27.03.2015г. Прямой эфир радио «Радонеж». У микрофона протоиерей Андрей Ткачёв. О разумном, добром и вечном так, как его понимает Церковь.

            Добрый вечер, братья и сестры, у микрофона протоиерей Андрей Ткачёв. Мы с вами говорим о разумном,  добром и вечном так, как его понимает Церковь.

            У нас сегодня две специальные темы: Мариино стояние и Суббота Акафиста — память великой женщины, долготерпеливой и христоносной страдалицы Марии Египетской и Похвала Пречистой Богородицы. Влечёт меня и то и другое. Как Павел говорил: «Не знаю, что мне делать, умирать или жить, с вами быть или к Христу уйти, разрешившись. Влечёт меня и то и другое». Вот, как бы перефразируя: влечёт меня и та и другая тема, и та и другая тема — достойнейшие. Обе темы вместе — поднимать невозможно, хотя между ними есть мостик. Мария Египетская пошла на покаяние не иначе как через помощь Богоматери, смогла прожить свою жизнь в пустыне сорок семь лет не иначе как с заступлением Богородицы. В самые жуткие моменты своей жизни она видела Её как бы живой перед собою. Силой воображения, силой ума, вспоминая, ставила себя перед Лицом Богородицы и останавливалась, когда её мучило что-либо. Матерь Божия — покровительница грешников, вытаскивает со дна ада людей, взыскует погибших, ищет отчаянных, нечаянной радостью веселит человеческие души. Поэтому есть мостик между тем и тем.

            Начну всё-таки про святую Марию Египетскую, которая чрезвычайно должна быть близка всем людям мира, потому что нет такого греха, который был бы более общ для всех взрослых людей мира, чем грех блуда или поползновения на блуд, что действует через ум, через глаза, через всё остальное, культивируется обществом, переименовывается в норму и т.д.

            Итак, что мы можем с вами сказать о святой Марии Египетской на общую пользу? Хвалить её лишний раз не стоит, потому что чего хвалить того, кого Бог похвалил. Похвалили — хватит, теперь давайте извлечём какую-то общую пользу из жизни этого человека. Меня лично удивляет, что она семнадцать лет грешила изо дня в день, совершенно отвязавшись ото всех нравственных законов и принципов, не останавливаясь, и ничто её не смущало и не мучило: она абсолютно спокойно, при полном молчании совести, блудила как сошедшая с ума, как неистовая кобылица, и ничего её не тревожило. Тут люди согрешат — съедят какую-нибудь печеньку, а потом прочитают, что в состав печенья входит сухое молоко — потом спать не могут: ах, пост нарушили. Ерунду какую-то сделают — клопа раздавят — потом ходят на исповедь с этой ерундой. А тут человек творил непонятно что и совесть в нём молчала. Понимаете, как интересно: совесть может молчать в человеке. Блуд был в её отношении к нему так жгуч и так неистов, что она ни о чём больше и не думала, была отдана блуду всецело. Сегодня в храме мы служили вместе, поминали лермонтовские строки:

И ненавидим мы, и любим мы случайно,

Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,

И царствует в душе какой-то холод тайный,

Когда огонь кипит в крови.

            Да, большинство людей грешат и как бы так, на всякий случай, каются, так сикось-накось, всё в полсилы, всё никак. Она, — вот интересно, подражать этому конечно невозможно, — была очень цельная, цельная в грехе и цельная в покаянии. Вот уж грешила так грешила, что называется. Но потом уже каялась так каялась. Нет никаких полутеней, полутонов: всё так, как на войне. Это достойно удивления, потому что это эксклюзивный случай в истории человечества. В остальном — люди блудят и подыскивают себе извинения, думают: «Ну а что, я одна что ли такая (или один)? Все такие. Ну чуть-чуть поблужу, чуть не поблужу, вот уже вроде я и хорошая». А тут — нет. С низкого старта — вперёд, на ускорение, семнадцать лет подряд без перерыва. И что ещё очень важно: преподобная Мария не искала денег за блуд. Вот это прошу отметить. Это чрезвычайно важная мысль, она является ключевой для понимания её спасения. Она не искала денег за блуд, а деньги, вообще любовь к деньгам — это корень всех зол. Как говорит апостол Павел: «Корень всех зол — сребролюбие». Любовь к деньгам — это такое корневище, такой узел морской, на который завязано всё. Любящие блудить — любят деньги, потому что либо тратят деньги на блуд, либо блудом зарабатывают деньги. Кто чего там любит, тот ищет денег, потому что деньги открывают все двери. «Ишак, гружёный золотом, открывает ворота любого города», — говорил отец Александра Македонского, Филипп. Мария за блуд денег не брала, была «честной блудницей», если такое словосочетание имеет место быть. Но имеет, да, потому что она именно так и поступала. Она считала, для себя рассудила, что блуд — это самое жгучее сильное удовольствие, способное быть смыслом жизни. Говорят: «Какой смысл жизни?» — «А кто его знает...» — «Зачем мы живём?» — «Да кто его знает...»

