01.04.2016 08:46:46
Михаил Григорьевич Щепенко
- Сегодня у нас в гостях известный православный режиссер, Михаил Григорьевич Щепенко. Многие наши слушатели знают замечательные спектакли, идущие в театре Русской драмы: «Царь Федор Иоаннович», «Поле Куликово», «Необойденный дом». Михаил Григорьевич, недавно Вы еще поставили «Царский путь». Он был приурочен к 400-летию окончания Смуты на Руси. Как Вы решили подойти к этой теме?
- Мы не собирались ставить такой спектакль. У нас были другие планы, но пришлось прервать работу с ними, потому что к нам обратился фонд по постановке памятника свт.Гермогену, в лице Г.В.Ананьиной - руководителя Фонда. Она предложила поставить в некотором роде спектакль-памятник свщмч.Гермогену. Я отношусь к т. наз. «датским» спектаклям - постановкам, приуроченным к определенным датам - отрицательно, но здесь случилось совпадение полученного задания с моими внутренними установками. Личность Гермогена значима не только для истории, но и для нынешних дней. Это тема непростая. В свое время М.Горький говорил, что пришло время нужды в героическом. Думаю, это время никогда не уходило. Сейчас время смутное, есть потребность в такой личности, которая не просто утверждает положительные ценности – но личности, реально существовавшей, чтобы она своим жизненным подвигом утвердила идеи, на которых мы должны стоять – иначе просто не выстоим. И на основе не просто восхищения этой личностью, но и понимания необходимости ее в современном мире – это начало дало импульс откликнуться на это предложение. Хотя оно было фантастическое в том смысле, что надо было меньше, чем за год, написать пьесу на основе сложнейшего материала и успеть поставить ее к 4 ноября. Мы не успели, мы успели поставить ее в 2013 г. , к дню прославления свт. Гермогена - 25 мая. Это была колоссальная, труднейшая работа, по многим компонентам – это был период Смуты, меняется четыре царя, и каждый царь – это эпоха. Хотя Лжедмитрий I как царь существовал меньше года, но все равно, это особый период. Что касается личности Василия Шуйского - она обычно освещается негативно: Трусливый царь, и так далее. Хотя в той сложной ситуации эта личность неоднозначна. Я построил спектакль на основе не просто сопоставления, а взаимодействия буквально «царского пути» Василия Шуйского, который рвался к царской власти – и получил ее - и царского пути в том высоком смысле, в котором говорит о нашем человеческом пути Господь. Т.е. царский путь святителя Гермогена. И вот на этом сопоставлении – на нем строится конфликт всего спектакля, и выявляется то самое существенное, что нам хотелось сказать этим спектаклем. Спектакль сейчас идет в те дни, когда мы поминаем свт.Гермогена – т.е. 4 ноября, 1 или 2 марта и 25 мая. Сложности наши состоят в том, что нам приходится играть на разных площадках, потому что более двух лет назад у нас произошел пожар, играть в своем Театре русской драмы мы не имеем возможности. А этот спектакль, его бытие осложняется определенными техническими требованиями, которые не все театры могут нам предоставить. Так что не так часто мы его играем, но для нас этот спектакль – сверхзначимый. Для нашей труппы, для нашего театра.
- Ваши зрители вас немного потеряли, потому что вы играете не на своей сцене. Но, по крайней мере, они могут всегда позвонить в театр и купить билеты непосредственно в вашем театре, а уже смотреть на других площадках.
- Да, зрители жалеют, говорят, что любят наш уютный театр. Говорят: у вас произойдет ремонт - и тогда мы к вам придем. А на другой сцене - кто-то не хочет терять образ театра из-за того, что мы играем не у себя.
- Михаил Григорьевич, я слышала от многих, что в вашем театре исполнение пьесы «Царь Федор Иоаннович» гораздо лучше, чем в Малом. Сейчас уже мало осталось театров, куда можно ходить православным людям - ваш театр, «Глас» и Малый театр- потому, что там обычно идет классика. Вот, я слышала такие отзывы. «Царь Федор Иоаннович» идет уже лет двадцать…
- Да, наверное, чуть больше. Вы знаете, я тут с вами не согласен. Нельзя об искусстве говорить: лучше или хуже. Либо настоящее - либо нет. Чехов писал маленькие рассказики – а был великим писателем. Т.е. настоящее или ненастоящее – я вот так оцениваю произведения искусства. А лучше - хуже – кому-то лучше, кому-то хуже. Если в спектакле есть душа, если тот материал, который существует в спектакле – трогает сердце и самих актеров, и зрителей - то, наверное, это измерение важно. И, конечно, нам очень приятно то, что «Царь Федор…» не стареет. Это для нас очень значимый спектакль. Пока не было «Царского пути» - он был визитной карточкой, что ли, нашего театра, и он остается.
