Кавказ неизвестный. Здесь прошли две войны. (Часть II)

Насколько изменились здешние обычаи с тех пор, как Лев Толстой написал своих «Казаков», а Лермонтов создал «Героя нашего времени»? Как пережил Кавказ череду межнациональных конфликтов 1990-х и «чеченские войны»? Кавказское гостеприимство — это живая традиция или отголоски красивого мифа? Что ждет обычного туриста, любителя автомобильных путешествий, в горах Кавказа? На этот раз А. Егорцев расскажет о пребывании в Чечне и Ингушетии. Литургию по случаю престольного праздника в Покровском храме Сунжи возглавил правящий архиерей Махачкалинской епархии. Для владыки Варлаама это место особенное: именно в Покровскую церковь станицы Орджоникидзевской он был назначен служить с 1999 года, вскоре после захвата в заложники и гибели в плену протоиерея Петра Сухоносова.

-Сегодня мы продолжаем разговор о Кавказе. Как я уже говорил, в начале осени по  всем республикам Кавказа проехала 8 тысяч километров автоэкспедиция.  Несколько  человек - семьи  с маленькими детьми -  побывали в республиках: Чечня, Ингушетия, Дагестан, Северная Осетия, Кабардино -    Балкария. Мы даже совершили восхождение на Эльбрус!

Сегодня мы остановимся на Чечне и Ингушетии. Все мы помним, конечно, трагические периоды 1-й и 2-ой чеченских войн. В 2000 –х гг. я работал на телевидении, был в военные командировки по «горячим точкам». Было время, когда прихожане храма святой мученицы Татьяны при Московском университете собирали гуманитарную помощь в Грозный для русского населения, прихожан храма Архангела Михаила. И вот сейчас, спустя столько лет, мы снова оказались в Чечне, в Грозном, и вновь посетили  храм Архангела Михаила.  Удивительные были ощущения. Трепет охватывал при виде тех же самых улиц, дорог.  Непривычно было ехать на машине в Урус-Мартан, Гудермес. Я помню, как в 2002-2003 годах из Грозного попасть в соседний  населенный пункт в 15-20 километрах  можно было только на двух бэтээрах или на вертолете. Сейчас едешь по Чечне  совершенно   спокойно, на машине с московскими номерами не  страшно и безопасно – это я могу с полной уверенностью заявить.

В храме Архангела Михаила мы встретились с его  священником, благочинным Грозненского церковного округа отцом Сергием Аббасовым, побывали на Всенощном бдении и в день Покрова Пресвятой Богородицы. Увидели  наших стариков, бабушек, дедушек. Русское население там оставалось и не покидало Чечни  все эти годы.

Потом у нас возникла идея. Попросили отца Сергия, предварительно получив благословения у владыки Варлаама, чтобы священник показал нам дорогу на место гибели воина Евгения Родионова.  Рано утром мы сели в машину и отправились в Бамут, по Чечне. С нами в поездке были несколько человек. Я сейчас представлю – в гостях у студии «Радонеж» журналист Мария Егорцева.  Она тоже участвовала в этой поездке, причем с двумя маленькими детьми. Мы приехали на окраину Бамута, потом по глухому лесу доехали до берега реки Артанги. Там отец Сергий сказал нам, что машины нужно оставить, дальше пешком по лесу. И мы с детьми  пошли искать место казни Евгения Родионова, там, где его бандиты захоронили. То место, где впоследствии его мама, Любовь Васильевна Родионова, откопала и нашла тело своего сына.  Опознала его по нательному крестику. Воина Евгения Родионова вы все прекрасно знаете. Русский солдат – пограничник во время чеченской войны был захвачен в плен и за отказ изменить своей вере и принять ислам, снять крестик был обезглавлен.  Потом его мама отправилась на место боевых действий и спустя какое-то время нашла тело  своего сына.

И мы в составе  автоэкспедиции приехали в этот лес, на могилу Евгения Родионова. Отец Сергий служил панихиду, а Мария Егорцева подпевала вместо хора.

