О насаждении добродетели и искоренении порока

По обе стороны Атлантики продолжается энергичная кампания, напоминающая советский плакат 20-тых годов: «Долой безобразников по женской линии! Парней-жеребцов зажмем в дисциплине!».

Началось все с разоблачения голливудского продюсера Харви Вайнштейна, который десятилетиями принуждал актрис, потом события стали развиваться по нарастающей, многие известные лица были разоблачены как моральные разложенцы, которым не место в нашем коллективе — причем речь могла идти как о действительно возмутительном поведении, за которое в патриархальных обществах вроде нашего сильно бьют кулаком в лицо, так и о сентиментальных стариковских комплиментах вроде «молодой человек был бы счастливчиком, если бы у него была такая девушка и возлюбленная, как вы… Был бы я молод», на которых погорел 76-летний британский парламентарий Кевин Хопкинс.

Наши комментаторы сильно дивятся на крайнюю строгость американских нравов — уже и флиртовать на работе нельзя — немногие поклонники сияющего града прославляют его благородную строгость с тем же энтузиазмом, с которым они прославляют его свободную раскованность.

Однако нельзя не обратить внимание на интересный парадокс. Яростные феминистки, готовые растерзать старого охальника за неловкий комплимент — это передовой отряд либеральных и прогрессивных сил, с определенным набором лозунгов. Патриархальная семья есть место угнетения, женщина должна быть «сексуально свободной», любые формы сексуального поведения одинаково хороши и приемлемы, пока есть согласие участников, традиционная этика верности в браке и воздержания до брака — это орудие невыносимого угнетения.

Однако нельзя не заметить, что, фактически, они продвигают добрые консервативные нравы, при которых заигрывания на рабочем месте становятся чрезвычайно неуместны.

Если можно подвергнуться публичному позору и поношению, вылететь со своего рабочего места, подвергнуться социальному остракизму, остаться, в итоге, без средств к существованию, просто сделав женщине комплимент, причем не существует ни срока давности, ни презумпции невиновности — это создает атмосферу, в которой грешники устрашаются, трепет овладевает нечестивыми, добродетель торжествует, блуд же и всякая нечистота даже и не упоминаются.

Что же, строгость нравов — это хорошо. Это трудно не одобрить. Хотите флиртовать — идите домой и с законной женой флиртуйте, а на работе держитесь скромно и почтительно. Служебные романы есть зло и беда для семьи, если нынешняя кампания их сильно затруднит — вот и хорошо, вот так всем и надо. Да здравствуют семейные ценности, воздержание до брака и верность в браке.

Но, как мы уже отметили, феминистки менее всего являются сторонницами традиционной семьи. Скорее наоборот. Как же получается, что именно они делаются защитницами добрых нравов?

По причине, которую они едва ли признают — либеральное и прогрессивное отношение к семье и к сексуальности бьет именно по женщинам.

По самой простой и очевидной причине. В культуре, где нормой является сексуальная «свобода», «партнеры», с которыми нет глубоких личных отношений, которые, соответственно, эти отношений не ценят, становятся заведомо худшими угнетателями, чем традиционные «патриархальные» мужья.

Да, люди вообще грешны и склонны обращаться друг с другом дурно. И в патриархальной семье муж может вести себя по-свински, так бывает. Но патриархальная этика обязывает его любить и заботиться, защищать и лелеять. И, главное, хранить верность. Такое воспитание, необходимость жить на глазах у других людей, которых так воспитали, является сдерживающим фактором для человеческого свинства.

Если вы просто сломаете эти сдерживающие факторы как что-то, что в вашем сознании связывается с «патриархальным угнетением», вы увеличите, а не уменьшите количество мужского шовинистического свинства.

Предлагая мужчине образ «раскрепощенной» женщины, которая вольна сама выбирать себе «партнеров» сколько и каких хочет, феминистское движение поощряет его искать приключений — почему бы ему и не оказаться одним из этих партнеров? Допустимая же степень настойчивости в этой ситуации — величина неясная, и ее, конечно, легко проскочить.

Многие насмехаются над проблемой харассмента, то есть приставаний на рабочем месте — но это реальная проблема, и она неизбежно возникает в культуре, где внебрачные связи считаются нормальными.

В консервативной этике мужчина вообще не должен проявлять сексуального интереса ни к кому, кроме своей жены — и точка. Проблемы не возникает. В этике либеральной вопрос о том, где кончается флирт и начинается харассмент, неизбежно повисает воздухе, и на него невозможно внятно ответить, просто потому, что все реагируют по-разному. Какая-то девушка просто улыбнется на стариковский комплимент Хопкинса, какая-то почувствует себя под угрозой.

И феминистки решают проблему предсказуемым, хотя и совершенно противоречащим всей их идеологии способом — жестко насаждают самые что ни на есть консервативные нравы, в духе самой что ни на есть викторианской эпохи, когда любой потенциально компрометирующей ситуации лучше тщательно избегать.

Как делает, например, благоразумный Майк Пенс, вице-президент США, который наотрез отказывается даже обедать наедине с любой женщиной — кроме своей жены.

Такова удивительная премудрость Божия, когда люди, восстающие против добродетели, в итоге заканчивают тем, что решительно ее насаждают и искореняют порок. Что же, пожелаем им успеха.