24.03.2017 07:28:52
Глава Республики Крым С. В. Аксенов навязал партии дискуссию, заявив: «Когда нет единоначалия, наступает коллективная безответственность. Поэтому, когда у страны есть внешние вызовы, очаги сопротивления внешние, необходимо принимать в этой части более жесткие меры… Сегодня, на мой взгляд, России нужна монархия».
Дискуссия тут же разгорелась и весьма острая. Причем ему инкриминировали не столько недостаточную либеральность и демократичность его пожеланий, сколько покушение на самые основы конституционного строя.
Согласно действующему Основному Закону (ст. 1), «Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления», и разговоры о том, что надо бы учредить в России монархию, вызывали такой же религиозный трепет, как двести лет назад речи о том, что надобно-де в России созвать Генеральные Штаты – «Ах, Боже мой, он карбонарий!».
Представители самых разных направлений пожелали притянуть монархиста-карбонария к Иисусу
Главред «Эха Москвы» А. А. Венедиктов вопросительным образом — «УК РФ, статья 280. Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности — призыв к установлению диктатуры главы Крыма Аксенова. Ну?», а православный ваххабит М. Л. Шевченко отчетливо утвердительным – «Монархические призывы – это свержение (даже не покушение, а прямое свержение. – М. С.) конституционного строя».
Поспешившие просигнализировать в органы не сподобились изучить Конституцию РФ, ст. 135 которой гласит: «п. 2. Если предложение о пересмотре положений глав 1, 2 и 9 Конституции РФ будет поддержано тремя пятыми голосов от общего числа членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы, то в соответствии с федеральным конституционным законом созывается Конституционное Собрание. п. 3. Конституционное Собрание либо подтверждает неизменность Конституции РФ, либо разрабатывает проект новой Конституции РФ, который принимается Конституционным Собранием двумя третями голосов от общего числа его членов или выносится на всенародное голосование».
Т. е. отказ от ныне действующих основ конституционного строя (в частности – от республиканизма), записанных в гл. 1 Основного Закона считается в принципе дозволительным. Но если так, то не образует состав преступления и предложение о пересмотре положений глав 1, 2 и 9 Конституции РФ – как иначе Думе и Совету Федерации вообще будет возможно его рассмотреть, если само предложение преступно?
Разумеется, столь кардинальное изменение существующего государственного устройства следует предпринимать с величайшей осторожностью и в случае, когда действующая Конституция себя очевидно изживет, но рассматривать ее как неизменный Божий Закон неосновательно
Это закон людской, который может при нужде изменяться. Потрясание Уголовным Кодексом лишь свидетельствует о глубине либеральных убеждений тех, кто потрясает.
Впрочем, сам С. В. Аксенов вряд ли заглядывал так глубоко в проблемы государства и права – подобно тому, как его орловский коллега В. В. Потомский вряд ли может считаться авторитетным специалистом по русской истории XVI в. К рассуждениям о монархии его скорее всего подтолкнуло наблюдение за политологическим процессом.
Хотя итоги президентских выборов 2018 г. (как, впрочем, и 2004 и 2012 гг.) представляются – причем всем – довольно предсказуемыми, ученые политологи предаются необычайно тонким и глубоким рассуждениям о грядущих выборах. Не менее тонким, чем рассуждения по поводу диссертации Арамиса «Священнослужителям низшего сана необходимы для благословения обе руки».
Однако от утомленного государственными трудами С. В. Аксенова вся эта изысканная латынь несколько ускользала, и слушая политологов, он зевал с опасностью вывихнуть челюсть. Тогда как монархическая идея представлялась ему значительно более понятной, да и при государе императоре политологов не держат в таком количестве, в чем есть явное преимущество монархического строя.
Впрочем, он даже и не настаивал на полноценной монархии, готовый довольствоваться ее предбанником – когда либералы и ваххабиты стали шить ему нехорошую статью, С. В. Аксенов с готовностью сдал назад и объявил, что пожизненное президентство тоже неплохо. Правда, история показывает, что такой вариант не всегда бывает устойчив.
В 1802 г. народ Франции на плебисците даровал Бонапарту пожизненное консульство с правом назначать преемника – вроде бы чего еще желать, — однако уже спустя два года гражданин первый консул захотел стать императором
Кстати, и за вариант 1802 г. Аксенова можно тягать по статье. Пожизненное президентство означает, что регулярное обновление президентского мандата посредством выборов приостанавливается на неопределенный срок. Такое предложение защитникам Конституции тоже вряд ли понравится.
Однако, оставив в покое персону С. В. Аксенова, идеи которого выглядят, скорее, комично, заметим, что в оправдание демократической республики ее защитники выдвигают лишь сугубо традиционалистские доводы. «У нас есть Конституция, а она предполагает республиканскую форму правления. Давайте научимся жить по Конституции, а уж потом будем думать над ее изменениями. С монархией мы простились сто лет назад, и возвращение к ней было бы шагом назад. Предложение ввести монархический строй не имеет под собой ни правовых, ни каких-либо других оснований», — указал глава СПЧ, проф. М.А. Федотов.
Что до оснований, то они, как минимум, не менее убедительны, чем у нынешнего республиканизма, а если жить по Конституции как-то не совсем получается, то в этом могут быть виновны как нынешний народ и нынешние власти, так и нынешний Основной Закон, что-то существенного в российском быту не учитывающий.
Не исключено, что монархия будет в большей степени соответствовать российским обычаям – во всяком случае, отвержение ее a priori не есть доказательство. Аргумент «С монархией мы простились сто лет назад» и вовсе слаб – сто лет назад мы много с чем простились, о чем потом сильно пожалели. Такой довод, презюмирующий необратимость прогресса, аналогичен риторическому приему «Как же можно в XXI веке…» (вар. «наш век пара и электричества», «когда космические корабли бороздят просторы…» etc.). Все можно – человеческая природа вообще штука довольно консервативная. Равно как и средства ее обуздания в государстве.
Действительным основанием для полной и окончательной сдачи монархической идеи в архив могли бы служить неисчислимые примеры того, что демократическая модель работает гораздо лучше. Положим, у нас с такими примерами не очень хорошо, но это еще можно списать на общее несовершенство российского быта
Но беда в том, что эта модель последнее время страшно сбоит и искрит и в странах, которых мы должны принять за образцы. Выборы в США и грядущие выборы во Франции – неважная реклама республиканизму. Подтверждается, что демократия – неплохой способ решения несложных проблем, когда же проблемы сильно усложняются – то, что сегодня это именно так, не отрицает никто, — тогда и неплохой способ решения оказывается плохим или вовсе никаким.
Рассуждения о монархии, делающиеся сегодня все более распространенными – не один Аксенов мыслит в этом направлении, есть и более мудрые мужи, — есть простое и неизбежное следствие наблюдения над нынешней демократией. Наблюдения не очень обнадеживающего.
Запрещать даже и думать в этом направлении было бы явственным признаком интеллектуального банкротства нынешнего либерально-демократического миросозерцания. В каковом состоянии оно, похоже, и пребывает.
Добавить комментарий