О полуфронтовой украинской журналистике (В. С. Анисимов, глава пресс-службы Украинской Православной Церкви)

Эфир 13.02.03 г.

Василий Семенович Анисимов – глава пресс-службы Украинской Православной Церкви. Сегодняшний разговор – о православной журналистике и Украинской Православной Церкви.



Евгений Никифоров: Сегодняшний наш разговор – о православной журналистике и Украинской Православной Церкви. Только что мы приехали с очередного заседания секции православной журналистики клуба православных журналистов в Центральном доме журналиста. И на этой секции, которая проходила в рамках Рождественских образовательных чтений, были присуждены премии –за лучшие журналистские работы прошедшего 2002 года. Я хочу поздравить Василия Семеновича, который получил одним из первых премию «Золотое перо журналиста». Василий Семенович – известный на Украине профессиональный журналист, который практически за год-полтора с пустого места создал мощный православный ресурс, на который ссылаются и Российские СМИ.
Василий Семенович, я хотел бы начать наш разговор прежде всего с Рождественских чтений. Вы приехали из другого государства, поэтому немножко со стороны можете видеть то, что у нас происходит.
Хотелось бы услышать Вашу оценку Рождественских чтений. Каковы ваши впечатления.

В. Анисимов: Спасибо, прежде всего, я хотел бы поблагодарить Вас за поздравление с высокой оценкой работы пресс-службы Украинской Православной Церкви.
Что такое Рождественские чтения? На мой взгляд, это крупнейший форум Русской Православной Церкви, международный форум. Мы каждый год участвуем в нем и всегда поражаемся тому разнообразию тем, высоте мыслей и делания по всем направлениям социального служения Православной Церкви. В этом году 70 секций работало одновременно: это трудно себе даже обозреть. Если раньше, на первых чтениях, мы могли позволить себе побывать на всех секциях, то теперь приходится выбирать из лучшего лучшее, а теперь – только то, что касается нашего только профиля, сугубо по своей профессиональной проблематике. Я считаю, что это вообще годовой смотр достижений, проблем, все приезжают со своими новыми идеями. Доклады не формальные, разработки (по всему видно) идут годами, потом они все издаются, публикуются в региональных СМИ. На Украине мы стараемся захватить наиболее важное. Здесь большая делегация с Украины: военный отдел работал с военными ведомствами, образовательный отдел работал по своей проблематике, журналисты – по своей. Масса монастырей прислала сюда своих представителей, духовные школы… Так что, если было всего 10 000 участников, то, думаю, десятая часть из них была с Украины. Так что мы можем сказать, что это и наши Рождественские чтения.






Евгений Никифоров: Еще недавно казалось, что Украина находится как бы на периферии процесса возрождения Русской Церкви: и газет там не было, и передач… А сейчас у меня создается впечатление, что Украина не только сохранила свои позиции, но и резко вырвалась вперед. Вы сказали, что только Вам известно 80 изданий православных газет на Украине.

Василий Анисимов: Это только официальных изданий, которые существует при приходах. Многие епархии открыли свои веб-страницы, очень оригинальные. Пресса должна помогать, в принципе, она для того и существует, чтобы эта насильственная 70 или 80-летняя немота Православия, в конце концов, была преодолена. Церковь должна выйти за пределы храма, должна выйти на информационное пространство, которое нам, хотим или нет, придется осваивать. И выйти она должна со своим информационным продуктом, со своими идеями, и работать активно и интересно. А в Украине к этому понуждает не только история, но сама политическая и межконфессиональная ситуация, когда, например, очень мощные униатские или католические структуры работают в информационном пространстве, раскольничьи структуры: они имеют свои издания, веб-страницы, газеты, свое телевидение и т.д. Так что Православие в Украине должно мобилизоваться, что оно, с собственно, и делает под напором инославия и униатско-раскольнической деятельности.

Е. Н. В связи с этим, как Вы расцениваете ситуацию Православной ЦУеркви в России и на Украине?