 - Мария, какие у Вас были ощущения, когда Вы, с детьми,  пели  панихиду в этом глухом лесу, на месте гибели и захоронения воина Евгения Родионова?

-  Молиться было очень легко, было радостно на душе, несмотря на то, что здесь произошла такая трагедия, погибли наши солдаты. Светило солнце, рядом текла горная река, было очень хорошо.

- Было ощущение благодати. О нем нам рассказывал отец благочинный. Оказывается, он уже не в первый раз приезжает в это место.

После Грозного и Чечни мы отправились в Ингушетию. Это уже совсем неизвестная республика, что там происходит – мы только периодически узнаем в новостях о контртеррористических операциях. Есть ли Православие, остались ли русские в Ингушетии  сегодня?

Мы беседуем с президентом Фонда «Православная инициатива», учредителем портала «Рублев» Ксенией Тихомировой.

- Ксения, мы приехали на праздник Покрова Богородицы всей нашей экспедицией в город Сунжа. Что Вам запомнилось из престольного праздника в Ново-синайском монастыре? Вы уже не первый раз посещаете Ингушетию, мусульманский регион. Что Вам больше всего запомнилось и отразилось?

- Я второй раз в Ингушетии. Оба раза я находилась на богослужении в честь Покрова Божией Матери. Это престольный праздник. Мы, вместе со священнослужителями Махачкалинской епархии, которых возглавил владыка Варлаам, присутствуем там на Литургии. Какие впечатления?

- Владыка рассказывал, как непросто строился монастырь. Были нападения со стороны боевиков, были расстрелы купола, креста. Но сейчас там очень дружная православная община. Меня поразило, с какой любовью и теплотой относятся  к владыке Варлааму прихожане монастыря. Он знает их поименно, знает их нужды, спрашивает о здоровье, а потом решает их проблемы. Для него каждый человек – это огромное достояние.

- Давайте послушаем самого владыку Варлаама о храме Покрова Богородицы  в  городе Сунже. Меня поразили слова владыки, что до этого он служил 12 лет священником на территории Ингушетии. Причем, как выяснилось, служил в самые тяжелые годы.

- Владыка Варлаам: Этот храм имеет для меня большое значение, потому что  свою сознательную церковную священническую жизнь я начал там и больше всего служил в этом храме,  в самое тяжелое время. Только –  закончилась 1-я война, через 5 лет началась 2-я. Тогда митрополит  Гедеон назначил меня настоятелем в этот храм. Через   9 месяцев после того, как отца Петра украли – я получил Указ и приехал сюда. С 1999 г. по 2011 служил, 12 лет.

-Это было самое тяжелое время. Только закончилась 1-я война, как вскоре началась 2-я.

- Хотя митрополит Гедеон говорил:  «Если страшно будет, не понравится – приезжай, я тебя приму». Но я посмотрел в глаза людей, они видели: приехал священник, и уже невозможно было оттуда уехать. Страшно ли тебе, хочется тебе или нет, но этих людей нельзя было оставить. Это был мой христианский долг. Там не было легко. Очень сложно, охрана возле церкви была выставлена. Три раза пытались своровать, до открытия один раз своровали.

- Там отец Петр Макаров, отец Сергий Потапов…Вы помните, 2004 год был тяжелым для Ингушетии, были попытки захвата республики, расстреливали русские семьи  целиком, даже с детьми. Не жалели даже детей.  В 2004 году, когда особо сложно было для Ингушетии, выехала вся молодежь.  Сейчас там молодежь есть, создаются семьи, рождаются дети.

- Ксения, вы говорили, что сейчас, по сравнению с прошлыми годами, появились дети.

-Да, было неожиданно увидеть несколько молодых семей, которые пришли на причастие с детками. Несколько лет назад я не видела этих детей. Они родились здесь. Они живут в Ингушетии, эти русские православные семьи. Очень светлые люди.

