Перейти к основному содержанию

03:46 09.02.2025

Последние события: Поворот вправо, Трамп, США, Европа, Украина...

29.01.2025 10:55:30

 Слушать: https://radonezh.ru/radio/2025/01/24/21-00
Смотреть: https://rutube.ru/video/6182f8d0733266b6a38f1b021ffa9048/
Е. К. Никифоров: - Ростислав Владимирович, хотелось бы узнать ваше мнение по поводу последних событий. Удивительно, как выборы в одной стране могут произвести столько шума, страхов, передвижек. Есть какое-то понимание, что ждать?
Р. В. Ищенко: - Знаете, у нас почему-то информационное пространство все время заполняется какими-то легендами. Люди сами придумывают, что должно произойти. Потом ждут, что это произойдет. Потом говорят: «Ой, почему-то не произошло». Дело в том, что любой президент любого государства, как бы он не приходил к власти, даже если это не президент, а монарх или диктатор, конституционным ли путем, или путём переворотов, революций, дворцовых заговоров, выборов, референдумов – как хотите, - он всегда отражает интересы какой-то социальной группы, которая в данный момент получила если не право, то возможность представлять интересы всего государства.

Понятно, что тот же Гитлер не отражал интересы германской аристократии. Он отражал интересы бюргеров, лавочников, низшего, среднего класса, людей, которые почувствовали себя экономически и идейно ущемленными после проигрыша войны. Уже исходя из этого, можно было просчитывать его политику, чем, кстати, все и занимались и достаточно точно ее просчитывали. Потому что все, кто его окружал, пытались канализировать германскую агрессию на своих политических оппонентов. Англичане и французы пытались отправить его в Советский Союз. Иосиф Виссарионович с ним заключал соглашение – «Пакт о ненападении» - для того, чтобы развернуть его на Запад. Муссолини пытался маневрировать, лавировать и, понимая, что война все равно будет, до самого последнего момента выбирал, на чьей стороне он выступит: на британской или на стороне Германии. И несмотря на то, что у нас его считают вот таким исконным союзником Гитлера, но на самом деле Муссолини еще в 40-м году не был уверен, на чьей стороне он будет воевать. Вплоть до фактического нападения Германии на Францию не был уверен. Только когда Западная коалиция начала терпеть серьезное поражение, только после этого он сделал свой окончательный выбор.

То же самое с нашим большим другом, по размерам большим, Трампом. Он представляет интересы американских промышленников и консервативной Америки. Тех, кто был недоволен перекачкой ограниченных ресурсов в пользу финансистов. Потому что где-то со времен Буша-младшего перестало хватать на всех. И уже Обама, когда шел к власти, кстати, он был президентом-демократом, многие из идей, которые он тогда высказывал, вполне коррелировались с идеями Трампа. Только они высказывались в более мягкой форме, но тогда и противостояние было не таким острым. Потом он не стал реализовывать свои внутриполитические и внешнеполитические концепции, но тем не менее эта позиция уже тогда была востребована частью американского общества. Понятно, что консервативную Америку напрягало и мигрантское засилье. Понятно, что ее напрягала и леволиберальная повестка с какими-то тысячами новых гендеров, с отрицанием традиционных ценностей. И все эти силы делали ставку на Трампа. Они его поддерживали. И опять-таки мы видели совершенно точно ситуацию, когда демократы и соответственно те, кто за ними стоял, те же самые финансисты, пришли к выводу, что у демократической партии, то есть у них, нет кандидата, который сможет на выборах победить Трампа. Даже с подтасовками. Самое главное, что нет кандидата, который сможет сохранить эту победу после выборов, потому что они выяснили, что ни за Байдена, ни за Харрис, а других кандидатов у них не было, по сути дела, потому что в результате внутренней борьбы в демпартии других потенциальных кандидатов они сами затолкали под лавку, не хотят голосовать даже часть избирателей демократов. Они абсолютно проигрывают Трампу. Поэтому Байдена просто сняли с пробега сразу для того, чтобы не унижать бедного старичка, а Харрис, которую сами демократы даже не очень любят, потому что она даже для них слишком левая, ее запустили ловить поражение. И не стали даже особенно вкладываться в ее кампанию. Какие-то там деньги собрала, даже довольно приличные поначалу, на свою кампанию, но потом они вдруг обнаружили, что американская пресса ее совершенно не поддерживает. Никакая. И ведущие компании, которые вкладывались раньше в выборы президентов-демократов, в основном не поддерживают. Или лидеры общественного мнения в основном не выступают в ее пользу. В общем, ничего, что обычно происходило, не происходит. Потому что, осознав, что победы не будет, эта часть американского истеблишмента заранее договорилась с окружением Трампа о таком временном консенсусе. То есть о том, что они сдают выборы, Трамп становится президентом, а дальше они попытаются опять играть свою игру. Надо теперь через два года выйти на промежуточные выборы в Конгресс, попытаться получить там большинство, ну и уже окончательно попытаться вырвать власть у Трампа, уже не у Трампа, а у республиканцев, которые после Трампа придут. Потому что он свои два срока отыграл. Попытаться вырвать эту власть через четыре года на президентских выборах.

