Свя­щен­но­му­че­ник Иа­ков (Яков Ива­но­вич Бо­бы­рев) ро­дил­ся 25 но­яб­ря 1883 го­да в се­ле Букре­ев­ка Кур­ско­го уез­да Кур­ской гу­бер­нии в кре­стьян­ской се­мье, в ко­то­рой оста­ва­лись креп­ки­ми пра­во­слав­ные тра­ди­ции и сам дух был по­движ­ни­че­ский: его дя­дя по от­цу, Сер­гий, ушел в Ка­ля­зин­ский мо­на­стырь Твер­ской гу­бер­нии, где при­нял по­стриг с име­нем Алек­сий[1]. Яков окон­чил пять клас­сов цер­ков­но-при­ход­ской шко­лы и двух­класс­ное учи­ли­ще, что поз­во­ли­ло ему в 1901 го­ду за­нять долж­ность учи­те­ля цер­ков­но-при­ход­ской шко­лы в се­ле Ще­ти­но. В 1903 го­ду Яков Ива­но­вич по­сту­пил пса­лом­щи­ком в храм се­ла Плак­си­но Кур­ско­го уез­да, где про­слу­жил до 1915 го­да, ко­гда был при­зван в ар­мию. В 1918 го­ду он вер­нул­ся в то же се­ло и стал слу­жить здесь пса­лом­щи­ком, через два го­да он был ру­ко­по­ло­жен в сан диа­ко­на, но про­дол­жал ис­пол­нять обя­зан­но­сти пса­лом­щи­ка. В кон­це два­дца­тых го­дов на­ча­лось го­не­ние на Пра­во­слав­ную Цер­ковь, и диа­кон Иа­ков был при­го­во­рен к трем го­дам вы­сыл­ки из пре­де­лов Кур­ской об­ла­сти за невы­пол­не­ние хле­бо­за­го­то­вок. Он вы­ехал в се­ло Вы­со­кое Нерль­ско­го рай­о­на Твер­ской об­ла­сти, где непо­да­ле­ку, в де­ревне Ни­ку­ли­но, жил его дя­дя, мо­нах Алек­сий, обос­но­вав­ший­ся здесь по­сле за­кры­тия Ка­ля­зин­ско­го мо­на­сты­ря. Отец Иа­ков жил как ссыль­ный, под над­зо­ром, и обя­зан был два ра­за в ме­сяц яв­лять­ся на от­мет­ку в рай­он­ное управ­ле­ние ми­ли­ции. В фев­ра­ле 1930 го­да он был ру­ко­по­ло­жен в сан свя­щен­ни­ка ко хра­му се­ла Вы­со­ко­го. Кре­стьяне по­лю­би­ли ссыль­но­го свя­щен­ни­ка за рев­ност­ное от­но­ше­ние к служ­бе, и ко­гда 13 де­каб­ря 1931 го­да о. Иа­ков неожи­дан­но для всех был аре­сто­ван, цер­ков­ный со­вет сра­зу же об­ра­тил­ся с про­ше­ни­ем к вла­стям, чтобы те осво­бо­ди­ли свя­щен­ни­ка. В сво­ем про­ше­нии они пи­са­ли: «13 де­каб­ря 1931 го­да по ка­кой-то неиз­вест­ной при­чине взя­ли у нас свя­щен­ни­ка Иа­ко­ва Бо­бы­ре­ва. Мы, цер­ков­ный со­вет, про­сим, чтобы вер­ну­ли его к нам опять слу­жить, по­то­му что мы не за­ме­ча­ли за ним ни­ка­ких неза­кон­ных дей­ствий. На­лог он упла­тил в свое вре­мя, жил ти­хо, ни­ку­да не хо­дил, так как опа­сал­ся, по­то­му что был вы­слан­ный. Аги­та­ции он ни­ка­кой не вел, и мы ду­ма­ем, что его взя­ли по чьей-ни­будь кле­ве­те. И мы, цер­ков­ный со­вет се­ла Вы­со­ко­го, про­сим от­пу­стить его к нам на служ­бу»[2]. Го­не­ния на Цер­ковь шли с кон­ца 1929 го­да, но они не пре­кра­ти­лись ни в 1930-м, ни в 1931-м го­ду. Вы­слан­ный из род­ных кра­ев свя­щен­ник Иа­ков на но­вом ме­сте сно­ва стал под­вер­гать­ся пре­сле­до­ва­ни­ям. Ука­зы вла­стей с тре­бо­ва­ни­я­ми об ор­га­ни­за­ции но­вых и но­вых го­не­ний по­нуж­да­ли ОГПУ бес­пре­стан­но со­би­рать све­де­ния о жи­те­лях, при­сталь­но сле­дить за те­ми, ко­го ОГПУ пред­по­ла­га­ло аре­сто­вать. И од­ни лже­сви­де­тель­ство­ва­ли, опа­са­ясь тюрь­мы и ли­ше­ний, дру­гие по долж­но­сти, бу­дучи пред­се­да­те­ля­ми сель­со­ве­тов, сек­ре­та­ря­ми пар­тий­ных яче­ек или чле­на­ми ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии. Све­де­ния о том, что в се­ле­ни­ях Со­ро­ки­но, По­ре­чье, Бол­ди­но­во, Вы­со­кое, По­пов­ки и Ни­ку­ли­но об­ра­зо­ва­лись груп­пы ре­ли­ги­оз­ных кре­стьян, ко­то­рые недо­воль­ны со­вет­ской вла­стью, сте­ка­лись в Ка­ли­нин­ский опе­ра­тив­ный сек­тор, ко­то­рым ру­ко­во­дил в то вре­мя Успен­ский. Од­новре­мен­но со свя­щен­ни­ком бы­ли аре­сто­ва­ны и за­клю­че­ны в тюрь­му и пра­во­слав­ные ми­ряне: Ми­ха­ил Его­ро­вич Гал­кин, пя­ти­де­ся­ти че­ты­рех лет, Ана­ста­сия Ва­си­льев­на Са­ви­на, пя­ти­де­ся­ти вось­ми лет, Вар­ва­ра Та­ра­сов­на Смир­но­ва, со­ро­ка че­ты­рех лет, Егор Ва­си­лье­вич Усти­нов, два­дца­ти се­ми лет. 23 де­каб­ря ОГПУ аре­сто­ва­ло Да­рью Дмит­ри­ев­ну Усти­но­ву, пя­ти­де­ся­ти че­ты­рех лет, и бра­тьев Зай­це­вых – Ива­на, трид­ца­ти де­вя­ти лет, и Ва­си­лия, со­ро­ка од­но­го го­да. От­ца Вар­ва­ры Смир­но­вой,