Во обители старца Иосифа некий человекъ, отъ славныхъ родомъ, именемъ Елевферие Волынский именуемъ, прииде къ старцу Иосифу, и приятъ ангелский образъ въ его манастыри, и нареченъ быстъ Евфимие. Сей въ толико умиление и слезы прииде, яко не точию въ келии, но и въ церковномъ правиле молитву Исусову со вниманиемъ глаголаше и безпрестани плакаше; и въ келии ничесоже ино не делаше, точию слезамъ прилежа и коленопреклонению; и никомуже беседоваше; на всякой литургии у старца Иосифа прощение приимаше въ помыслехъ. Некогда стоящу ему на литургии, молящуся и плачющу, внезаапу ото олтаря облиста его светъ неизречененъ; онъ же страхомъ великымъ обьятъ бысть и помале приступи клиросу, исповеда старцу Иосифу сияние света того. Старець же рече ему: «Не внимай тому, но точию молитве и слезамъ». По видении же томъ инокъ Евфимие положи на ся иноческый великий образъ и причястився животворящаго тела и честныя крови Христа, Бога нашего. И во единъ ото дний не пришедшу ему на утренее словословие, пославъ отець, възбужающаго братию; онъ же, пришедъ со огнемь, обрете его лежаща на коленехъ предо образомъ Божиимъ и пречистыя Богородица, и четкы въ рукахъ держаща, и слезы на лице многи имуща — на коленопреклонении душу свою Богу предасть. Посланный же братъ, мневъ его спяща, и хоте его возбудити, и обрете его отшедша ко Господу. Таковыя убо смерти Богь посылаетъ на готовыхъ, насъ устрашаа, неприготованныхъ, и на покаяние обращая, еже всегда помышляти безвестное нашествие смерти. По скончании же его, по времени, намъ исповеда старець Иосифъ о свете, иже осиа преже реченнаго инока Еуфимиа, и како възбрани ему не внимати таковыхъ. Мы же начахомъ разсужати таковаа на благая. Онъ же глагола намъ: «Аще и блага будетъ, но намъ ни на коюже ползу таковая, но отвращати и не приимати, да не вместо пастыря волка приимемъ. Некоему ото отець явися Сатана, и светомъ неизреченымъ облиста, и глагола ему: “Азъ есмь Христосъ”. Онъ же смежи очи свои и глагола ему: “Азъ Христа не хощу зде видети”». Колми паче намъ, немощнымъ, и въ последнее сие время не искати таковыхъ, но послушание имети, и тружатися телесне, и посту и молитве по силе прилежати, и смирению, еже имети себе подо всеми (сие бо есть покровъ всемъ добродетелемъ) и полагати начало.