Поездка в Косово Фонда Апостола Андрея Первозванного.

Никифоров: Добрый вечер, дорогие братья и сестры. У микрофона – Евгений Никифоров. Сегодня я пригласил в студию людей, с которыми мы уже встречались в нашем эфире. Это – Александр Владимирович Мельник, председатель Фонда апостола Андрея Первозванного, Сергей Евгеньевич Щеблыгин, сенатор, член Совета Федерации от Орловской области и протоиерей Сергий Попов, сотрудник миссионерского отдела Московского Патриархата.

Сегодня мы собрались, чтобы обсудить проблему, которая недавно очень остро переживалась всеми нами – это события в Югославии. Собственно, война в Югославии, бывшей Югославии – это первая проба сил нового мирового порядка, процессов глобализации, которые являются, как известно, одним из инструментов мировой политики по установлению Вашингтоном своей мировой власти.

Только что закончилась война в Ираке, еще продолжается партизанская война. Эта война является вторым явлением того же, собственно, сорта и того же политического происхождения. Мы забыли уже о том, что происходит в Югославии, потому что настолько противно было вспоминать о причинах, об этих двойных стандартах, которыми руководствовалась Америка в проведении своей операции в Югославии. Но то, что происходит, на мой взгляд – сейчас это выяснилось окончательно – выходит за всякие рамки цивилизованного поведения любой страны. Но события в Югославии, оказывается, не закончились. Там, до сих пор – очень сложная обстановка. И вот – недавно делегация Фонда Андрея Первозванного посетила Косово, посетила Югославию. И мне хотелось бы, чтобы Вы рассказали о том, что сейчас там происходит. Прежде всего, Сергей Евгеньевич, я хотел бы предоставить слово Вам, потому что Вы были одним из инициаторов этой поездки. Что Вас побудило отправиться в Косово?

Щеблыгин: Добрый вечер, дорогие радиослушатели. В Косово и Метохию мы прибыли на Рождественские дни. В местечке Великая Хоча мы встретили Рождество с нашими сербскими братьями. А побудило нас туда отправиться то, что в Европе, вообще в мире, забыли, что в Косово и Метохии льется кровь, изгоняются православные люди со своих земель, взрываются храмы, идет активный геноцид неалбанского населения – и об этом никто не говорит.

Будучи в Москве Блаженнейший Патриарх Сербии Павел пригласил нас в Сербию, пригласил нас в края Косово и Метохию – посмотреть на эти ужасы. Я воздаю должное мудрости и мужеству Александра Владимировича Мельника, президента Фонда Андрея Первозванного, который в очередной раз проявил и мудрость, и смелость – предложил эту поездку в Косово и Метохию. У нас – на Родосском Форуме в сентябре – уже прошла выставка «Распятое Косово». Мы установили дружеские отношения с Обществом сербско-русской дружбы, где председательствует великая сербская актриса Ивана Жигон. Ее сейчас в Сербии называют «Жанна Д’Арк сербского народа».

Четвертого числа мы улетели из Москвы в Сербию. Дай Бог здоровья нашей братской украинской фирме «Мотор Сич» и генеральному директору Богуславскому, которые выделили нам свой самолет. На этом самолете мы залетели в Запорожье, порадовались там восстановлению храма Андрея Первозванного, установке памятника Андрею Первозванному. В Запорожье «Мотор Сич» делает все для того, чтобы православие возрождалось.

К вечеру мы оказались в Белграде у Блаженнейшего Патриарха Сербского. Еще позже, в самом крае Косово и Метохия. Наша делегация состояла из руководителей нашего Фонда, активистов Фонда. Здесь надо сказать доброе слово о наших журналистах, которые вошли в эту делегацию – очень большое состав, практически пятьдесят человек. Самые разные журналисты, разные агентства. Но из того, кто всегда заметен – это политический обозреватель первого канала Михаил Леонтьев, Андрей Батурин, «Вести» представлял Александр Минаков.