Трамп все это знает. И его сторонники все это знают. И знают они и то, что программа реформ, которая Трампом озвучена, требует не четырех и даже не восьми лет. И даже возможно не двадцати. А гораздо более длительного срока. Но лет 20 для того, чтобы что-то можно было реализовать и что-то уже устоялось, надо как минимум. То есть необходимо иметь даже не двух, а трех подряд президентов, которые будут реализовывать эту программу реформ. Так далеко заглядывать рано, но опять-таки понятно, что группа, которая стоит за Трампом, и которая сделала на него ставку, видит на его месте – сейчас, по крайней мере, видит. А что будет через четыре года, мы еще посмотрим.

Вице-президент Венс, который в начале появления Трампа, его выхода на лидирующие позиции среди республиканцев, еще накануне его первого президентства, активно его критиковал и боролся с ним и с его концепцией, но когда понял, что эта концепция поддерживается большинством тех, кто определяет политику республиканской партии, хоть это произошло не сразу, он быстро переметнулся на сторону Трампа и стал одним из самых радикальных трампистов. Поскольку у него как минимум два достоинства: он радикален, харизматичен и продемонстрировал уже свою управляемость, то на него сейчас делают ставку, на то, что после Трампа придет он. И еще на 8 лет продолжит трамповские реформы и дальше попытается опять передать власть президенту-трамписту. То есть они все прекрасно понимают, с чем им сейчас придется столкнуться. И поэтому все, что они начали делать в самом начале, это две важнейшие для них вещи – это зачистка политического поля внутри страны, то есть работа с бюрократией, которая раньше, как правило, не велась или велась из рук вон плохо. Сейчас республиканцы явно пытаются заменить сомнительных или лояльных демократов на ключевых постах своими людьми. Потому что действительно бюрократия фактически определяет функционирование государства. И зачастую может его определять вопреки избранным властям. Вот они пытаются командные высоты, которые демократы давно и прочно удерживали в бюрократическом пространстве, перехватить. Это первое.

А второе – они пытаются быстро и эффективно решить проблему с миграцией. То есть они издают совершенно драконовские законы как по поводу уже прибывших в США нелегальных мигрантов, которых собираются массово выселять назад, так и по поводу тех, кто только собирается туда прорваться. Собираются или уже начали резко усиливать режим охраны границы. Не исключаю, что они и стрелять начнут в нелегальных мигрантов для того, чтобы только остановить этот поток. Потому что иначе будет сложно. Только путем внутренних репрессий это будет сложно сделать, потому что нелегальные мигранты привыкли к тому, что одного поймают, а девять-то останется. Что рано или поздно придет какой-нибудь президент, который объявит амнистию, и они станут полноценными гражданами США. Поэтому сразу перекрыть этот поток будет очень тяжело. Но они над этим работают и активно взялись за дело. Потому что эти два года, которые у них есть до промежуточных выборов в Конгресс, их деятельность будет оцениваться и избирателями, и их спонсорами в первую очередь в плане их способности подготовить площадку для себя, для передачи власти.

Все понимают, что задача Трампа в ближайшие четыре года не добиться каких-то прорывных успехов на международной арене и не создать в США новую экономику – это просто невозможно. Его задача – не сделать нигде хуже. Там, где возможно, сделать лучше, и обеспечить республиканцам-трампистам сохранение власти еще желательно на 8 лет, подготовить приход к власти следующего президента-трамписта. Вот эта вторая задача стоит перед ним. И с этим, собственно, связан и весь поток его первых указов и то, что он сразу же резко поменял свое мнение и уже не собирается со всеми урегулировать отношения за один день. А говорит о лете: «Украинский кризис летом решим. С Си Цзиньпином летом поговорим. С Ираном тоже к лету чего-то там решать будем». А там, глядишь, за летом и на следующий год можно перенести, если получится. Потому что сложные вопросы, которые не сулят быстрого и эффективного решения, не выгодны в данной ситуации. То есть ты втянешься, а решения добиться не сможешь. Тем самым себя скомпрометируешь. И о тебе сразу начнут писать, что ты слабый лидер, что ты не умеешь, что не можешь, ухудшил положение Соединенных Штатов. Поэтому надо заниматься тем, где ты имеешь выгодную позицию. То есть внутриполитическими вопросами и вопросами усиления американского доминирования на американском же континенте, как в Северной Америке, так и в Южной Америке.  

Е. К. Никифоров: - Они будут заниматься доминированием Америки только там или во всем мире?
Р. В. Ищенко: - Одно другое не исключает. Просто дело в том, что попытка сохранить нахрапом позиции гегемона везде провалилась. Потому что там, где их гегемонию признают, как в Европе, гегемония приводит к обнищанию их же союзника. То есть не к достижению поставленной цели, а поставленная цель у них была – разрушить Россию, а к разрушению Европы. Это диаметрально противоположно тому, чего они хотели достичь.