- А скажите, по Шмелеву что-нибудь ставить собираетесь? В годы советской власти его никто не знал. Потом уже появились «Лето Господне», «Богомолье», собрание сочинений. В том числе – этот удивительный рассказ «Поле Куликово». Я, когда была в Троице – Сергиевой лавре, 15 лет назад, смотрю – подъезжает автобус, и такие знакомые лица! Это приезжала труппа Вашего театра, перед постановкой пьесы, приложиться к мощам преподобного Сергия Радонежского.
- Мы каждый год стараемся совершить такое паломничество по Сергиевым местам: Лавра, Хотьково, но не всегда получается. «Поле Куликово» предложила одна наша зрительница, потом – монахиня Глафира, которая ушла уже в мир иной, но до этого она подарила нам книжку «Куликово Поле», надписала и повелела: «Это ваш материал, ваша литература, вы должны это поставить». Я прочитал – смотрю: ставить это невозможно. Это проза, а никак не драма, диалогов нет – как это все пересказывать? В общем, очень сложная задача по созданию драматургии, переведению языка прозы в драму. Но материал для нас очень значим, очень привлекателен. У нас много таких стилизаций, я люблю это делать, у нас Чехов, Одоевский и т.д., много спектаклей, где приходится производить эту процедуру. Находясь в тупике, имея иной язык, начинаешь искать какие-то особые ходы, художественные решения. И случаются не вселенские открытия, конечно, но - открытия местного масштаба. Мы пошли на этот рискованный шаг, и потому, как зритель откликается на этот спектакль, я имею внутреннее право сказать: да, что-то получилось. И получилось то, что нам важно было сказать вместе со Шмелевым.
- А, вот, Вы хотели поставить «Богомолье», «Лето Господне»… И покойный Михаил Михайлович Дунаев там что-то хотел сыграть… Или это Вы хотели сыграть роль Горкина?
- Нет-нет, было не совсем так. Михаил Михайлович – это был очень близкий театру человек и мне лично, мы много общались, он постоянно бывал в нашем театре. Мы с ним вместе сняли фильм: «Соработник Божий» - об Андрее Тимофеевиче Болотове, слышали о нем? Это забытый энциклопедист, личность интереснейшая. Забыт по той причине, что он был православным, это было немодно в то время. Он прожил 90 с лишним лет и умер чуть раньше Пушкина. Т.е. захватил екатерининский век. Мы сняли 6-серийный фильм с Михаилом Михайловичем, поставили написанную им пьесу «Комедия условностей», но спектакль шел и сейчас идет под названием: «Дон - Жуан? Дон – Жуан!». Это такая интеллектуальная драма, кому-то она сверхнравится, кто-то остается в стороне. Есть спектакли, которые воспринимаются единодушно, независимо от того, какой зритель пришел. Вот, «Царь Федор» практически не оставляет равнодушными людей. А здесь - кто-то, может быть, не понимает, кому-то что-то чуждо - спектакль яркий, буффонный. Здесь наличествует театр абсурда, это проявление парадоксальной игровой стихии Михаила Михайловича. И он как раз все «Лето Господне» - это очень сложно, произведение большое - хотел сделать. И меня хотел позвать на роль Горкина, но, к сожалению, Михаил Михайлович ушел.
- А скажите, к 70-летию Победы - чем Вы руководствовались в выборе постановки? Почему именно Теркин, а не что-то другое?
