Сергей Комаров: «Первые христиане и мы: в чем разница?»

В духовном смысле мы являемся последователями и сродниками первых христиан, потому что пребываем в той же Церкви. Но нам сегодня во многом непонятно, о чем они говорили, думали, как проявляли свое христианство среди языческого мира, как молились, постились, изучали Писание, общались, воспитывали детей.

Впрочем, из тех сведений, которые мы черпаем в Священном Писании и Предании, видно, по крайней мере, следующее: христиане первого века имели высокий нравственный авторитет в окружающем их языческом обществе, и были активны в служении Богу и ближним.

Еще не было монахов и монастырей, храмов и христианских святынь, канона книг Нового Завета, Типикона и святоотеческой литературы. Но Церковь уже существовала, и она всем своим существом была направлена к богопознанию, деятельной помощи людям, проповеди Евангелия словом и делом.

Добавим еще, что в первые века христианства вхождение в Церковь становилось серьезным жизненным переломом для человека. За исключением особых случаев, в христианскую общину никого не принимали сразу. Человек должен был засвидетельствовать свою веру духовно-нравственной переменой, доказать свою верность Христу еще до Крещения.

Таинство Крещения давало своего рода благодатную печать тому изменению сердца, которое УЖЕ должно было совершиться с верующим!

Уверовавший во Христа, но еще не крещенный (оглашенный) ходил на христианские беседы и молитвенные собрания, не принимая участия в Таинствах. Только после некоторого срока его обучения и проверки он становился полноправным членом общины, крестившись. Его выбор был осознанным и серьезным. Тем более, что исповедание христианской веры в то время означало постоянную угрозу гонений.

Сразу оговоримся: не стоит идеализировать первые христианские общины. Там были свои искушения, свои грехи и падения. Достаточно только почитать первое послание апостола Павла к Коринфянам, чтобы понять это.

Но, в то же время, церковная жизнь того времени в ряде моментов действительно отличалась от сегодняшней – по крайней мере в своем направлении, в акцентах. И главное отличие можно обозначить так: древние христиане вели высоконравственный образ жизни по сравнению с окружающими, и осознавали себя служителями по отношению к Богу и ближним.

Это важно, и об этом стоит поговорить.

***

В послании апостола Павла к Римлянам есть такие строки: «Не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот Иудей, кто внутренно таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога» (Рим.2,28–29).

Любопытно получится, если вместо слова «иудей» поставить слово «православный», а вместо обрезание — Крещение. Дерзнем на такой эксперимент?

«Не тот православный, кто таков по наружности, и не то Крещение, которое наружно, на плоти; но тот православный, кто внутренно таков, и то Крещение, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога».

Как интересно выходит! Согласно учению Павла, многие так называемые иудеи, являющиеся потомками Авраама, имеющие на своём теле знак обрезания, вовсе не иудеи по духу. Равным образом, те необрезанные язычники, которые никогда не слышали об Аврааме, но жили по закону совести, оказываются ближе к Богу, чем представители богоизбранного народа.

Спроецируем данный принцип на наше время. Как часто случается у нас, что неверующие люди, иноверцы или инославцы живут чище и праведнее православных!

 Бывает, на производстве неверующий делает свою работу качественнее и имеет лучшую репутацию, чем человек, ходящий в Церковь. Или, например, мусульманин оказывается более преданным и отзывчивым другом, чем братья-христиане. А насколько грустно бывает наблюдать, что в какой-нибудь баптистской семье дети идеально слушаются родителей, вся семья ежедневно молится и читает Библию, искренне старается исполнить заповеди Божии во всей точности – а наш человек вроде и крест носит, и по праздникам в храм ходит, а живет по-язычески, и Библию не открывал ни разу. И тогда на православных людях исполняются слова апостола (не буквально, а в принципе): «ради вас, как написано, имя Божие хулится у язычников» (Рим.2,24).

Да, христианство не сводится к «хорошести». Мы спасаемся не своей праведностью, а верой в Господа Иисуса Христа. Но христианства не существует там, где вера не помогла человеку стать по крайней мере «хорошим».

