14.01.2013 23:55:27
Рассмотрим, как это делалось на примере дискуссий после выхода упомянутого письма Минобразования в 2002 г. Именно это событие вызвало и разработку курса «Религии в России», о чем будет сказано ниже.
Письмо и приложение к нему сразу же были помещены на сайте Министерства, его текст и ныне доступен всем желающим[1]. Само письмо совсем краткое, его можно процитировать полностью: «Министерство образования доводит до Вашего сведения Примерное содержание образования по учебному предмету "Православная культура" (см. Приложение на 30 с.; текст размещен на сайте Минобразования России по адресу: http://www.informika.ru). Указанный материал предназначен для оказания методической помощи работникам органов управления образованием, руководителям образовательных учреждений, методических центров, разработчикам учебно-методического обеспечения учебных курсов, преподаваемых в рамках регионального (национально-регионального) компонента образования и компонента образовательного учреждения».
Выделены ключевые фразы письма, не допускающие сомнений по поводу его статуса и целей. Однако тут же появились комментарии, в которых говорилось о введении Министерством образования изучения православия в школах в обязательном порядке, о направлении в школы «программы курса», о каких-то рекомендациях на этот счет органам управления образованием и т.п.
Рискну предположить, что для чиновников и грамотных журналистов не является тайной, что ведомственное письмо и приказ – разные вещи. Обязывающие, регламентирующие нормы, указания может содержать из подзаконных актов министерства только приказ министра, потому он и должен проходить регистрацию в Министерстве юстиции. Если этого не знает чиновник, надо гнать с работы такого чиновника. Если этого не знает журналист, его мнение ничего не стоит. Если знают, но все равно пишут, говорят, что Министерство образования кого-то к чему-то обязывало, значит, занимаются провокациями, «борются», «воюют».
За правду, конечно, за нашу и вашу свободу от религии. Точнее, в данном случае, от православного христианства. И все это не имеет никакого отношения к праву, образованию, к общественной дискуссии и демократии.
Ведомственное информационное письмо никаких правил, норм и рекомендаций, обязательных для исполнения точно обозначенными адресатами по определению содержать не может. Оно может содержать информацию, методические материалы, разработки, предложения и т.п., обращенные к четко не определенному кругу лиц и учреждений, которые могут быть заинтересованы в этом. В определенном смысле данное письмо о православной культуре и явилось ответом на вопросы управленцев, методистов из разных регионов, сталкивавшихся с инициативами ведения курсов православной культуры в школах и не имеющими возможности, знаний, опыта точно определить, какое отношение эти курсы имеют к православной культуре в действительности.
В качестве характерного примера реакции СМИ сразу, «по горячим следам», можно привести выступление «Комсомольской правды»[2]. На первой странице под броским заголовком «Новый завет от министра образования РФ Владимира Филиппова» был помещён вопрос: «Что думают об изучении в наших школах нового предмета «Православная культура» представители других конфессий России?». Авторы публикации, вероятно, рассчитывали на их возмущение, однако там, куда отсылался читатель, никаких таких заявлений не оказалось. И не могло оказаться, поскольку традиционная религиозная культура других конфессий тоже изучается в государственных и муниципальных школах. А в заметке из Татарстана корреспондент в Казани сообщала, что в пресс-службе Министерства образования Республики Татарстан ей сказали, что если курс православной культуры и будет введен, то факультативно, родители вместе с ребенком будут решать, посещать занятия или нет. И что на той же основе в некоторых школах республики уже началось изучение исламской культуры. Но этот краткий профессиональный комментарий был «утоплен» в массе негативной информации в стиле скандала. И далее профессиональные комментарии оказались не нужны. Требовался именно скандал, и если ничего такого не было в действительности, его надо было выдумать. Все дальнейшие дискуссии в средствах массовой информации шли в основном в том же русле. В результате общество, за исключением знающих людей и тех, кто сам смог разобраться, так и осталось в заблуждении.