В. А. Мне иногда кажется, что Православная Церковь в России вообще находится в каких-то тепличных условиях. Потому что когда некоторые люди говорят здесь: проблемы с ИНН, или какая-то газета написала не то, что другая, идет полемика между православными журналистами, - но мы с удовольствием наблюдаем за этим, потому что мы сами готовы спорить и полемизировать с православными! Но когда справа униаты, слева филаретовцы, впереди автокефалия, сзади – атеистическое государство вместе с Госкомрелигией, которое у нас (в отличие от России) не упразднено, - поэтому Православная Церковь точно не знает, где и когда ждет ее очередная провокация. Так что у нас полуфронтовая журналистика!
И когда мы приезжаем в Москву и видим эту полемику наших замечательных православных журналистов, обвиняя друг друга в непонимании каких-то проблем, - действительно, это вызывает отрадное чувство: нам бы ваши проблемы!

Е. Н. В таком случае, каковы задачи журналистики у вас на данный момент?

В. А. Задачи, собственно говоря, всегда были простыми и ясными. Православие – это тысячелетняя вера нашего народа, которая имеет колоссальные традиции, выдающиеся свершения, она является плотью, кровью и жизнью нашего народа. Православие никогда не предавало нашего народа. Ни одного свидетельства мы не можем привести в пользу того, что Православная Церковь когда-то не была вместе со своим народом! Во время репрессий Правславная Церковь Украины первой пошла под нож. Только из Архиереев Киевской кафедры с 199 по 1941 гг. семь было казнено, а трое умерло после тюрем и ссылок. Для сравнения, за весь предыдущий период погибло только три киевских митрополита. Во время Батыева нашествия один пропал без вести, второй был сожжен Свидригайло в Витебске, а третий – священномученик митрополит Макарий - был убит крымскими татарами. То есть за девятьсот лет – трое, а тут – за двадцать с небольшим лет погибло семь архиереев! То есть Православная Церковь на Украине (как, собственно, и в России, где, как известно только 250 архиереев было казнено в военный период!) пострадала от режима. Сейчас когда некие униатские и прочие деятели начинают упроекать нас в «сращивании» с государством, то я им всегда говорю, что в Киеве погибло столько Новомучеников – монашествующих, священников и мирян – сколько во всей униатской церкви вместе взятой. Мы должны все-таки говорить о том, что наша вера всегда была с нами. И сейчас мы должны свидетельствовать правду.
Конечно, нам легче, чем всем остальным. В отличие от униатов, например, нам не надо доказывать, что мы тоже «киевского корня» (как они то доказывают), мы – всегда были. Нам, в отличие от филаретовцев, не нужно доказывать, что мы национальная Церковь, что мы плоть и кровь своего народа. В отличие от харизматов, нам не нужно отстаивать свое право на существование в этом доме. Это – наш родной дом. Поэтому свобода демократическая позволила Церкви расправить плечи, но вместе с тем возникла и необходимость свидетельствовать более ярко и аргументировано по всем направлениям как своей истории, так и сегодняшней жизни Церкви.

Е. Н. Иногда возникает такое ощущение, что Украина делает свой выбор – выбор на самостоятельность, на отмежевание от России. И то, что мы со своей любовью великодержавной, с таким целованием к Украине обращаемся, - порой кажется, что все это Украине и не нужно! Может быть, самостоятельность и автокефалия ей действительно необходимы? Как Вы сами это чувствуете?