В Косово и Метохии мы пробыли все Рождественские дни. Конечно, мы знали, что там – непросто. Мы знали, что там – тяжело. Александром Владимировичем была проведена колоссальная работа, проведены переговоры с миссией УНМИК – так она называется – миссия ООН для Косово. Они не говорят «Косово и Метохия», но только «Косово». Мы, организаторы этой поездки, были очень удивлены, когда увидели уровень подготовки к нашему прибытию. Когда мы увидели, что ООНовская миссия выделила войска КФОР в сопровождение - восемнадцать единиц бронетехники; десятки единиц бронетехники были выделены для обеспечения безопасности маршрута, был задействован вертолет сопровождения, была развернута вся инфраструктура по программе «Визит государственных лиц», когда снайперы прикрывали пространства рядом с местами, где проходили наши мероприятия... Мы столкнулись с канонической проблемой – прежде, чем мы могли зайти в храм на территории Сербии, на территории Косово и Метохии – туда сначала должна была зайти инженерная разведка (кстати – ребята с Украины) и обследовать этот храм на предмет нахождения там взрывных устройств.

Никифоров: Сергей Евгеньевич, я хотел спросить Вас, с чем это все-таки связано – проявление уважения к нам и, соответственно, это было вот такое протокольное мероприятие? Или это – отражение реальной опасности, которая существует в Косово?

Щеблыгин: Это – четкое понимание миссией, администрацией ООН в Косово и Метохии, насколько опасно там находиться православным людям. Я хочу сказать о подвиге нашего батюшки. Автобус-то у нас был не особо бронированный – это полицейские сидели в бронированных камерах. А мы ехали в обычных автобусах. А вот, батюшка всегда выходил из автобуса – в рясе, с крестом. И у меня была единственная просьба к моему второму товарищу, который ростом примерно под два метра. Я говорю: «Давай, будем поближе». Чтобы, хотя бы в толпе, батюшка сразу не бросался в глаза – потому что для снайпера он был бы первой мишенью в нашей делегации.

Никифоров: Ну, тут Сергей Евгеньевич так много говорил о подвиге нашего отца Сергия, что я хотел бы, батюшка предоставить слово Вам. Расскажите, пожалуйста, Ваши впечатления.

Попов: Люди, живущие в Москве, в России, счастливы, что у нас таких событий, все-таки, удалось избежать. И то, что мы слышали о Косово и Метохии – самые худшие предположения – они, к сожалению, сбылись. Потому что война сегодня перешла из активной формы в неактивную, когда один, преобладающий народ, албанцы – их сейчас там около четырех миллионов, причем, граница не контролируется и они спокойно ее пересекают. Они занимаются такой политикой: «Что бы ни творилось – мы всех отсюда выгоним. И не только выгоним, но и разрушим следы пребывания православной культуры». В свое время Сербия албанцев спасла – она их сюда пригласила, она им оказала материальную помощь, были выделены большие материальные средства – их здесь размещали, помогали строиться. А сегодня, расплодившись, эти люди занимают совершенно активную позицию по тому, чтобы создать огромную – «Великую Албанию», как они говорят – без границ. Это – не только в Косово и Метохии – это и Македония, и Черногория. А сербские святыни – это край исконно сербский, славянский – сегодня уничтожаются. И вот, Сергей Евгеньевич сказал, что на Родосе у нас была выставка «Распятое Косово» - там были приведены страшные факты о взрыве и уничтожении ста двадцати монастырей и храмов в Косово и Метохии.

Никифоров: А Ваши впечатления, Александр Владимирович?

Мельник: Впечатления? Впечатления точно такие же, как и у всех участников нашей поездки. Нужно сказать, что журналисты, которые с нами ездили, буквально через день, начали вести себя иначе – в том смысле, что информационный поводы отошли на второй план, а сопереживание – вышло на первый. Они стали теми людьми, которые сопереживают тем, кто страдает. Это очень важный момент, потому что без этого чувства, без участия, без такого совместно сослужения – мы все беспомощны, конечно. Мы – каждый сам по себе. Мы думаем, что мы, вот, делаем свои карьеры, осуществляем какие-то проекты и надеемся на то, что каждый из нас, по отдельности, может достичь какого-то благополучия, которое будет сохранено – ничего подобного.

Мы часто молимся о своей семье, о том, чтобы у нас в доме все было в порядке. Но сейчас, сталкиваясь с тем, что происходит в Косово, ты понимаешь, что не сможешь сохранить себя в рамках маленького коллектива, своего маленького дела, своих близких, потому что это – страшное и жуткое ощущение везде проникающей опасности, везде присутствующей опасности, подавляющей опасности – оно подавляюще повсеместно.