Позже пришлось и лично столкнуться с этим «паровозом». В журнале «Лицейское и гимназическое образование» был опубликован материал по теме[3], в котором содержится фрагмент, данный под моей фамилией и представляющий собой цитату из моей книги «Религия и образование в светской школе». Однако никакой точной ссылки нет, и текст не узнать – он изменен и дополнен в соответствии с общим замыслом статьи. А статья полна все теми же вымыслами, будто Министерство образования что-то там «рекомендовало», что эти сомнительные рекомендации поддерживает РАО, «подводя научную платформу под религиозную политику ведомства». И тому подобное. Связываюсь с редакцией, передаю главному редактору Т. Михайловой текст опровержения. После невнятного шевеления на той стороне следует фактический отказ, опровержение не публикуется, извинения за подлог не приносятся. И это профессиональное педагогическое издание, что же требовать от других. Читатель оказывается «крайним». Потому что он на поле боя, а в бою все средства хороши. Научный профессионализм и просто правила приличия, в других случаях соблюдаемые, здесь без остатка испаряются.
Это пример комментария, подготовленного в издании для педагогических работников, при обсуждении проблемы в научной среде мировоззренческие предпочтения тоже зачастую «застят взгляд». Не буду останавливаться на отдельных высказываниях или статьях. Лучше обратиться к капитальному изданию, одному из немногих по данной проблеме, уже цитированной выше книге Ф.Н. Козырева «Религиозное образование в светской школе. Теория и международный опыт в отечественной перспективе».
Автор претендует на всесторонний и непредвзятый анализ, однако легко усматривается изначальная задача убедить читателя в том, что изучение религиозной культуры в государственной и муниципальной школе (в России православной культуры, прежде всего) должно проводится без участия религиозных организаций. Более пространно обосновать эту идею (на более чем 600 страницах) – вряд ли возможно. Дается оригинальная формула: «неконфессиональное религиозное образование», которая выводится автором из анализа зарубежного опыта и предлагается как рекомендация для российской системы образования. То есть, религиозное православное христианское образование, но без Православной Церкви.
При этом издание осуществлено при поддержке Всемирного совета Церквей, в котором влиятельны позиции протестантских конфессий, а книга опубликована в католическом издательстве «Апостольский город». Конечно, надо поблагодарить автора за честность, позволяющую выявить «заинтересованных лиц». И вероятно уже не стоит удивляться такой «гуманитарной помощи» от наших западных соседей. Что нормально и позволено у них, не позволено у нас. В Западной Европе эти конфессии свободно взаимодействуют с государствами в изучении соответствующих религий в светской школе, однако в России они участвуют в издании труда, ставящего такую практику под сомнение. Демократия «двойных стандартов» в отношении российского общества и государства действует не только в политике, но и в области образования.
Сам же автор просто запутывается в своем многостраничном труде и пишет нечто взаимоисключающее. Например: «Может ли считаться светской школа, которая, пусть и на добровольных началах, осуществляет помощь в воцерковлении учащихся? На этот счет нет единства мнений…», «Конфессиональное религиозное образование, предполагающее раздельное обучение детей разных вероисповеданий, способно скорее стать одним из факторов дезинтеграции общества, чем школой солидарности» [4].
Если речь идет об общегражданской солидарности, то ей как раз может угрожать обратная тенденция - загнать религиозное образование в конфессиональные «квартиры», это признает и сам автор. И ничего страшного, что нет единства мнений. Почему право одной части граждан давать своим детям определенное образование (1-2 часа в неделю) в общедоступной государственно-общественной школе должно зависеть от разрешения другой части? В демократическом обществе и правовом государстве этого не требуется. Или надо выискивать в религиозных учениях, религиозной культуре какой-то экстремизм, несоответствие «базовым демократическим ценностям» и т.п., конечно, в их конкретном идеологическом понимании. Но вероучения и культура традиционных религий народов России не являются экстремистскими или асоциальными. По крайней мере до тех пор, пока это не доказано в суде.
Чуть ниже Ф.Н. Козырев пишет уже нечто другое: «Конфессиональное религиозное образование… в светском государстве… может строиться без ущерба для свободы совести только на добровольных началах»[5].
