04.07.2019 15:18:51
Не так давно завершился судебный процесс, представляющий немалый интерес для судеб прогресса прогрессизма. Чтобы по прочтении текста у вас не возникло бы (неправильного) впечатления о крайней эзотеричности этого дела и полного отсутствия связи между ним и реальной жизнью, а также для того, чтобы объяснить свой интерес к нему, скажу пару слов без протокола.
Еще несколько лет назад все новости подобного рода в основном относились к учебным заведениям в которых имеет место undergraduate education, т.е. к первым четырем курсам университетов/колледжей (как и в этом случае, собственно), но теперь подобные события происходят и в наших стенах. Студенты-медики уже выражает недовольство экзаменационными вопросами, если в формулировках можно заподозрить неправильный взгляд на мир; несознательностью преподавателей, которые некорректно, с точки зрения активистов, употребляют термины “пол” и “гендер”; и другими прегрешениями подобного рода. Хотя жалуется весьма небольшое число студентов, администрация исключительно внимательно относится к таким жалобам, пытаясь идти им навстречу, где только возможно, так что даже в проекте нового опросника для оценки работы преподавателя студентами три из десяти вопросов посвящены именно разной политкорректности (уж избавлю вас от деталей). Недавно поступили еще жалобы на некоторое почетное общество, имеющее отношение к медицинскому образованию, за то, что среди его членов не наблюдается должного демографического баланса, о чем все мы узнали из циркулярного письма начальства с обещанием непременно разобраться.
Печально видеть, как взрослые, образованные и, в целом, неплохие люди участвуют в создании атмосферы поиска врагов, чтобы в итоге, вполне вероятно, стать жертвами этого процесса. Ну не сиживали они на собраниях, посвященным перевыполнению всего на свете в определяющий год пятилетки и/или персональному делу комсомольца Энского, и не понимают, что собственными руками удушают относительную свободу своей жизни и строят именно такие порядки. Не об этом будет заметка, но хотелось объяснить, почему я “неровно дышу” на случаи вроде того, о котором пойдет речь ниже. В общем, это присказка, а сказка под катом.
Есть такой относительно небольшой колледж в городе Оберлин, штат Огайо. Это очень старый для США и очень знаменитый своим прогрессизмом колледж; он основан еще в пушкинские (николаевские?) времена, и в те же времена стал одним из первых, принимающих студентов из числа чернокожих и женщин. Многие преподаватели и студенты Оберлина были аболиционистами в середине 19 века. В 20 веке колледж в духе времени отделался от факультета богословия, хотя основан был пресвитерианцами. Обитатели колледжа боролись и продолжают бороться за все хорошее против всего плохого, как то: против Вьетнамской войны, за свободу Южной Африки и Палестины, против глобального потепления (или «климатического кризиса» как его теперь называют), за вольности ЛГБТ и против расизма. В борьбе с расизмом студенты Оберлина направили администрации список из 50 требований на 14 страницах текста, среди которых были требования прекращения административных гонений некоей чернокожей преподавательницы и предоставления ей постоянной должности. Гонения во время подачи этих требований проявлялись в дружеской критике оной преподавательницы коллегами за выражаемое ей мнение о том, что многие основные террористические акты недавнего прошлого совершили израильтяне, преследуя свои политические цели; мнение, как вы можете догадаться, довольно непопулярное в этих краях. После полугода обсуждения ее временно отстранили, а еще через три месяца уволили от должности. Это важно для понятия о фоне, на котором развивались события, о которых пойдет речь.
Еще одно событие, которое прямо предшествовало тому, чему посвящен этот пост, было избрание Трампа президентом. Я уже рассказывал о реакции либеральных благомыслов на это событие и не будут повторять детали. Вкратце, избрание Трампа стало для них катастрофой, сравнимой только с грехопадением первых людей и их изгнанием из рая, с той лишь оговоркой, что грехопадение они считают полностью вымышленным. А что делает человек, сохранивший остатки нормальности, столкнувшись с такой катастрофой космического масштаба?