В. А. Здесь нужно различать две важные категории: единство Русской Православной Церкви (и УПЦ как ее части) это сущностная основа единства наших народов. Т.е. это тысячелетнее единство не прерывалось даже тогда, когда два государства существовали триста лет назад. Мне представляется, что очень важно сохранение этого единства, которым дорожат и украинцы, и русские одновременно. Потому что непонимание всегда существует с двух сторон, иногда невозможно понять даже, в каких епархиях что происходит. А что касается самостоятельности государственной, то это уже свершившийся факт. Ну какая государственность? Быть хозяином в своем доме ровным счетом не мешает быть интегрированным в славянское сообщество, в наших столетних исконных связях. А когда люди путают одно с другим, это действительно вносит смуту в головы людей.
Что такое автокефалия? Это – самовозглавление. Т.е. в Украине есть расколы, которые все называют себя автокефальными. Ну, хорошо, объявил себя сначала один раскол автокефальным: УАПЦ Киевский Патриархат (сейчас Мефодий Кудряков его возглавляет), ну что? Люди в храмы пошли? Стали лучше службы?..
Филарет объявил себя автокефальным… Что у него прибавилось? Он назвал себя автокефальным – не зависимым ни от Московского Патриархата, ни от одной из Поместнызх Церквей! То есть он вообще от Бога не зависит! Ну, так что от этого? То есть автокефалия и автономия – это один из вариантов управления Церковью. У нас же автокефальных патриархов, наверное, с пяток наберется. Теперь – еще и несколько митрополитов… Недавно «митрополит Моисей» приехал и заявил, что у него – «соборноправная автокефальная Церковь». Причем, это действительно так, потому что это чистый наследник «липковцев».
Напомню нашим читателям, в чем тут дело. В 1921 году в Украине возникла так называемая «Украинская автокефальная православная церковь», которую организовали несколько запрещенных в священнослужении священников, в том числе Липковский. Он был клириком Русской Православной Церкви, а потом ушел в раскол. Архивные же данные говорят нам о том, что эта структура была создана в рамках борьбы ВЧК с Церковью и направлена на ее расчленение.
Липковцы провозгласили, что архиереи все являются прислужниками Царя, и т.д. Благодаря их доносам, много людней попало в тюрьмы и в Сибирь. Они упразднили монашество, которое Липковский считал вообще за недоразумение. Сам он был женат, имел детей, но это не помешало ему избираться митрополитом…

Е. Н. Это сродни нашему обновленчеству 20-х годов?

В. А. Собственно говоря, это одни и те же структуры. Русская Православная Церковь была страшна в своей целостности, поэтому ее сознательно расчленяли. У нас же кроме автокефалов, обновленцев, еще был и лубенский раскол. Сейчас вышла книга «Русская Православная Церковь» в годы оккупации, там показан та же картина: «разделяй и властвуй». Это была новая идеология, «церковь рабочего класса», как можно сказать. Причем ей присущи были и графоманство, и вождизм. При чем все это очень поддерживалось советской властью, потому что экспроприацию церковных ценностей нельзя было сделать напрямую, это вызывало сопротивление. А вот, например, забрать Софийский собор у автокефалов было вполне можно – это свои. То же самое и с другими храмами.
Но эта церковь недолго просуществовала: в 1928 году она сама себя почему-то объявила контрреволюционной, была упразднена и распалась. Это была настоящая «советская церковь»: они избирали епископов на своих областных конференциях, ставили в епископы даже из мирян и т.д. Она высказывалась «за упразднение монастырей», а в монастырях должны были возникнуть трудовые колонии «для перевоспитания»: сначала монахов перевоспитывали, а потом уже весь народ в ГУЛАГе стали перевоспитывать. Выступили против церковно-славянского языка, т.е. всю тысячелетнюю культуру хотели «сдать в архивы». Собственно говоря, они были первыми организаторами знаменитых «спецхранов», куда целых 70 лет складировалась великая традиционная литература Русской Православной Церкви, которая во многом создавалась Киевской митрополией.
Часть этой автокефальной структуры перебралась в Америку (а, может быть, ее и послали туда?), и когда здесь перестала существовать, там продолжала развиваться. Потом, в 1942 году во время оккупации опять восстановили автокефальную Церковь (при освобождении Украины она опять сбежала), а уже при демократизации была восстановлена и автокефальная структур УАПЦ, а вместе с ней и те раздробленные структуры, которые в Канаде и в Америке существовали.

Е. Н. А что это представляет собой сейчас? Это откровенные циники или все-таки это верующие люди, у которых такой странный изъян догматического и канонического мышления? Это откровенный театр, преследующий какие-то свои цели, или же у этих людей есть какие-то серьезные внутренние убеждения?

