НИКИТА СТРУВЕ: КРОВАВЫЕ ИТОГИ РЕВОЛЮЦИИ ПРЕДВИДЕТЬ НЕ СМОГ ДАЖЕ ГЕНИЙ ДОСТОЕВСКОГО

Поколения школьников наизусть учили стихи поэта Федора Тютчева: "Умом Россию не понять, аршином общим не измерить". Что верно, то верно - аршин здесь ни при чем, тем паче, что подобной меры нет ни в одной иной стране, никогда и не существовало.

Как ни горько, но приходится признать, что во всех своих русских несчастьях - революции, гражданской войне, красном терроре - виновны только русские со своими достоинствами и недостатками, загадочной, по мнению иностранцев, душой и мироощущением. Может, в этом и заключалась ее "особенная стать", о которой говорил поэт?

О судьбах России, о причинах революции, о духовности современных русских людей размышляет известный философ, писатель, директор издательства YMCA-Press, профессор Парижского университета Никита Алексеевич СТРУВЕ.

- Хотелось бы услышать ваше мнение о роли Православной Церкви и Московской Патриархии в новой России? Действует ли, на ваш взгляд, сегодня принцип соборности Православной Церкви?

- В новой свободной и демократической России роль, которую играет в общественной жизни и народном сознании Православная Церковь, несомненно, значительна. Это исторически обусловлено даже самим фактом ее существования. Годы существования советской власти опустошили Россию, обескровили ее творческие и духовные силы. Оказались уничтожены целые социальные классы и сословия, была подкошена интеллектуальная элита общества - интеллигенция.

В крайне сложном положении все эти годы находилась и Православная Церковь. Целенаправленное разрушение церкви, отказ власти признавать нормы христианской религии привели к глубочайшему духовному кризису всю русскую нацию.

В то же время следует помнить, что с одной стороны, в церкви изначально заложены благодатное зерно праведничества и готовности принять муки за веру. И, как показывает история, таких людей оказалось сотни тысяч. Но воспитать новые поколения глубоко верующих людей, воссоздать элиты во всех категориях церковного народа, в духовенстве и среди мирян - задача нелегкая.

По моему глубокому убеждению, сегодня в Русской Православной Церкви принцип соборности, т.е. свободы в церкви, соблюдается далеко не в полной мере. За 15 лет освобождения от гнета советской власти руководители Церкви не предприняли ни одного реального поступка, свидетельствующего о желании созвать Всероссийский собор. В качестве довода говорят, что это трудно осуществимо ввиду низкого уровня религиозности нынешнего российского общества. Возникает естественный вопрос, а что необходимо сделать, чтобы этот уровень поднять? Как дать возможность почувствовать народу его ответственность за жизнь церкви?

На мой взгляд, к идее, возрождению духа подобного Собора, который, несомненно, станет великим событием в духовной жизни русской нации, следует возвращаться постепенно. Первым шагом должно стать восстановление выборного начала православного епископата, ведь главный внутренний враг церкви - бесконтрольные власть и властность.

- Революция 1917 года не только разрушила Российскую империю, гражданское общество, но и нарушила единство Православной Церкви. Существует ли, на ваш взгляд, сегодня реальная возможность восстановить утраченное единство?

- Революция и преследования в начале 1920-х годов действительно разрушили единство Русской Православной Церкви. Но, как показало время, расколы, как с правой (непоминающие), так и с левой (обновленцы) стороны, оказались нежизненными. Так что уже после окончания Второй мировой войны наша Церковь постепенно вновь начала обретать свое единство.

Вопрос вероисповедания русской диаспоры, обитающей в разных регионах планеты, имеет совсем иной характер. Еще в 1905 году, т.е. сто лет тому назад, будущий патриарх Тихон говорил о необходимости автономии, если не об автокефалии православной церкви в Северной Америке. Единение православных, живущих в России и на Западе, - вопрос, касающийся не только Церкви, а напрямую затрагивающий каждого православного человека, где бы он ни жил.

- Не кажется ли вам, что именно падение авторитета церкви в начале XX столетия, появление таких оппонентов официальной религии, как Лев Толстой, сыграло роковую роль в перевороте 1917 года?

- В революции 1917 года сыграли роковую роль десятки, сотни самых разных факторов. Действительно, в проповедях Льва Николаевича Толстого, может быть, и было нечто разрушительное. Но вряд ли можно отрицать и вину церкви, оказавшейся не готовой остановить разгул революции, смуты в душах и сердцах русских людей. Недаром Ф.М. Достоевский говорил, что наша церковь находилась в параличе. Немалая вина падает и на Николая II, не давшего разрешения на созыв свободного Церковного собора, о котором мечтал весь епископат. Такое разрешения появилось лишь после Февральской революции, но, к сожалению, оно так и не было реализовано после захвата власти большевиками.

Говоря о причинах русской революции, хочется напомнить слова того же Льва Толстого, сказанные им по поводу наполеоновского нашествия в 1812 году: "Для нас, потомков, - не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляется нам одинаково справедливыми сами по себе и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события..."

Думаю, эти мысли классика вполне применимы в качестве ответа на ваш вопрос...

- В начале двадцатого века гордость русской философской мысли составляли именно религиозные мыслители - Соловьев, Бердяев, Булгаков, Трубецкой... Существуют ли, на ваш взгляд, сегодня в нынешней церкви подобные интеллектуальные богословские силы?