Щеблыгин: Александр Владимирович сейчас сказал очень важную вещь - на земле Косово и Метохии ты начинаешь понимать, что ты можешь существовать, не как «сам по себе», а только, как некая государственная единица. Сейчас такой период - опять разгорятся споры и о событиях 1999 года, о той контртеррористической операции, которую мы проводили в Чечне, когда Президент взял на себя ответственность ограничить ее не только Дагестанской контртеррористической операцией, но и перенес ее на чеченскую землю. Сейчас эта дискуссия может возникнуть снова. У кого здесь есть какие-то сомнения, кто хочет поспорить – надо приехать в Косово и Метохию и понять – насколько был прав Президент, остановив опасность международного терроризма. А собственно говоря, что Чечня, что Косово и Метохия – это некие филиалы группировок Аль-Кайды – это однозначно. Вот, у меня на столе справка – официальные данные – они подтверждают, что и там, и там действуют те же деньги, те же инструкторы и те же силы. Причем, они просто перетекают по территории.

Насколько был велик подвиг Президента, принявшего на себя ответственность в 1999 году, и остановившего международный терроризм в Чечне. То, что не смогли остановить ООНовские силы, европейские силы в Косово и Метохии, а стали им покровительствовать – переросло в то, что мы сейчас имеем в Косово и Метохии. Я всегда цитирую Александра Владимировича – «Образцом отказа от диалога цивилизаций» – уничтожением диалога... Когда зачищается целый культурный слой. А ведь православные монастыри в Косово и Метохии – это памятники мировой культуры, а не только православной, христианской культуры. Это, как памятники Будды – помните, в Афганистане – расстрелянные талибами – об этом говорил весь мир. А тут – взрываются сто двадцать храмов.

Дай Бог здоровья итальянским ребятам, которые сейчас окружают православные храмы, защищают их под пулями. Мы видели расстрелянные. Если бы сейчас была возможность, если бы это была телевизионная передача, мы бы показали фотографии расстрелянного итальянского блокпоста – когда бронированный колпак со стеклами, я не знаю, сколько там сантиметров – даже не миллиметров... Выщерблены. Это – патриарший монастырь в Печи.

Мельник: Вы знаете, очень хотелось бы, чтобы все мы, кто ездил туда, а ездили мы с благотворительной миссией, с благотворительной акцией, но ее благотворительность заключалась не в том только, что мы привезли на Рождество какие-то подарки детям, которых, кстати говоря, очень много в этих Сербских резервациях. По-другому не назовешь – потому что они находятся за колючей проволокой. Дети, которые радуются – радуются тому, что у них есть возможность встретить Рождество вместе с новыми гостями, увидеть какой-то подарок, незначительный, может быть, с нашей точки зрения, но для них – очень важный и значимый.

Так вот, главное, что мы хотели сделать, что мы сделали – это привезти свидетелей оттуда – наших журналистов, самим стать свидетелями, иметь право говорить от имени тех, кто видел своими глазами. Потому что свидетельствовать об этом нужно, и нужно – рассказывать.

Мы в понедельник улетаем в Париж. В Юнеско мы будем встречаться с руководством этой организации, с теми, кто ратует и ведет различного рода диалоги между цивилизациями, ратует за спасение памятников мировой культуры. Мы будем говорить о том, что если человеческие жизни ничего не значат – то давайте спасать памятники. Ну, хорошо – сербы заслуживают того (как считает мировое сообщество), чтобы их уничтожали – тогда сербы будут сами за себя бороться. Может быть, у них найдутся союзники – те, кто сможет их поддержать. Но зачем вы уничтожаете памятники?

Если вы говорите, что вы – такие цивилизованные? Такие – просвещенные? Об этом будет наша встреча. На следующий день у нас будет встреча с Парламентской ассамблеей Совета Европы в Страсбурге, где ряд российских сенаторов будет выступать на эту тему и говорить о том, что видели, что слышали, что знаем сейчас. Что нельзя сейчас делить мир на две части – «То, что касается Православия, сербов, русских – это не интересует нас в такой степени, как интересует то, что происходит в какой-нибудь маленькой африканской стране, например».

