О понимании светскости государства и светского характера образования в государственной школе

Почему понимание принципа светского характера государства и светского характера образования в государственной школе значимо для нас? Ответ очевиден. От этого зависит, какие способы изучения религии необходимы и допустимы в государственных и муниципальных образовательных учреждениях. Какие учебные и воспитательные задачи решаются или могут решаться в процессе освоения учащимися знаний о религии в этих образовательных учреждениях. И, соответственно, каковы критерии отбора этих знаний о религии, разработки и экспертизы соответствующих учебных пособий, методик, подготовки педагогов. Может или не может при этом осуществляться взаимодействие государства с религиозными организациями? Если да, в каких формах?

Принцип светского характера государства закреплен в Конституции Российской Федерации: «Российское государство – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом» (ст. 14).

В Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» данная формулировка повторяется, и указано только, что «В соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства государство: … обеспечивает светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях (п.2 ст. 4).

В Законе Российской Федерации «Об образовании» также установлено, что государственная политика в области образования основывается, в частности, на принципе «светского характера образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях» (п.4 ст.2). Однако, и в Законе «Об образовании» этот принцип содержательно, детально не раскрыт, что приводит к различным толкованиям его юридического и социально-педагогического содержания среди ученых и педагогов, общественности.

Анализ употребления понятия «светский характер образования в государственной школе» и его трактовок в современной научной литературе приводит к выводу, что все они тяготеют к двум основным позициям.

Первая позиция – это преимущественно требования (те или иные) к содержанию образования, к тому, что изучается о религии. Вторая позиция характеризуется выведением на первый план требований к организации образовательного процесса – к тому, каким образом организуется изучение религии в государственной школе, к условиям организации учебно-воспитательной деятельности. Мы изложим аргументы, доказывающие, на наш взгляд, большую обоснованность второй позиции.

Конечно, обе эти позиции взаимосвязаны. Понимание того, какие знания должны осваиваться учащимися, связано с тем, как должен быть организован и сам образовательный процесс. Однако при изучении религии в светской школе, в отличие от многих других образовательных областей, складывается особая ситуация. В обществе существуют религиозные организации, которые сохраняют идентичность той или иной религиозной традиции, культуры. Поэтому принципиальным оказывается вопрос об их роли при изучении религии в светской школе. Какова она, если признается возможность их участия или, если такая возможность исключается, тогда что, собственно, мы изучаем о религии? Ведь религия, религиозные традиции, религиозная культура – это область человеческого опыта и культуры, большей частью лежащая вне сферы точного, рационального знания, восприятие и передача которого не зависят от субъекта.

Итак, покажем вначале, что попытки напрямую связать принцип светского характера образования с содержанием преподаваемых знаний не дают адекватного решения.

Первой и крайней логической позицией здесь является формула: государственная школа – светская, а поскольку светское государство, это государство, которое отделено от религии, поэтому религию в светской школе вообще изучать не надо.

Такая позиция всё ещё встречается среди части работников образования. То, что эта трактовка светской школы, светского характера образования неверна, выявляется анализом фактического содержания образовательных программ. Знания о религии преподаются в процессе общего и профессионального образования, да и не могут не преподаваться, поскольку религия является типом мировоззрения и достаточно масштабной сферой жизни общества. Они присутствуют в содержании образовательных стандартов, учебных программ, учебников и пособий. Знания о религии преподавались и в советское время в системе атеистического образования, как особой формы религиоведческого образования с позиций коммунистической идеологии. Всё дело в том, что это были за знания, как они отбирались, подавались, интерпретировались, допускались ли к их отбору или экспертизе представители религиозных конфессий. Таким образом, эта позиция не верна фактически.

Вторая позиция из этого ряда, более распространенная, характерна утверждением, что в светской школе не может быть как атеистического, так и апологетического изучения религии, т.е. изучения религии «от лица» религиозных конфессий. Религия должна изучаться с научных, объективных позиций, как еще иногда говорится «информативно».

