КТО ХОЧЕТ ПОРУЛИТЬ ЦЕРКОВЬЮ? (К. Фролов. И. Агафонов)

«Никакие меры, которые усиливают духовенство, не должны приниматься. Я в этом смысле большевик».

Евгений Ясин, руководитель Высшей школы экономики (МН №19, 2003)

Ухудшение здоровья Патриарха русской Церкви – прямо скажем, не лучший повод для публичного обсуждения вопроса о его преемниках. По крайней мере, такой бестактности никогда не позволил бы себе журналист, желающий иметь основания к тому, чтобы считать себя порядочным человеком. Так и получилось, что обсуждение «животрепещущей» темы оказалось практически полностью в руках тех, для кого нравственные и этические вопросы отнюдь не первостепенны. Перемывая косточки православным архиереям, люди, представляющиеся «специалистами по православию» пытаются создать видимость происхождения в церковной среде классической предвыборной кампании постсоветского образца – с разоблачениями, «черным пиаром», «административным ресурсом» и т. п. Однако внимательному читателю нетрудно будет заметить, что разоблачительные публикации на тему «подковерная борьба в РПЦ» написаны практически под кальку: «Патриарх не в силах контролировать обстановку»; «возможные кандидаты плетут интриги»; «к власти рвется митрополит Кирилл, тот самый, который торговал водкой и сигаретами»; «его непомерные амбиции представляют угрозу для государства, которое должно вмешаться и поддержать более приемлемую кандидатуру». Что и неудивительно: заготовки для такого рода публикаций можно обнаружить на созданных при непосредственном участии Фонда эффективной политики сайтах группы церковно-политических деятелей, уже не первый год осуществляющих амбициозный проект «альтернативной православной церкви».

Идея государственного вмешательства в дела Церкви далеко не нова. История российского православия после катастрофы 17 года – это история мученичества, подвижничества, борьбы – но и история измен и предательства. Тогда среди духовенства нашлись желающие при помощи большевиков захватить церковную власть, отодвинув прежнее руководство как «контрреволюционное», «консервативное и недееспособное», «запятнавшее себя сотрудничеством с царским режимом». Обновленцы были готовы к любым компромиссам с режимом, считавшим Церковь своим смертельным врагом. Они пытались сделать Церковь «красной». Они просили поддержки у власти и получили ее; им передавались храмы, из которых изгонялись сторонники Патриаршей Церкви, по их доносам шли в тюрьму архиереи, священники, миряне, те, кто им активно противодействовал. Они потерпели сокрушительный крах: за ними не пошел практически никто. В конце двадцатых годов митрополит Сергий (Старгородский), под угрозой физического уничтожения православного духовенства, принял декларацию о лояльности церкви по отношению к советской власти. С этим согласились далеко не все. Русской Православной Церковью зарубежом и оппозиционно настроенными верующими в России термин «сергианство» употреблялся для обозначения недопустимых компромиссов с государством.

Времена сейчас другие, за веру не сажают и не расстреливают. Изменилось многое; не изменилась природа чиновника, желающего во что бы то ни стало контролировать все, до чего он считает возможным дотянуться. В борьбе с православной верой коммунистические функционеры очевидным образом проиграли, что и неудивительно: за свою двухтысячелетнюю историю Церковь пережила немало политических систем, о большинстве которых уже и забыли. Роль Церкви в сегодняшнем российском обществе очевидна, православные и обоснованные православием ценности – это ценности и убеждения миллионов граждан России. Их православная вера, их православные убеждения во многом определяют их действия и поступки. Было бы удивительно, если бы этот мощнейший фактор остался вне сферы внимания современных «инженеров человеческих душ», тех самых специалистов по «изменению общественного сознания», которые у нас стыдливо именуются политтехнологами.

Сегодня мнения «специалистов по церковным интригам» можно встретить и на страницах бульварных газет, и в претендующих на респектабельность аналитических изданиях. Отличий немного, все те же водка-сигареты, коррупция, сотрудничество с властями и одновременно – «стремление Церкви к подмене собой государства». Принципиальное отличие состоит в том, что в материалах для широкой публики антицерковные агитаторы лицемерно прикрываются заботой о благе верующих, на более же «интеллектуальном», уровне, в материалах, адресованных политической элите, признаются открыто: с их точки зрения, задача государства – максимально ослабить Церковь, в том числе путем вмешательства в вопрос церковного престолонаследия.