Е. К. Никифоров: - Сейчас там паника, как я понимаю.
Р. В. Ищенко: - В Европе сейчас не такая уж паника. Там проблема не в Трампе. Там проблема в том, что правый поворот осуществляется везде. У нас, кстати, тоже растут именно правые тенденции. И кстати, по тем же причинам, по которым они растут на Западе. То есть правоконсервативные тенденции. В России леволиберальная часть элиты была ориентирована на Запад. Соответственно, с ухудшением отношений с Западом начали рассматриваться как нежелательные в государственном управлении люди. Но обществом они оцениваются просто как предатели, поэтому у нас еще тогда начался рост правоконсервативных настроений. Но он продолжается и сейчас, особенно в связи с СВО, потому что любая война, любые боевые действия, – приводят к внутренней консолидации нации. А консолидация нации всегда происходит на правоконсервативных началах. Хотя бы потому, что национализм мы считаем достаточно правым течением. У нас это происходит, и в Европе это происходит. Но если у нас правый поворот происходит относительно спокойно, безобидно пока, то в Европе леволибералы пытаются удержать власть любой ценой. Поэтому там идут заявления о том, что надо запретить альтернативу для Германии, что правым политикам вообще нельзя передавать власть, их надо сажать в тюрьмы, что надо закрывать правую прессу, что свобода слова для всех, кроме правых.

Е. К. Никифоров: - Это меня поразило. Но там они в рамках более или менее правого поля живут, привыкли так декларировать. Как это связано с внутренним законодательством?
Р. В. Ищенко: - А что такое правовое поле? Приняли новый закон – и все. Они же не говорят: «Давайте мы просто членов АДГ посадим в лагерь просто так». Нет. Они говорят: «Давайте мы примем закон, который запретит». То есть формально они действуют в рамках правового поля. Другое дело, что это не соответствует реальным демократическим стандартам, в том числе и тем, которые они же и отстаивали. Потому что та же самая АДГ была у них частью политического процесса. И ни у кого не возникало никаких сомнений в том, что она имеет право участия в политическом процессе, до тех пор, пока она не стала претендовать на власть. А с того момента, когда она стала реально претендовать на власть, получила поддержку большинства немецких избирателей, она стала фашистской силой, которую надо срочно запретить и уничтожить. Всем в принципе понятны эти подводные течения. Но формально они подали законопроект. Я, кстати, думаю, что вряд ли они ее запретят, потому что это просто очень быстро приведет к гражданскому конфликту. Но, по крайней мере, попытку запретить они сделают. То есть фактически в Европе во многих европейских странах леволиберальное правительство пытается сохранить власть любой ценой. Где-то у них это получается.

Например, во Франции выработана целая система недопуска во власть Ле Пен. Каждый раз в первом туре она получает чуть ли не большинство голосов, и каждый раз во Франции начинается истерика с требованием срочно всем объединиться против фашизма. И во втором туре побеждает любой другой кандидат, но только не она. Точно так же они там и партию ее гнобили, даже с большим успехом, чем саму Ле Пен. Тем не менее, там идет медленный рост симпатии избирателей к правам, но значительно медленнее, чем в других странах. В Венгрии Орбан себя очень устойчиво чувствует. Он правый консерватор. В Польше между левым либералом Туском и правым консерватором Кочиньским постоянно идет борьба. Сейчас они идут ноздря в ноздрю, потому что Польша разделена примерно пополам на евролюбителей и на консерваторов. Зачастую один и тот же человек может быть, с одной стороны, любителем европейских ценностей, а с другой стороны – католиком и консерватором. И голосовать он может в таком случае по-разному: то за одних, то за других, в зависимости от обстоятельств. То есть в Евросоюзе в этом плане ситуация неустойчивая. На Севере, в Скандинавии, в Великобритании левые имеют значительно более прочные позиции. На Юге правые имеют более прочные позиции. Но пока что их удается левым сдерживать за счет того, что Север более богатый, и ему приходится считаться с его позицией. Потому что деньги-то перераспределяются от Севера в пользу Юга, а не наоборот. Фактически жесткую консервативную позицию занимают только Венгрия и Словакия во всем Европейском Союзе. Но правый поворот тоже идет. Они это чувствуют, понимают. Они видят, что правые силы на грани прихода к власти во многих европейских государствах, что они серьезно замахиваются на переворот и в европейских структурах, на захват Европарламента, Еврокомиссии, получения там большинства. Это им, безусловно, не нравится.

И для них Трамп опасен тем, что ЕЭС привыкли ориентироваться на США, как на старшего брата. И сейчас США, которые раньше всегда поддерживали либералов, оказываются сами правоконсервативной страной. И, по крайней мере, на словах, на деле у Трампа вряд ли руки дойдут, они начинают на уровне заявлений поддерживать консерваторов. Безусловно, для либералов это плохо. Тем более для них это плохо, потому что Соединенные Штаты являются у нас главным оценщиком в вопросах демократии. И если Соединенные Штаты скажут, что запрещать неправильно, то Европейскому Союзу будет очень трудно объяснять, что они поступают правильно.

Поэтому они заранее тоже готовят свое население к тому, что Трамп – это не Соединенные Штаты. Что Трамп – это недоразумение. И для США ситуация тоже пока что далека от устойчивости, но у республиканцев, у трампистов есть все возможности продлить свою власть во времени и реализовать как минимум часть, а то и все свои реформы.