- Дело в том, что это великое произведение Твардовского - есть, конечно, талант художнический, поэтический - но оно еще и великое по духу: вот идет война, погибает масса людей, страшное время – и вдруг этот веселый человек, солдат, который сам говорит: Я одну политбеседу повторял: не унывай! Т.е., когда отступали, когда были в окружении – звучит эта тема. Мы, собственно, так и назвали спектакль, который сейчас идет, и идет успешно. В наше время - ведь сейчас нелегкое время - даже вот такой факт, что сейчас так модны смехотворцы, включаешь телевизор – а там идет всякая дребедень. Но на самом деле людям нужно веселиться. Давно замечено, что комедия – потребность в комедии главенствует в тяжелое время, а трагедия - когда общество на взлете, на подъеме. И сейчас эта потребность есть, и не откликаться на нее нельзя, с одной стороны. А с другой стороны – думаю, Теркин у Твардовского ни в коем случае не преуменьшает трагедийности ситуации, не преуменьшает горя, не проходит мимо него. Но в любой ситуации это: «не унывай!» становится началом такого сверхважного момента, когда необходимо выжить не только личности, но целому народу. Это народная поэма, на ней стоит русский солдат, это традиция суворовского солдата. Ведь солдаты при Суворове тоже гибли, но и сам Суворов умел быть и веселым, и заботливым, при нем потерь среди солдат было гораздо меньше, чем при других командирах. Т.е. надо стоять, не унывать, когда есть дух – тогда мы живы, и для нас это очень значимо, это нужно не только нам, и мы чувствуем, как Твардовский откликается в сердцах зрителей.
- У вас есть прекрасные детские спектакли, особенно в Рождественские праздники. Какие-то новые постановки грядут?
- Мы очень любим играть для детей, создавать спектакли для детей. В принципе, в театре существует негласная установка, что эти спектакли – дело второстепенное. Т.е. главное – играть для взрослого зрителя. Мы так не считаем, у нас в репертуаре половина спектаклей – для детей. Для нас общение с детьми очень дорого. Я вспоминаю слова Сергея Михалкова, которые часто цитирует Никита Михалков: «Сегодня это – дети, а завтра – народ». Наши спектакли очень любит детская аудитория, наверное, их трудно не любить, потому что мы делаем их, любя эту детскую аудиторию, любя играть для нее. Да, играем спектакли на нравственно-религиозные темы, играем и более простые. Вот, последний спектакль «Тайна потерянной рукавички» поставила режиссер Валерия Полякова, премьера состоялась к Новому Году. Очень оригинальный спектакль, особый ракурс, нравится и детям, и взрослым зрителям. А дальше – у нас есть особая форма работы, поскольку существует детско-юношеская студия при нашем театре, у нас ряд спектаклей строится на основе взаимодействия взрослых -профессиональных актеров - и детей. Эти спектакли занимают ведущие места в рейтингах зрителей. Это «Бенгальские огни» по Николаю Носову, по Крапивину «Каникулы Джонни Воробьева» - они пользуются необыкновенной популярностью, залы переполнены, нас просят играть их и играть. Есть юношеские спектакли, например, «Последний звонок», и еще наш юношеский коллектив ставит «Волшебную сказку» по Чарской. Ну, и ставятся другие, взрослые спектакли. Сейчас очередной Чехов будет.
- Замечательно. А что именно Чехова?
- Рассказы. Я хочу ставить серьезного Чехова. Но надо учитывать зрительский интерес! Нельзя ни в коем случае впадать только в смехотворство, в развлекательство. Но, как говорил Товстоногов, количество развлечений, потребность в количестве развлечений у каждого времени своя, разная. Сейчас это большая потребность. Мы ставим ранние рассказы Чехова, это более веселый Чехов, но совсем не бессодержательный. На эту тему можно много говорить, это очень важная, на наш взгляд, проблема.
- А скажите, идет ли у Вас сейчас «Женитьба» Гоголя?
- Да, «Женитьба» идет постоянно, люди идут и смеются чрезвычайно много. Но один интеллигентный, очень уважаемый мною человек сказал: Я никогда не смотрел более грустного спектакля! Почти как Пушкин после чтения «Мертвых душ» - хохотал-хохотал, а потом произнес: «Боже, как же грустна наша Россия!».
- Но Вы в «Женитьбе» так мудро вкрапляете патриотические моменты…
- Это не просто моменты, это «Выбранные места из переписки с друзьями», взгляд позднего Гоголя на раннего.
- Михаил Григорьевич, мы приглашаем всех радиослушателей в ваш театр, может, скажете адрес? Где можно купить билеты?
- Наш театр – Московский театр русской драмы, телефон: 8(495)915-75-21. По этому телефону все узнать. Мы всегда рады видеть зрителя, для которого православие – не пустой звук. А находимся мы на Земляном валу, Д.64. Это не то место, где наш театр, но там можно купить билеты. Мы не играем в 1-ю неделю Великого поста, в Крестопоклонную и в Страстную. А в остальные седмицы играем спектакли, в которых ставятся очень серьезные проблемы, и мы в этих спектаклях не смеемся.
- У вас удивительно целомудренный театр!
- Спасибо, приходите к нам, мы будем рады вас видеть.
Беседовала А. Арендаренко
Добавить комментарий