Обсуждая «возможные кандидатуры на патриарший престол» те, кто не стесняется это делать упоминают обычно трех митрополитов: Мефодия (Немцова), Сергия (Фомина) и Кирилла (Гундяева). Весьма показательными и заслуживающими внимания представляются в этой связи аргументы, которые выдвигаются сторонниками государственного контроля над Церковью «в пользу» того или другого из иерархов. Речь, заметим сразу, будет идти не о реальных качествах того или другого из уважаемых архиереев, но о том виртуальном образе, который политтехнологи и журналисты пытаются слепить, что называется, из подручных материалов.

После появления первых слухов о болезни Святейшего «специалисты по православию» заметно оживились. Для начала сайт микроскопической группы «РПАЦ» (тех самых «суздальских раскольников», которые при помощи Павловского пытаются создать «альтернативную Церковь») и одновременно – некое «Агентство русской информации» (националистическое, но с хорошим финансированием) сообщили потрясающую новость – Патриарху, оказывается, явился во сне преподобный Феодосий Печерский и стал обличать его в экуменизме и вероотступничестве, после чего Святейший и слег. Есть серьезные подозрения, что одновременно подобное видение посетило и Глеба Олеговича Павловского, иначе откуда бы вдруг такая осведомленность? В последнее время, кстати, весь этот бред издается в огромном количестве в виде листовок и распространяется по Москве неизвестно кем.

На тех, кого рассказами о чудесных видениях не убедишь, была рассчитана следующая серия антицерковной пропаганды. С тех же самых сайтов «РПАЦ», и далее – в «Независимую газету», на НТВ и конечно же, в «Московские новости», где по «освещению религиозных вопросов» специализируется один из сотрудников «РПАЦ» Александр Солдатов, пошла достаточно простая схема: болезнь Святейшего обострила скрытое противостояние в Церкви, главными фигурами к котором являются митрополиты Кирилл и Мефодий, жаждущие принять участие в схватке за патриарший престол. Каждому из них, а также впоследствии митр. Сергию и митр. Минскому Филарету приписывались некие «группировки сторонников». При этом митр. Мефодию полагался имидж «крепкого хозяйственника», и «государственника» (без объяснения, что это, собственно говоря, значит), а также сторонника более прагматичных отношений с Ватиканом. Еще раз напомним, что речь идет именно о виртуальном образе, созданном теми, кто, подозреваем, отнюдь не заинтересован в благе как Церкви вообще, так и лично митр. Мефодия.

Митрополиту Кириллу досталась солидная порция черной краски. Мало того, что он, как известно всем бульварным журналистам, «торгует водкой и сигаретами». Он выступает против создания в России католических епархий, и хуже того – против государственного контроля над Церковью! Именно митр. Кирилл написал страшную и ужасную Социальную концепцию Русской Православной Церкви, на основании которой православные смеют претендовать на невмешательство в свои дела со стороны власти. Митрополит – враг государства (см. ту же Концепцию), желает создать «православный Ватикан», вывести Церковь из российской юрисдикции и превратить ее в полноценный субъект политического процесса и международного права. Что касается митр. Сергия, на том этапе сообщалось, что ему выгодно запереть Патриарха в Барвихе и править от его имени. Из всего вышеизложенного делался простой и предсказуемый вывод: необходимо государственное вмешательство в вопрос о преемнике Патриарха, необходим государственный орган по контролю над Церковью, необходима государственная поддержка «альтернативного православия» – пусть виртуального, но зато чистого, незамутненного, готового своею вывеской прикрыть любой административный произвол в отношении Церкви. В концентрированном виде всю эту агитацию можно наблюдать в специальном выпуске журнала «Смысл», который издается бывшим редактором «НГ-Религий» Максимом Шевченко, еще одним «специалистом по Православию» (в том же номере сообщается, например, что «в Русской Православной Церкви есть священники – фрейдисты»).