Если еще частично повезет, и если у них все нормально будет с квалификацией. Потому что заявить и сделать – это все-таки разные вещи. Поэтому сейчас они в основном погружены в свои внутренние проблемы, а все их внешнеполитические действия и заявления, даже которые касаются их ближайших европейских союзников, это – действие второстепенное, которое подчинено главному.

Поэтому европейские всякие страхи, и всякие ожидания у нас, или на Украине, происходят от недопонимания ситуации, от привычки, что США всегда в каждой бочке затычка, что они вмешиваются во все проблемы по всему миру, и от ожидания, что так и будет продолжаться. Но я напомню, что Трамп еще первый раз шел к власти с вполне разумным заявлением о том, что надо умерить внешнеполитическую активность для того, чтобы добиться внутриполитической и экономической стабилизации, и только после того, как это будет достигнуто, можно переходить к новому раунду внешнеполитической активности уже на базе созданной мощной финансово-экономической базы. Тогда у него были проблемы и с командой, тогда у него были проблемы и с тем, что демократы контролировали Конгресс и совали палки в колеса. Сейчас, по крайней мере, на два года у него этих проблем нет. И все возможные негативы он уже заранее объяснил. Он уже дистанцировался не только от Украины, он дистанцировался вообще от этой проблемы. Потому что от Украины уже дистанцировалась администрация Байдена, которая передала Украину и вообще восточную Европу на аутсорсинг Великобритании. И сейчас там англичане танцуют вовсю. И даже пытаются учить американцев жизни. И объясняют им, что они совершенно неправильно делают вид, что им это неинтересно.

Е. К. Никифоров: - Но всегда казалось, что Штаты и Британия – это один организм вообще.
Р. В. Ищенко: - Но это вам только казалось. Они дважды воевали. Мы с Соединенными Штатами не воевали столько, сколько воевала Великобритания. И с Великобританией мы не воевали столько, сколько с ней воевали Соединенные Штаты. Я, по крайней мере, помню с Великобританией одну войну, а со Штатами их было две. Так что это не один организм. Они близкие англо-саксонские народы. Когда-то вообще были одним народом. Но это давно два разных государства, и поэтому это совсем не один организм. И у них иногда интересы расходятся. И в свое время Соединенные Штаты были активным главным разрушителем Британской Империи. Не Советский Союз, который рассказывал, что благодаря его передовым идеям рухнула мировая система колониализма, а Соединенные Штаты, которые выступали за свободную торговлю. А колониализм – это априори несвободная торговля. Потому что в колониях преимущество имеет митрополия в торговле. И она сама решает, кто в ее колонии будет торговать и на каких условиях. Поэтому Соединенные Штаты, которые выходили с более прогрессивной концепцией неоколониализма, были заинтересованы в ликвидации всех колониальных империй, и в первую очередь Британской как самой большой и самой мощной. Поэтому они поспособствовали уничтожению и Британской, и Французской колониальных империй. Это было жесточайшее противоречие. Это фактически была борьба за позицию мирового гегемона, которую Британия с треском проиграла.

Е. К. Никифоров: - Но до сих пор она владычица морей?
Р. В. Ищенко: - Раньше Великобритания была владычица морей, потому что у нее был самый большой флот. У нее были базы по всему миру для этого флота. Британский флот реально везде присутствовал и диктовал правила игры на море.

Е. К. Никифоров: - Но это же очень дорого содержать такой мировой флот? Как говорят, если хочешь разорить среднюю страну, даже не маленькую, подари ей крейсер.
Р. В. Ищенко: - Тогда у них денег хватало. Все-таки это была колониальная эпоха, когда Британия зарабатывала хорошо. А корабли еще стоили относительно дешево. По сравнению с нынешними временами цены были бросовые. Даже Германия, Кайзер, тогда построила в считанные годы второй флот мира и претендовала на первый после Британского. Так что тогда такие возможности были. Сейчас таких возможностей у Британии нет, в том числе и потому, что ее бюджетные возможности резко сократились с утратой колониальной империи.

А вот у США бюджетные возможности резко выросли с перехватом контроля над Британской колониальной империей и над Французской тоже. И Соединенные Штаты стали владычицей морей. Соединенные Штаты имели единственный флот мира, который присутствовал везде и который контролировал все торговые пути. Сейчас это пытается оспаривать Китай. Правда, только в Тихом океане пока что, но пытается эту позицию оспаривать. Китай построил большой флот. Реально второй флот в мире. По количеству кораблей даже первый. По боевой мощи пока второй, хотя США считают, что в скором времени он может стать и первым даже по боевой мощи.

Но вот здесь как раз вопрос: как долго Китай сможет содержать этот флот? Именно потому, что это очень дорого, и пока что этот флот дивиденды не приносит. То есть американский флот обеспечил американскую торговлю, американскую гегемонию. И то, что тратилось на него, компенсировалось за счет перераспределения ресурсов в пользу Соединенных Штатов. Когда эти ресурсы перестали перераспределяться в том количестве, в каком было надо, у американцев и флот начал хиреть постепенно. Но китайцам пока что флот в принципе не приносит никаких дивидендов, хотя сжирает очень много денег. Если они в ближайшем будущем не используют его для установления контроля хотя бы политического, я не говорю физического, над первой, второй цепью островов, то вполне возможно, что мы увидим в очередной раз историю со строительством большого флота, который ничего не дал стране, кроме финансового напряжения.