Здесь уже, если добровольно, то без ущерба для свободы совести. И с этим можно согласиться, как и с оценкой проблемы и ее обсуждений в целом: «Выяснять дальше, сколько же все-таки родителей выступают за изучение православной культуры их детьми — 40 или 60 % — нет ровным счетом никакого смысла. Ломать дальше копья — тоже. Сегодня нет никаких препятствий ни правового, ни социального плана для введения на добровольных началах в школьные учебные планы предмета «Православная культура». Если что и сдерживает развитие проекта, то это боязнь к нему подступиться со стороны органов управления школой, обусловленная справедливым сомнением в фактической способности осуществления его на должном уровне. Причина его пробуксовки — не в кознях врагов, а в слабости религиозно-педагогической базы. На более благоприятное общественное отношение к какому бы то ни было религиозно-образовательному проекту не стоит рассчитывать»[6]. Но если нет препятствий правового и социального плана, зачем тогда было ставить эту практику под сомнение как опасную для гражданского воспитания школьников, формирования их гражданской идентичности?
Эти противоречия, как представляется, являются следствием попыток «вымучить» изначально определенное решение проблемы, что ведет и к прямым ошибкам. Автор неверно цитирует в своей книге Закон Российской Федерации «Об образовании»: «Так, в Российском законе «Об образовании» (ст. 14) говорится, что «содержание образования должно обеспечивать... интеграцию личности в систему мировой и национальных культур»[7].
На самом деле: «Содержание образования должно обеспечивать: … интеграцию личности в национальную и мировую культуру» (п. 2, статьи 14 «Общие требования к содержанию образования»). Как говорится, почувствуйте разницу. Неосторожная цитата по памяти позволяет выявить «подсознательное» - национальное должно быть «задвинуто» за мировое. Но в законе пока что соблюдена рациональная последовательность – сначала национальное, потом, на его основе – мировое. Здесь же и другая оговорка, значимая для завершающего сюжета статьи, о курсе «Религии в России». У автора не вызывает сомнения необходимость интеграции личности российских школьников в систему «национальных культур». А зачем это нужно? Да это и невозможно. «Интегрироваться» школьник должен не во все культуры сразу, а в культуру своей этнической и конфессиональной (если семья религиозная) общности. С учетом этого, на этой основе – в общенациональную российскую культуру (нация здесь как гражданско-политическое, а не этническое сообщество), с учетом всего предыдущего – в мировую культуру.
Неверная цитата повторяется и далее, когда автор говорит о целесообразности введения параллельно с курсом «Православная культура» курса «Мировая религиозная культура»: «Такой предмет, осуществляющий широкое знакомство учащихся с многообразием религиозных традиций, совершенно необходим. Эта необходимость прямо следует из положения статьи 14 Закона РФ «Об образовании», согласно которому «содержание образования должно обеспечивать... интеграцию личности в систему мировой и национальных культур»[8]. Получается, что не совсем «следует», а если и следует, то совсем другое. Вначале как раз изучение традиционных религий, составляющих неотъемлемую часть любой конкретной национальной культуры.
Отсюда будет удобно перейти к последней теме – о попытках заменить изучение православной культуры изучением курса по нескольким основным религиям. Начало этой еще не закончившейся эпопеи положили чиновники в Правительстве и Государственной Думе. Тогдашний заместитель руководителя Аппарата Правительства РФ А. Волин заявил[9], что от письма Минобразования о православной культуре «веет средневековьем и мракобесием» (надо отметить смелое использование терминологии оппонента - насчет мракобесия) и что «светское государство, Российская Федерация не должна позволять преподавать в государственной школе любое религиозное учение». И даже более того: «В целом более чем сомнительно вообще преподавание на территории государственных школ любых религиоведческих вещей». Какие опасные религиоведческие «вещи» обнаружил А. Волин «на территории государственных школ» (в том числе в раздевалках, спортзалах, туалетных комнатах) – вероятно, одному ему известно. Немного одумавшись, религиоведение он все же решил допустить, но только вместе с атеизмом: «Если Минобразование считает необходимым ввести религиоведческий курс, тогда в нем должны быть основы всех религиозных мировоззрений, а заодно история атеизма». При этом сам же А. Волин обозначил нам неразрешимые трудности, которые подтверждали бы сделанный им вывод о «сомнительности» в светской школе любого религиоведения: «Правда, если ислам, иудаизм, буддизм, а также верования африканских племен и культы народов Океании будут преподаваться в том же объеме, какой отводится по этой программе на изучение православия, существует опасность, что не останется времени на математику и физику, не говоря уж об иностранных языках. Более того, православие не является единственной христианской религией. Кроме православных, есть католики и протестанты – в том числе и в России, не говоря уж о чисто российских ответвлениях вроде староверов и баптистов». Весьма странное рассуждение, даже если не замечать высказывания о баптистах, как «чисто российском ответвлении».