            Какой-то фильм был советский, и там старый сребролюбец поёт песенку: «Все ищут ответа — где главный идеал. Пока ответа нету, копите капитал». И вот старый Фёдор Карамазов, Карамазов - старший, любил денежки именно для чего? Для того, чтобы Грушеньку попользовать, так сказать, да и других таких молодых девчонок купить. Ему деньги нужны были зачем? Чтобы радости купить себе. Вот этот слюноточящий старичок, который опустился на дно разврата — ему нужны были деньги как средство. И в нашем сребролюбивом мире деньги — это главная ценность у большинства людей. Надо делать деньги, их надо делать, делать, делать, стремиться, достигать, добывать — какая разница, как — побольше, побольше, это будет хорошо, и деньги нужны, деньги нужны. Это ведь не сегодня придумано, это всегда было, апостол Павел в I веке сказал, что корень всех зол — сребролюбие. Так вот: Мария этого не думала, она себе рассудила, что блуд лучше денег, блуд лучше всего, это хорошо и смысл найден. Следовательно, денег не брала. Она пряла, чего-то ткала, песни пела, весёлая была с утра до вечера, жила в бедности и в разврате, а денег не брала. А если бы брала? Если бы она начала блудом зарабатывать? Во-первых, она бы озолотилась очень быстро. Потому что, судя по всему, она была женщина энергичная, красивая, неотразимая, бойкая, ну к тому же ещё бессовестная до края. Т.е. вообще нет никаких тормозов. Ну конечно она бы заработала каких-то денег на всём этом. И тогда что? Тогда всё, тогда не было бы у неё покаяния, потому что если к цепям блуда добавить цепи сребролюбия — сделать блуд ещё средством заработка — всё, тогда уже не вырвешься. Она и так семнадцать лет боролась с помыслами, главным образом с помыслами блуда, в пустыне, как с дикими зверями. Семнадцать лет, день и ночь, каждый день, без передышки. Как блудила без передышки, так без передышки боролась с помыслами. И победила. А если бы она брала деньги за это, тогда — всё, не было бы Марии Египетской.

            Как например, как-то раз мы беседовали с отцами, давненько уже, про Серафима Саровского. Вот он в пустыньке своей топориком деревья рубил, лопаткой грядочки копал, псалмы пел, молился и т.д. Пришли эти бесчинные крестьяне - злодеи, крещёные, православные, русские, — не чеченцы какие-нибудь приехали или дагестанцы, — русские мужики, крещёные, христиане, чтобы старца ограбить: «К тебе люди ходят, у тебя деньги есть». Он с топориком был, а сам был человеком крепким, плотником сколько лет прослужил, послушание пронёс в монастыре. Он бы мог отмахаться от этих троих, от шестерых бы отмахался, но он свой топорик бросил. Он было поборолся с этими мыслями — была мысль погнать их всех, но сказал: «Делайте, что хотите». Они взяли этот же топорик и обухом дали ему по голове сзади, поломали кости черепа, истоптали его ногами, избили бедного, истаскали за бороду, думали, что убили, пошли в келью, перерыли её — там нет ничего — ну и всё. Почти что убили человека, по сути. То, что он остался жив — это некое чудо очередное. Ну и мы говорили: а вот если бы он взял этим топором, не рубил бы никого, а погнал бы просто? Мог бы, но может быть у нас бы не было тогда такого Серафима Саровского, который есть у нас сейчас. Может быть он и погнал бы их, но тогда уже, возможно, и отнялось бы что-то от него. А так — он добавил к венцу своих трудов, в корону своих подвигов. Так ещё одна жемчужина, ещё один изумруд, бриллиант вошёл в свою оправу, в венец совершённых трудов святым Серафимом. Конечно никто бы не осудил его за то, что он защитился от злодеев, но что-то бы потерялось. Так вот: если что-то сделается, то что-то прибавится или что-то отнимется, и потом этого уже не добавишь и не исправишь.

            Святая Мария просто жила для блуда, а не зарабатывала блудом. Это разные вещи: служить блуду и найти в нём главную ценность — это одно, а другое — это зарабатывать блудом. Это совершенно разные вещи. Те, кто зарабатывают блудом, обычно не каются, или каются, но это уже другие истории. Вот есть такой корень спасения — отсутствие в душе сребролюбия. Это очень важно. И некая честность — честный грешник: честно грешит, но потом за честную душу и зацепиться можно.

            Мы знаем много таких случаев, например, мученика Вонифатия знаем. Весёлый, красавец, балагур, любитель пошутить, будучи рабом богатой молодой незамужней госпожи, жил с ней в беззаконной связи. Она — верующая, он — как бы ещё вроде нет, или верует, что не видно по нему. Первого января по новому стилю мы празднуем память его. Она с ним живёт, но совестью мучается, говорит: «Иди на восток, там сейчас гонения на христиан, там многих убивают за Господа, найди тело какого-то мученика, бери, привези, построим церковь, будем иметь мученика ходатаем за свои грехи». А он возьми да скажи: «А вдруг меня привезут тебе, примешь?» — «Ты не шути, сейчас не время шуток. Ты иди, бери деньги, помощников, и иди за мощами какого-нибудь страдальца». А он не шутил, он пророчествовал, сам того не понимая. И пошёл, и увидал как людей за Христа убивают, а мы сейчас тоже видим, как их убивают. Вот ИГИЛ, на берегу моря поотрезал головы коптским христианам в большом количестве. Вот так вот. А он взял и встал на место мученика. Вот иди встань туда, где головы отрезают, а ну. «Я тоже христианин, я тоже хочу пострадать», — сказал он, у него родилось такое желание. Он был очень милостивый человек. Опять-таки, Богу нужно зацепиться за что-то. Он когда по вечерам, сидя дома, не знал, чем заняться, он выходил на улицу и искал нищих, приблудных, бедных, голодных, бездомных, заводил их в дом, кормил, одевал, давал им поспать, упокоивал. Была в нём какая-то простота и человеколюбие — Богу нужно зацепиться за что-то. И действительно, замучили его за Христа. Друзья его по всем кабакам в городе обыскались, а он лежит с отсечённой головой на площади. И они взяли его, его голову отсечённую, говорят: «Прости нас». И у него лицо просветлело в их руках. Привезли его к госпоже: «Вот мученика, за Христа замученного, везём тебе». — «А кто это?» — «Это наш друг общий, Вонифатий». Вот такие случаи известны в Церкви, когда Бог ищет, за что зацепиться Ему в человеке: в Марии зацепился за отсутствие сребролюбия, в Вонифатии — за милосердное сердце.