А пока что китайский флот играет существенную роль в оспаривании у американцев господства в Тихом океане. Он непосредственно еще не вышел на океанский простор для того, чтобы конкретно противостоять американцам. Пока что он виртуальный соперник для американского флота. Поэтому Британия уже давно не владычица морей. Соединенные Штаты уже давно мировой гегемон. А сейчас ей просто дали на аутсорсинг управление Восточной Европой и Украиной, потому что эти катились в бездну, а англичане просто из штанов выпрыгивали в попытках поконфронтировать с Россией.
Е. К. Никифоров: - Зачем им это?
Р. В. Ищенко: - Не знаю. Возможно, они пытаются таким образом стать европейским лидером.
Е. К. Никифоров: - Выйдя из Европы, из ЕЭС?
Р. В. Ищенко: - А почему нет? Как раз наоборот, снаружи лидером становиться проще. ЕЭС переживает не лучшие дни, воздействовать на него можно. Союзников себе Британия спокойно навербовала на Балтике. И какая ей разница - они в ЕЭС находятся или не в ЕЭС. Главное, что она сама не в ЕЭС. А еще они союзники по НАТО. Так что причин выступать вместе у нее достаточно много. И может быть это попытка таким образом вернуться в мировую политику в качестве одной из великих держав. Возможно, играет роль какая-то уже традиционная русофобия британских элит, потому что Британия являлась основным критиком, основным соперником России и главной русофобской силой на протяжении всех премьерств, начиная с Тони Блэра, пожалуй.

Е. К. Никифоров: - А не с времён Ивана Грозного? 
Р. В. Ищенко: - Нет. Королева Елизавета никаких претензий к России не имела. С ней у нас было в целом хорошо, единственно, что она замуж ни за кого не собиралась, значит, этим немного сорвала планы Грозного. Но тогда у нас с Англией особых проблем не было. Именно с Тони Блэра пошли постоянные традиционные заявления по поводу того, что Россия неправильно себя ведет, советы России изменить конституцию, если она чем-то не устраивала британцев и так далее. Это уже достаточно продолжительный период, уже больше 20 лет продолжается. Причем эта политика преемственна. Почему они так решили? Является ли это каким-то спонтанным подходом? Или это осмысленное решение какой-то части британских элит? Мне трудно сказать.

Е. К. Никифоров: - А амбиции эти имеют какую-то финансовую поддержку, промышленную, и вообще силу какую-то? Что стоит за этими амбициями? Они обеспечены эти амбиции или нет?
Р. В. Ищенко: - Понимаете, если об этом постоянно говорят британские премьеры, то понятно, что в британском политическом истеблишменте, среди тех людей, которые реально влияют на результаты выборов, эта концепция пользуется спросом. Просто когда мы говорим о британской экономике, мы все-таки должны понимать, что она давно уже уступает российской. У нас привыкли российскую критиковать, говорить, что она небольшая, не такая толстая, как была советская, но российская пятая, это уже и четвертая экономика мира по ППС. Британская давно российской уступает.

Поэтому, возможно, это не настолько серьезные в финансово-экономическом плане силы, с которыми мы имеем дело, допустим в Соединенных Штатах. Но это по британским меркам достаточно влиятельные силы для того, чтобы определять именно британскую политику. Я не очень понимаю, чем вызван такой подход. Но я вижу его системность. Потому что, начиная с Тони Блэра, у власти несколько раз были и лейбористы, и консерваторы, а ситуация не менялась никак. Вернее менялась, но только в худшую сторону, причем постоянно и при всех. Поэтому в Британии наблюдается определенный элитный консенсус по поводу взаимоотношений с Россией. Соединенным Штатам это в принципе даже выгодно. Потому что им не надо Британию ни уговаривать, ни поощрять, ни убеждать. Они сами делают то, что надо Соединенным Штатам. То есть они принимают на себя удар и принимают на себя в определенной степени и издержки. Они пытаются удержать Украину на плаву. Они работают с соответствующими европейскими контрагентами. Они организуют соответствующие провокации против России. И Соединенные Штаты реально находятся за пределами всего этого. Мы не можем им даже претензии предъявить, потому что они не поощряют Британию. Британцы делают все сами на свой страх и риск и рассчитывают что-то с этого получить. Ну, пусть пытаются.

Факт тот, что США смогли за счет этого избавиться от опеки над Восточной Европой. Она передана британцам. И это сбросил с себя ещё Байден. Но что сейчас Трамп по этому поводу говорит?

Во-первых, Украиной должна заниматься Европа. Это не проблема Соединенных Штатов. Это проблема Европы. Таким образом, Соединенные Штаты здесь вообще не при чем. Что бы с Украиной не было, она была проблемой Европы, значит, Европа не досмотрела.