Майское заседание Священного Синода, на котором решались кадровые вопросы, привело так называемых экспертов, аналитиков и прочую заинтересованную публику в состояние невероятного возбуждения. Минимум на порядок увеличилось количество однотипных публикаций. Митр. Мефодий возглавил Алма-Атинскую митрополию, и место «главного оппонента митр. Кирилла» занял митр. Сергий, которого и пришлось срочно полюбить: для широкой публики он рекламируется как «простой», «незапятнанный», «не участвующий в скандалах», для более же продвинутых кругов – как «предсказуемый», «безинициативный» и «управляемый» (!). Некоторые из авторов «первого уровня» (непосредственно приближенные к политтехнологическим конторам) дошли до полной откровенности. Так, например, пишет тот же Солдатов: «Очевидно, что и сегодня кандидатура митрополита Сергия обеспечивает, с точки зрения государственной власти, большую «предсказуемость» церковного руководства... Митрополит Кирилл, создав представительство РПЦ при международных европейских организациях в Брюсселе, также стремится «позиционировать» Московский Патриархат как самостоятельного и влиятельного участника международных, в частности – европейский процессов... Внутри страны ОВЦС проводит ту же линию на «суверенизацию» Церкви как «субъекта политического процесса»... Ничего подобного нет у митрополита Сергия, ...и именно поэтому его кандидатура вызывает интерес у тех государственных чиновников, которые хотели бы видеть в РПЦ не мощного «хозяйствующего субъекта», или «независимого субъекта международного права», а ...один из инструментов внутренней и внешней политики государства» В заслугу митр. Сергию ставится и то, что, по мнению Солдатова он не будет требовать даже факультативного преподавания в школах основ православной культуры! Напомним, все это пишет один из функционеров «РПАЦ», организации, сознательно противопоставляющей себя Русской Православной Церкви, между прочим, запятнавшей себя, с их точки зрения, сотрудничеством с государством. Еще дальше идет другой член околопавловской команды – «священник» РПАЦ Г. Лурье: который открыто призывает компетентные органы помочь митр. Сергию расправиться с ненавистным ОВЦС митр. Кирилла (см. газету «Консерватор» от 16 мая). Такие вот борцы с «сергианством», за чистоту Православия. Одновременно кто-то (можно догадываться, кто) попытался организовать в СМИ кампанию «писем простых священников» – жанр, опробованный еще на заре советской власти. Впрочем, если тогда ренегаты в рясах каялись в «распространении опиума» и «обмане трудящихся», то сегодня задача скромнее: поведать обществу (например, на страницах «Новой Газеты»), что, оказывается, в Русской Православной Церкви очень плохое руководство, жадное, консервативное, погрязшее в набивших уже оскомину водке и сигаретах, и – внимание - опасное для государства, ибо хочет он него слишком многого. Впечатление такое, что перед нами дословные копии с обновленческих доносов двадцатых годов: «Тихоновцы – верные слуги кровавого царского режима, вынашивают антисоветские планы. Надеемся, что ОГПУ освободит массы верующих от произвола контрреволюционной церковной верхушки». Среди двенадцати апостолов и то нашелся один Иуда, поэтому неудивительно, что в многомиллионной русской Церкви всегда можно найти некоторое количество пастырей, желающих служить не только Богу, но и кому-нибудь еще по совместительству. В качестве главных врагов «честные священники» упоминают митрополитов Мефодия и Кирилла; о митр. Сергии – ни слова. Интересно, что к кампании «против сильной Церкви, за митрополита Сергия» подключились и те СМИ, которые контролируются Березовским: «Еженедельный журнал», сайт АПН.

Для тех, кто противопоставляет себя Церкви, для тех, кто желает управлять Церковью извне болезнь Патриарха послужила поводом для того, чтобы в очередной раз попытаться навязать обществу созданные ими представления о Церкви как несовершенной, неуправляемой и опасной структуры, заслуживающей поэтому государственного контроля, а государству – своих сомнительных услуг по осуществлению и идеологическому прикрытию такого контроля. Проще говоря, в конфликте между государством и Церковью заинтересованы исключительно те, для кого создание, «освещение» и в идеале- «регулирование» подобных конфликтов видится наилучшим способом решения собственных проблем. Они заинтересованы в конфликте; они прекрасно понимают, что спровоцированное государственное вмешательство приведет именно к нему. Они заинтересованы в маргинализации Церкви; об этом свидетельствует информационная политика, с помощью которой глобальное. общецерковное значение придается мельчайшим маргинальным группам. Обратим внимание, что с началом обсуждения «вопроса о патриаршем престоле» незаметно исчезла из СМИ усиленно раскручивавшаяся тема «причисления к лику святых Ивана Грозного и блаженного старца Григория Распутина»: видимо на то и другое сразу им просто не хватает времени.