            А дальше уже начинается история спасения. Была история греха, в которой оставались светлые пятна, Господь нашёл светлое пятнышко, вцепился в него и за светлое пятнышко вытащил человечка. Помните в «Братьях Карамазовых» легенду о луковке? Когда Матерь Божия в день Благовещения ходит с архангелом Михаилом по аду и ищет, кого бы из ада вытащить. Ищет, у кого есть добрые дела. И там в аду была какая-то женщина жадная, злая, которая когда-то где-то какую-то луковицу бросила нищему, это было единственное доброе дело. Говорят: «Вот у неё есть луковка». Эту луковку взяли, говорят: «Держи эту луковку». И давай её тащить из ада за эту луковку. И вытаскивают её, а души другие за неё зацепились, тоже хотят из ада вылезти и вслед за ней вытаскиваются, а она давай их руками - ногами отталкивать и кричать: «Это моя луковка, это меня вытаскивают из ада!» И луковка порвалась и она обратно упала в смолу. Такая интересная легенда, ещё старых времён. За что зацепиться Господу? Хоть за луковку, но главное, чтобы ты не был самолюбивый, эгоистичный, чтобы ты других в это время от себя не отталкивал.

            Есть, правда, в житиях святых история такая интересная, где говорится о блудницах, которые собрали богатство блудом. Вообще, блудом занимаются с двоякой целью: получить удовольствие и заработать денег. Так оно и есть. Что первое, что второе — не важно, но обычно две цели присутствуют. Так вот одна такая была, которая много заработала, а потом пришла к епископу, который обратил её к христианству, научил её покаяться. Она принесла с собой целый мешок, целый ворох, может быть какой-то платок, в который было завёрнуто много золотых браслетов, жемчужных нитей, бусин всяких, того-сего — всё заработанное похотью. Принесла, к ногам его положила, говорит: «Что с этим делать, отец?» Он сказал очень важные слова, их тоже стоит запомнить: «Пусть будет хорошо потрачено то, что плохо заработано». Можно взять, психануть, это всё в море выбросить. А зачем выбрасывать? Всё равно же можно распорядиться этим правильно. Поэтому пусть будет хорошо потрачено то, что плохо заработано. Заработано с грехом пополам, а потрачено пусть будет хорошо, и таким образом искупится и очистится тот способ зарабатывания.

            Итак, для нас очень важный пример в Марии: было за что зацепиться Господу — за полное отсутствие сребролюбия, за некоторую честность даже в блуде. Ведь даже в блуде можно быть честным. Можно быть в блуде не честным, можно быть честным. Один просто блудит, потом хитрит и изображает из себя целомудренного, а другой честно блудит, и вот этот, может быть, честный человек да и быстрей спасётся, потому что у него совесть проснётся рано или поздно. Сложная тема здесь, конечных формулировок не произнесёшь, это всё очень тайно и очень серьёзно.

            Также очень важно, что мы узнали об этой истории благодаря Зосиме, который всю жизнь прожил — уже под шестьдесят ему было — в молитве, посте, воздержании, псалмопении, ночном бдении. И пришла к нему гордая мысль: «Наверное я один такой, наверное таких больше нет». И он с этой мыслью был наставлен ангелом пойти в некий монастырь, где живут монахи получше, чем он. А в этом монастыре был обычай — уходить в пустыню, Зосима для того-то туда и пришёл, чтобы пойти в пустыню и найти там Марию. И вообще тогда замолчать, познать, что есть ещё более лучшая, чем он, лучшая, чем все остальные. Видите как интересно: приходит человеку помысел, что он лучше, что он, наверное, самый-самый-самый. Такой помысел может приходить к самым разным людям, причём он грызёт тех, кто действительно самый-самый в какой-то отдельной области: поёт человек красиво, или хорошо деньги умеет зарабатывать, или хорошо самолёты водит, или хорошо дома строит, или хорошо картины рисует. Может прийти такая мысль, и не раз, и не два. Она может прийти и уйти, а может прийти и остаться, что я — самый-самый. Ради того, чтобы спасти человека от подобных мыслей и нужно, чтобы он повидал того, кто лучше его. Великая радость — находить в жизни тех, кто лучше тебя. Радость мало кому знакомая, потому что узнавать тех, кто хуже тебя, и на их фоне сиять сомнительным сиянием — это понятно, а вот радоваться о том, что находятся люди, которые лучше тебя — это не всем понятно. Теоретически — всем понятно, а практически — не всем. Когда, например, специалист на производстве лучше меня — его хвалят, а ты радуешься: вот как классно, какие золотые руки у человека, светлая голова, такое доброе сердце, такой хороший человек. И радуешься. Вот великая радость, доступная смиренным душам. Эта мысль — что нет таких как я — посещала самых разных людей, поэтому если вас посетит, вы не удивляйтесь. Эта мысль от врага, она посещает самых разных людей, например, Антония Великого, или Макария Великого. Антоний Великий, если помните, ходил к сапожнику в Александрию. Господь повёл его в Александрию к некоему сапожнику. Привёл его Дух Святой, как Симеона Богоприимца в Храм Иерусалимский. Он пришёл к этому сапожнику, говорит: «Мир тебе, брат. Скажи мне, чем ты Богу угождаешь, как спасаешься?» — «Ты наверное меня с кем-то перепутал, я вообще ничего хорошего за собой не знаю». — «Нет-нет, ты не отворачивайся, не увёртывайся. Я — старик, из пустыни пришёл к тебе, расскажи мне, чем ты угождаешь Богу». — «Да ничем, я вот помолюсь с утра, сажусь работу делать. Смотрю, люди по улице идут, думаю: вот человек хороший, он наверное спасётся; и вот человек хороший, он тоже спасётся; наверное если и погибнет кто-нибудь, то я один погибну. Вот с такими мыслями я свою работу работаю». Антоний поклонился ему и ушёл. Понял, что смиренная мысль заменяет все подвиги. И подвиги, в принципе, нужны ради рождения смиренных мыслей, а не для того, чтобы достичь чего-нибудь другого. Так же было у Макария, который нашёл двух сестёр, которые жили в замужестве. Раньше они хотели быть монашками, но их выдали замуж и они, живя в браке, договорились ни о чём мирском не говорить, и ни разу ни одного злого слова друг другу не сказали за всё время, что жили. И Макарий сказал: «Я понял теперь, что Господь ищет не чёрные ризы, не белые ризы, не монашеских обетов, не немонашеских обетов, а ищет смиренного сердца и простой души, ищет такого вот практического богоугождения».