Указывается, что именно такое изучение религии обеспечит беспристрастное, свободное от апологетики и «эмоций» информативное образование, сообщение учащимся объективных знаний о религии без выработки какого-либо оценочного отношения к ней. Только такое изучение религии называется единственным, соответствующим светскому характеру образования в государственной школе. Часто это методическое требование индифферентного отношения ко всем религиям сопровождается дидактическим требованием одинаковой представленности всех религий в содержании образования.

Однако последнее вступает в противоречие с базовым педагогическим принципом культуросообразности образования, с задачей интеграции личности учащегося в национальную культуру. А эта задача прямо сформулирована в Законе РФ «Об образовании» (п.2 ст. 14). Реально же выполнение требования «равного представления» всех религий в светском образовании означает практически полное отсутствие знаний о традиционных религиях народов России, поскольку сами эти знания в целом составляют только его малую часть. Конечно, совсем неплохо, если русский или татарский ребенок узнает в российской школе о религии Древнего Египта или верованиях народов Южной Америки, но для молодых россиян гораздо важнее знать основы религиозной культуры православного христианства, ислама, буддизма и других, традиционных в нашей стране религиозных конфессий. Так что требование равной представленности всех религиозных традиций и культур в светской школе на основаниях гражданско-правового равенства их последователей или соответствующих религиозных объединений не только необоснованно и антипедагогично, но и равносильно требованию практически полного отсутствия в современной школе полноценных знаний о традиционных религиях народов России.

Что касается мировоззренческой непредвзятости, то, на самом деле, информирование учащихся о религии в любом виде всегда сопровождается выработкой в этом процессе определенного отношения к ней. Наличие или отсутствие в курсах общего или профессионального образования сведений о религии в целом, её отдельных направлениях, их полнота или неполнота, трактовки с позиций различных мировоззрений, определяют, в конечном итоге, не только качество образования учащихся в области знаний о религии, но и формируют их отношение к религии в целом и конкретным религиозным традициям. Человек - существо целостное. Рациональная и эмоциональная стороны в его психике действуют совместно и одна без другой существуют только в научной абстракции. Это верно как для взрослого человека, так и особенно для ребенка, не обладающего ещё способностью рефлексии и контроля своих внутренних состояний в той же степени, что и взрослый человек. Эмоционально-оценочная сфера личности не может быть «отключена» по желанию преподавателя. Тем более, если речь идет не о математике, а о гуманитарных в своей основе знаниях, обращенных не только к рассудку и автоматическому запоминанию, но к целостному опыту личности, в том числе в эмоционально-оценочной сфере.

Объем, содержание и качество информации о религии, которую должны усвоить школьники, закономерно определяет то или иное отношение, которое может быть сформировано при этом. Здесь большой простор для манипулирования информацией, замены важной информации на второстепенную (ведь «важность», во многом, – личностно оцениваемый параметр), упущений информации или, наоборот, излишнего внимания к деталям, которые по тем или иным причинам интересны для составителя информации и совершенно не нужны обучающимся и т.д. Можно сказать, что в данном случае именно составитель информации о религии определяет отношение к ней, которое преимущественно и будет передаваться школьникам. «Человеческий фактор» в процессе освоении знаний о религии в учебно-воспитательной деятельности при таком подходе не только не снимается, но, наоборот, выводится на передний план. Поэтому тезис о том, что учащихся в государственной и муниципальной школе можно и должно знакомить с религией исключительно информативно, т.е. только на научно-рациональной основе, якобы обеспечивающей отсутствие всякой «предвзятости», не является корректным с педагогической точки зрения. Что касается указания на недопустимость «эмоций» при изучении религии в светской школе, то чем эмоциональная окрашенность, религиозная или атеистическая «апологетичность» в принципе отличаются от рациональной, умственной односторонности в подаче учебного материала? Информативное изучение религии сугубо на рациональной основе может быть тоже односторонним, «апологетичным». Все зависит от того, какой учебный материал отобран и преподается школьникам.