И. Хакамада, бывшая тогда вице-спикером Государственной Думы высказалась в том же духе, что «… попытка введения курса православия произошла не вовремя, и это было не правильно. С самого начала нужен был курс истории мировых религий, который давал бы новое качество при формировании мышления людей». Какое такое «новое качество» - тоже одной ей известно. Но важно обратить внимание на фразу о «введении курса», чего, как показано выше, просто не было. И далее она делала заявления в СМИ, запугивая общество, что «попытка введения даже факультативного курса православия может повлечь за собой ответную реакцию и привести к введению обязательного курса ислама». Какая связь? Где логика? Если следовать ее линии рассуждений, то за введением обязательного курса ислама в школах должно последовать всеобщее обрезание всех младенцев мужского пола в стране, затем объявление Российской Федерации буддийской теократией и т.д.
Выступая на пресс-конференции в пресс-центре РИА «Новости» Хакамада публично заявила, что введение обязательного изучения основ православия в средней школе может привести к тому, что через 10 лет мы получим поколение «зомбированных, серых людей, способных выполнять команды, но не способных формировать новые идеи». Здесь уже содержится прямое оскорбление большинства россиян, выражающих принадлежность или предпочтительное отношение к православному христианству. Но в этой фразе, по крайней мере, усматривается какая-то логика. Дети, ознакомившиеся с ценностями традиционной религиозной культуры (не только православной), во взрослой жизни явно будут менее склонны воспринимать идеи перманентных реформаторов. Как ранее - перманентных революционеров. Тем более, сами мучить общество непродуманным или прямо вредоносным реформаторством.
Вскоре Волин потерял свою должность, как и Хакамада, партия которой не прошла на выборах в Государственную Думу. Однако тогда их официальный статус сработал, колесики в чиновничьем механизме крутанулись, распоряжения написались, и Министерство образования обязали заняться и курсом «истории религий». При ближайшем рассмотрении оказалось, что историко-религиоведческие пособия по таким учебным курсам уже существуют, допущены в школы, используются там, где в них есть потребность[10]. Но назад пути не было. Тогда и появилось название «Религии в России», состоялся конкурс на учебник по данному курсу, к экспертному обеспечению которого был привлечен и автор статьи. Однако на завершающем этапе этот конкурс был остановлен внезапной реорганизацией и перетряской правительственных структур, в том числе Министерства образования.
Заявления нового министра не добавили ясности. Вероятно, не вникая в проблему, он озвучивал мировоззренческую позицию борцов с православной культурой, их идею заменить курсы православной культуры (только их, никакие иные) курсом «Религии в России». В связи с этим говорилось даже о включении такого курса в федеральный компонент общего образования, в качестве обязательного для всех школьников. Помимо практических трудностей, очевидна педагогическая и правовая ущербность такого предложения. Все минимально необходимые и достаточные знания о религиях в мире, особенно о религиях в России, можно и нужно давать в рамках основных учебных дисциплин – истории, обществознания, литературы, мировой художественной культуры. Более глубокое «погружение» в эти знания может вызвать сопротивление учащихся и родителей, не желающих, чтобы их дети углубленно изучали религию в целом или ряд религий. Кроме того, в этом случае нерелигиозную философию и этику тоже надо делать обязательным учебным предметом.
Углубленное изучение истории и культуры религий как на научно-философской мировоззренческой основе (см. указанные пособия), так и на религиозной мировоззренческой основе (разных конфессий) целесообразно и правомерно проводить в рамках вариативного компонента общеобразовательной программы. На основе принципа добровольности. Так и делается в настоящее время, и нельзя давать односторонние преимущества в области образования для одной части общества в ущерб другой. Но если даже представить, что курс истории религий будет включен в федеральный компонент общего образования – как это может воспрепятствовать изучению курса православной культуры по выбору, т.е. за рамками этого компонента, или заменить его?
Так в общество периодически выносятся утверждения по проблеме, которые нельзя назвать компетентными. Понятно, что их придумывает не сам министр, есть люди в министерских «селеньях». Министр только озвучивает. Но вот что? За всем не уследишь, приведут один пример, попавшийся на глаза. По концентрации абсурда на единицу площади его стоит отметить особо.