            Приходит мысль, что ты лучше всех, пришла к Зосиме, Зосима пришёл в монастырь, чтобы смириться, ангел повёл его, а монастырь был нужен для того, чтобы уйти в пустыню на Великий пост и там найти великое сокровище. Вот такая многоходовая комбинация. Смотрите как Бог решает многоходовые комбинации, какой Он, вообще, гроссмейстер, как Он интересно расставляет фигуры на доске и как Он движет их, имея великие цели. Тот заболел, тот пришёл, тот не пришёл, тот опоздал, тот выучился на врача, тот выучился на инженера — это всё многоходовки. Потом из этого всего Господь творит великие комбинации для того, чтобы посрамить врага, умножить число спасённых, возвеличить правду, возвеличить добродетель, попрать дьявола. Через людей попрать дьявола, как это Иов сделал. Показать дьяволу: «Видел раба Моего Иова? Он не просто любит Меня, потому что Я его во всём благословил, он просто любит Меня. Вот посмотри на него». Иов прошёл через огонь и доказал свою верность. Хотя много кричал, много всякого произнёс непонятного и сложнопереводимого, но в конце концов Богом был похвалён и получил великую славу. Вот таким образом мы уже нашли ещё один урок. Не просто честность Марии, за которую зацепился Господь, чтобы вытащить её — отсутствие сребролюбия. Также видим как интересно: к Зосиме пришла греховная мысль, он пошёл в монастырь, потом в пустыню, потом нашёл святую Марию.

            Ещё очень интересная, важная здесь вещь: Зосима был нужен для того, чтобы, с одной стороны, открыть Марию миру, с другой — чтобы её образ мог стать примером и для других грешников. Представьте себе: любой блудник, любая блудница, уже до почернения, до посинения, так сказать, подгнивающая в разврате, вдруг читает житие Марии Египетской. Это же откровение, это же просто песня, это прохлада, это роса небесная на иссохшую душу: «Это что? Я могу быть помилован?» Понимаете, многие люди грешат от отчаяния. У Николая Сербского есть цитата из одного разговора с неким стариком. Старик, всю жизнь в грехах проживший, говорил, что в юности грешил из любопытства. Ну понятно: то узнать, то узнать, то попробовать. «А в старости грешу от ненависти к себе, от отчаяния: я уже отчаялся исправиться, я уже не буду лучше, не могут быть лучше такие как я», — говорит старый человек, проживший всю жизнь в грехе и начавший грешить из любопытства. Это страшное откровение. И вдруг такой человек прочитывает житие Марии Египетской. И всё: «Ничего себе... Это что, я могу покаяться? Меня может Господь простить? Боже, какая красота!» Это же чудесно. Зосима пошёл в пустыню, чтобы найти сокровище: он был дайвер, он глубоко нырнул, чтобы вытащить жемчужину со дна моря наверх.