«Не духовное прежде, а душевное, потом духовное» (1Кор.15,46). Если человек, войдя в Церковь, продолжает оставаться хамом, скрягой, жлобом, невеждой, грубияном, эгоистом, трусом – где же то духовно-нравственное преображения, которое и называется христианством?

То, что верующие сегодня ничем не отличаются от неверующих, а порой живут хуже их – это, пожалуй, одна из главных трагедий современного христианства. Неверующие не узнаю в нас христиан – и это ужасно. Потому что христианство без чистоты жизни – это как продукты ГМО: мясо без мяса и молоко без молока.

Да, мы регулярно ходим в храм, и вроде бы делаем все, что необходимо делать православному. Но молитвенные правила, посты, длинные богослужения, Исповедь и даже Причастие часто оказываются безрезультатны, если человек всерьез не настроен менять свою жизнь. А изменение жизни и есть то самое покаяние, к которому призывает Евангелие. И если мы не несем в мир святости, добра, света, чистоты, любви; если мы по образу жизни ничем не отличаемся от неверующих, то возникает вопрос о качестве нашего христианства. Если мы в Церкви «все делаем, как принято», но никак не меняем свою жизнь в имя Христа — точно ли мы правильно движемся в нашем воцерковлении?

Православный – это не только крещенный. Православие – это определенное мировоззрение, и качество жизни. Если нет этого качества жизни, вся обрядовая внешность Православия не имеет никакого смысла.

Обрядовое внешнее должно воспитывать нового человека, иные духовно-нравственные нормы его бытия. И если этого нет, тогда внешнее превращается в лицемерие, на которое так гневался Христос.

Заметим: Господь жалел блудниц и разбойников, но очень резко высказывался в адрес религиозных лицемеров – фарисеев и книжников, которые являлись духовными лидерами в своей внешней религиозности, но по человеческим качествам во многом были ниже язычников. И если церковные христиане сегодня проигрывают перед неверующими в элементарных нравственных категориях, они подпадают под те же самые обличения Господа: «Горе вам… лицемеры!» (Мф.23,13).

***

Спустимся на еще один уровень глубже.

«Служите друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией» (1 Пет. 4,10), – писал апостол Петр. Дары Духа, которые мы получаем в таинствах, соответствуют определенным служениям в Церкви. Всякий христианин имеет в себе какой-то талант, обязующий человека занять свое место в иерархии церковных послушаний, – стать действительным, а не пассивным членом тела Христова.

Бездарных людей в Церкви не бывает. «Каждому же из нас дана благодать по мере дара Христова» (Еф. 4,7). Дар Духа необходимо почувствовать в себе, определить и понять его, и реализовать в том или ином церковном служении.

Об этом у нас очень мало проповедуется, и многие христиане совсем не мыслят в данном направлении и не ставят себе подобных целей. Потому и приходы наши так редко становятся общинами, потому не развивается миссионерское служение мирян, потому наши люди так часто уходят в секты – из-за пассивного сознания рядового православного.

Заметьте: кто у нас называется православным? Тот, кто ходит в храм и причащается. Вопрос о служении христианина, как правило, даже и не ставится. Человек изначально устраивается в Церкви как потребитель. И, увы, такое состояние пасомых иногда вполне устраивает и самих пастырей.

Если рассуждать о причинах данной проблемы, нужно сказать следующее.

Сегодня, как правило, люди крестятся в младенчестве, затем вырастают вдали от храма и Церкви. Человек, по факту Крещения являясь христианином, может иметь языческое или атеистическое мировоззрение. Таким он зачастую и остается, даже начав ходить в храм.

Воцерковляясь, мы приносим антихристианские мировоззренческие штампы в Церковь. Как остроумно заметил по этому поводу протодиакон Андрей Кураев, мы все в данном смысле немножко контрабандисты.

Например, сегодня мы живем в обществе потребления. У нас сложилось потребительское отношение ко всему – в том числе и к Церкви. Мы привыкли только брать, брать, брать.