«Святые в школе. Через пять месяцев появится учебник по истории религий»[11] - публикация о круглом столе «Наука, образование, воспитание молодежи и религия», состоявшемся в МГУ. «Министр образования и науки А. Фурсенко высказался за то, чтобы история религий стала для школьников не факультативным, а обязательным предметом. Преподавать этот предмет должны светские учителя. … Планируется, что новый предмет войдет в школьную программу как часть уроков истории. Однако назвать реальные сроки, когда это может случиться, Андрей Фурсенко затруднился».
И правильно затруднился. Отметим, что отдельный обязательный предмет «История религий» («Религии в России» снова куда-то подевались) вдруг превратился в раздел по курсу истории. Вот историки-то обрадуются, у них итак часы сократили донельзя. Далее: «Все участники круглого стола сошлись во мнении, что религия играет огромную роль в жизни общества». Эта банальность – единственный результат обсуждения, если это можно так назвать, потому что следующий за этим текст снова понять затруднительно.
«Каким будет новый учебник по истории религий? Об этом рассказал директор Института всеобщей истории РАН академик Александр Чубарьян: - Над книгой работает целая группа специалистов во главе с видным академиком Алесандром Назаренко. Мы надеемся, что к концу этого года учебник будет издан, а в следующем году появится в школах. Правда, пока он готовится как пособие только для учителей, но не исключено, что позже превратится в полноценный учебник для школьников». Сразу вспоминаются слова из известной комедии: «Брюки превращаются…». Как правило, из учебника логически «вытекает» методическое пособие для учителя, а не наоборот. Привнесение в дело идеологической или политической «необходимости» всегда ведет к искажениям в практике любой профессиональной деятельности.
«Есть у нас и идея дополнить учебник хрестоматией, в которую бы вошли выдержки из религиозных книг – Библии, Корана и других. Это поможет не только глубже узнать разные веры, но и понять отличия внутри конфессии. Ведь у нас далеко не все знают, в чем разница католицизма, православия и протестантизма – трех «ветвей» христианства». Хорошая идея, правда, конфессиями принято назвать как раз отдельные религиозные направления, организации. Но не это главное. А главное, что автор школьных пособий по истории признает, что, годами изучая историю, далеко не все школьники могут уяснить разницу между католицизмом, православием и протестантизмом.
Так может быть надо лучше присмотреться к учебникам по истории, соответствующим образовательным стандартам? Что это за школьное историческое образование, не обеспечивающее освоения учащимися таких элементарных религиоведческих знаний? Можно ли представить себе человека, хотя бы поверхностно знакомого с историей России и мира, который бы не знал «в чем разница» православия, католицизма и протестантизма?
Недавно А. Чубарьян сообщил[12], что учебник все-таки написан, и в нем «раздел о православии почти в полтора раза больше, чем материалы, посвященные остальным религиям и другим христианским конфессиям». Здесь термин «конфессии» употребляется более точно, а что касается объема, и даже ответов на возможные «критические замечания со стороны Московской Патриархии» - все это не имеет никакого отношения к изучению православной культуры. Ведь это, как говорит А. Чубарьян, светский учебник, написанный светскими специалистами для светских учителей. В используемом им понимании светскости это значит, фактически, не то, что он написан для государственной и муниципальной системы общего образования, а что он написан с позиций научно-философского религиоведения. И преподавать этот курс может любой учитель, хоть оккультист по взглядам, хоть атеист. Но в этом новый учебник ничем не будет отличаться от упомянутых выше религиоведческих пособий. Кроме одного, что те уже прошли апробацию в школах, а этот нет.
Ответить на критические замечания со стороны Московской Патриархии, конечно, можно, но труднее отойти от методологии, принятой в современном философском религиоведении, в которой причудливо сочетаются и эволюционизм, и материализм, и даже некоторые конфессиональные подходы, как правило, не православные христианские. Вот, например, говорится о трех «ветвях» христианства, как о чем-то само собой разумеющемся. Однако здесь используется понятие, сложившееся в рамках так называемой «теории ветвей», созданной протестантскими богословами. Сущность этой концепции, ее протестантская конфессиональная обусловленность и научная несостоятельность были давно раскрыты и охарактеризованы в отечественной литературе.