В отношении научности такого «объективного» или как говорят «позитивного» научно-философского религиоведения можно согласиться только с тем, что в нем действительно является научным, т.е. соответствует принятым в науке критериям познания. Это сравнительно узкая совокупность фактических знаний о религии и их обобщений – исторических, социологических, этнографических и других, которые соответствуют принятым в науке критериям обоснованности, воспроизводимости, независимости от субъекта (интерсубъективности). Эти знания о религии, как правило, заимствуются из соответствующих научных дисциплин. Другую существенную часть содержания современного религиоведения и, соответственно, религиоведческого образования в светской школе, составляют теории религии, философские концепции религии, созданные нерелигиозными людьми. Но эти теории и концепции, представляя собой неоспоримую ценность как феномены общественного сознания, продукты философской культуры, тем не менее, к науке, строгому научному знанию не относятся. По крайней мере, имеют к науке не большее отношение, чем религиозные учения и доктрины.

Итак, указанная выше трактовка оказывается несостоятельной с научной и психолого-педагогической точек зрения, но она несостоятельна и с правовой точки зрения, поскольку нарушает требование учета в содержании светского образования разнообразия мировоззренческих подходов, ограничивая это разнообразие только нерелигиозными философскими мировоззренческими подходами. Поскольку в обществе существуют разные мировоззрения и соответствующие мировоззренческие группы, это фактически ограничивает право граждан на получение их детьми образования в соответствии с убеждениями, принятыми в семье, этнической или национальной общности. А данное право гарантировано не только российским законодательством, но и признанным Россией международным гуманитарным правом.

Кроме того, в указанной трактовке в принципе неправомерно отождествление атеистического изучения религии с апологетическим, т.е. религиозным конфессиональным образованием. Атеизму логически противостоит не религия, а клерикализм.

Религия, как таковая (по крайней мере, христианство), не отрицает безверие, право на безверие, не стремится искоренить безверие, равно как и далеко не все нерелигиозные учения, доктрины предполагают борьбу с религией «до победного конца». Такая нетерпимость к мировоззренческому оппоненту характерна для атеизма, а среди религиозных форм сознания аналогом ему выступает клерикализм, выражающийся в подобном атеизму стремлении исключить свободу личности в духовной сфере и в обществе. Религия же в целом, и, прежде всего, православное христианство, находится в смысловой оппозиции не к атеизму, а к нерелигиозным формам мировоззрения. Правильные логически пары: религия – нерелигиозные мировоззрения (философские); клерикализм - атеизм.

В научной литературе встречаются и некоторые другие попытки раскрытия принципа светского характера образования, которые можно, обобщая, называть редукционистскими. Проблема формулировки требований светского характера образования здесь решается путем сведения одного из понятий к другому.

Наиболее часто встречающиеся случаи – сведение светского характера образования просто к требованию соблюдения законодательства о религии (отождествление светскости образования с его, условно говоря, «законностью»).

Или - сведение понятия «религиозное образование» к понятию «религиоведческое образование», причем под религиоведческим образованием в этом случае понимается изучение религии исключительно с нерелигиозных философских позиций (религиоведение в узком смысле – см. нашу статью в ж. «Педагогика», №7, 2003 г.).

В качестве примера рассмотрим две работы. В книге специалиста Л.А. Харисовой «Религиозная культура в содержании образования» (М.: Просвещение, 2002) подробно проанализировано значение религиозной культуры в содержании общего образования, выделены элементы религиозной культуры, значимые для учебно-воспитательной деятельности в школе. Представлен практический опыт автора по организации изучения исламской культуры в школах Татарстана. Важной позицией в данной работе, которая полностью разделяется нами, является то, что изучение религии в современной общеобразовательной школе не может быть ограничено только философским религиоведением. Автор отмечает, что изучение религии в вариативной части общего образования может реализовываться в различных формах «… в виде следующих дисциплин и курсов: «История религий», «Религии мира», «Основы православной культуры», «Исламская культура».

В то же время, формулируя в своей работе педагогические принципы использования религиозной культуры в содержании общего образования и выделяя в качестве одного из них принцип светскости, автор раскрывает его в такой формулировке: «данный педагогический принцип регламентирует отбор содержания образования исходя из существующей нормативно-правовой базы взаимоотношений государства и религии» (с. 22). Т.е., в данном случае просто дается ссылка на существующую нормативно-правовую базу взаимоотношений государства и религии (вернее сказать – религиозных объединений), которая, к тому же, может изменяться со временем.