            Но не только это. Он ещё пошёл в пустыню, чтобы Марию причастить, потому что ей нужно было причащаться. Она два раза в жизни причастилась. Сорок семь лет проживя в пустыне, она причастилась в первый год захода в пустыню, накануне перед переплытием Иордана, и в последний год своей жизни, перед смертью. И Зосима ей нужен был как иерей. Если бы он был дьякон или просто монах, то это бы не подходило. Нужен иерей, который мог бы взять в сосуд Святые Тайны, принести к ней и преподать ей Причастие. Причём без исповеди, — она уже рассказала ему свою жизнь, она покаялась, Бог простил, — без длинных молитв, они почитали только «Символ веры» и «Отче Наш». Всё, больше ничего не нужно. И он преподал ей Святые Тайны и она посуху прошла Иордан, пошла на тот берег умирать. Вот ещё насколько важно Причастие. Мария, когда он её повидал в пустыне, уже молилась, поднимаясь от земли на локоть. Она уже стояла на возду́хе и молилась. Она знала помыслы человеческие, называла Зосиму по имени, хотя ни разу с ним до этого не встречалась. Она говорила о том, что пусть игумен Иоанн в вашем монастыре будет внимательным к делам своим и братии: называла по имени игумена, которого в жизни не видела. Она цитировала Писание, которого никогда не читала, — она не прочла в жизни ни одной книжки,  — потому что Дух Святой её вразумлял. Она знала помыслы Зосимы, когда он подумал: «Уж не дух ли это какой, призрак, привидение». Она говорит: «Не призрак я ни какой, я просто человек, грешная женщина. Не думай, что я призрак или дух». Она слышала помыслы, знала имена, знала жизнь других людей, знала Писание, которого не читала. — Святой человек. И вот этому святому человеку всё-таки не хватало Причастия, она хотела причаститься. Причастие нужно грешнику, потому что мы причащаемся в оставление грехов. Но Причастие нужно и святому, оказывается. Оказывается, реально святой человек тоже нуждается в Причастии, потому что это жизнь для него. Потому что никто из творения не свят по природе. А всякая тварь святая, например, ангел или человек — святы по Причастию, по приобщённости к Святыне, по причащённости к Богу как к корню святости, как к источнику святости. Вот такая очень интересная вещь. Нужно пересмотреть своё отношение к Причастию: Причастие нужно грешнику, Причастие нужно святому. Мария в первый раз причастилась в церкви Иоанна Крестителя на берегу реки, когда переходила Иордан. А если бы она, кстати заметьте, поисповедовалась, то её священник прогнал бы палкой из храма, этот кошмар он бы не выслушал до конца, сказал бы: «Иди отсюда, зараза, таких как ты здесь быть не должно». А она причастилась без исповеди. И причастилась ведь, и без исповеди. А если бы не причастилась, может быть у неё сил бы не хватило там в пустыне прожить сорок семь лет. Она не видала там ни одного человека и даже ни одного зверя. Она только видела перед собой свои грехи и Богородицу умными глазами. И молилась, плакала и т.д. Понять это, конечно, думаю что невозможно в нашем состоянии, нашим умом, нашей душой. Она причастилась в состоянии крайних грехов при начале покаяния, и причастилась в конце своей жизни, перед отходом в вечность. Причастие нужно и тем, которые погибают от грехов, и тем, которые уже молятся, стоя на возду́хе, поднимаясь на локоть от земли. И тем и тем нужно Причастие, Причастие нужно всем, таким образом. Нужно пересмотреть своё отношение к Причастию и возблагодарить Бога за то, что Он даёт нам такой дар, которого все не достойны, и хорошие и плохие, и святые и не святые.

            — Добрый вечер, Ольга из Москвы. Я вчера слушала радио «Вера», там митрополит Иларион, ссылаясь на Исаака Сирина, говорил, что когда Бог хочет приблизить человека к Себе, Он посылает ему искушение. А вот как же мы читаем в «Отче наш»: «Господи, и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого». Как это соотнести? Пожалуйста, объясните.

            — Очень хорошо было бы, чтобы вы позвонили в саму передачу на радио «Вера», чтобы владыка митрополит может быть сразу и прокомментировал это, потому что, думаю, у него бы это получилось лучше, чем у меня. Но я думаю следующее. Конечно, человек, идущий к Господу, встречает много препятствий. Эти препятствия бывают от дьявола, безусловно, от немощи человеческой, но также и Господь может нам всё это попускать, чтобы проверить наше произволение. Что такое в молитве «Отче наш» «...не введи нас во искушение»? Это голос нашей немощи. Если перевести на наш повседневный русский язык, то это значит «не дай нам попасть в такую ситуацию, где немощь наша обнаружится; не дай нам попасть в такие условия, где будет ясно, что мы слабы, грешны, глупы и никчёмны». Мы не хотим попадать в такие ситуации. Но когда мы идём к Господу, Господь проверяет наше произволение и смиряет нас тем, что мы попадаем часто в такие ситуации, в которых совершается процесс самопознания. Мы ведь не знаем себя, пока не попадём в разные ситуации. Никогда не узнаешь какой там арбуз, пока его не надрежешь, не вытащишь из него кусочек сердцевинки. Вот эти искушения как бы вырезают из нас некий кусок сердцевины, показывают: а вот там что-то, а вот там гнило или спело. Со своей стороны, нужно просить, чтобы этого было как можно меньше, потому что нормальный человек не хочет искушаться, он хочет жить в мире и покое, говорит: «Господи, не введи меня во искушение». Впрочем, Твоя воля да будет, на самом деле, и если я к Богу иду, то я попадаю в тысячи таких ситуаций, где я сам себя узнаю. Плод искушения — это самопознание: «А вот здесь, оказывается, я слаб оказался; оказывается, вот здесь у меня нет сил, здесь я ничего не понимаю». И всё это узнаётся для того, чтобы деятельно исправляться, чтобы я деятельно совершал некий труд по исправлению. Вот так я бы примирил эти две позиции. Ну конечно хорошо бы, — если там передача была в прямом эфире, — чтобы сразу докладчик и дал ответ. Мне кажется, что мы с вами не погрешили, когда только что поговорили об этом.

