25.06.2018 13:14:33
Полной ясности по встрече Владимира Путина и Дональда Трампа пока нет (австрийские СМИ в воскресенье вечером сообщили, что она назначена на 15 июля в Вене. Впрочем, предсказуемость — это вообще не самая сильная сторона американского президента).
Поверх этой перспективы уже, впрочем, произошли первые привычные пикировки между медиаперсонажами. Так, некий шведский дипломат потребовал в Твиттере, чтобы перед встречей Россия «всерьез задумалась о выводе войск из Донбасса»; американский экс-посол Макфол заявил, что идея отличная; российский сенатор Пушков, переписывающийся с Макфолом, ответил, что Трамп не подарок и ни о каких предварительных условиях не может идти речи; а потом всё это попало в топ Яндекса.
Западные СМИ описывают предстоящий разговор двух президентов, скорее, в тревожных тонах. В центре их обсуждений — вопрос о том, чем станет встреча Трампа и Путина в контексте европейско-американских отношений.
Поскольку Трамп сообщил о возможности встречи с Путиным «в июле», а на этот же месяц (на 11 число) назначен ежегодный саммит НАТО, — экспертов и политиков альянса на минувшей неделе крайне занимал вопрос, отправится ли Трамп к Путину после встречи европейских союзников. Или наоборот — «когда Трамп явится на саммит, в его ушах будут звенеть слова Путина».
Строго говоря, не совсем понятно, какой вариант для европейских союзников хуже. Ибо встреча G7, на которой американский руководитель, судя по множащимся сейчас утечкам, вступил с канцлером ФРГ в открытую перебранку за пределами вежливости, была по сути таким же саммитом НАТО, только более элитным — и закончилась наглядной демонстрацией раскола между странами блока. Если бы с той встречи Трамп отправился к Путину, — контраст между двумя разговорами мог бы быть куда разительнее, чем между встречей G7 и беседой с Ким Чен Ыном.
Комментарии экспертов из натовских, околонатовских и европейских структур, анонимные и публичные, сводятся к следующим тезисам:
1) Очень плох сам факт, что Трамп начнет играть с Путиным напрямую, минуя союзников.
2) В разговоре с Россией необходим принцип «общаться, но опасаться» (engage but beware), а у президента США Путин — явно слабое место, и Путин может повлиять на него.
3) Трамп по-прежнему считает, что Европа должна США за безопасность и не платит, — и крайне опасно, что он без всяких консультаций с младшими партнерами заключит с Россией какую-нибудь сделку.
4) С Россией так нельзя, России нужно дать прямо и чётко понять, что, «когда доходит до базовых ценностей Запада, мы являемся единым целым», и «что Россия не может рассчитывать на изменение отношений, не изменив свое агрессивное поведение». Впрочем, натовский чиновник, заявивший это, пожелал остаться неназванным и отказался комментировать вопрос, «сможет ли Трамп выполнить эти условия».
…В первую очередь, конечно, тут бросается в глаза то, что за самостоятельную встречу президента США с Путиным переживают представители стран, чьи лидеры всю весну активно летали к российскому президенту кто в Сочи, кто в С.-Петербург. И наводили там активные (при этом, что характерно, без всяких консультаций с Белым домом) двусторонние связи взамен некогда разорванных.
Также заслуживает внимания тот факт, что на демонстрации Трампом атлантического единства настаивают страны, чьи лидеры фактически уже приступили к организации «европейских вооруженных сил», находящихся по самой своей задумке организационно вне иерархии НАТО. То есть собственно Пентагона.
Но самое интересное тут другое.
Ещё в марте, на волне «скрипальгейта» авторитетные российские авторы вполне всерьёз писали: «Москва полагает, что ее “берут на понт”, хотя на самом деле сигнал состоит в другом: разговаривать с Кремлем не о чем, к тому же сам этот процесс никому не кажется приятным».
На самом же деле сегодня (после того, как международный изгой внезапно западными же СМИ и политиками был признан по факту в очередной раз лидером международной политики) вопрос стоит иначе.
А именно: о чем президенту России разговаривать с президентом США?
Штука тут вся вот в чем. Как показали последние события, личный суверенитет американского лидера не так велик. Поскольку желание встретиться с В. Путиным он выражал ещё до избрания, а откладывал его в течение полутора лет явно не по своей воле, — возникают сомнения в том, что в силах Дональда Трампа придать каким-либо договоренностям с Россией долговременную материальную форму. Особенно с учетом того, что спустя два с половиной года любые договоренности могут быть скомканы так же, как иранская сделка.
А главное — проблема переговорных позиций США будет состоять в том, что от России нечего потребовать. Не в том смысле, что у нее ничего нет, а в том смысле, что она ничего не может, не хочет и не будет уступать.
Россия не станет обеспечивать своими силами передачу территорий ДНР и ЛНР под юрисдикцию нынешнего Киева, — поскольку условия, на которых они могут вернуться в состав Украины, известны уже давно. К тому же тема «отторгнутого Донбасса» волнует США исключительно как аргумент в давлении, но никак не как предмет сделок.
Россия не станет отказываться от Крыма (вообще не обсуждается); не станет отказываться от сирийских союзников (ход, который бы немедленно обнулил весь авторитет в регионе, приобретенный нашей страной за годы войны и уже обернувшийся экономической конкретикой — в виде как оборонных контрактов, так и «нефтекартеля» ОПЕК+).
А на этом список реальных действий, которые можно было бы хоть как-то обозвать «агрессивным поведением России», завершается.
Уговаривать Россию перестать сбивать боинги, травить скрипалей и расстреливать бабченко можно, — но вряд ли Д. Трамп захочет предложить в обмен на отказ Кремля от этих злодеяний что-то реальное.
И всё вышесказанное значит, что разговаривать с Россией по привычному сценарию («давить по нарастающей, требуя выполнения своих требований, а в обмен на уступки временно снижать силу давления») не получится.
А новый язык разговора с Россией мировая политика пока только учит. Видимо, и встреча Трампа с Путиным, если она состоится, станет только первым уроком русского.
Добавить комментарий