С другой стороны, например, Е.И. Аринин и Е.С. Уемлянина в статье «Религиозное образование: история и современные интерпретации» (http://www.pomorsu.ru/ScientificLife/Library/Sbornic1/Article84.htm), обсуждая проблему методологических основ изучения религии в светской школе с тем, чтобы такое изучение не стало ареной межконфессионального противостояния и, в то же время, в нём учитывалось разнообразие существующих в обществе религиозных и нерелигиозных мировоззренческих подходов, находят решение в отождествлении понятий религиозного и религиоведческого образования. По сути, сводя первое ко второму: «…необходимо понимание религиозного образования как религиоведческого, неапологетического». Возможность считать религиоведческое образование объективным, в сравнении с религиозным, обосновывается ими следующим образом: «Религиовед здесь понимается уже как светский интеллигент, гуманист, личное исповедание или мировоззрение которого не должно влиять на описание и толкование конкретных социальных феноменов». То есть, постулируется существование неких людей, мировоззрение или исповедание которых «не должно» влиять на толкование ими социальных феноменов. Очевидно, что выстраивание системы утверждений, основанных на том, что некие люди что-то «не должны» делать, нельзя признать убедительным. Это помимо того, что, конечно, нельзя взять и просто отменить религиозное образование в обществе.

Итак, светскость, как основное требование при изучении религии в государственной и муниципальной системе образования, не означает отделения содержания образования от религии, запрета на знания о религии в государственно-общественной школе или представления этих знаний исключительно «от лица» рациональной науки или нерелигиозных мировоззрений. Отметим, иногда под видом мировоззренческой индифферентности, приписываемой такому научно-философскому религиоведению.

В действительности это требование указывает на необходимость разделения полномочий и функций государственных органов управления образованием и религиозных организаций при изучении религии в государственно-общественной школе. Гарантирует организационно-правовую самостоятельность, независимость государственных и муниципальных образовательных учреждений от религиозных организаций в осуществлении учебно-воспитательной деятельности.

В светском государстве, характеризующимся разделением полномочий и функций государства и религиозных организаций, общество самоуправляется не через структуры религиозной (или антирелигиозной) организации, а через органы общественного самоуправления и структуры государственного аппарата.

Принципиально здесь то, что в таком обществе знания о религии в государственной и муниципальной системе образования преподаются не в соответствии с интересами или решениями государственной власти или религиозной организации, а в соответствии с интересами общества. Параметрами образовательного заказа со стороны общества в целом, различных социальных групп в нем, в том числе конфессиональных. С учетом особенностей образовательных программ, условий учебно-воспитательной деятельности в учреждениях различного типа, направленности и ступени обучения (дошкольное, общее, профессиональное дополнительное и др. образование).

Такое понимание светскости является традиционным в большинстве государств мира. Почти все они являются светскими государствами, и во многих из них религия изучается в государственной школе в составе основной программы или по свободному выбору учащихся или их родителей. При этом реально складывающаяся практика взаимодействия конкретного государства с религиозными объединениями в области образования определяется местом и значением той или иной религии в истории и культуре народа, численностью её последователей в обществе и другими объективными факторами. Наиболее масштабным и разносторонним это взаимодействие является в тех обществах и государствах, в которых та или иная религия декларирована в качестве государственной или официальной, или фактически является таковой. Все эти государства также являются светскими государствами, в отличие от небольшого числа существующих ныне несветских, теократических или религиозных государств (Ватикан и ряд исламских стран).

Специфика моделей светского образования, реализованных в различных странах мира, определяется особенностями исторического прошлого этих стран. Опытом взаимодействия доминирующих в обществе религиозных конфессий и государства, ролью традиционных религиозных ценностей в жизни того или иного народа. Именно такое понимание светскости государства и, соответственно, светского характера образования в государственной школе является традиционным в большинстве стран мира, и оно же было традиционным в нашей стране.

Однако в определенный период термин «светский» стал использоваться в понятии «секуляризированный» в смысле исключающий влияние религии.

Такое изменение содержания давно устоявшихся понятий под воздействием «идеологической необходимости» иногда происходит в культуре. Это произошло и с понятием «светскость», как и с целым пластом других философских, культурологических терминов.

