беседы о богослужениях Великого поста. У микрофона протоиерей Сергий Правдолюбов настоятель храма Живоначальной Троицы в Троице-Голенищево.

- Добрый день, дорогие братья и сестры. Добрый день, слушатели радио «Радонеж». В начале этого часа вы услышите беседы о богослужениях Великого поста. У микрофона протоиерей Сергий Правдолюбов настоятель храма Живоначальной Троицы в Троице-Голенищево

 - Праздник входа Господа в Иерусалим- это такой большой праздник, такое торжество! Песнопения были особенные, молитвы, стихи. А еще я вспоминаю свое школьное отношение к празднику. Мне захотелось узнать поточнее, что происходило в Иерусалиме в этот день.

Я предпринял свой маленький богословский труд. Переписал из Евангелия одного, из Евангелия другого, из Евангелия третьего. А потом стал сравнивать и совмещать. Эта работа проделана давным- давно множеством людей. Но для ребенка было полезно понять и прочувствовать, как происходило это событие. И когда я уже во взрослом состоянии посетил святой град Иерусалим, я увидел то, что в детстве себе только представлял. Это была очень большая радость, понимание и ощущение того, что написали евангелисты.

И второе воспоминание праздника входа Господня в Иерусалим- проповедь моего отца. Мой отец Анатолий был такой проповедник, о котором трудно передать то, как он говорил проповеди. Это необъяснимое даже не искусство, а вдохновение и благодать. И когда настоящий проповедник говорит, то ты не можешь объяснить механизм воздействия его проповеди на тебя самого. А сам проповедник тоже не может понять и объяснить, почему он так говорит. Он сам удивляется тому, что он говорит и как. Эта проповедь моего отца никаких новых богословских мыслей не открывала. Никаких новых, нестандартных, оригинальных мыслей не приносила. Но он говорил так, как мог говорить только древний святитель. Криминал в проповеди был. Это были хрущевские годы. И отец сказал такие слова: вы запрещаете ходить детям в храм божий, вот они стоят здесь. И как Господь говорит, из уст младенцев и грудных детей устроил хвалу. И если они замолчат, то камни возопиют. Вот это я помню. Это был криминал. Нельзя было разрешать детям ходить в церковь при Хрущеве.

И больше ничего. Но эта проповедь запечатлевалась в человеке. Она действовала на душу и сердце. Прошло более пятидесяти лет, как эта проповедь была сказана. Я ее помню. И она воздействовала точно. Если говорить фронтовым языком, она поражала точно в цель. И после этой проповеди ему запретили вообще говорить в церкви проповеди, как не имеющему семинарского образования. Эта тема уже другая. И сопротивление отца, и запреты на проповедования- это уже другая тема. Главное- то, что эта проповедь была на вход Господень в Иерусалим. Это со стороны праздника и начала седьмой седмицы. Со стороны природы в это время снег уже сходил почти полностью. И вот с правой стороны храма - склон, там был овраг, и он под лучами солнца ревел, шумел и нес бурные волны.

Все мальчишки были там, конечно. После школы бежали туда. А это было очень опасно. Но мы все были там, потому что шли такие бурные потоки, торжество весны, которое совершается на глазах. Некоторые проваливались, мамы кричали: домой! Там можно было и утонуть. Это очень страшно. Но это бушевание было как раз на шестой седмице Великого поста. А на Страстной седмице все потихонечку успокаивалось. И вечером, когда идешь из церкви домой, то видишь, как поток усмирялся, его было все меньше и меньше. И только были музыкальные мелодии. Пение весенней воды.

В православном календаре Вход Господень в Иерусалим, в отличие от других двунадесятых праздников, формально не имеет предпразднства, хотя Лазарева суббота накануне может рассматриваться как предпразднство, и совсем не имеет попразднства, так как за ним сразу следует Страстная седмица.

Во время всенощного бдения под праздник Входа Господня в Иерусалим молящиеся как бы встречают невидимо грядущего Господа и приветствуют Его, как Победителя ада и смерти, держа в руках ветви, цветы и зажжённые свечи. На утрене (второй части бдения) читается особая молитва на благословение «ваий» (то есть пальмовых ветвей, в славянских странах заменяемых ветками вербы). Обыкновенно после этого вербы, которые молящиеся держат в руках, окропляются святой водой.

У православных христиан есть обычай хранить освящённые вербы в течение всего года, украшать ими иконы в доме. В некоторых местностях существует благочестивый обычай класть освящённые вербы в руки умерших в знак того, что они по вере во Христа победят смерть, воскреснут и встретят Спасителя с освящёнными ветвями.

Общераспространённым в народе был обычай слегка ударять друг друга вербой. После заутрени, к которой малых детей не водили, возвратившиеся из церкви домой родители никогда не упускали случая поднять с постели детишек лёгкими ударами вербы, приговаривая: «Верба хлест, бей до слёз. Не я бью, верба бьёт. Будь здоров, как верба».

Простой народ освящённым вербам придаёт особую очистительную силу, верует в спасение домашнего скота от порчи, болезней, сглаза, хищного зверя, от злых людей и злых духов.

Особой приметой Вербной недели считались вербные базары. Особенно они были любимы детьми, так как на них был представлен богатый выбор детских игрушек, книг, сластей. Там же покупали связанную пучками вербу. К пучку привязывали украшение — бумажного ангелочка. Он так и назывался: «вербный херувим».

С вербой связано много поговорок и примет: «На канун Вербного воскресенья святой Лазарь за вербой лазил», «Скотину выгоняют в поле в первый раз на Егория вешнего вербой с Вербного воскресенья», «Если вербная неделя ведряная, с утренниками, то яри хороши будут», «На вербной мороз — яровые хлеба хороши будут», «Верба распутицу ведёт, гонит с реки последний лёд», «Не верба бьёт, а старый грех».