Правильно, идет в магазин за бутылкой. Один из студентов так и сделал, но на беду, он не достиг еще 21 года – возраста при котором можно на законных основаниях распивать спиртные напитки в США. Поэтому он запасся липовым документом, указывающим другой возраст, и отправился в кондитерский магазин семейства Гибсон за выпивкой. Но то ли денег у него не хватало, а одной бутылки было мало, то ли не был уверен в документе, то ли просто по старой привычке, но он засунул еще пару бутылок под рубашку.
На кассе тогда стоял сын владельца, которого липовый документ не убедил, и он попытался задержать нарушителя. Последний вырвался, выронил спрятанные под рубахой бутыли и бросился бежать, а кассир стал его преследовать. Однако на улице злоумышленника ждали подружки подельщики помощницы, поэтому когда подъехала полиция, кассир уже лежал на земле, а охотники выпить на дармовщину его мутузили. Преступники были задержаны и впоследствии написали признания, в результате чего были осуждены не за нападение, а за мелкие правонарушения, включая попытку приобрести алкоголь по липовому документу. Важной частью этих признаний было заявление об отсутствии каких бы то ни было претензий к преследовавшему их кассиру.
Но это было потом. А в тот день рассказ об их задержании распространился по кампусу, и на следующий день студенты восстали, протестуя против...
...расизма. Дело в том, что воришка и его подельники были черными, а кассир и все владельцы кондитерской белыми. Значит, по мнению насельников колледжа, ничем кроме расизма эти события объяснить было нельзя. Протесты с кампуса передвинулись в район магазина. Сотни студентов пикетировали его, раздавая прохожим и потенциальным покупателям листовки с разъяснением расистской сущности владельцев и по-хорошему предлагая им покупать искомый товар в других магазинах, список которых прилагался. Совершенно неудивительно, что потери понесли не только Гибсоны, но и магазины, расположенные рядом, которые ничего не могли продать во время этих протестов, и просто закрывались на это время.
Преподаватели и администрация колледжа полностью поддержали студентов, хотя потом и пытались это отрицать. Колледж прекратил покупки в магазине Гибсонов. Замдекана по студенческим делам присутствовала на студенческих протестах и сама раздавала листовки против расизма. Преподаватели посылали друг другу и студентам письма по емеле, выражающие полное согласие с действиями протестующих и удовлетворение тем, что у Гибсонов возникли серьезные проблемы. Поддержка волнений выражалась и на фейсбучных аккаунтах некоторых подразделений колледжа.
Полиция быстро провела расследование и не нашла в истории действий Гибсонов никакого расизма. За 5 последних лет владельцы задержали за кражу 40 взрослых, из которых только шесть были чернокожими. Реальность была такова, что магазин терял многие тысячи долларов в год от краж, поэтому когда администрация колледжа предложила Гибсонам отозвать заявление о краже, они отказались, разумно мотивируя тем, что безнаказанность только провоцирует дальнейшие кражи. Но не процесс, в результате которого воришек приговорили к выплате ущерба, стал причиной того, что Оберлинский колледж и кондитерская Гибсонов попали во все новости. Гибсоны подали иск к колледжу и лично замдекану по студенческой работе, обвинив их в клевете и ущербе, нанесенному магазину беспочвенными обвинениями в расизме.
Иск был предъявлен колледжу за то что он сделал, а также за то, что он не сделал, хотя должен был. По словам владельца: «высшее учебное заведение должно учить своих студентов не совершать воровства и грабежа, а не защищать преступников и не извинять их преступные действия». Оберлин, разумеется, не признал своей ответственности, но суд присяжных вынес решение в пользу Гибсонов, полностью признав неправоту колледжа и обязав их выплатить Гибсонам 11 миллионов в качестве компенсации, 33 миллионa в качестве наказания и оплатить все судебные издержки Гибсонов.