В. А. У автокефалов есть одна очень важная деталь – это, конечно, любовь к украинскому языку. Они редко служат на церковнославянском (хотя они его и признают). В свое время я встречался с лидером автокефалов Мстиславом (который у них считался патриархом), он очень долго там прожил и действительно является восстановителем их иерархии. Он всегда говорил, что ему гораздо приятнее общаться с митрополитом Владимиром, чем убеждать Филарета, в конце концов, оставить эту церковь – уйти на покой. Он прекрасно говорил и по-английски, говорил о том, что он работал в театре, очень любил Лермонтова… Мне трудно судить о старых автокефалистах… Я понимаю, что там все было переломано советской властью, атеистическим режимом и т.д.
А что такое автокефальная церковь в Америке? Это сто четырнадцать приходов! Она вымирает… У нас в некоторых районах (я не говорю – в областях) больше приходов, чем вообще во всей этой диаспоре. И Мстислав был поражен этим, он увидел, что возрождается культура – причем, культура церковная! Причем люди говорят на том же украинском языке! И он был несколько этим шокирован, потом подал иск против Филарета в генеральную прокуратуру.
Кроме того, часть этой автокефальной Церкви в Америке и Канаде перешли под омофор Вселенского Патриарха. И чем они больше всего дорожили – украинским языком – они потом от него отказались и перешли на английский. Так что это англоязычная автокефалия.

Е. Н. А как украинский народ относится к этому расколу, насколько успешна проповедь раскольников?

В. А. Раскол – это всегда PR. Почти всегда раскольники лгут. Например, филаретовские органы почти всегда говорят, что «по опросам СМИ (или каких-то служб)Украинскую православную церковь поддерживает, скажем 50 процентов, а вот Московский Патриархат – всего двадцать процентов!) Но это все некорректные опросы. Если вы спросите: «Поддерживаете ли вы каноническую церковь?» - вам ответят 99 процентов положительно. А на вопрос: «Поддерживаете ли вы раскол, возглавляемый отлученным от Церкви?» - вы получите ноль целых, ноль десятых (мы этот опрос уже проводили). И как Филарет может утверждать о том, что его поддерживает такое количество верующих, если ежегодно Украинская Православная Церковь прирастает на пятьсот храмов, на пятьсот общин зарегистрированных, то насколько прирастают филаретовцы – никто не знает.

Е. Н. Но все-таки какой-то прирост у него есть? Он активен в это отношении?

В. А.: Активен потому, что занимается пропагандой. Он понимает, что если он замрет только на секунду, его структура просто развалится. Сатана – это и есть ложь, если он перестает лгать, то он саморазрушается. Ложь и должна быть активной!

Е. Н. Неужели он не боится смерти, не боится встречи с Богом? Он полный атеист? Неужели дела спасения для человека (уже в таком преклонном возрасте) уже совсем не существует?

В. А.: Я говорил с владыкой Никодимом Харьковским (который, кстати, рукополагал Филарета во епископа), он сказал мне, что, видимо, как комсомолец, он был уже заслан тогда. Почему? Потому что никто не мог подумать, что он может такое совершить! Сейчас вышел фильм «Анатомия раскола», там есть документальные кадры, где он перед крестом и Евангелием клянется приехать, сделать то-то и то-то, но ничего этого не выполнил в действительности. И сказал, что этого не было… Он был просто уличен во лжи той видеотехникой, которая свидетельствует против него.
И мы видим его путь: ведь когда он был запрещен в 1992 году, он писал еще письма Патриарху: «Ваше Святейшество и т.д.» Т.е. в 1992-1993 годах он меньше лгал. А потом – это ведь как черная дыра, все это затягивает человека… А потом – он ведь окружил себя всеми этими униатами, бывшими комсомольцами и пр. И в этом окружении трудно вообще остаться человеком, потому что кругом ложь. А если ложь помогает ему выживать в этой ситуации, то он будет так и продолжать…
Евгения Петровна умерла…

Е. Н. Это его жена гражданская?

В. А. Да, из-за этого он пострадал, потому что это был один из пунктов его обвинения. И говорят еще, что это был единственный человек, которого он действительно любил и был предан ей. Он и на могилу к ней ходит…

Е. Н. Все-таки он признает, что был женат?