А во-вторых, есть коррупционное правительство Зеленского. Опять если что: «Но мы говорили, что он коррупционер и все украл? Говорили». Кто виноват? Европейцы плюс Зеленский. Значит, наконец, кто это все начал? Байден. Трамп Байдена последнее время очень жестко критиковал за то, что он вступил в конфронтацию с Россией по поводу Украины. Вот и виновники: Байден, Европа, Зеленский. Хотите всех трех выбирайте, хотите по очереди, кто вам больше нравится. Трамп в этом деле не виноват.

Все, что будет с Украиной потом, его уже не особо сильно волнует. Он попытается использовать ситуацию для укрепления своих позиций. Он попытается, как он говорил, продавливать в отношениях с Россией идею заморозки, которая нас категорически не устраивает. Но это такая попытка по принципу получилось – получилось, не получилось – так согрелся. Потому что для него самое важное сейчас это решение внутриполитических проблем, которые позволяют продлить власть трампистов во времени после Трампа. А как они потом там будут выстраивать отношения с Россией –  вскрытие покажет.

На сегодня он не торопится переходить к активной фазе внешней политики, и думаю, что торопиться не будет. Может быть, я ошибаюсь, и у них что-то поменяется, но пока что на всех абсолютно направлениях, кроме конкретно американского – заявлений вагон и маленькая тележка. А на американском пожалуйста -  сейчас 25% пошлины против Канады и Мексики с 1 февраля будут вводить, по поводу Панамского канала он уже извертелся, что его надо возвращать, и Мадуро надо прогонять. Главное, что под эти заявления постепенно подводятся определенные действия. Но это американский задний двор. И там, Трамп считает, надо навести в первую очередь порядок, потому что без этого нельзя консолидировать Соединенные Штаты.

Е. К. Никифоров: - То есть он реально хочет делать Америку вновь великой?
Р. В. Ищенко: - Да. Это его позиция. Кстати, его подход вполне разумный. Если вы хотите получить какой-то внешнеполитический эффект, вам надо консолидироваться внутри. А поскольку для консолидации Америки необходимо консолидировать Америку вокруг Соединенных Штатов, поэтому эти два процесса им запущены параллельно и работают параллельно. Но во всех остальных уголках мира он достаточно спокойно и без какого-то надрыва заявляет, что мы будем участвовать в каких-то переговорах когда-нибудь. Сейчас он даже не очень четко следит за тем, что происходит, потому что Зеленский выступает в Давосе и говорит, что Украину категорически не устраивает предложение о заморозке, потому что ее в НАТО не принимают, потому что Путин требует сокращения армии в 5 раз и так далее. И это не дает Украине никаких гарантий безопасности. Он против. В это же время Трамп выступает в рамках своих инаугурационных торжеств и говорит: «Зеленский за заморозку. Он поддерживает наше предложение. Он согласен со всем. Путин не согласен. И таким образом Путин может разрушить Россию, потому что для него это опасно». А Зеленский за. Это происходит параллельно. И то и то транслируют почти одновременно. И одно заявление и второе. То есть он не очень даже следит, потому что он прекрасно знает, что Россия против заморозки. И, да, ему это скажут потом. Путин просто не понимает своего счастья, которое ему Трамп пытался принести, поэтому он там против. Если потом у него спросят: «Так я же вам говорил, что он против. Не можем мы его убедить». Но это будет потом. Пока что ему это не особенно надо и не особенно хочется.

Значит, то же самое с Китаем происходит. Хотя это направление для Соединенных Штатов более принципиальное, но там уже нет никаких предложений, которые могли бы Китай устроить, и нет достаточных сил, по крайней мере пока, для того, чтобы на китайцев надавить.

Поэтому у Трампа вдруг возникает прекрасное воспоминание: «Я, - говорит, - так люблю Ким Чен Ына. А вы бы видели, как он меня любит. У нас прекрасные отношения с ним. Вот сейчас, когда я стал президентом, мы опять с ними будем брататься».

Е. К. Никифоров: - Поразительно. Две демократических страны.
Р. В. Ищенко: - А вы же помните, что вначале туда направили три авианосных группы. Потом Трамп поехал и сказал: «Чего это мы с корейцами не говорим? Давайте поедем, поговорим с ними, а то они как-то не боятся нас». Поехал, поговорил, сказал, что прекрасный парень, они обо всем договорились, потом доехал до Америки и сказал, что они уже ни о чем не договорились, и он не такой прекрасный парень, как казалось раньше, потому что он все время размахивает своими ракетами. Но теперь еще раз сменилась концепция по поводу Ына. Это свидетельствует о том, что у американцев нет каких-то деловых предложений, которые могли бы вдохновить азиатских оппонентов, с одной стороны, а с другой стороны – нет сил, чтобы на этих азиатских оппонентов давить.

Правильно, лучше поступать, как Трамп, с точки зрения государственных интересов. Если ты не можешь надавить, сделать вид, что тебе этого, в общем-то, и не хотелось. Значит, ты не такой, как Байден, ты – другой. У Байдена не было сил давить, но он пытался это делать по принципу: а вдруг испугаются. Мы же были когда-то страшные, вдруг испугаются и сейчас. И если попытка давления была, то теперь это воспринимается уже как проигрыш.

