Почему элитные «вечеринки» — это проблема для государства

Индустрия проституции является не только глубоко аморальной и противной человеческому достоинству, но и прямо опасной для государства и общества. Об этом побуждает задуматься, например, сообщение «Известий», что «Оборот теневого секс-бизнеса в России превышает 13 млрд рублей....Более того, в столице развернута полноценная подпольная индустрия, предлагающая извращенный список услуг за огромные деньги...Самую малую часть оборота составляют VIP-балы и закрытые мероприятия — около 0,8 млрд рублей. Однако именно на таких встречах творится настоящий разврат с участием элиты. На входе гостей просят сдать мобильные телефоны, ведь внутри — топ-менеджеры, звезды и чиновники, многие из которых уже известные завсегдатаи этих вечеринок»

Мы слышали о такого рода вечеринках — и о некоторых не последних региональных чиновниках, которые были на них замечены.

И, хотя эта тема глубоко неприятна, о ней приходится сказать несколько слов. Комментаторы либо невероятно наивные, либо прямо злонамеренные говорят о том, что люди за свои деньги вольны развлекаться как хотят, а угрюмые бородачи и фригидные клуши пусть завидуют молча и не лезут в чужие личные дела.

Увы, но это не личные дела.

И не только религиозные убеждения побуждают выступать против них.

В такой, например, глубоко светской и либеральной стране как Швеция , покупка услуг проститутки уголовно наказуема — закон предусматривает крупный штраф или до шести месяцев тюремного заключения.

И это понятно — проституция есть преступление против женщины, которая подвергается унизительной и бесчеловечной эксплуатации, против семьи — потому что сутенеры предлагают своим клиентам легкий и доступный вариант супружеской измены, она разрушает необходимые обществу представления как о человеческом достоинстве в целом, так и достоинстве отношений между мужчиной и женщиной.

Однако очень важно обратить внимание на еще одну проблему, связанную с этой преступной индустрией — проблему власти, которую приобретают ее владельцы над своими клиентами.

Один из аспектов такой власти лежит на поверхности. Нужно быть каким-то сказочно нерассудительным человеком, чтобы в наши дни посещать бордель. Грубые шутки про то что «а вас в это время снимали для первого канала» — это уже давно не шутки. Видео- и звукозаписывающую аппаратуру в наши дни можно разместить где угодно, и что могло бы помешать содержателям элитных лупанаров это сделать? Их высокие нравственные принципы? Их глубокое уважение к клиентам?

А это значит, что на любого потребителя подобных услуг уже есть обширное видеодосье, которое в любой момент может быть выпущено в глобальную Сеть.

Это делает безрассудных развратников легкими жертвами шантажа — причем целью этого шантажа могут быть не только деньги. Если это люди высокопоставленные, принимающие важные для страны решения, эти решения могут стать подконтрольными тем, у кого в руках видеодосье.

Если это люди, допущенные к государственным тайнам — эти тайны могут быть обменены на сокрытие компроментирующих данных.

Пример с ныне покойным Джерри Эпштейном (который удивительным образом ухитрился «повеситься» когда охрана на минуту отвернулась) говорит о том, что поставщик юных женщин к столу политических элитариев может быть настолько опасным, что его приходится устранять прямо в тюрьме, а требования раскрыть «досье Эпштейна» до сих шатают внутреннюю обстановку в США.

Увы, но люди богатые и властные могут легко, что называется, терять берега, «все куплю — сказало злато, все возьму — сказал булат». Они привыкают, что люди бегают вокруг них на цыпочках — потому что зависят от них финансово или просто боятся, а гнев Божий кажется им чем-то совершенно неактуальным. «Погибели предшествует гордость, и падению — надменность» (Прит.16:18)

Элитарии начинают делать глупости, от которых простецам обычно хватает ума держаться подальше.
Но есть и вещи более тонкие (и более опасные) чем прямой шантаж.

Как показывает ряд зарубежных примеров (например, в Британии и США) разврат играет еще одну важную социальную роль. Он служит клеем для формирования «внутреннего круга» людей, объединенных общими гнусноватыми тайнами — иногда непристойного, иногда прямо криминального характера.

Они не сдадут друг друга, потому что никто из них не может сделать это, не сдав самого себя. Вход в этот круг предполагает «инициацию» через посещение тех же «элитных» заведений. Это немного напоминает требования от новичка в банде совершить какое-то преступление, чтобы «замазаться» и закрыть себе путь назад.

А замазавшись, человек волей-неволей держится за «своих», которые, в свою очередь, поддерживают и продвигают его.

Поэтому элитные лупанары служат еще и инструментом формирования некой «теневой элиты», у которой могут быть свои интересы, совершенно не совпадающие с интересами государства.

Поэтому организованная проституция (особенно элитная) — это явление не просто аморальное; это серьезная угроза для государства и общества, и именно так к ней и следует относиться.