Например, люди среднего и старшего возраста помнят негативное восприятие в советское время понятий «метафизика», «метафизический», которые у классиков марксизма-ленинизма трактовались как указание на косность, ограниченность идей, мышления. Хотя, на самом деле, эти понятия совсем «о другом», они сложились в европейской культуре в течение многих столетий. 

Указанная трансформация в трактовках понятия «светский» получила отражение в словарях русского языка. Так, в словаре В.И. Даля понятие «светский» раскрывается в двух основных значениях: 1) относящийся к мiру, земной, мирской, суетный и 2) гражданский. Светскость здесь обозначает не исключение влияния религии в обществе, а общественную жизнь вне её духовно-религиозного осмысления и организации: мiрской, светский, земной, плотской, вещественный, временный, относящийся до жизни земной и до страстей человека. Противоположно: духовный, разумный, нравственный, премудрый, относящийся до духа, до будущей, вечной жизни и до спасения души.

Соответственно, светская власть противополагается духовной, государственно-общественная властная иерархия - церковной властной иерархии. Самое важное при этом то, что одно не отрицает другое – и светское и церковное имеют своё место. 

Исходя из этого понимания, светское государство - это такое государство, в котором власть принадлежит мирским, гражданским, а не духовным, церковным, религиозным властям. Противоположностью светскому государству является теократическое государство.

Более поздний источник, словарь русского языка под редакцией С.И. Ожегова трактует светскость аналогично: «светский – нецерковный, мирской, гражданский».

Такое традиционное понимание светскости соответствует и православной христианской традиции. Более того, оно во многом было утверждено ею в противовес обожествлению земной власти в язычестве. Оно же и ныне отличает православное христианство от многих других религий. Например, от ислама, возникшего в единстве религиозной и мирской (светской) власти или от римского католичества с учением римских пап о самих себе как наместниках Бога на Земле – также одновременно церковных и светских правителях.

Иисус Христос сказал: «Царство Мое не от мира сего…» (Иоан., 18.36) и «...отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Матф., 22.21). Христианская идея государственности в форме симфонического (гармоничного, неконфликтного) распределения полномочий и функций государства и Церкви в обществе заложила основу традиционного типа русского и, в значительной степени, европейского политического мышления, четко обозначив различия в происхождении, природе, возможностях, компетенции и функциях - как Церкви, так и государства. В неповрежденном виде эта идея ныне сохранилась только в Православии, сообществе Православных Поместных Церквей, самой крупной и влиятельной из которых является Русская Православная Церковь.

Вот как это понимание выражено в официальном документе Русской Православной Церкви, принятом в 2000 г.: «Во взаимоотношениях между Церковью и государством должно учитываться различие их природ. Церковь основана непосредственно Самим Богом - Господом нашим Иисусом Христом; богоустановленность же государственной власти являет себя в историческом процессе опосредованно. Целью Церкви является вечное спасение людей, цель государства заключается в их земном благополучии», «Церковь призвана принимать участие в устроении человеческой жизни во всех областях, где это возможно, и объединять соответствующие усилия с представителями светской власти. Условиями церковно-государственного взаимодействия должны являться соответствие церковного участия в государственных трудах природе и призванию Церкви, отсутствие государственного диктата в общественной деятельности Церкви, невовлеченность Церкви в те сферы деятельности государства, где её труды невозможны вследствие канонических и иных причин» (Основы социальной концепции Русской Православной Церкви, III.3,8).

Эти положения не придуманы сегодня, они являются каноническими формулами, по которым церковная жизнь развивалась на всём её историческом протяжении. Причем такое понимание традиционно является общим и для Церкви, и для светского общества в России. Например, выдающийся русский философ и правовед И.А. Ильин выражал эти же положения следующим образом: «Церковь и госу­дарство взаимно инородны - по установлению, по духу и досто­инству, по цели и способу действия. Государство, пытающееся присвоить себе силу и достоинство Церкви, творит кощунство, грех и пошлость. Церковь, пытающаяся присвоить себе власть и меч государства, утрачивает свое достоинство и изменяет своему назначению...» (Одинокий художник: Статьи, речи, лекции. – М., 1993).