В частности, известный русский религиозный философ В.В. Зеньковский в своей капитальной работе «Основы христианской философии» (часть 2) писал: «У протестантских богословов возникла теория по этому вопросу, получившая очень большое распространение благодаря своей исключительной ясности, хотя и явной ошибочности. Это так называемая «теория ветвей» (Branch theorie); согласно этой теории… единство Церкви не воплощено ни в одном из исповеданий, но только их сочетание, их суммирование, реализует единство Церкви, присущее потенциально каждому исповеданию (каждой «ветви»)».
Можно поставить вопрос: почему в российской школе вопрос о выделении в историческом процессе ряда христианских конфессий (римское католичество, протестантские вероисповедания и соответствующие религиозные организации) должен преподаваться на основе концепции, выработанной в Западной Европе, в протестантской среде? А почему не на основе концепции, которой придерживается Православная Церковь и авторитетные отечественные ученые? К тому же эта протестантская концепция еще и теоретически явно несостоятельна, логически ущербна. Системный подход как общенаучный методологический принцип утверждает, что целое не может быть механически разложено на части, равно как механическое соединение частей не дает целого (в религии - псевдоэкуменизм). Правила логики и опыт говорят, что изменение хотя бы одной нормы (фразы, выражения) в любом законе создает другую правовую реальность, формирует иные правовые условия. В математике изменение любого, даже самого незначительного элемента в математическом выражении или доказательстве теоремы дает новое выражение или не позволяет провести доказательство данной теоремы. То же в естествознании. И никто не говорит о двух или трех «ветвях» закона или решения теоремы.
Получается, что православное христианское понимание данного конкретного вопроса (процесса выделения и формирования основных христианских религиозных конфессий), утверждающее единство и единственность Церкви, невозможность никаких «ветвей» соответствует, не противоречит современной общенаучной методологии. Однако в историческом образовании школьников используется иное понимание. Учащимся российской школы вместо ясного и соответствующего научным категориям и методам познания православного христианского понимания вопроса преподается его протестантское конфессиональное понимание. Только потому, что оно «ущемляет» Православную Церковь и поэтому было принято в атеистическом советском религиоведении. Но это, кто знает, в чем дело, а другие, в том числе основная масса школьников и их родителей могут думать, что на основании его «научности». Кстати, в новом варианте проекта федерального компонента государственного стандарта по истории (2004 г.) также имеется элемент, где присутствуют эти «ветви» (Христианизация Европы и образование двух ветвей христианства). Таким образом, все российские школьники должны в обязательном порядке усвоить эти «ветви», тогда как для учащихся из семей православных христиан - это явная протестантская ересь, противоречащая религиозным убеждениям их семьи и не имеющая никакого отношения к науке.
Возвращаясь к последней из процитированных публикаций, приведем введение, предпосланной к ней от редакции: «Как и обещал министр образования РФ Андрей Фурсенко, революции в системе школьного образования не произошло. Курс по «Основам православной культуры» (ОПК), которого так добивалась Русская Православная Церковь, и курс по истории религий так и не появились в школьной программе». Уровень его абсурда уже можно оценить самостоятельно. «Курс ОПК» – не было такого курса. РПЦ «добивалась» - когда, чего? В какой «школьной программе»? Какая «революция»?
Нужен ли в школе еще один философско-религиоведческий учебник, например курс «Религии в России»? Выражу свое мнение - да. Чем больше возможностей у школьников будет узнать о религии с разных позиций, тем лучше. Но как пособие для одного из курсов по выбору или для преподавания в курсах истории, а лучше обществознания (за обществознание выступает и А. Чубарьян, ведь сам он занимается учебниками по истории). Но в любом случае без сокращения часов на историю, которая итак сейчас загнана в угол, преподается меньше, чем иностранный язык. Другой вопрос – может ли введение курса «Религии в России» в любом виде «снять» проблему изучения религиозной культуры в школе с участием религиозных организаций? Нет, не может.
Что касается продвижения в решении этой проблемы, то в свободном и открытом обществе, демократическом правовом государстве «дело спасения утопающих – дело рук самих утопающих». Чем скорее поймут это те, кто занимается курсами православной культуры в школах и в Церкви – тем лучше. И здесь как во времена Спасителя рассудил мудрец: если это дело Божие, никто ему не сможет помешать, а если нет – оно рассыплется само собой. С одной поправкой: кто делает это дело, должны делать его профессионально, а те, кто этим делом недовольны, должны все-таки соблюдать законы.