Я ничего против африканской страны не имею, но я хотел бы, чтобы и к нашим ценностям, и к нашей культуре, и нашей вере относились с должным вниманием.

Щеблыгин: Да. Вот, гуманитарная миссия... Мы с батюшкой стояли, подошла девочка и говорит: «А что – Дед Мороз выздоровел?» Мы растерялись. Спросили: «А в чем проблема?», - «А мама сказала, что подарков на это Рождество не будет – Дед Мороз заболел». Мы говорим: «Да нет – все слава Богу. Вот, мы привезли какой-то кулечек конфет, шоколадки...» Ну, хоть что-то – дать понять детям, что – Рождество. Вы понимаете – это вот, когда статистика... Я сейчас мог бы зачитать сколько убито, сколько уничтожено сербов, выгнано со своих земель. Но когда ты видишь отца мальчика, которого убили во время купания в речке... Там несколько сербских детей купались, и ехали какие-то албанские детишки-отморозки, которые не пожалели двести патрон, чтобы расстрелять этих детей. И видишь этого отца, то понимаешь... Вся статистика уходит – ты видишь глаза этого человека, глаза этой девочки. Как глаза этих школьников, которые в холодном спортивном зале – видимо школа была построена еще с тех, югославских времен – она сейчас центр одного из этих вот анклавов. И вот сидит холодный спортивный зал этих детишек, и они видят наши шоколадки, какие-то наши подарки... Конечно – туда, наверное, надо было много привести.

Александр Владимирович сейчас нам скажет о тех планах, которые есть у Фонда – по отношению к этим детям.

Никифоров: Отец Сергий, я хотел бы спросить у Вас. То, что посылается этому народу – это, конечно, испытание. Европейскому народу, за последние полстолетия, не посылались такие испытания, конечно же. Как церковные люди, мы всегда понимаем, что Господь посылает это для чего-то – ничего, просто так, не бывает. И, конечно же, есть и внешние причины, но есть и внутренние причины этого конфликта. Насколько сербы приходят в Церковь? Потому что я знаю, что во время Тито – это была одна из самых секуляризованных стран, и очень долго этот народ никак не мог понять, что вообще составляет основу их духовной жизни. Как сейчас сербы понимают? Насколько они воцерковляются, насколько они понимают, что христианство – это то сердце, которое по настоящему бьется в груди?

Попов: Наверное, трудно всех сербов описать, потому что, будучи в Косово и Метохии, мы поняли, что большая разница в самосознании сербов, живущих там, и сербов, живущих в основной Сербии. Как мне кажется, Белград и интеллигенция Югославии, сегодняшней Сербии – сегодня, все-таки, ориентирована на Запад, на западные ценности. И люди, живущие в Косово – это совершенно отдельный разговор.

Когда мы встречались с епископом Артемием, который окормляет Косово и Метохию – он прямо сказал: «Не было бы сегодня Православной Церкви – не за что было бы и держаться. Не было бы ради чего жертвовать и стоять». И сегодня те, кто живет в Косово и Метохии, они себя совершенно четко определяют, как «православные сербы» – люди, которые стоят за веру, за свою историю, и которые никогда не сдадутся.

Вот, одно из самых сильных впечатлений, наверное, у нас у всех – это город Приштина, в котором находится пятьсот тысяч населения. Все сербы оттуда изгнаны – остался один такой многоэтажный дом, окруженный войсками – там живут сто пятьдесят человек. Они никуда не могут выйти – ни на работу, ни в магазин – охрана и постоянная опасность, даже могут стрельнуть в окно из чего-то.

И вот, когда мы давали нашу небольшую гуманитарную помощь, встречались, я, может быть, неосторожно сказал: «Не сдавайтесь». Ответ был утвердительный: «Мы никогда не сдадимся. Мы здесь будем стоять до конца, потому что это – наша земля, наша культура. Если мы отсюда уйдем – значит, Православие, Христианство ушло отсюда навсегда». Они – сегодня могут морально нас укрепить. Не мы, приехавшие помочь, а они могут нам сегодня помочь и могут дать нам некий запал патриотизма и стояния за веру.