Е. К. Никифоров: - То есть бумажные тигры наоборот?
Р. В. Ищенко: - Да. Можно и так сказать. Поэтому позиция Трампа вполне понятна. Посмотрим, как она будет развиваться дальше, потому что все-таки Трамп зависим от этого существующего сейчас хрупкого внутриполитического консенсуса. Ему его тоже нужно продлить как можно дольше. И он вынужден будет лавировать между разными внутриполитическими и внешнеполитическими рифами. Поэтому его позиция не будет абсолютно последовательной. У него будут всегда какие-то неожиданные виражи, заявления и так далее. Но все-таки основное внимание до тех пор, пока он не почувствует достаточную уверенность в том, что власть взята прочно и надолго, и что он сделал все и добился гарантированного голосования за своего преемника, до тех пор все внешнеполитические проблемы будут оставаться на втором плане. Американцы, как вы знаете, всегда внешней политикой интересовались где-то на десятом месте после цен на бензин. Потому что кроме цен на бензин, есть еще цены на йогурты и так далее. 
Если идти с Россией и с Китаем на серьезные переговоры, во-первых, это не быстро. Во-вторых, надо будет идти на серьезные уступки. Эти уступки надо будет как-то объяснять, потому что до сих пор все время говорилось, что Соединенные Штаты никому ничего не уступят и, вообще, они самые сильные и будут добиваться только того, что было принято их концепцией. Придется объяснять, более того, придется убеждать те самые элиты, которые достигли этого хрупкого консенсуса, что это выгодно для всех, что консенсус по этому поводу разрушать не надо. Это все достаточно сложно реализовать.

А просто не замечать, что есть какая-то проблема, можно. Тем более, что положение Украины аховое. И ни наши американские друзья, ни мы сами, ни украинцы, ни европейцы тем более, не знаем, в какой момент украинская армия потеряет окончательно боеспособность. То, что она ее потеряла процентов на 60, мы видим. У нас наступление идет с ускорением. Они теряют все больше и больше территорий. И сами говорят, что таким темпом скоро российская армия окажется под Днепропетровском, даже не под Павлоградом, а под Днепропетровском. С одной стороны, мы это видим, понимаем, а с другой стороны – где будет фронт послезавтра, мы не знаем. И мы не знаем, Украина через месяц будет еще сопротивляться, армия еще будет какой-то фронт пусть плохо, пусть с отступлением, но держать. Или давно уже не будет никакого фронта и никакой армии, она просто разойдется.

Е. К. Никифоров: - Вот это очень интересно. Что хотела бы, по крайней мере, Россия видеть на остатках Украины?
Р. В. Ищенко: - Я не думаю, что Россия хотела бы что-то вообще видеть на остатках Украины. Дело в том, что изначальная концепция, которая была озвучена и фактически продемонстрирована, заключалась в том, что Россия испугает Украину демонстрацией военной силы. Киев быстро подпишет все нужные соглашения, и после этого Россия будет гарантирована до определенной степени пророссийским правительством на Украине. То есть Украина переориентируется на Россию. Это позволит гарантировать транзит в Европу с Северными потоками, без Северных потоков, - тогда их еще не взорвали. Во-первых, будет гарантировано российско-европейское экономическое сотрудничество. Во-вторых, будет гарантирован контроль над Украиной.

Всего этого не произошло, потому что в начале вроде бы Зеленский был склонен подписать акт в Стамбуле, который фактически вел к именно такому переформатированию Украины в российский протекторат. Потом они это тут же дезавуировали: «К нам приехал Джонсон и сказал: «Давайте повоюем»».

Но а с тех пор у нас любой выход из этого кризиса не является идеальным. Потому что то, что тогда планировалось, во многом напоминает ситуацию с Грузией восьмого года, когда армию разгромили, Саакашвили скомпрометирован. Да, он досидел до двенадцатого, но после этого он власть потерял. К власти пришли более адекватные, прагматичные силы, которые не сразу, но постепенно стали выстраивать с Россией нормальные отношения. Не идеальные, потому что противоречия у нас существуют до сих пор, но нормальные прагматичные отношения. И в принципе Россию такой подход устраивал, потому что это выгоднее, чем было оккупировать Грузию и держать там 100 000 штыков, чтобы поддерживать какое-нибудь грузинское правительство, которое без российских денег и без штыков и дня не продержится.

А с Украиной в принципе должно было, по замыслу, получиться еще лучше. Сразу планировалось пророссийское правительство, которое будет за свой счет держаться, его не надо будет поддерживать, потому что исходили из того, что на Украине очень серьезные симпатии к России. И, как нам говорили, очень мало нацистов. Просто эти нацисты вооружены, поэтому их все, кто любит Россию, боятся. Но как только появится российская армия, они сразу же всех этих нацистов перевешают, и все будет хорошо.

