Ступени

Пожилой сотруднице издательства «Мечты и звуки» Антонине Николаевне Гордиевской жилось на свете, как она сама считала, плоховато. Она давно была на пенсии, но, будучи не в силах расстаться с привычным укладом жизни, продолжала работать с рукописями – но уже не в облезлых стенах редакции, а у себя дома. Бывшие сослуживцы ей завидовали: хочешь – работай, хочешь – на диване лежи. Про бесконечные скандалы в убогой коммуналке, бессонницу и боли во всех частях тела 70-летней женщины завистники, разумеется, не знали. Да и если бы знали – лучше относиться не стали бы. Большинство из них сами были предпенсионного возраста. Они заранее страшились старости, одиночества, заброшенности. Перспектива выйти в мэтры и забронзоветь здесь не светила никому.

Не была исключением и Антонина Николаевна.

Все ее дни были похожи один на другой. Вставала рано. Напившись чаю с окаменелыми пряниками, садилась за рабочий стол. Вставала в полдень и пересаживалась за стол обеденный. Потом снова работала дотемна. Иногда гуляла в тихом переулке, где стоял ее дом, когда одна, когда - с соседкой. Вечером снова пила чай, стряпала себе кое-какую еду на завтра и ложилась спать. Она была здорова и поэтому лишена развлечения от походов в поликлинику. Ее дни иногда разнообразили разборки между соседями. Она в них не участвовала. У нее имелось лучшее – храм и все, что там было.

В потертой шубке, суконном синем платье строгого покроя и легчайшем пуховом палантине зимой, шелковом поблекшем наряде и кружевной косынке летом она аккуратно ступала по выщербленным плитам тротуара, затем – по дощатым мосткам ( в храме шел бесконечный ремонт) и, наконец, входила в распахнутые тяжелые двери. Каждый раз открывающееся перед нею церковное пространство охватывало ее, как океан - пловца. И что-то несло ее бережно по этому океану. В этом движении для нее проходила служба. Когда оно останавливалось, это означало: С миром изыдем. И она уходила домой, неся в душе негаснущий огонек.

Как-то на Святках ей приснился сон. Снам она не верила, зная по собственному опыту, что чаще всего они связаны с переменой погоды. Антонине приснилось, что она оказалась в какой-то гористой местности, изрезанной дорожками, протоптанными среди куч глины, кустиков травы и груд камней. «Интересно, где я? Куда это меня занесло?» - возник в ней вопрос, а ответа не нашлось. Женщина только знала, что ей надо подниматься вверх. Держась за грубо отесанные перила, она шагала с одной ступеньки на другую, стараясь не глядеть вниз, чтобы не закружилась голова. Понемногу в памяти оживали слова молитвы:

-Царю Небесный, Утешителю, Душе истины….

Слово – ступенька, слово – еще ступенька…Лестница была бесконечной. Справа и слева поднимались такие же. По ним восходили люди. Мужчины и женщины, молодые и старые, богато одетые и нищие в лохмотьях. Иногда идущий спотыкался и падал. Его не поднимали, а просто шли мимо. Постепенно народу становилось все больше. Все читали молитвы, каждый – свою.

-Пресвятая Владычица моя Богородица….

Женщина не чувствовала усталости, голода и жажды, хотя солнце светило и грело вовсю. Слова молитвословия сами сходили с ее уст, словно разматывалась невидимая цепь. И она шла за этой цепью все выше. Верхний конец лестницы терялся в облаках. «Рай?» - мелькнула догадка, которую странница тут же отбросила: куда мне в такие эмпиреи? Она никогда не думала о себе, хорошая она или плохая. Жила как живется, каялась в грехах и ждала Суда. Неужели это он настал?

Между тем солнце село, стало прохладно. Вдоль лестниц загорелись цепочки огней. Там и сям из темноты выступали освещенные лица, плечи, руки паломников. Антонина устала и присела на ступеньку. Чья-то рука легла ей на плечо:

-Встань. Иди.

Она подняла голову – и вскрикнула: это был давно умерший муж. Когда-то давно она от скуки вышла замуж, прожили вместе недолго: муж пил, скандалил, ей пришлось с ним развестись. Вскоре он умер. И вот теперь - здесь?!

- На земле все не кончается, - сказал он, словно подслушав ее мысли. – Раз тебя сюда направили - надо идти.

-Куда? Зачем? – еле выговорила Антонина. Ей вдруг показалось, что все эти горы и лестницы сейчас обрушатся на нее.

- Господь определит, куда, - проговорил мужчина, который при жизни верующим нисколько не был. Антонина даже не знала, крещен ли он. В те годы это ее не интересовало.

-Ну, вставай, что ли. Пошли, - он взял ее под локоть.

-А…нам можно вместе? - робко спросила женщина.

- Значит, можно, раз мы здесь.

Вдали прогремел гром.

Она проснулась, открыла глаза, села в постели. Сердце отчаянно билось. «Вот тебе и перемена погоды!» Глянула в окно: в небе полыхали молнии. Над спящим городом торжествовала и сверкала зимняя гроза.

Но Антонина была под крышей и ничего не боялась.