. Станицы заселялись совершенно другими людьми: крестьянами или жителями рабочих окраин. И там есть ряд станиц, где нет даже потомков казачества, я проезжал и сам видел. Там уже другие люди, они чужды этой культуре.
Е.Н.: То же самое в Ярославле, например. Для меня это настоящая икона русского города. Почему такая бедная епархия? В храмы мало народа ходит. Я спросил Владыку, в чем дело. Он говорит: замещение произошло. Город в 20-е годы разорили, потому что здесь были восстания против большевиков. Уничтожили и заселили пришлыми людьми.
Л.Р. – И все малые города: Углич, Тутаев, многие другие…. Выселили население, на их место пришли…..
Е.Н. – Манкурты.
Л.Р. – Да, манкурты. Без памяти, без родства. И так на Кубани, на Тереке, на Дону. Кое-где сохранились казачьи сообщества, хор замечательный, во главе с прекрасным Захарченко. Надо понимать, когда наши люди говорят: «Ну, что это за казаки? Ряженые.» Да поуничтожали людей, почти ничего не осталось.
А откуда они появляются в городах? Так они же бежали! В 20-х годах, когда устраивались погромы. Где скрыться? Ну, не в тайге же! Скрывались в больших городах. Тут и появились казаки – потомки, вспомнили о своем родстве. В станицах их немного осталось.
Е.Н.- Какое долгое просыпание! Вот, сейчас мне кажется, люди в большей степени стали понимать, кто они, что они и откуда. Двадцать лет назад еще не достучаться было.
Я в Новороссийске пытался поставить памятник кн. Евгению Николаевичу Трубецкому, великому философу, он погиб в 20-х годах от тифа и захоронен на территории военного госпиталя. Нам удалось найти это место, примерно рядышком с алтарем храма он был захоронен. Мы приехали в Новороссийск, привезли все, даже закладной камень. Приехала группа историков - выдающихся лекторов, фильм привезли «О русской иконе» по теме известной работы Е.Трубецкого "Умозрение в красках» - В.И.Матвеева сделала чудесный фильм, он до сих пор не устарел. А в Новороссийске нет памятных мест, ни достославных могил. Все сосредоточено вокруг Малой Земли. Место безусловно массового героизма нашего народа, но увековечено оно было в годы культа Брежнева его подхалимами. Там все утыкано памятниками Брежневу. Стоит он то золотой, то серебряный, то еще из чего блестящего. А Трубецкому - этой мировой величине - нет памятника вообще. Но я тогда привез даже проект часовни, очень красивый – отказались ставить! Мало того, когда я просил установить закладной камень на бульваре - мне ответили: «Мы в принципе не против. Но вы оплатите разработку архитектурного проекта». Мы привезли все – а с нас еще требуют деньги! Город вообще отказался участвовать в проекте. И знаете, кто разрешил ситуацию? Благодаря кому все же удалось поставить этот камень? Нашим военным! Начальнику этого военного госпиталя.Он сказал нам: «Ребята, мы – военное ведомство, мы не подотчетны городским властям. У нас тут сад на месте военного кладбища остался, как раз где примерно был захоронен Евгений Николаевич – вот, устанавливайте здесь». Благодаря ему мы там и молебен отслужили.
Л.Р. – В этом, 2019 году году открыли памятник. Александр Александрович Трубецкой, внук философа, рассказывал. Вы правы, наконец-то пошел медленный процесс интереса.
Е.Н. – Да, интереса. И по- другому люди себя чувствуют.
Л.Р. – И вот, в Мурманске, когда проходила кампания за присвоение аэропорту имени Николая II, возникали протесты, что это каким-то обманным способом делается, мол, мы проведем массовый митинг. Провели. Мы подсчитали: 80 человек. Но когда мы приехали и провели интерактивную выставку и вечер в филармонии, 600 мест – полный зал! И для меня – я уже 30 лет в Церкви, всегда проводил такие вечера – для меня это было на уровне букваря - люди сидели, не шелохнувшись!
И я понял: люди не знают! Им заморочили головы. Они правды не знают. Ни о Государе, ни об истории. Ни как создавался Романов на Мурмане. Ни как строилась железная дорога от Романова до Петербурга, которую, кстати, защищали девочки из фильма: «А зори здесь тихие». Они просто не знали, им никто этого не говорил. Закончился вечер бурными аплодисментами. Они просто ничего не знали! Долго морочили людям головы. Я недавно разговаривал со студентами - я зав.кафедрой истории в Институте культуры – у них также большой интерес. Хотя не у всех, конечно.
Е.Н. – Интерес предполагает большую внутреннюю силы, которая у людей была парализована. Нот ныне дверь, которая закрывала от общества его истинную историю, кажется уже от времени рассохлась, с большими щелями. И наш голос доносится до народа! Вот, посмотрите – ни один федеральный канал не осветил трагедию казачества. А мы ведь отмечаем столетие национальной катастрофы! Слава Богу и благодаря Вам Радио "Радонеж" хоть в какой-то степени искупило нашу журналистскую вину.
Добавить комментарий