В этом каноническом христианском понимании Церковь, как богочеловеческий организм, не может быть помещена в какой бы то ни было государственный «штат», полностью интегрирована в любое, даже христианское государство (государство, в котором христианская религия признана государственной). Попытки сделать это со стороны власти, в том числе в истории нашего Отечества, как и обвинения Церкви в клерикальном стремлении захватить государство, присвоить его полномочия свидетельствуют только о непонимании в том и другом случае самих оснований традиционного православного христианского мировоззрения. К сожалению, предыдущий исторический период привел к понижению общего уровня гуманитарной культуры, понимания истории и традиций нашего народа в самых широких слоях общества, что и порождает указанные недоразумения.

Возвращаясь к определению в словаре В.И. Даля, отметим, что указанное противоположение светского как гражданского, общественного в широком смысле и церковного, религиозного проводится в нём и дальше. В область нравственной оценки светского как «всего» в человеке и обществе, без выделения духовно осмысленной и дисциплинированной деятельности. Без аскетического ограничения духовной оценкой и дисциплиной этого «всего»: светские утехи, шумные, чувственные; светский человек – посетитель таких обществ, сборищ, увеселений. «Ловкий приемами», сведущий в гостинных обычаях, обладающий умением обращаться «в свете», в обществе, с людьми. Но это нравственно-оценочное измерение светскости можно отнести на счет традиций русской культуры, которая при всём уважении к «земной власти» всегда хранила образ Святой Руси как некоего идеального общественно-государственного устройства - не в смысле материального благосостояния, а в отношении возможности реализации религиозных целей жизни.

Наряду с этим пониманием светскости в традиционной русской культуре, постепенно складывалось другое понимание, идущее от истории взаимоотношений некоторых западноевропейских государств, прежде всего Франции, с Римско-Католической Церковью. Это понимание сближает светскость с секулярностью.

Здесь государство гражданское, санкционируемое обществом, противопоставляется государству религиозному, теократическому, санкционируемому руководством религиозной организации (римским папой). Римско-Католическая Церковь не признавала принципа симфонии властей, стремилась встать над государственной властью, фактически упраздняя её, в результате какой-либо области совместной компетенции, разделения полномочий и функций государства и Церкви в обществе, фактически, не оказывалось.  

В этих условиях на первый план, естественно, выходил не принцип разделения полномочий и функций государства и Церкви, а стремление государства сохранить свой суверенитет. Например, тем, чтобы дистанцироваться от влияния религии вообще, как таковой. Ведь именно своей «религиозной избранностью» римские папы обосновывали властные претензии к европейским государям, светским властям, что вызвало многовековый «спор об инвеституре» (de investitura) – о происхождении, источнике власти в обществе.

Противодействие претензии Ватикана представлять собой единственный источник власти в обществе привело в Западной Европе к тенденции секуляризации, утверждающей идею, что источник государственной власти вовсе не обусловлен религией. Но затем это понятие стало необоснованно отождествляться со светскостью.

В словаре Брокгауза и Эфрона эти понятия уже даются как синонимы: «в средние века латинское слово «Saeculum» (век) получило значение мира и мирской жизни, в противоположность церкви и духовным предметам. Отсюда saecularis - мирской, светский».

Здесь «светскость» выводится из идеи и практики ограничения влияния Церкви на государство и общество, а не из идеи разделения полномочий и функций государства и Церкви как «земного» и «божественного» учреждений. Сначала ограничения этого влияния в области церковных землевладений, потом в отношении церковной собственности в широком смысле и, наконец, вообще – влияния религии в различных сферах жизни общества. Так светскость, отождествляемая с секулярностью, секуляризмом становится идейным обоснованием освобождения государства и общества от влияния Церкви. А позже и от влияния любой религии и духовной культуры вообще с их моральными ограничениями не только в области политики или науки, но и в области литературы, искусства, социальных отношений, вплоть до взаимоотношений полов и семейной жизни.