Никифоров: Это – конечно, радует. Но с другой стороны, когда сто пятьдесят человек... Ну, это – сколько там – пятьдесят семей всего лишь... На большой полумиллионный город – это, конечно же, капля в море. И ясно, что при их личном героизме... Сергей Евгеньевич, какие перспективы...? Есть ли, вообще, реальные перспективы не то, что примирения, а просто какого-то совместного жития сербов и албанцев, в этом районе? Щеблыгин: Прежде, чем ответить на этот вопрос, я бы хотел вернуться к словам батюшки. Вы знаете, здесь очень важен еще один аспект. Я сейчас не о том, чтобы найти какую-то политкорректную формулировку... Но еще раз хотел бы сказать, что идет не просто противостояние цивилизаций, не противостояние религий – идет противостояние варварства и духовности, культуры. Вы знаете, мы не обладаем тут, может быть, объективными цифрами, статистикой, но видно, как в этот анклав – Косово и Метохию – стекаются все грязные деньги Европы. То, как там идет строительство – у нас на Рублево-Успенском шоссе не всегда тот масштаб, размах и роскошь.

Попов: Это – нищие-то албанцы, необразованные...

Щеблыгин: Да. Мы не говорим, что просто сербская деревня сносится бульдозерами, кладбище сносится бульдозерами – это особо. Вот это противостояние варварства и культуры – вот формула сегодняшней ситуации в Косово и Метохии. Конечно, сейчас очень сложно ответить на Ваш вопрос о формуле разрешения... Естественно, сейчас – самое главное зафиксировать, что этой формулы нет, просто, как реалии. То есть, то, что сейчас пытается определенным образом зафиксировать администрация ООН, администрация европейских государств, что найдена формула – такого нет – идет зачистка, геноцид. И отдать должное, что здесь – просвещенное европейское сообщество взяло на себя тяжких грех, поддержав эти силы. Когда мы спросили у сербского Патриарха, Павла: «Что? Чем помогать?» Он сказал: «Молитесь. Нам сейчас молитва – самая важная помощь». Естественно, конечно, там надо разрабатывать какие-то программы для переселения сербов, для поддержки Сербии. Но пока – перспектив нет. Может, Александр Владимирович как-то еще добавит? Никифоров: Да. У меня вопрос, собственно, и к Вам, Сергей Евгеньевич, и к Вам, Александр Владимирович. Есть ли понимание у Европы что они сделали?

Понятно, что в Ираке искали оружие массового поражения – не нашли и не найдут – нет его. Очевидно, что это – был лишь повод, а причина была совершенно другая.

Вот, здесь – то же самое. Мы видим, что все эти разговоры и межэтнических чистках – это было прикрытие совершенно других задач, которые ставились, опять-таки, прежде всего из-за океана. По отношению к тому, чтобы провести в центре Европы – в самом центре Европы – какие-то операции.

Ну вот, Европа сейчас, когда уже все понятно, что происходит, когда Европа, кичащаяся своей культурой, как носителем, мировым источником культуры, когда она видит, что культура, именно та самая культура, с которой она себя позиционирует, разрушается, уничтожается на корню – как они сейчас на это смотрят? Неужели – никакого покаяния?

Мельник: Европа – она ведь тоже разная. И та Европа, которая наиболее сильная Европа – это крупные европейские страны – они сейчас, на мой взгляд... Хочу сказать с некоторой иронией – они сегодня осваивают новый пласт культуры. Он у них называется «Албанский». Это – наркотики, проституция, контроль за всем теневым бизнесом – самым грязным теневым бизнесом, который связан в Италии, например, с пляжным бизнесом. Мы сталкивались с тем, что мэр города Бар, где находится одна из наших главных святынь – мощи Николая Чудотворца, мэр Бара говорил мне о том, что главная проблема – это невозможность совладать с огромным потоком, практически, военизированных, бандитизированых албанцев, которые захватили все побережье.

То же самое происходит в Германии, во Франции, в Испании. И здесь европейцам придется рано или поздно выбирать и понимать, что они создали. Что это за такое странное и удивительное место, которое называется Албания или Великая Албания, как называют сами себя сами албанцы, претендуя на многое?

Щеблыгин: До сих пор еще существует – слава Богу – неразрушенная православная албанская Церковь. И албанцы-то были, по преимуществу своему – православными. Но произошло отуречивание – в свое время, когда они были под Османами.

