В отличие от нынешних европейских политиков, Черчилль и Рузвельт прекрасно понимали, как разгром германских войск на востоке способствует наступлению союзников в Нормандии. «Стремительность наступления Ваших армий изумительна», — писал Франклин Рузвельт 21 июля 1944 года Иосифу Сталину. Уинстон Черчилль в телеграмме главе Советского правительства от 24 июля назвал сражение в Белоруссии «победами огромной важности». Они ведь хорошо знали, что в июле, в разгар битвы за Белоруссию и боев за Нормандию, против Советской Армии сражались 228 дивизий и 23 бригады, а союзникам в это же время противостояли во Франции всего около 30 дивизий вермахта. При этом надо иметь в виду, что многие немецкие дивизии, которые должны были оборонять на побережье Франции укрепления т.н. «Атлантического вала» имели довольно низкую боеспособность. Большинство частей были укомплектованы только на 60–70 процентов, недостаточно обучены и вооружены. Во многих подразделениях служили ограниченно годные к воинской службе, страдающие близорукостью, плоскостопием. Например, 70-ая пехотная дивизия состояла исключительно из больных гастритом, язвой и потому ее в вермахте называли «дивизия белого хлеба», так как солдатам нужно было сидеть на строгой диете. Но были и вполне боеспособные дивизии. О том же, что произошло, когда пользуясь затишьем на Восточном фронте немцам удалось перебросить на запад танковые дивизии СС и сосредоточить довольно сильную группировку войск, хотя и уступающую в несколько раз союзникам в бронетехнике и особенно в авиации, свидетельствует успех германского наступления в Арденнах. И хотя это была явная авантюра, наши союзники смогли на собственном опыте убедиться, что значит воевать с тем вермахтом, с которым русские сражались все три года на фронте протяженностью до 6000 км.