По закону штата денежное наказание не может превышать компенсацию более, чем вдвое, так что реальная сумма выплаты будет меньше. К тому же Оберлин наверняка подаст апелляцию. Тем не менее, произошло интересное и важное событие. Люди, которые привыкли к мысли, что любое обвинение в расизме неумолимо приводит к краху обвиненного независимо от реального состояния дел, и сделали это обвинение безотказным способом уничтожить противника, внезапно обнаружили, что этот подход не работает среди людей, не измученных нарзаном политкорректностью.
Если вам интересно почитать об этом самим, то вот статья 2017 года из местной газеты с подборкой разнообразных ссылок, относящихся к предшествующим иску событиям. А это статьи, опубликованные недавно, после вынесения решения, которые рассматривают события с разных точек зрения: раз, два, три.
К сожалению, сама по себе эта сумма не заставит светлобудов задуматься, потому что они ее без труда соберут из пожертвований единомышленников и небольшого повышения платы за обучение, на которое родители борцов за светлое будущее, вполне согласные со своими отпрысками, не обратят особого внимания. Более того, мы уже знаем, что факты, установленные судом, либеральными СМИ могут просто игнорироваться. Привожу кусочек статьи из «Вашингтон Пост» для примера. «9го ноября 2016 года, через день после того, как Дональд Трамп с великим трудом выиграл выборы, студент Оберлинского колледжа отправился в местную кондитерскую, надеясь выйти оттуда с несколькими бутылками вина. Вместо этого Джонатан Аладин, 19лет, выбежал из магазина, преследуемый его работником, Аллином Гибсоном. Между ними — молодым чернокожим студентом, в то время второкурсником, и белым предпринимателем — произошла стычка, перешедшая в противостояние колледжа и делового сообщества города, ставшая одним из фронтов войны вокруг свободы слова, расовых вопросов и всегда непростых отношений между колледжем и городом, в котором он находится.» Можно ли по этому тексту догадаться о том, как на самом деле обстояли дела?
И все же факт полной неудачи стандартного гамбита с обвинением в расизме не может не дать им пищу для размышлений. Сумеют ли они придумать какую-нибудь более действенную комбинацию покажет время.
Можно посмеиваться и над этими проблемами, и над попытками привлечь к ним внимание тех, кто им напрямую не задет. Это довольно распространенная реакция из России на подобные новости из-за границы: «Чем бы дитя не тешилось», «Ну, тупые» и т.п. Увы, наступление политкорректности имеет характер тотальной войны, в которой при успехе наступающих пленных брать не будут.
Есть еще одна типичная российская реакция на подобные сетования. «Пусть им, пиндосам, совсем плохо станет. Нам от этого будет только лучше.» Увы вам, оптимисты, три раза. От всей этой ерунды США не сгинет в одночасье, но очень долго еще будет двигаться по инерции, хотя и немало изменившись. При этом культурное влияние США на российское общество будет продолжаться. А влияние это велико и избежать его невозможно.
Не верите? Доля российского кино в кассовых сборах 2018 года составила всего 28%. В верхней десятке фильмов в российском прокате 2018 года восемь американских. Мода на новые теории, нетрадиционные парады, стереотипы поведения и даже на новые для России праздники идет исключительно в Россию с Запада, а отнюдь не наоборот; ни Дугин, ни «Бессмертный полк», ни Первомай, ни любовь к пиршеству, состоящему из шашлыка и коньяка, из России за границу не экспортируется. Поэтому имеет значение, каким будет культурное влияние Америки на Россию послезавтра, и пусть его лучше представляет мнение восьми присяжных, вынесших решение, о котором шла речь выше, чем кликуши из Оберлинского колледжа, для которых обычные люди виноваты уже тем, что все еще живы.
Источник: Блог «Партизанские депеши»
Добавить комментарий