Давно, ещё до канонизации царственных мучеников, мой духовный отец, тогда сельский батюшка о. Борис Николаев говорил мне, что семья царя Николая Александровича и Александры Фёдоровны с их детьми по-христиански идеальна. Глубина их взаимной любви, понимания, сострадания друг к другу и к необратимо больному гемофилией мальчику, чистота в воспитании детей – основа для создания их «жития», иконописный их образ. В царевиче Алексее, наследнике царского трона, уже в отрочестве угадывался идеал будущего государя. Или – государя будущего. В последнее время со дна забвенья всплывают, объединяются в сборники воспоминания свидетелей детства и отрочества мальчика. В Историческом государственном музее Москвы, где прослежена линия династии Романовых, есть уголок, посвящённый царевичу Алексею. В нём собраны «оставшиеся в живых» его вещи: сапожки военного покроя, тетради, игрушки, нежные письма к матери… осиротевшие без своего владельца, они передают нам пронзительную память о нём и нам – укоризну. И всё же кровавое время оказалось бессильно стереть образ царевича Алексея с лица русской земли. Он проступает в самых неожиданных местах.