            — Слава Иисусу Христу! Благословите, отче. В одной из своих недавних речей вы упомянули речь покойного митрополита Владимира, в которой он говорил, что Церковь должна объединиться вокруг Литургии, этим она выполняет главную миссию в мире и государстве. Я согласен и не согласен. Я думаю, при всём моём уважении к владыке, что было большой, даже роковой ошибкой, что Украинская православная Церковь Московского Патриархата при правлении митрополита Владимира практически полностью устранилась от гражданской жизни общества, чем в итоге поплатилась, так как раскольники и автокефалисты активно принимали участие в гражданской жизни украинского общества. Это обвинение не к вам, так как вы как раз были выразителем идей и чаяний своей паствы, я обвиняю общую политику Украинской православной Церкви Московского Патриархата за всю ближайшую историю независимой Украины.

            — Ну что же, конечно устраниться от жизни общества иногда невозможно, но если возможно, то нельзя, потому что плоды устранения потом будут плохие. Устранение может привести к тому, что нам скажут... Знаете, как часто говорят священнику: «Ну я же у тебя кадило не забираю, чего ты лезешь туда, чего ты лезешь сюда, чего ты о том и об этом говоришь? Ты кадилом маши, кропилом кропи, чего-то там пой-читай, вот и всё». Так они нам говорят, потому что все слишком привыкли, что Церковь, вообще, не пар из уст, как говорят на Украине, они это произносят по поводу тех или иных вещей. Например, аборты. Это же проблема какая? Социальная, медицинская или духовная? — И социальная, и медицинская, и духовная. А ювенальная юстиция, забирание детей из семьи, это проблема какая? Социальная, семейная и духовная? — Социальная, семейная и духовная. А насилие в школе, например, когда дети избивают друг друга, издеваются, снимают на мобильные телефоны и в интернет выкладывают, — целая волна была в какое-то время по Украине, — это что такое? Это проблема информационной заражённости через всякие боевики, сериалы — культ насилия на телевидении, плюс невоспитанные дети — нет воспитательного момента в образовании. Это проблема чья? Школы только или это проблема школы, семьи и Церкви? — И семьи, и школы, и Церкви — это общая проблема. Если Церковь своей работы не делает, то происходит то, что не хотелось бы, чтобы происходило. Поэтому, конечно, упрёки — это жёсткая вещь, их неприятно слушать, но трудно не согласиться, что мы должны заниматься всем, чем можем заниматься и всем, чем должны заниматься. Пока не поздно, потому что потом бывает поздно, потом уже «тапки приплыли» и «поливайте фикус». Да, это печальная тема.

            — Здравствуйте, это раба Божия Нина из Подмосковья. Наступает Пасха, а у меня не бывает праздников: как начинается Светлый праздник — обязательно у меня случается несчастье. Ну не было ни одного такого Праздника, чтобы у меня не случилось несчастье.

            — Какого характера несчастье?

            — Я вам приведу примеры. Я живу в коммуналке, в первый день Пасхи сосед душил соседку, на второй день вынесли гроб, хоронить молодую женщину с пятого этажа. Следующая Пасха...

            — Стоп-стоп, Нина. Если бы сосед вас душил, у вас бы не было Праздника, но если он душил соседку, то почему у вас нет Праздника? Там может быть у вас сосед с соседкой сожители или ещё что... Ну гроб сносили, и что теперь? А если человек работает в морге, что у него, Пасхи нету? Он каждый день гробы видит перед собою, ну представьте себе. А если человек работает ещё где-нибудь в подобном месте, где он со смертью на вась-вась. Допустим, в похоронном бюро — что, Пасху не празднуют? Они постоянно с трупами возятся, копают могилы и т.д. Что это за детский лепет на лужайке? Тот душил соседку, а там гроб сносили, Праздника у неё, понимаешь, нет. А когда у вас будет Праздник? Это вообще непонятные вещи, что это такое? Какой-то детский голос женщины, прожившей больше половины жизни. Повзрослейте, поумнейте, в конце концов. Ну снесли гроб, ну выйдите вместе... Если бы была молитва за человека, который умер в пасхальные дни, ну поучаствуйте в молитве. Допустим, снесли возле подъезда, пришёл священник, отпели, побудьте на погребении. Если у вас есть лишних пятьдесят рублей, дайте родным на похороны, поучаствуйте в их скорби, может им помочь чем-то надо. Вот ваша Пасха будет заключаться в том, что вы поможете кому-то когда у них в доме беда, умер кто-то. Ну что это такое? Я даже не думал, что православные люди могут такие слова сказать. Мне не нравится то, что вы сказали. Пасха настолько большая, красивая, что её вообще украсть нельзя. Люди в тюрьме сидели, в лагерях, в окопах, и Пасху праздновали. Трупы кругом, грязь кругом, жрать нечего, пули свистят, а они Пасху празднуют. А у вас умерла соседка — у вас Праздник забрали. Что это вообще такое? Даже непонятно мне такие вещи слышать.

            — Здравствуйте, отче. Поздравляю вас с праздником Феодоровской иконы Божией Матери, палладиума нашей святой царской Руси, благодаря которой мы надеемся, что опять возродится царство.

            Я как-то ждала этого слова от вас, но оно не прозвучало, может быть вы как-то по-другому считаете: не является ли поведение Марии Египетской в ранней юности просто-напросто беснованием?

            Вы говорите, что поскольку она была в этом смысле не сребролюбива, то это, так сказать, положительный момент. Мне кажется, что современная молодёжь, да и не только, которая практикует промискуитет, тоже это всё делает абсолютно бескорыстно.