Мы годами ходим в храм, участвуем в таинствах, наслаждаемся богослужением, слушаем проповеди… Как редко в нас просыпается мысль: если я христианин, что я должен делать для Господа, для людей? В силу воспитания в нас очень тяжело формируется (или вообще не формируется) сознание служителя, характерное для христиан апостольских времен.

Помнится, на киевских катехизаторских курсах мы с единомышленниками открыли новый годовой цикл занятий по предмету «Внутреннее миссионерство». Цель лекций состояла в воспитании приходского катехизатора, который мог бы помогать священнику в просветительской приходской работе.

Народ на беседы приходил, и даже в большом количестве. Но преподавателю со временем стало ясно: никаких приходских катехизаторов Церковь не получит. Люди просто пришли послушать певца с приятным голосом (см.Иез.33,32).

 «Не смогу», «не умею», «я недостоин», «это не мое», «а почему я», «пока еще не готов» — в сумме все эти отговорки дали на выходе нулевой процент. Пришли, послушали, ушли. Пришли, приобрели знания – потом сами забыли, и никому не отдали. Это именно оно – потребительское сознание.

Кстати, еще насчет курсов. Если посчитать, сколько в том же Киеве все православные курсы в год выпускают студентов (очевидно, более 100), то возникает вопрос: куда они все деваются потом? Создается впечатление, что их массово вывозят в какие-то резервации, или отправляют на другие планеты. Почему-то они не остаются работать в Церкви – помогать настоятелю в приходской просветительской деятельности.

Получается, что Церковь дает им знания, которые… пропадают, что ли. Как-то не собирается у нас армия приходских катехизаторов, проповедников, миссионеров, публицистов, апологетов. Почему? Знаний нет? Знания даны. Тогда почему? Потому что у нас потребительское сознание, мы не настроены служить в Церкви.

***

Что может и должен делать в Церкви мирянин? Служить согласно своему дару. Кроме включенности в литургическую молитву, существует бесчисленное количество вариантов участия в жизни общины, – от мытья полов в храме до катехизаторской и проповеднической деятельности.

И вовсе не обязательно служение должно ограничиваться храмом. Есть очень важная работа в православных организациях, на пространствах интернета, в церковных СМИ, на миссионерском поприще. Важно понимать, что мы все участвует в созидании тела Христова (см. Еф. 4,12), по слову апостола: «все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви» (Еф. 4,16).

Как пробуждается активность мирян? Конечно же, нужны конференции, круглые столы, статьи, книги, проповеди на эту тему. Но все же главным образом мирянин-служитель созревает на приходе с правильно организованной общинной жизнью. Именно на приходе христианин учится деятельно любить ближнего, отдавать время и силы другому человеку во имя Христа.

Чрезвычайно интересен вопрос формы современного церковного служения мирян. Эта тема весьма живая и творческая. Заметим: в истории Церкви было множество служений, которых уже нет сейчас, и не было послушаний, которые уже есть сегодня.

Например, апостол Павел в Послании к римлянам перечисляет духовные дары, которые лежали в основе тех или иных древних церковных служений: «Как, по данной нам благодати, имеем различные дарования, то, имеешь ли пророчество, пророчествуй по мере веры; имеешь ли служение, пребывай в служении; учитель ли, — в учении; увещатель ли, увещевай; раздаватель ли, раздавай в простоте; начальник ли, начальствуй с усердием; благотворитель ли, благотвори с радушием» (Рим.12,6–8).

На сегодняшний день у нас нет приходских пророков. Нет и увещевателей – нам даже не очень понятно, что это было за служение. Очевидно, особая форма духовнической работы, которую вел специально поставленный мирянин (может быть, нечто вроде приходского психолога). Или «раздаватель и благотворитель» – неясно, какая между этими служениями была разница, чем конкретно занимались эти люди.

И в то же время, в древней Церкви не было руководителей синодальных отделов и их первых заместителей, не было официальных спикеров, патриарших пресс-секретарей и проч. Тогда они были просто не нужны, но сегодня без них уже не обойтись. Отмирают старые формы, приходят новые. Так устроил Господь.