Далее в указанном словаре разъясняется: «Следя за изменениями, совершившимися в миросозерцании и настроении общества, историки стали говорить о секуляризации философии и науки, литературы и искусства, права и государства и вообще всей жизни. Под этим разумеется освобождение от церковной опеки в умственной и общественной деятельности, обращение в художественном творчестве к светским сюжетам, подчинение жизни требованиям инстинктов человеческой природы, признание законными радостей земного существования и т.п.». Всё это - в противоречии с определенностью (догматизмом) в сфере идей и определенными же ограничениями в личной жизни и социальных отношениях (аскетизм, общественная мораль). Эти ограничения накладываются Церковью, как и любой другой религией или идеологией. Первым идейным движением с таким секулярным характером называется философский гуманизм. Указывается, что в отдельных случаях секуляризация жизни шла под специальными лозунгами, вроде «реабилитации  плоти» (у сен-симонистов), лаицизации образования (французские школьные законы), но, в сущности, «…всё это лишь отдельные виды секуляризации, которая, притом, может иметь весьма различные степени». Религиозная Реформация XVI в. и католическая реакция на неё оцениваются как факторы, которые задержали процесс секуляризации вплоть до XVIII в., эпохи Просвещения, которая называется «новой секуляризацией мысли и жизни». Логически это отождествление секуляризма и светскости может быть проведено вплоть до идеи полного исключения влияния религии в обществе, что сделали сначала французские революционеры, объявившие христианской религии войну на уничтожение, а позже воинствующие безбожники в нашей стране.

Учитывая всё сказанное, приведем наши рабочие определения данных понятий.

Светскость – качественная характеристика государства, выражающая наличие установленного в правовой системе и осуществляемого в реальной общественной жизни разделения полномочий и функций органов государственной власти и местного самоуправления с управленческими структурами религиозных организаций.

Секуляризация – процесс ограничения влияния религии и религиозных организаций (объединений) на государство и другие сферы общественной жизни, в том числе семью и школу.

Ближайшие понятия к секуляризации – атеизация, к секуляризму – атеизм.

Отметим, что в настоящее время на отождествлении светскости с секуляризацией обычно настаивают сторонники либерально-демократической идеологии. Трактуя светскость как исключение влияния в обществе не только любой религии, но и любой идеологии, обосновывая цель полной деидеологизации общественных отношений, устранения государства и государственной школы от любой «духовности» - как религиозной, так и нерелигиозной. Соответственно, они настаивают на недопущении любого влияния религии и религиозных организаций на общественно-государственную систему образования. В этой системе взглядов какое-либо взаимодействие государства с религиозными организациями в области общественно-государственного, светского образования оказывается «не нужным». Эта позиция многими справедливо оценивается как установка на разрушение традиционной духовной культуры в обществе, разрыв народов со своим историческим прошлым, отказ от национальной и культурной самобытности.

Результатом принятия такого подхода окажется не мифическая деидеологизация, не освобождение государства от «пут» религии или идеологии, а духовно-нравственная деградация общества или установление какой-либо квазирелигиозной государственной идеологии. Ведь именно это сделали французские революционеры, когда вместо христианства ввели квазирелигиозный «культ Разума». И мы уже проходили это в нашей истории. Борьба за освобождение государства, общества, семьи от влияния религиозной идеологии привела к закономерному результату – установлению безальтернативного, тотального влияния на государство, общество, семью другой, нерелигиозной коммунистической идеологии. А деидеологизация общества и школы в начале 90-х годов привела просто к развалу системы воспитания в государственной школе, замене коммунистического воспитания «демократическим развратом». Как правильно говорится, свято место не пустует. И в сознании каждого отдельного человека, и в обществе в целом.

Таким образом, рассмотрев существующие в научной литературе и логически возможные формулировки принципа светского характера образования, мы приходим к выводу, что наиболее точной, логичной, соответствующей исторической традиции и современной социальной практике (и в нашей стране, и в других странах мира) является такая трактовка этого принципа, в основе которой лежит положение о разделении полномочий и функций государственных и общественных органов управления, с одной стороны, и управленческих структур религиозных организаций, с другой стороны.

В отношении государственных и муниципальных образовательных учреждений это означает, прежде всего, их организационно-правовую независимость при выборе содержания и форм изучения религии, организации образовательного процесса. Что не исключает, а предполагает взаимодействие государства и общества (в лице соответствующих управленческих структур) с религиозными организациями.