Мельник: Албанский отдельный полк участвовал в Косовской битве на стороне царя Лазаря – сербской стороне – и отстаивал право этих маленьких Балканских народов и государств быть самостоятельными, жить и чувствовать себя в этом месте, как на родине. То есть – албанцы имеют свои права на какие-то территории, которые находятся рядом. Но в то же время, и при всем при том – сегодня они себя ведут в Косово, как захватчики, которые очень четко и ясно осуществляют программу фашистского поведения.

Никифоров: Ужасно, очень горько это слышать...

Мельник: Я хотел сказать еще вот о чем. О том, что мы, наблюдая большое количество детей, которое находится в этих анклавах, за колючей проволокой – мы приняли решение Фондом Андрея Первозванного и Центром национальной славы России привезти на отдых в Россию, на Украину какое-то количество сербских детей из Косово и Метохии. Нам бы очень хотелось, чтобы дети, которые не разу не видели в своей жизни мирного неба, то есть, дети, которые живут все это время, на протяжении последнего десятилетия в состоянии войны, а на протяжении последних трех с половиной лет – в состоянии оккупации, в состоянии гетто. Нам очень хотелось бы привезти этих детей в Россию, чтобы оказать им медицинскую помощь, реабилитировать психологически, дать им возможность отдохнуть. Хотя бы – просто отдохнуть. Нынешним летом мы собираемся привезти на отдых до шестисот детей.

Одна из главных задач – это не только оказание помощи сербам, но это – еще и создание определенной ситуации прививки для нас. Мы надеемся, что эти дети будут жить в русских семьях, в маленьких городах, деревнях, в крупных городах России – и в Сибири, и в центральной части России, в европейской части. Для того чтобы мы все сами могли познакомиться, узнать и понять, каким бывает человеческое горе человека, утратившего право распоряжаться своей судьбой, своей верой, своими возможностями, потерявшего родителей, и так далее.

И вчера у нас в гостях был владыка Артемий, епископ Рашско-Призренский, и мы говорили о том, что хорошо бы, если бы мы привезли еще... Помогли совершить такое – паломничество по России. Я хотел бы еще сказать, что владыка Артемий, который в Косово и Митохии представляет Сербскую Православную Церковь, который сейчас там служит, вчера, узнав о нашем желании привезти детей, попросил еще привезти двадцать человек монахов, для того, чтобы они могли бы совершить паломничество по Русским монастырям. Я думаю, что это тоже будет очень правильно и полезно – если они познакомятся с Россией, русским Православием, с нашим участием в их судьбе – может быть, и мы сами получше поймем, что происходит на свете.

Никифоров: Паломническая служба «Радонеж» к вашим услугам. Сергей Евгеньевич?

Щеблыгин: Я думаю, что Александр Владимирович сейчас высказал очень тонкое наблюдение – о прививке. Вот, батюшка в ту Рождественскую ночь, когда мы в Великой Хоче встречали Рождество вместе с нашими сербскими братьями – это место было окружено бронетехникой, все опять было развернуто полным боевым порядком. В оцеплении стояли полицейские с автоматами наизготовку, и КФОР был развернут по полной программе. Вот, почувствовать то, что если мы в своей позиции начнем сдавать и сдаваться, то – не дай Бог все это может случиться не только в Косово и Метохии. Вот почему сейчас очень важно, чтобы все узнали о такой ситуации, что, когда ООН... Хотя, еще раз, низкий им поклон, огромное спасибо за ту помощь, которую они нам оказали – они сами теряют людей и стесняются об этом говорить. Теряет людей итальянская военная экспедиция, теряют людей другие... И стесняются об этом говорить, демонстрируя, что все хорошо – что они все правильно делают. Вот, для нас – очень важно, чтобы все узнали, что бывает тогда, когда нация оказывается без защиты – когда ее начинают защищать индусы, иорданцы... И я уж не помню – аргентинцы...

Мельник: Там были все страны мира. Когда мы уезжали – наш автобус был закидан камнями. И потом пошла странная информация – к Вашему вопросу о позиции Европы – это были толпы людей, по двести человек, стоявших на перекрестках и показывающих пальцем по горлу – такой понятный для всех знак...