Высоким чиновникам в Москве лучше не смущать народ и не мешать как тем, кто хочет, чтобы дети могли изучать православную культуру в российской школе, работает для этого, так и другим, кто хочет этому препятствовать. Пусть каждый наполняет свою «меру». Главное министерством было сделано, православная культура после 70-летней борьбы с ней официально признана государством законной образовательной областью в российской школе. Дано ее содержательное описание, показаны возможные формы преподавания. Пусть теперь поработают регионы, это их компетенция. Руководители образования, учителя, работники педагогической науки, которые непосредственно не связаны с этой проблемой, тоже могут не волноваться. Православная культура не «съест» часы основных учебных дисциплин (как это предлагалось для «Религий в России»), не разрушит педагогических вузов, не сокрушит философских кафедр и не упразднит науку. Как не делает всего этого культура католицизма или культура иудаизма, любая религиозная культура и религиозное образование в светской школе Англии, Германии, Италии, Израиля и многих других стран. Это если не вспоминать, что и в дореволюционной России все было совсем неплохо и с основными науками, и с педагогикой, и с философией. Но, сейчас для многих своя, отечественная история – не пример. А общество в целом, особенно в его нерелигиозной части, по-моему, главным образом должно заботить одно - чтобы изучение любой религии в общеобразовательной школе не препятствовало детям любить свою семью, нашу Родину, природу, приобщаться к национальной и мировой культуре, получать научные знания. Если будут представлены доказательства (с которыми можно идти в суд), что православная или какая-то другая религиозная культура препятствуют этому, только тогда надо бить в колокола, поднимать народ. В любом другом случае все тревожные заявления – это болезненное самовыражение людей, не находящих другого, полезного применения своему времени.
[1] Ныне по адресу: http://www.ed.gov.ru/ob-edu/noc/rub/228/.
[2] Комсомольская правда. 19.11.2002.
[3] Дашковская О. «У каждого своя дорога к храму. Узнают ли школьники «Основы православной культуры»?». – ЛГО. - №5. - 2004.
[4] Козырев Ф.Н. Религиозное образование в светской школе. Теория и международный опыт в отечественной перспективе: Монография. – СПб.: Апостольский город, 2005, с. 42, 523.
[5] Там же, с.49.
[6] Там же, с.537.
[7] Там же, с.480.
[8] Там же, с.549.
[9] Ссылки на выступления Волина и Хакамады указаны по книге: Понкин И.В., Кузнецов М.Н. Бесчестная дискуссия о религиозном образовании в светской школе: ложь, подмены, агрессивная ксенофобия. Правовой анализ. – М.: Изд-во Учебно-метод. центра довузовского образования, 2005. – 216 с.: А. Волин: «Государство не должно указывать гражданам, во что им верить» // NEWSru.com. – 2002. 15 ноября; А. Волин: «От этого документа веет средневековьем и мракобесием» // Газета (www.gzt.ru). – 15.11.2002; Радио «Эхо Москвы» / Ведущая: Пашина. – 15 ноября 2002 г. // ЦРПИ. Мониторинг радиоэфира. – 15.11.2002; В российских школах введут факультативный курс истории мировых религий // NEWSru.com. – 2002. 22 ноября; Хакамада убедила министра образования заменить курс православия историей мировых религий // Lenta.ru. – 2002. 22 ноября; Ирина Хакамада против обязательного изучения православия в школе // НТВ – Новости. – 2002. 12 февраля.
[10] Елисеев Г.А. История религий. 10-11 кл. Пособие для учащихся общеобр. учебных заведений. М.: Дрофа, 1997; Кулаков А.Е. Религии мира. Учебное пособие для общеобр. учреждений. – М.: АСТ, 1998, АСТ, Астрель, 2003; Религии мира. 10-11 кл.: Пособие для общеобр. учебных заведений / Л.Г. Жукова, А.В. Журавский, А.В. Пименова, Н.В. Шабуров (рук.). – М.: Дрофа; Наталис, 1997 и др.
[11] М. Агранович. Святые в школе. / Российская газета 26.05.2004.
[12] А. Петров. Учебник, которого ждут. / НГ Религии, 21.09.2005.
Добавить комментарий