Раскрывая более подробно требование реализации светского характера образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, можно выделить следующие основные позиции. Светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях Российской Федерации, в соответствии с действующим законодательством, обеспечивается при соблюдении следующих требований:

1) организационно-правовая независимость государственных и муниципальных образовательных учреждений от религиозных организаций. Разделение полномочий органов государственной власти с полномочиями религиозных организаций в области образования. В том числе при реализации углубленного изучения религии в государственных и муниципальных образовательных учреждениях с участием религиозных организаций;

2) право обучающихся (воспитанников), педагогических работников и других участников образовательного процесса на свободу совести и вероисповедания, свободный выбор и выражение своих взглядов и убеждений, за исключением взглядов и убеждений, несовместимых с принципами государственной политики в области образования и установленными законом требованиями к содержанию образования. Вероучения и культура традиционных религий народов России к таким мировоззрениям, учениям не относятся;

3) отсутствие государственной религии или нерелигиозной идеологии, обязательной для изучения всеми обучающимися (воспитанниками); добровольный характер углубленного изучения религии или какой-либо нерелигиозной идеологии в содержании основных и дополнительных образовательных программ, в рамках вариативного компонента общеобразовательных программ;

4) обязанность разработчиков содержания образования, учебно-методического обеспечения учитывать разнообразие мировоззренческих подходов, представленных в российском обществе, в том числе разнообразие оценок религии, религиозных направлений, объединений, организаций (включая апологетические и критические). Представление учащимся знаний о религии в содержании инвариантного компонента общеобразовательных программ не может проводиться исключительно с позиций критического или апологетического подходов к религии;

5) обязанность государственных органов управления образованием создавать условия, способствующие защите и развитию в системе образования традиций и ценностей российской культуры, региональных и этнических культур и традиций народов Российской Федерации. Это должно служить одной из  гарантий от навязывания обществу со стороны государства какой-либо квазирелигиозной идеологии или проникновения в систему образования деструктивных религиозных и квазирелигиозных объединений и культов. При этом должно соблюдаться формально-правовое равенство всех религиозных объединений и их последователей перед законом.

Данная трактовка отражает специфику модели светского государства, закрепленную в ныне действующей Конституции Российской Федерации (п. 1 ст. 14). В других странах, где реализуются модели светского государства, предполагающие наличие государственной или официальной религии (Великобритания, Греция, Египет, Израиль, Норвегия, Турция и др.), «преимущественных религий» (Аргентина, Германия, Италия, Бельгия и др.), требование 3) видоизменяется в гарантию изучения этой религии (ряда «преимущественных» религий) в общедоступной государственно-общественной школе. При этом гражданам также гарантируются общепризнанные в цивилизованном обществе права на свободу совести и вероисповедания, свободный выбор и выражение взглядов и убеждений в области образования. В то же время, в принципе, для светского государства любой модели государственно-конфессиональных отношений (государственная или официальная религия; ряд «преимущественных» религий; формальное равенство всех религиозных объединений), центральным остаётся положение о разделении полномочий и функций государства и религиозных объединений в обществе. В частности при изучении религии в светской, государственно-общественной школе. На практике это разделение полномочий оформляется в тщательно регламентированных управленческих механизмах, которые и образуют сферу совместной компетенции двух социальных институтов при сохранении полной самостоятельности каждого.

В наших условиях разработка таких нормативно-правовых и управленческих механизмов (с учетом зарубежного опыта) для обеспечения практики изучения религиозной культуры в школе на добровольной основе с участием соответствующих религиозных организаций – одна из актуальных задач. Элементы, блоки такой системы уже разрабатываются, создаются, апробируются в разных регионах России. Решение данной задачи на базе одного или ряда регионов позволит создать четкую систему взаимодействия в этом деле всех участников образовательного процесса - школ, педагогов, органов управления образованием, религиозных организаций, родителей учащихся и самих школьников. В случае успешной апробации такая система затем может быть использована в любом регионе как для изучения православной культуры на добровольной основе школьниками, выражающими принадлежность или предпочтительное отношение к Русской Православной Церкви, так и для изучения на той же основе культуры других традиционных конфессий.

Метлик Игорь Витальевич, д.п.н.,
Российская академия образования