Щеблыгин: Доброжелательство и гостеприимство...

Мельник: Да. И любви, причем. Стояли, действительно, на каждом перекрестке огромные толпы народа. Когда кинули камень – это нормальное следствие их поведения. Вся эта европейская миссия сообщила так: «К сожалению, малочисленные группы некоторых экстремистов не понимают того процесса, который идет... А дети играли в снежки – и попали в автобус». Вот, сразу – позиция Европы – «Ничего не было, и все происходит нормально».

Сергей Евгеньевич говорил про итальянцев, потому что мы больше с ними общались. Там и поляки стоят. Они сами говорят, что невольно, через два-три месяца – они становятся защитниками сербов. Потому что они внутри себя понимают, что представляют они – и какую силу представляют албанцы. Сегодня это, на самом деле – варварство против христианской культуры. И для Европы – это большая проблема, которая аукнется, может быть, не завтра, не послезавтра, а через несколько лет – это будет проблема, которую нужно будет разгребать всем вместе.

Никифоров: Конечно, мало что можно добавить к вашим словам. Я очень признателен за сегодняшнюю беседу. Напомню, что сегодня в студии «Радонеж» беседовали: Александр Владимирович Мельник, президент Фонда апостола Андрея Первозванного, Сергей Евгеньевич Щеблыгин, член Совета Федерации от Орловской области; протоиерей Сергий Попов, сотрудник миссионерского отдела Московского Патриархата.

Горько беседовать – впечатления страшные. Конечно, когда слышишь слова очевидцев – эта ложь, эти двойные стандарты, это какая-то неспособность исправляться, а может быть, и нежелание исправляться, потому что задание, как бы надолго и серьезно... Задание из такой – как Ильин говорил – мировой закулисы. Назвать ее очень трудно, потому что, на самом деле – кто за этим стоит...? Эта аналитика всегда страдает некоторой ущербностью.

Но вы знаете, на самом деле, мне – радостно. Почему? Я вам скажу. Потому что существует Фонд Андрея Первозванного, потому что существуют такие замечательные организации – простите за тавтологию – самоорганизации нашего народа. Мы понимаем, что государство можно уничтожить – как это произошло в Югославии – но народ-то остается, и у него должны быть очаги вот такой внутренней жизни, внутренних сил, собирания внутренних сил. Поэтому – большое Вам спасибо, Александр Владимирович, за ту громадную работу, которую проводит Фонд. Действительно, Вы один из немногих лидеров нашего современного народа, который обладает таким чувством совестливости. И таких же людей Вы собираете – поэтому так Вы откликаетесь на все события в окружающем мире.

Есть другие организации, которые так же постепенно-постепенно собирают наш народ.

Еще раз повторяю, что никто нам «красиво» не сделает, никто за нас эту ситуацию не решит – вот, если бы Фонд не предпринял бы этих действий – никто бы и не узнал, что реально происходит. И мы бы только повторяли европейское – «дети просто бросили снежки в автобус».

На сем – спасибо большое...

Мельник: А мы вчера услышали еще одно замечательное сообщение – о том, что принимая верительные грамоты послов, Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин, принимая грамоту посла Хорватии, сказал, что ситуация на Балканах очень внимательно анализируется, исследуется и очень нас беспокоит – особенно в Косово. Мы очень рады этому, потому что очень давно российская власть не говорила и не произносила вслух этого слова – потому что мы ушли оттуда. И я очень надеюсь на то, что и наш вот этот – пускай небольшой – труд приносит такие плоды. Потому что – это очень важно.

Никифоров: На самом деле, я думаю, что ваша поездка принесет плоды. Все-таки, вы такое количество журналистов, и деятельных, и высокого класса журналистов привезли, что это не могло остаться неизвестным. Естественно, администрация Президента и Президент заметили это и могли не отреагировать, таким образом. Поэтому ваш вклад в это высказывание высшего должностного лица России – конечно же, весьма велик. За что вам, еще раз, большое спасибо.

Мельник: Слава Богу, что у нас такой Президент, который слышит, откликается и сопереживает.

Никифоров: Мы поможем ему в этом. Спасибо большое, дорогие братья.

Мельник: Спасибо.

Щеблыгин: До свидания.