Советский стиль майдан-богоборцев

В издательстве при Российском институте стратегических исследований недавно вышел труд историка и религиоведа В. Н. Рогатина «Гонения на Православие на Украине в 2014—2016 гг.». Небольшая книга собрала в себе впечатляющий по объему фактов и довольно тяжелый для восприятия материал. Тяжелый теми эмоциями, которые он вызывает, поскольку речь идет о событиях масштабно деструктивных для Церкви, а порой и крайне трагических.

 Книга, к сожалению, завершается многоточием: она так же не имеет окончания, как не видно пока что конца гонениям на православных Украины (уточнение «прихожан Московского Патриархата» здесь излишне — ниже объясню почему). Как любая летопись, фиксирующая события, которые разворачиваются на глазах современников, она с течением времени должна пополняться свежим фактическим материалом.

Это подробная хронология войны с православием на территории «евромайданной» Украины. 200-страничный перечень, день за днем, беззаконий и преступлений, совершаемых против Украинской Православной Церкви Московского Патриархата при подстрекательстве, покровительстве и прямом участии органов власти. Огромное количество ссылок на источники в украинском сегменте интернета дает возможность читателю убедиться в подлинности приводимых сведений.

Сухой, бесстрастный перечень событий, без оценок и интерпретаций — когда факты говорят сами за себя — дает ясное представление о масштабах наступления на крупнейшую конфессию Украины. Из отечественных СМИ российская аудитория получает лишь разрозненные сведения, которые дают частичное видение этой обширной проблемы. Зачастую она вовсе ускользает от внимания общества, даже воцерковленной его части — не говоря уже о почти полном замалчивании этой темы международными гуманитарными организациями. Труд В. Н. Рогатина восполняет этот пробел. Он акцентирован на глобальной антихристианской работе, проводимой на Украине всеми силами, заинтересованными не просто в уходе с территории страны российского влияния, но в вытеснении русской православной цивилизации, имеющей тысячелетние корни, изначально проросшие именно в Киеве.

Не должно быть никаких иллюзий — гонения украинских национал-радикалов направлены не на «московскую Церковь», а на православие как таковое. Участвующие в этих информационных и физических атаках раскольничьи и униатские организации (так называемый «Киевский патриархат», греко-католики, УАПЦ) к православию отношения не имеют. Характерно, что интегрированная украинская Единая Поместная Церковь, создания которой добиваются эти силы, не содержит в своем названии отсылку к православию.

Еще несколько лет назад трудно было себе представить, что после 70 лет советского уничтожения и утеснения Православной Церкви эта государственная практика вернется на пространстве бывшего СССР, на территории исторической православной Руси, спустя всего четверть века. Обширные сведения в книге позволяют провести аналогию между методами антицерковной политики большевиков и действиями текущей версии украинской власти. Хотя последние, разумеется, имеют свою специфику и пока что являются бледным подобием советского массового антирелигиозного террора. Однако, листая страницы книги, можно практически в режиме настоящего времени окунуться в схожую атмосферу антихристианского угара периода 1917 — 1930-х годов.

Позиционируя себя «декоммунизатором» Украины, постмайданный режим применяет тот же арсенал средств и методов, что и советская власть. В качестве ударной силы для ослабления, а в конце концов и ликвидации Церкви используется раскольничья организация — как в раннем СССР использовались раскольники-обновленцы, за действиями которых стояли карательные органы ГПУ—ОГПУ. Как и в 1920—1930-х гг.,  храмы у православных отбирают либо прямо с применением силы, либо с попытками соблюсти видимость законности. Только вместо коллективных писем комсомольцев об изъятии храма под клуб — постановочные голосования жителей о передаче храма УПЦ МП в другую юрисдикцию. Как и в СССР, гражданская власть на Украине активно вмешивается в дела отделенной от государства Церкви. Делаются попытки принять закон, по которому власть будет контролировать назначение архиереев на кафедры, смещать неугодных и продвигать нужных ей. Как в 1920—1930-х гг., сделана ставка и на удушение православных приходов налогами (отмена налоговых льгот для УПЦ МП). Как и пресса в СССР, украинские СМИ приняли «бешеный тон» в отношении неугодной Церкви, дискредитируя, распространяя ложь и клевету на духовенство и верующих, создавая образ врага. Террор, развязанный украинскими войсками в зоне боевых действий на Донбассе конкретно против духовенства и православных приходов, сопоставим с целенаправленным уничтожением церковнослужителей в годы Гражданской войны. Убийства, пытки лиц духовного звания, принуждение их силой к отказу от «московской» юрисдикции (то есть от православия) также стали распространенным явлением не только в прифронтовой полосе, но и на территории остальной Украины. Уничтожение храмов — как прицельными обстрелами в зоне «АТО», так и поджогами по всей стране — теперь это тоже обычная практика украинских «декоммунизаторов». Добавить к этому случаи запрета крестных ходов на местах, «изъятие церковных ценностей» в виде ограблений, запугивания, избиения православных — и картина будет весьма выразительна.

Эта картина дает четкое понимание: на Украине полным ходом реализуется попытка изменить не только национальную идентичность большей части населения, но и религиозную. Православие планируется заместить некой «универсальной церковью», в которой получат место раскольническое сектантство, униатство, неопротестантские учения, а возможно, и неоязычество. Это попытка полностью изменить цивилизационный код народа, произвести действие, противоположное совершенному в 988 г. святым князем Владимиром Крещению Руси.

С учетом того, что вожделенная для майданных властей Европа стремительно дехристианизируется, действия украинских евроинтеграторов — это попытка раскрещивания Украины. Уже вторая за столетие. Но, как и первая, коммунистическая, эта попытка изменить цивилизационные ориентиры народа Руси-Малороссии точно так же терпит фиаско. Автор книги в предисловии пишет об этом прямо, а его летопись показывает не только беззакония в отношении православия, не только факты мученичества и исповедничества верующих, но и сопротивление людей, упорную борьбу за свои права, за веру. Импульс, заданный Руси князем Владимиром, был так силен, что и спустя 10 веков не затухает под сильнейшим гнетом. Православие на территории исторической Руси демонстрирует поразительную резистентность к внешнему давлению и насилию.

Культурно-этнический инстинкт самосохранения накрепко привязывает русских и малоросов Украины, даже живущих в западных областях страны, к каноническому православию. Пускай эта связь между конфессией и русскостью (в широком смысле как принадлежностью к русской цивилизации) порой не отрефлексирована на бытовом уровне, не осознается простыми людьми и не выражается ими вербально. Но все-таки она есть, чему лучшее доказательство – беснования национал-радикалов, которые чуют ее спинным мозгом.  У огромного количества людей на Украине сохраняется глубинная потребность оставаться в орбите русского суперэтноса, не отрезать себя от общих русских корней, не превращаться в безликих мультикультурных европейцев без роду-племени.

На начало 2017 года видим, что гонения на православие на Украине продолжаются. Начались они ровно 100 лет назад и фактически не прекращались там даже в постсоветское время, приняв в 1990-х гг. форму государственной поддержки церковного раскола. Как некогда чекисты путем обновленческого раскола пытались расправиться с Русской Церковью.

Коммунисты ушли, их место заняли «декоммунизаторы», а богоборчество из украинских властей все никак не выветрится.