- На такой расцвет религиозно-философский мысли, какой был в России до революции, а затем в эмиграции, вряд ли можно надеяться - подобные взлеты человеческой мысли бывают всего один-два раза за несколько столетий. Скажем, от святого Григория Паламы, жившего в XIV веке, и до Флоренского и Булгакова православная богословская мысль молчала...

- К сожалению, приходится признать, что религия сегодня не играет той роли в нравственном воспитании народа, какую она играла раньше. Но может быть, ее функции должна взять на себя литература, которая всегда несла в себе огромный моральный заряд?

- На мой взгляд, современная литература переживает сегодня еще больший упадок, чем Православная Церковь. Это не повод для пессимизма, ведь учиться высшим ценностям можно у всей классической русской литературы от Пушкина до Ахматовой и Солженицына.

- Фельдмаршал Миних говорил: "Россия, безусловно, находится под особым покровительство Бога, иначе просто нельзя понять, как она до сих пор существует". Как вы относитесь к теории об исключительности российской истории, об особой роли России в мировой цивилизации?

- Исключительность - не теория, а исторический факт всякой большой страны, для каждой исторической нации. Вряд ли кто рискнет опровергать очевидную истину, что исключительны, т.е. неповторимы по своей природе и русская христианская культура, и русский человек (пусть и покореженный большевизмом), и, если угодно, русская душа. Не следует забывать и тот факт, что России самая большая православная страна в истории человеческой цивилизации. А это не могло не сказаться на всей ее судьбе, не придать ее истории особую исключительность.

Но исключительность отнюдь не означает единственность. Англо-американская культура от Шекспира до Диккенса не менее исключительна. И подобных примеров можно приводить множество.

- Кто, на ваш взгляд, стал "могильщиком" прежней России: большевики, император Николай II, не способный контролировать внутриполитическую ситуацию, или те силы, которые исподволь подтачивали идеологию самодержавия, - демократы-разночинцы и русская интеллигенция?

- То, что Российская империя, бывшая в начале прошлого века преуспевающей и стремительно развивающейся державой, внезапно провалилась в глубочайшую пропасть, остается одной из самых неразрешимых историко-метафизических загадок.

В истории, как мы уже говорили, не бывает примитивной причино-следственной закономерности. Скажем, в победе 1812 года Александр Сергеевич Пушкин в отличие от Толстого видел три глобальные причины - Барклая де Толли, олицетворявшего личный фактор, зиму - природный, космический фактор и провидение - нашего русского Бога...

Еще раз хочу подчеркнуть: чтобы произошло такое концептуальное событие, как Октябрьская революция, чтобы разрушить могучую империю, мало какого-то одного "могильщика". Должен произойти настоящий обвал самых разных кризисных случайностей, должны появиться определенные темные силы, способные уничтожать созданное поколениями предков. И таких разрушителей в России в конце XIX - начале XX столетия оказалось много. Среди них, в первую очередь, я бы назвал тех бесов, которые убили замечательного царя-освободителя - Александра II. Трудно уйти от мысли, что трагедия, случившаяся 1 марта 1881 года, и есть пролог Октябрьского переворота 1917 года. Не менее роковым для судеб России стало убийство П.А. Столыпина . Главный могильщик России - безбожная, а, значит, убийственная идеология радикальных революционных партий.

Конечно, свою роль сыграли и пассивная роль общества, запоздалость либеральных реформ, начинавшихся отменой крепостного права только в 1861 году. Нельзя сбрасывать со счетов и конкретные факторы: злополучную войну, помощь немцев злому гению - Ленину и т.д.

Ф.М. Достоевский за много лет до революции, предсказал все ее ужасы и беды. Он описал в "Бесах" грядущий апокалипсис русской революции, но даже он не мог представить, что речь пойдет о миллионах убитых. Перед таким кошмаром, который явила миру русская смута, человеческий ум бессилен. Кровавые итоги революции предвидеть не смог даже гений Достоевского...

Но "Господь сказал: если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу все место сие". Только оттого Россия и осталась жива, пройдя сквозь войны, сталинские лагеря, разруху, что нашлось в ней не пятьдесят праведников, а в тысячи раз больше. Потому в Россию и можно верить, хотя большинство из них приняло мученическую смерть.

"РВ" - ДОСЬЕ

СТРУВЕ Никита Алексеевич. Родился 16 февраля 1931 г. в г. Булонь-Бийянкур (Франция), недалеко от Парижа. Внук известного философа и политолога, идеолога Белого движения профессора П.Б. Струве.

Окончил Сорбонну и с 1950-х гг. преподавал русский язык. Активный член Русского студенческого христианского движения (РСХД). В 1960-е - 1970-е гг. член бюро РСХД. Был президентом благотворительного центра Монжерон. Директор издательства YMCA-Press. Главный редактор журналов "Вестник Русского христианского движения" и "Le messager orthodoxe". Профессор русской литературы Парижского университета. Автор большого числа публикаций в европейской прессе и ряда книг, в том числе: "Христианство в СССР" (1963, на французском языке), монография об О.Э. Мандельштаме (1982, русский перевод -1988), сборники статей "Православие и культура" (русское изд. -1992), "70 лет русской эмиграции" (1996, на французском языке).

Беседовал Александр Крылов

Российские вести, N12, 30.03.2006, с. 4