«Я отправляюсь на поиски великого Может Быть», – произнес Франсуа Рабле перед смертью. Религиозные сомнения и едкая ирония в отношении бытия Божьего – обычная характеристика детей вольнодумного Ренессанса. Да еще и для таких ученых детей, как великий автор «Гаргантюа». Заметим, что сомнение уже есть, но отрицания Христа пока нет. Это еще не эпоха Просвещения с ее огульным атеизмом. XVI век – не XVIII, и Рабле – не Вольтер, с его антицерковным лозунгом «раздавите гадину». После Рабле еще был глубоко верующий Паскаль, который составил свое знаменитое «Пари» – шутливое доказательство бытия Божьего в математических формулах. Было множество ученых и мастеров искусства, которые совершали свои великие открытия, искренне веруя в Господа неба и земли. О Боге и Его Церкви спорили, писали трактаты, доказывали Его бытие или наоборот высказывали какие-то сомнения. Даже сам Вольтер, заклятый враг Церкви, писал как против христианства, так и против атеизма (Вольтер по своим взглядам скорее деист). Ренессанс сменился Просвещением, Просвещение подготовило почву для Французской революции. А потом Ницше открыл обществу то, что уже давно произошло в европейском сознании, но в чем еще боялись признаться – Бог умер.