Дух один, а дары различны (ср.1 Кор. 12:4), и Господь может забирать старые дары и давать новые. Вид служения зависит от дарования Божьего, и в разные же эпохи дарования могут быть различны. Важно только понимать, что для христианской Церкви естественным является мировоззрение служителя. Понимать это хотят не многие, потому быть потребителем гораздо легче, чем служителем.

Как найти свой дар и свое служение? Если человек начнет в молитве спрашивать Бога, как некогда спросил юноша по имени Савл: «Господи! что повелишь мне делать?» (Деян.9,6), — Господь обязательно поможет ему найти свое место в Церкви, почувствовать себя нужным и востребованным в какой-то сфере. Нужно только желание и молитва.

Кстати, и мирскую профессию верующий также может употребить на благо Церкви. Например, ты программист? Сделай православный сайт во славу Божию. Это будет твоя лепта Господу. Ты плотник? Попробуй вырезать красивый киот для иконы. Получается шить? Научись шить или чинить церковные облачения. Любая негреховная профессия может послужить Богу и Церкви. Снова скажем: было бы только желание и молитва.

***

Феномен Церкви апостол Павел выражал через образ тела, в котором все члены служат друг другу (см. Рим. 12,5; 1 Кор. 12,12–27). Церковь Христова есть единство любви, духовная семья, собранная не только для молитвы и вкушения небесной трапезы, но и для того, чтобы нам не быть одинокими в этом мире и идти к спасению вместе. Все христиане призваны к служению и братской взаимопомощи – прежде всего в границах церковной общины, а по возможности и за пределами ее.

Миросозерцание служителя нужно воспитывать, оно не родится само. Конечно же, в этом воспитании никто не способен сделать так много, как священник. Имеется в виду то, что он сам будет делать и говорить. Не зря бытует поговорка: «Каков поп, таков и приход».

В некоторых храмах заграницы пришлось видеть чудесную вещь: специальную книгу просьб и предложений для членов общины. На стенде стоят два больших блокнота, один озаглавлен: «Что я могу сделать», а другой: «В чем я нуждаюсь». В первом блокноте, к примеру, некая студентка предлагает несколько часов своего времени, чтобы поухаживать за одинокой бабушкой. Во втором блокноте многодетная мама просит кого-нибудь из грамотных прихожан помочь ее сыну с математикой, чтобы не нанимать дорогого репетитора.

Как прекрасно! Это и есть настоящая общинная жизнь, а не просто «приход» — пришли, помолились, ушли. Здесь уже чувствуется подлинное христианство. Вопрос: кто же нам мешает сделать так во всех храмах?

Но у нас изначально все пошло как-то не так. И когда на Украину пришли всем известные беды, оказалось, что у нас нет мирянских церковных организаций, способных отражать информационную атаку на Церковь и охранять храмы от захватов; почти нет проповедников и публицистов, готовых защищать истину в печати и в устном общении. Зато есть вялость, пассивность и непривычность быстро что-то решать и делать.

В Киеве и по Украине существует несколько центров молодежной активности — но их все равно мало, и в целом время сильно упущено. Нам нужно очень быстро просыпаться, чтобы выжить. Почему-то враги Церкви порой оказываются гораздо активнее в своей войне против Бога, чем мы в защите нашей веры и святынь.

Сегодня, как никогда, нам необходим апостолат мирян. Апостолат мирян – это взгляд в будущее и решение проблем настоящего. Нам нужно полюбить Церковь, и понять, что она – наш дом. Дом, в котором надо трудиться, служа Богу и людям каждый тем даром, какой получил.

Волонтерство, проповедь, катехизация, апологетика, миссионерство, и вообще всякий труд руками и головой ожидают всякого человека, пришедшего в Церковь. Нам предстоит научиться быть в храме не просто прихожанами, но членами общины; найти смысл жизни в отдавании, а не только в приобретении; победить сознание потребителя и стать служителем Божиим.

***

Чистота жизни, служение в Церкви, активная жизненная позиция верующих. Таково Православие будущего, христианство XXI века. И, скорее всего, иных вариантов у нас просто нет, если только мы хотим сохранить драгоценный дар веры и передать его нашим потомкам.

Источник

Пастырь и паства. №2(5) 2019