В. А. Он отрекается и от жены, и от детей. Дети, правда, от него не отрекаются, но это все «дела давно минувших дней». Это его личная беда, так что не нам это ворошить… Это было одним из положений Харьковского собора – о том, что своей частной жизнью он вводит в искушение внешних. Это же стало потом достоянием гласности – и Церковь поносили за то, что правящий архиерей (причем Киевский митрополит!) ведет себя таким образом. И на Московском соборе он признался в этом и говорил, что уйдет. Ему даже благодарность тогда объявили (мол, трудно было)…
В интервью газете «Сегодня» он признался и в том, что сотрудничал с КГБ, но утверждал, что «его заставляли». А разве только его? Масса священников погибла за отказ сотрудничать, он же был разоблачен как агент КГБ, как женатый и т.д. Конечно, человеку, который пожил в такое время, лучше всего было бы пойти на покой, но он хотел властвовать, он хотел быть «князем Церкви», хотел лгать, - вот это и привело к тому расколу в Украине, который сейчас мы и наблюдаем.

Е. Н. Как власти относятся к Украинской Православной Церкви? Уважают ли они ее каноничность, масштаб ее церковного служения? Почему власть передает церковные здания явно безнравственным людям, ведь они знают все о раскольниках?..

В. А. У нас какая-то смешная ситуация (да и в России подобное можно наблюдать), когда люди не понимают, что с Церковью произошло. Когда мы спрашиваем Госкомрелигии, почему бы им не полистать архивы, они отвечают: «Да по реабилитации у нас вообще другая структура этим занимается, мы ничего не знаем!» Мы написали, что на любом киевском храме можем вывесить доску, где будет написано, какого священника забрали отсюда и репрессировали. Те немногие храмы, которые остались не разрушенными, они действительно залиты кровью православной. И безнравственно вообще устраивать какие-то торги по возвращению их!
Более того, у нас вообще какие-то странные вещи существуют. В Украине вообще, в отличие от России, существует Госкомрелигии (которая была создана как Совет по делам Русской Православной Церкви – собственно говоря, для ее уничтожения). Потом он превратился в Государственный комитет (или Совет по делам религий), а в Украине остался как Госкомрелигии. В России и большинстве республик бывшего Союза он был сразу упразднен, а в Украине его оставили, чтобы он каким-то образом закон подготовил, вернул имущество, но по сути он занимается только тем, что вставляет палки в колеса православным.
В последнем интервью его я прочитал вообще поразительные слова: «Надо, чтобы православные еще доказали, что вот то или иное имущество они не передали добровольно!» Там даже чудотворные иконы выставляют. Откуда они там возникли, чудотворные иконы? Что, они сами пришли?
Например, они говорят: «У нас наибольшее количество нательных крестов священников»… Вы можете себе представить, что какой-то священник оставил там свои кресты?»
Осталось тогда приходов в Киевской области только шесть!
Блаженнейший митрополит Владимир тогда строго заявил, что никаких актов о передаче имущества карательным органам или атеистическим музеям Церковь не подписывала и считает такую постановку вопроса просто безнравственной.
Мы верим, что раскол на Украине стабилизируется, может быть, и с помощью России, потому что, на мой взгляд, прошли все сроки для него.


Е. Н. Сейчас Путин посещал Украину с официальным визитом, кто там представлял официальные церковные структуры?

В. А. Насколько я знаю, не был приглашен Блаженнейший митрополит Владимир. Если он и был приглашен, то в последний момент, когда не мог попасть туда из-за Патриарха Иринея. Но только что получил сообщение о том, что Филарет был приглашен: он сидел в зале. И это тот человек, который ни слова ни о России, ни о Православии не сказал!..

Е. Н. Но это же скандал… Эти анти-путинская провокация, потому что я знаю, что Путин к этому серьезно относится.

В. А. Путин всегда свидетельствует о своей приверженности Православию. Ему не надо объяснять, кто канонический священник, а кто нет. Он прекрасно понимает, что как в государстве все должно быть законно, так и в Церкви. А закон - это не что иное, как каноны и догматы Церкви. Если человек не соблюдает, если организация не придерживается их, то она незаконна и не может никакими легитимными правами располагать. Так происходит и в Украине.
И в Лавру собрались на праздник представители всех Церквей, которые засвидетельствовали, что есть истинная Церковь: архиепископ Христодул, глава Элладской Церкви прямо сказал, что только Блаженнейший митрополит Владимир является преемником Апостолов в Украине, благодатной же и спасительной является только Украинская Православная Церковь, Церковь Христа на этой земле.