-В сознании большинства россиян Ингушетия, как мы говорили – это сугубо мусульманский регион. Кто-то может подумать, что христианство в Ингушетию пришло гораздо позже ислама.  Но на самом деле это не так.

- Хочу отметить, что для меня самой это тоже было открытием. Но недавно мы побывали в горах, на границе с Грузией, там стоит большой храм VIII – IX  века Хабаярды.

- Да, это один из древнейших христианских храмов на территории Кавказа.

 - Несколько лет назад там был отслужен первый молебен, на который были приглашены военнослужащие с погранзаставы. Это было необыкновенно трепетное ощущение, что на краю своей Родины, высоко в горах, в заброшенном месте, в полуразрушенном христианском храме в мусульманской республике видишь этих ребят, которые посещают богослужения, заходят сюда. Живут там без семей.

- И Вы присутствовали на молебне вместе с Владыкой, вместе с военнослужащими-пограничниками… Владыка нам как раз советовал посетить эти места, потому, что это древние ингушские аулы, здесь сердце Ингушетии.

- Но это и необыкновенно красиво! Эти высокие горы, которые находятся в облаках, горные реки, узкий серпантин дороги… Это соединение с природой…

- И огромное количество башен с обеих сторон. Древние ингушские башни, очень высокие, каменные. Ингушетия, кстати, во всех исторических книгах называется «страна башен». И вот посреди этой ингушской страны башен находится христианский храм Хабаярды.

Я должен подробнее остановиться на этом храме, у него очень любопытная история. Есть сведения, что его, возможно,  построили грузины. До сих пор на стенах храма видны изображения Христа, его ктитора, кто заказал строительство этого храма. И потом уже, позже, когда в Ингушетию пришел ислам – его не разрушили, не превратили в мечеть, что обычно делали.  В нем проводили советы старейшин, и он очень хорошо сохранился до наших дней.

Заканчивая нашу беседу, должен отметить, что эти места для меня особенно памятны. В 1999 г., работая на телевидении, на программе «Русский дом» я был отправлен в командировку в «горячую точку». Весной 1999 г., в Ингушетии на границе с Чечней, как раз перед Пасхой были захвачены трое священнослужителей: отец Петр Макаров, отец Петр Сухоносов и отец Сергий Потапов. Многие радиослушатели Радонежа знают протоиерея Петра Сухоносова. На Кавказе его почитают как новомученика, страстотерпца. Петр Сухоносов, старенький священник, очень молитвенный, был захвачен боевиками и вскоре погиб. Мы со съемочной группой, вдвоем с оператором -  это было, когда 1-я Чеченская война закончилась, а 2-я должна была вскоре начаться. В  промежутке между этими двумя войнами там был хаос и разгул бандитизма, что говорить…Шастали туда – обратно вооруженные банды, был захват заложников, убийства. Мы, на свой страх и риск, вместе с 4-м священником из Ставрополя поехали в Ингушетию, искать информацию по горячим следам о захваченных пленных. Мы остановились  в городе  Сунже – раньше это была станица Орджоникидзевская. Местные жители нас предупредили: «Не высовывайтесь, а то вас самих могут похитить!».  Я помню, мы несколько дней и ночей провели в комнате отца Петра Макарова. Двоих священников освободили, это были отец Петр Макаров и отец Сергий Потапов. Мы с ними встретились в больнице, где они были на реабилитации после пыток. Третий священник, отец Петр Сухоносов, погиб,   и тело его не было найдено.

И вот сейчас, на Сунже, в этом храме я встретил тех людей, с которыми общался в 1999 г., 18 лет назад.  Эти люди сохранили Православие в самые тяжелые времена. Мы  можем свидетельствовать, что Православие на территории Чечни и Ингушетии сохранилось, наверное, благодаря этим бабушкам и старикам. Которые никуда не уехали, остались там и сохранили нашу веру. Сейчас храмы восстановлены, и в них совершаются богослужения.

В следующей передаче мы поговорим с вами о Кабардино-Балкарии и самой высокой горе Кавказа – Эльбрус.