Нету других дел у православных людей в России, как только изучать подробности «мнений» и «идеологий», пропагандируемых жалкой кучкой так называемых специалистов «по церковным вопросам». К сожалению, этим приходится заниматься: со времен «отшлифованных советской властью» (по выражению того же Г. Лурье) отношений между Церковью и государством значительная часть российских верующих по привычке остерегается открыто обсуждать принципиально важные аспекты взаимоотношений Церкви, общества и государства. Конечно, Социальная концепция РПЦ дает верующим возможность обосновать и объяснить свою деятельность, направленную в том числе и на благо общества и отнюдь небесполезную для государства, в корректных и доступных для последнего терминах. Но мы вынуждены обращать внимание на деятельность антицерковных публицистов, идеологов, и прочих адептов «политтехнологии» хотя бы уже потому, что, к сожалению, образ нашей Церкви в общественном сознании в значительной степени зависит от того, кто и какие усилия прилагает к его формированию. Священноначалие нашей Церкви сторонники государственного контроля обвиняют чуть ли не в попытке захвата власти. В действительности мы, за редким исключением, не наблюдаем адекватного противодействия не просто некорректной, а откровенно хамской кампании в СМИ. С сожалением отмечаем, что искренне уважаемый верующими людьми митрополит Сергий совершенно ничего не сделал для того, чтобы заткнуть рот тем, кто изображает его, прямо говоря, беспомощной и безвольной куклой, готовой на любые компромиссы с антицерковными силами ради заветного патриаршего клобука. Речь здесь идет уже не о личном смирении, но о достоинстве православного архиерея и о добром имени Церкви, которое в любом случае должно быть защищено. Наивно полагать, что ситуация «рассосется» сама собой. Часть бюрократии уже прониклась идеей превратить Московский Патриархат в «сто двадцать пятый подъезд» президентской администрации.

Слабая и зависимая Церковь, в действительности, не выгодна ни государству, ни обществу. Она выгодна только прослойке паразитической бюрократии и не менее паразитической прослойке «профессиональных религиоведов», зарплата которых напрямую зависит от наличия проблем в церковно-государственных отношениях. Им кажется, что нет Бога кроме Администрации, и Волошин пророк Ее. Церковь интересует их постольку, поскольку может быть им полезна. Православные думают иначе.

Сильная и авторитетная Церковь, объективно, по сумме своего вклада в российскую государственность и культуру и реального общественного влияния являющаяся полноправным субъектом политического процесса в России есть важнейшая составляющая гражданского общества. Сильная Церковь, собственно говоря, Церковь – один из немногих факторов, удерживающих постсоветские республики в едином общественном, культурном, религиозном пространстве. Это важнейший внешнеполитический аргумент России. И только будучи сильным, самостоятельным организмом, она способна сохранить это единство, сделать его действенным - при «послушных» и «контролируемых» лидерах она не способна противостоять давлению тех же националистических элит «новых независимых государств», стремящихся к созданию «карманных» Церквей или «региональных баронов», боящихся Русской Церкви как централизующей Россию силы. Реальное общественное действие, направляемое Церковью – это реальное, не вымученное в кабинетах решение общественно значимых проблем: демографической, армейской, молодежных, вообще любых проблем, требующих для своего разрешения мотивированного, а не вынужденного участия граждан. Слабая Церковь, Церковь, загнанная в гетто, не смеющая выйти за пределы этнографии и «сохранения традиций», Церковь, не смеющая действовать в обществе и требовать от общества жить по совести, а не по инструкциям – не нужна ни обществу, ни государству, ни, в конечном счете, самой себе. Конечно, можно сколько угодно утверждать, что «врата адовы не одолеют Церкви». Но был православный Рим, была православная Византия. Их нет; Церковь жива. Собственно говоря, Православная Церковь может существовать и вне России. Но - как вы думаете – возможна ли Россия без Церкви?