Сергей Худиев: «Подчинение веры национализму ведет к отсутствию веры»

Служитель «Православной Церкви Украины» (ПЦУ) Роман Грищук, известный своим участием в насильственных захватах храмов канонической Украинской Православной Церкви, предложил пересмотреть традиционный образ Христа. Используя крайне сниженную лексику, которую мы здесь не будем цитировать, он посетовал на то, что в православной иконографии Христос изображается как «слабый и болезненный человек». Он призвал «разрушить» такой образ, заявив, что Христос был «жестким, сильным и конфликтным» и не избегал силовых действий. По его словам, Спаситель «использовал слова, которые сегодня назвали бы матом», когда говорил с книжниками и фарисеями и даже «не чуждался насилия», раз «владел кнутом».

Конечно, низкий уровень общей культуры можно счесть личной бедой Романа Грищука, но сам этот случай отражает более общую проблему. Напряженность между заказом на национал-патриотическую религию и тем, что христианство на роль такой религии подходит плохо. В национально-государственных религиях нет ничего нового; они гораздо старше христианства. В древней Ассирии поклонялись воинственному богу Ашуру, в древнем Вавилоне – Мардуку, в Куфе – Нергалу, «богу войны, мора, истребления и смерти».

Эти боги были персонификацией рода, племени, наконец, империи – того или иного коллектива, волю которого они выражали и объявляли священной. Религия была, таким образом, инструментом самосакрализации государства. Потусторонние силы предполагались могущественными союзниками и покровителями конкретного сообщества. Они помогали полям плодоносить, женщинам – рожать, а царям – истреблять врагов.

Такие божества возвышались или приходили в упадок вместе с теми или иными государственными образованиями. Если царство терпело сокрушительное поражение от своих соседей, это означало, что его бог-покровитель не справился со своей задачей, и растерянное население обычно поклонялось богам победителей – ведь эти божества доказали свою эффективность. Такая форма религии называется генотеизмом – у каждого народа по своему богу.

Ветхий Завет показывает поразительный разрыв с этой, с доисторических времен устоявшейся, схемой. Когда Израиль подвергся страшному разгрому от вавилонян, а большая часть населения была депортирована, древние евреи не отреклись от своего Бога – потому что пророки открыли им, что Он – не бог-покровитель племени, Он – Творец Неба и Земли, Владыка мировой истории. Поражение от вавилонян – не признак Его слабости, но проявление Его суда над своим неверным народом. Когда люди покаются, они будут прощены и вернутся в свою землю. Так в сознании людей утверждался монотеизм – есть только один Бог, Создатель и Судия всех народов.

Пророки последовательно открывали еще одну истину – Бог пошлет Мессию, Спасителя, причем Он будет Спасителем не одного избранного народа – но всех народов Земли. Новый Завет повествует о том, что Мессия (или, по-гречески, Христос) пришел – «И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин.1:14).

Христос умер за наши грехи и воскрес из мертвых, чтобы даровать жизнь вечную и блаженную всем, кто отзовется на проповедь Благой Вести покаянием и верой. Он собирает верующих в Него в Церковь – новый народ Божий, который охватывает людей всех национальностей, рас, гражданств и сословий. Как говорит святой апостол Павел, «где нет ни еллина, ни иудея… варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол. 3:11).

Таким образом, Бог христианской веры, в отличие от Ашура, Мардука или Нергала, не может быть частным богом какой-либо нации или государства. Он – Творец, Искупитель и Судия всех народов. Однако, утверждение христианства в Европе не уничтожило заказ на национальную религию. Этот заказ особенно усилился с ростом в Европе национализма, и выполнялся он двумя разными путями.

Иногда борцы за «национальное возрождение» отказывались от христианства вообще и пытались реконструировать дохристианские племенные верования – как германские нацисты и особенно Генрих Гиммлер. Иногда национализм пытался поглотить и переформатировать под себя Церковь – и даже объявить себя защитником веры. Православного христианства (как это делала, например, румынская «железная гвардия») или католического (как хорватские усташи).

Конечно, сделать из христианства религию воинствующего национализма не так-то просто. Во-первых, из-за его принципиально глобального и универсального характера – Бог есть Бог всех народов, а не только нашего. Во-вторых, из-за явного послания мира и ненасилия, которое невозможно не заметить в Новом Завете. Христос – явно не Ашур и не Нергал. Евангелие говорит о том, что, когда Бог стал человеком, Он стал мучеником, а не мучителем. Он не истребил своих врагов – как это сделало бы любое уважающее себя языческое божество, – но Сам принял смерть от их рук ради их вечного спасения. Из Того, Кто умирает на кресте со словами: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лук. 23:34) трудно сделать пример национальной борьбы.

Поэтому попытки национализации христианства либо пытаются отодвинуть Христа в сторону, выставляя на первый план национальных героев (которые при этом почитаются святыми), либо искажают Его образ, пытаясь выставить Его образцом насилия. И тут, конечно, сцена изгнания торговцев из храма остается единственным, за что можно ухватиться.

Но Иисус явно не носил с собой бича – Он «сделал бич из веревок», то есть схватил то, что под руку подвернулось – и это явно не было смертоносным оружием. Очищение храма было символическим актом, обычным для пророческого языка Библии. Дело том, что в храме сидели не просто торговцы – а те, кого бы сейчас назвали мафией. В храме в качестве приношений принимались только определенные монеты – и менялы наживались, задирая курс. Животные в жертву принимались только «без порока», так что легко было забраковать жертву паломника и отправить его покупать «правильное» животное втридорога. Именно против этого нечестия и восстал Иисус.

Фарисеи – единственные люди, с которыми Господь говорит очень резко. Хотя, конечно, никаким не «матом». Их главный грех – злоупотребление религиозным авторитетом. Но даже с ними Он именно говорит – а не прибегает к насилию. Конечно, откровенно бандитские действия ПЦУ по захвату храмов, принадлежащих Украинской Православной Церкви, невозможно совместить с евангельским образом Христа, «кроткого и смиренного сердцем» (Мф. 11:29). Остается только фальсифицировать сам образ. Но этот ложный образ оказывается бесполезным – захваченные храмы стоят пустыми, потому что верующие люди ищут именно кроткого и любящего Спасителя. Драчунов и матершинников им хватает и за пределами Церкви.

Христианская вера формирует христианскую нацию – но именно тогда, когда нация не ставится на первое место. И святой Владимир Креститель, и преподобный Сергий Радонежский, и все святые, в земле русской просиявшие, искали Бога и ставили на первое место именно Его. Попытка сделать веру инструментом националистической политики всегда кончается только провалом.

Сергей Худиев

публицист, богослов

Источник: Взгляд