            По поводу исповеди Марии Египетской. Ведь тогда же исповедь, — собственно, и до сих пор, — не была связана с Причастием. Слава Богу только в нашей Церкви вот так исторически сложилось, что сначала исповедь, что мне кажется совершенно логичным, и не только мне.

            — Всё понятно, всё правильно. Начнём с последнего. Слава Богу, что у нас исповедь с Причастием связаны. У всех развязаны, у нас связаны. Если бы Мария была русской, она бы не спаслась в таком случае, при нашей практике литургической. Потому что любой батюшка, который бы начал выслушивать её исповедь, погнал бы её вон, и никакого Причастия перед уходом в пустыню не было бы. А если бы не было Причастия перед уходом в пустыню, то не было бы и самой пустыни, судя по всему. Поэтому вопрос остаётся открытым. Остаётся вопрос того, что Дух дышит, где хочет, Он безусловно дышит в наших условиях, когда исповедь с Причастием связаны, но в случае с Марией это было бы препятствием. Это, по-моему, без сомнения.

            Молодёжь с этим промискуитетом — прыщавые сопляки по большей части, и все эти их блудные упражнения — это смесь безделья и веселья, плюс того самого любопытства, о котором я сказал ранее, когда цитировал Николая Сербского. Так вот, молодёжь грешит из любопытства, плюс от праздности и в поисках веселья. Никакой настоящей радости они от этого не получают конечно, потому что совесть человеческая неподкупна, она мучает их, и все те грехи, которые они творят за месяц, за год, за два года, Мария успевала натворить за день, за два, за неделю. Поэтому здесь и рядом не стоит степень греховности её и всей этой сопливо-прыщавой юности, которая за папины деньги по кабакам сидит вместо того, чтобы на парах сидеть и учиться.

            А насчёт беснования — да нет, не была она бесноватой. Если бы она была бесноватой, то так бы про неё и было сказано в житии. А кто бы с бесноватой блудил, кто бы на бесноватую позарился? Бесноватый — это человек, который не владеет своим телом, своей волей, который вытворяет непонятные вещи: хрипит, пищит, кусается, душит любовников, вгрызается в них зубами, пеной исходит, бьётся головой об стенку, падает на пол и корчится. Что вы, бесноватых не видели что ли? Это была красивая молодая женщина, в двенадцать лет, девчонкой малой она ушла из дома и семнадцать лет безобразничала, жила в блуде. Двадцать девять лет, молодая женщина в цвету, в соку. Какое беснование может быть? Она была совершенно здоровым человеком: и умом здоровая и телом здоровая, и оказалось, что у неё в глубине и душа была очень здоровая. Поэтому — нет, это слишком простое решение вопроса — списать всё на бесов. Вот там кто-то грешит — а, это бесы, бесы, он бесноватый. Да никакого тут беснования нет. Человек сам, в своём естественном состоянии способен на вещи, которые с бесами не связаны. С бесами всякий грех конечно связан, так или иначе, прямо или косвенно, но не сто́ит поспешно списывать на беснование греховные фантазии человеческие, не сто́ит. И жестокость человеческая бывает бесовского происхождения, но бывает и человеческая жестокость. Там дьявол стоит и радуется: «я б такого не придумал».

            — Добрый вечер, благословите, это Александр, Харьков. Хотел бы вам, во-первых, сказать большое спасибо за моё воцерковление, так как я — бывший ваш прихожанин из Киева, сейчас живу в Харькове.

            Отец Андрей, у меня вопрос к вам по Евангелию. Евангелие от Марка, 9-я глава:

38 При сем Иоанн сказал: Учитель! мы видели человека, который именем Твоим изгоняет бесов, а не ходит за нами; и запретили ему, потому что не ходит за нами.

39 Иисус сказал: не запрещайте ему, ибо никто, сотворивший чудо именем Моим, не может вскоре злословить Меня.

Как это соотносится с этими бабками, гадалками: к кому-то можно ходить, к кому-то нельзя?

            В акафистах и в канонах всегда — там, по-моему, седьмая песнь или восьмая — вспоминаются отроки. Практически во всех. Почему именно седьмая песнь всегда закрепляется за ними?

            У меня умерла бабушка и мне кажется, что священник, который её отпевал, был из раскольничьей церкви. Что с этим делать, как быть?

            — Вы узнайте, если вдруг бабушку отпевал раскольник, то совершите заочно отпевание в каноническом храме. А когда будете на могилку приезжать, земличку отсвящённую высыпьте на могилу. Сначала узнайте, действительно ли это правда. Продолжайте за неё молиться. На поминание заупокойное это не влияет. На Литургии поминание, на панихидах — это не влияет, поминайте бабушку. А если узнаете, что отпевал раскольник, пусть отпоёт её потом канонический священник.

            Отроки благочестивые в пещи, которых Рождество Богородиче спасло есть — это седьмая и восьмая песнь любого канона. Но здесь нужно понять, что это песни Священного Писания, из которых первая — это песнь Моисея при переходе через море, вторая, которая только в посту читается — это песнь Моисея обличительная, третья — это песнь пророчицы Анны, четвёртая — это песнь Аввакума, пятая — песнь Исаии, шестая — молитва Ионы, седьмая и восьмая — песни отроков, девятая — песнь Богородице. Это библейские песни, лёгшие в основу всех канонов, структура их одинакова для всех канонов, слова меняются, смысл остаётся. Зная смысл этих песен, вы можете с любовью и вниманием слушать любое песнопение в церкви, потому что будете знать, что поют. Так что нужно будет почитать соответствующую богослужебную литературу, чуть больше вникнуть и всё.