Е. К. Никифоров: - А сейчас общественное мнение в Украине насколько изменилось с тех пор?
Р. В. Ищенко: - Знаете, сейчас нельзя говорить об общественном мнении на Украине, потому что значительная часть людей оттуда уехала. И за пределами Украины украинцев уже больше, чем собственно на Украине. А  Зеленского они ругают постоянно. Но никого другого не поддерживают. Против войны выступают, даже уже говорят о том, что, да, наверное, надо будет согласиться на потерю территорий для того, чтобы заключить мир. Но тем не менее, хотят сохранения Украины именно как русофобского государства, дружественного Западу и заточенного против России. То есть они хотят нереального. И коррекция общественного мнения Украины, которая произошла с 22 года, не столь существенна, самое главное она не изменила ничего радикально. Да вроде бы в последнее время стали более адекватно оценивать ситуацию, но от этого их желания не стали более адекватны. Поэтому с общественным мнением на Украине пока что беда. Посмотрим, как оно еще будет меняться, потому что сейчас сдача в плен увеличивается в армии, дезертирство увеличивается. А это свидетельствует об идущих прямо сейчас сдвигах именно в общественном мнении.

Е. К. Никифоров: - Все-таки нас интересует церковная, духовная жизнь на Украине. Что-то будет меняться? Потому что они предприняли такие радикальные шаги, враждебные по отношению к христианству вообще и к Церкви в частности, насадив вот эту муляжную, странную компанию клоунов ПЦУ. Удастся ли у них полностью осуществить этот проект демонтажа Украинской Православной Церкви? И если нет, то есть ли какие-то положительные сдвиги?
Р. В. Ищенко: - То, что они демонтировали УПЦ – это и есть положительная подвижка. Потому что, правда, формально она еще существует, но фактически о ней уже ничего не слышно, потому что УПЦ была по большому счету структурой, настроенной и ориентированной на поддержку украинской государственной власти, в том числе и в ее противостоянии России. Но поскольку она была канонической Церковью, признанной Москвой, была признана РПЦ, то соответственно при освобождении украинских территорий нам предстояло сохранить УПЦ и получить фактически недружественную структуру на собственных уже территориях. А поскольку де-факто они УПЦ разогнали, остались от нее рожки да ножки. Даже сейчас видно, что там, где они показывают все эти свои похороны, роликов в интернете полно, уже везде в селах священники принадлежат к ПЦУ, потому что они цилиндрики свои носят по форме одежды ПЦУ, которую скопировали у греков. То есть отличающуюся от того, что носят священники РПЦ и что носили УПЦ.  
Е. К. Никифоров: - Конформизм победил.
Р. В. Ищенко: - Да. Они где-то захватили и выгнали, где-то они перевербовали. В принципе, захватов было явно больше. Но, во всяком случае, поскольку люди привыкли все-таки ходить в определенные стены, то в результате, как минимум в сельской местности часть просто смирилась и ходит туда, куда ходила и раньше, но уже в другую церковь, с другим священником. И есть же еще показатель псевдоправославных украинских боксеров, которые постоянно рассказывали, что будут до последней капли крови защищать лавру и так далее, а сейчас совершенно спокойно ходят в ПЦУ. Конъюнктурщик чувствует, куда ветер дует.

Но повторяю, для России это даже лучше, потому что вынуждает РПЦ брать на себя ответственность окормления православных на освобожденных территориях, потому что ПЦУ там, понятное дело, нет, а то, что там осталось от УПЦ – тут же у нее разрывается связь с Киевом. Хотят они, или нет, но общаться через линию фронта не могут. Соответственно РПЦ вынуждена брать на себя ответственность, но вместе с ответственностью она фактически постепенно на этих территориях становится единственной канонической Церковью. Поэтому нормальная церковная жизнь будет на Украине на тех территориях, которые станут Россией. И после того, как они станут Россией. До того там ничего нормального не будет, потому что выбор политиками там уже сделан, выбор значительной части верующих там уже сделан: будем ходить, куда прикажут. То есть нам важна не суть, а место. Повторяю, что у УПЦ было единственное преимущество – она была каноническая, но она не была подарком в политическом плане для России. Так что особых проблем с их внутренней борьбой в Киеве я, по большому счету, не вижу. Для нас даже теоретически выгоднее, если неканоническая, с нашей точки зрения, ПЦУ задавит каноническую, с нашей точки зрения, УПЦ, потому что тогда у нас нет противоречий никаких. Приходим на территорию, на которой исчезла каноническая Церковь. И возвращение этой территории под церковное управление РПЦ становится логичным и единственно возможным решением. 

Е. К. Никифоров: - Ну что ж, с вашей помощью понимая и осознавая ситуацию, может быть, будем и яснее принимать решения, более продуманные, по крайней мере. Спасибо большое, Ростислав Владимирович.

Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой:

Другие способы платежа:      

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и абзацы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Простите, это проверка, что вы человек, а не робот.
1 + 1 =
Solve this simple math problem and enter the result. E.g. for 1+3, enter 4.
Рейтинг@Mail.ru Яндекс тИЦКаталог Православное Христианство.Ру Электронное периодическое издание «Радонеж.ру» Свидетельство о регистрации от 12.02.2009 Эл № ФС 77-35297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Копирование материалов сайта возможно только с указанием адреса источника 2016 © «Радонеж.ру» Адрес: 115326, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 25 Тел.: (495) 772 79 61, тел./факс: (495) 959 44 45 E-mail: [email protected]

Дорогие братья и сестры, радио и газета «Радонеж» существуют исключительно благодаря вашей поддержке! Помощь

-
+