            По Марку. Девятая глава Евангелия от Марка:

38 При сем Иоанн сказал: Учитель! мы видели человека, который именем Твоим изгоняет бесов, а не ходит за нами; и запретили ему, потому что не ходит за нами.

39 Иисус сказал: не запрещайте ему, ибо никто, сотворивший чудо именем Моим, не может вскоре злословить Меня.

В традиции иудеев были экзорцисты и изгонятели бесов. И Христос говорил им: «Если Я силою вельзевула изгоняю бесов, то сыновья ваши чьею силою изгоняют? Посему они будут вам судьями...» У них было заклинание Именем Бога Святого, Бога Живого, Бога Авраама, Бога Исаака, Бога Иакова — они выгоняли бесов Именем Божиим. И когда Иисус Христос прославился как изгонитель бесов, чудотворец и воскрешающий, то наверняка многие люди захотели Именем Иисуса, воскрешающего мёртвых, Именем Иисуса из Назарета, Именем Иисуса, выгоняющего бесов, тоже выгонять бесов. И они начали это делать. И апостолы возревновали об этом, а ревность была им присуща как простым людям. Они любили Учителя, они не хотели, чтобы слава Его уходила к чужим. Они поэтому здесь сказали: «Не ходит с нами, давай запретим». Христос говорит: «Не запрещайте ему, ибо никто, сотворивший чудо именем Моим, не может вскоре злословить Меня». Человек, сотворивший чудо Именем Иисуса, и почувствовав силу Имени Иисуса, увидев собственными глазами действие Имени Иисуса, не сможет вскоре злословить Иисуса и быть Его врагом. Вот такой здесь смысл. Надо понимать, что Церкви ещё не было, Новозаветная Церковь родилась в Пятидесятницу, в день сошествия Святого Духа. Всё, что до этого — Ветхозаветная иудейская Церковь — постепенно уходила в тень, и уже появлялась языческая Неплодящая Церковь, которая должна была возвеличить Христово Имя, поэтому находилось такое междуцарствие: иудеи уходили, язычники ещё не пришли. И всякий, творящий чудо Именем Иисуса, должен был по опыту знать, что Имя Иисуса — это великая Святыня, Иисус совершает чудеса и Имя Его чудесно. Он уже не враг тогда Господу. А если враг, то не сегодня, не завтра, а через пару лет, когда всё забудет. Так что поскольку Церкви ещё не было, а Имя Иисусово ещё только подобало усвоить человечеству, то Господь хвалит этих людей, которые Его Именем совершают чудеса, и запрещает апостолам делать им выговоры.

            Что касается бабок и прочего — это уже другая ситуация. Существует Церковь Христова, к которой человек либо принадлежит, либо не принадлежит. И глава Церкви — Христос, и Церковь — тело Его, и человек, принадлежащий к телу, принадлежит и к главе. И тогда Именем главы тела Церкви человек может творить то или иное. Но если он чужой и к Церкви не принадлежит, но пытается Именем Иисуса творить то-то или то-то, то Церковь имеет право сказать, что ты — человек не наш, и своим людям сказать, что к этому человеку вы не ходите. Так что здесь может быть некий паразитизм на святости Имени Господня, который Церковь должна пресекать по мере своих сил, что, собственно, и совершает: Церковь пресекает паразитизм на Имени Господнем по мере своих сил. Нужно ещё понимать, что Иисус Христос слышит всякого человека и Он слышал всякие истории, когда какой-нибудь там башкир некрещёный пасёт стада и говорит миссионеру православному: «Я — мусульманин, но я люблю вашего Иисуса Христа, Он такой добрый ваш Иисус Христос. И когда я потерял барана, я говорю: Иисус Христос, дай мне моего барана. И смотрю — баран пришёл». Вот типа такого. Христос слышит тех, кто призывает Его Имя Святое, поэтому и сегодня — ну если это не делается в целях волхвования или исцеления за мзду — Он слышит всякого, призывающего бескорыстно и по вере. Таких случаев — миллионы и сотни миллионов, когда люди призывают Господа, не будучи христианами, и Он откликается на их призыв. Но здесь не должно быть именно момента зарабатывания, момента чудотворства ложного, исцеления и всякого такого. Не должно быть. Там, где это есть, там нету благодати.

            Завтра Святая суббота, пятая суббота Великого поста. Через неделю уже будет суббота Лазарева, а там, глядишь, уже и вступим в Страстную седмицу. Так быстро пролетает время жизни, оглянуться не успеешь, как придётся умирать каждому человеку, рано или поздно. И на Посту это видно: Пост пролетает как один день. Не успеешь пропеть «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче», как наступает время говорить «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав».

            Всем кающимся желаю иметь Марию Египетскую помощницей, и всякому верующему человеку вообще, желаю иметь Божию Матерь помощницей. Сегодня вся Церковь святая, сколько нас ни есть, христиан, мы все говорим Богоматери: «Радуйся благодатная, Господь с Тобою! Радуйся, Невесто Неневестная! Радуйся и не оставляй нас. Мы Тебя печалим конечно, печалим часто, мало Тебе радости приносим, Владычица Богородица, но Ты радуйся, потому что Сын Твой воскресе. Радуйся, потому что много святых душ вокруг Тебя. Радуйся, потому что и мы покаемся и будем лучше. Будем лучше, рано или поздно». До свидания, до скорой встречи. Христос да будет с вами! Аминь.