14.01.2013 18:30:22
Информационная эпоха открывает всё новые возможности владения умами, и «политтехнологи» наперегонки упражняются в ведении «стада» в нужном заказчику направлении. Зачастую мы становимся зрителями спектаклей, главное назначение которых - прикрыть некую «операцию» - по проталкиванию ли непопулярного закона, по расправе ли с неугодной персоной.
Предварительная «артподготовка» при этом, как правило, не отличается изяществом, но грубость эта имеет точный расчёт: информационные вбросы предлагают обществу столь непохожие на правду утверждения, что по закону парадоксальности цепляются памятью, оставляя прочный след под названием «нет дыма без огня» не только у друзей «голубоглазого ящика», но и у некоторых «братьев и сестёр», а то и пастырей.
«Боголюбовский случай» - яркий пример отработки таких технологий, преследующий, как думается, ряд целей. Это и новая попытка свести счёты с отцом Петром, священником, духовного окормления которого ищут верующие из разных городов России. Это также нащупывание новых путей для проталкивания ювенальной юстиции, и отработка очередных приёмов по манипуляции общественным сознанием.
Значение возрождения Боголюбова ещё сокрыто от большей части современников, но не от тех, кому не по себе от лицезрения креста над монастырской стеной. Приезжающего в монастырь встречают на крутом берегу реки необыкновенной красоты старинные храмы, восстановленные трудом прихожан, но в глаза бросается не только это. Радость обитателей монастыря от вашего приезда, их желание что-то сделать для вас, показать, объяснить, помочь - вот что запоминается отворившему монастырскую калитку. И вовсе не пустяком выглядят отнюдь не дежурные улыбки насельниц, обращённые к тебе, внешнему человеку, праздно отвлекающему их от постоянного, непростого, но спасительного труда.
Внешне в монастыре царит бесхитростная жизнь: труд на скотном дворе, огороде, прачечной, трапезной, где нет никаких технических приспособлений, кроме трудолюбивых рук. А ещё - мало сна и много молитвенного труда. Тяжело? Вне сомнений. Но нет постных лиц и скорбно поджатых губ, никто не делает замечаний в храме, не одёргивает экскурсантов, по неведению нарушающих строгие монастырские правила. Радостно приветствуют паломников и охотно отвечают на их вопросы. Зачем им это? И что это за радость такая, которая тут же впитывается тобой и мгновенно делает Боголюбово - твоим?
Основа жизни в монастыре - послушание, и это касается не только назначения насельниц на определённый вид труда. Монастырское послушание - это и добровольное отдание своей воли тому, кто поведёт тебя дальше, сообразуясь с путём Христовым и своим духовным опытом, тому, кто своей жизнью являет пример нелицемерной любви и горячей веры, тому, кто станет для тебя непререкаемым авторитетом.
Ни в Боголюбово, ни в каком либо другом монастыре насильно никого не постригают и против желания в стенах не оставляют; при этом существует строгая иерархия этапов, которые должен пройти человек, решивший оставить жизнь в миру, и на каждом из них он должен доказать, что достоин следующего шага. Монастырь, как и само православие, никого не тянет к себе, но лишь фактом своего существования создаёт для впервые встретившегося с ним «ситуацию выбора».
И чтобы выбрать для себя веру или жизнь в монастыре, нужно, как когда-то святому благоверному князю Владимиру, увидеть во впервые возникшем в твоей жизни явлении необыкновенную красоту и свет, и испытать острое ощущение невозможного отныне пребывания вне этого света.
Чувство это универсально, не зависит от возраста человека, и у автора среди знакомых есть лица, дети которых попали в Боголюбово сами: одна, ученица начальной школы, год упрашивала родителей, чтобы те позволили ей там остаться, а вторая, уже поучившаяся в ВУЗе, решила остаться после посещения монастыря. И если с выбором подростка ещё как-то ясно, то требуется понять, как приходит к такому решению «неразумный малыш», и где берёт он это знание о том, что только здесь ему и будет хорошо? Непонятно как, но девочка уговорила родителей. Наверное, пресловутая «кружка соли вместо обеда», «горох под коленки» и «фильм о ваххабитах» оказались слаще ежедневно встречающей маминой улыбки... Дочка подрастала в монастыре и, хотя тоже скучала по любящим родителям, возвращаться домой не торопилась. Регулярно навещавшая её мама успокаивалась при виде здорового, довольного жизнью ребёнка с ясными глазами, разговаривающего с ней не на удручающей смеси распущенно-примитивного слэнга современных подростков, а по-прежнему на том языке, на котором с ней самой разговаривали её родители. И ради сохранения смысловой связи с ребёнком, сохранения общего с ним нравственного кода, ради продления целомудрия истинного детства прятала мама свою печаль подальше, согреваясь радостью от осознания душеспасительного выбора дочери.
«Пустите детей приходить ко Мне» (Мф. 19: 14) - детям проще увидеть свет веры и любви, разливающийся в Боголюбово. Но свет этот вызывает ярость врага рода человеческого, не желающего допустить, чтобы с каждым днём всё больше людей получали утешение у настоятеля монастыря - пастыря, который, невзирая на почтенные лета, сохраняет не только острый ум, но и зоркое зрение человека, болеющего за судьбу Отчизны.
В ход идут самые разные приёмы, и каждый шаг священника получает в кривом зеркале злопыхателей обратное наименование. (видео «Боголюбский монастырь. Сведения об отношении к детям»)
Сохранение собственного мнения обретает название ереси, попытки, пусть и по-фронтовому горячные, хранить чистоту веры в делах и поступках, именуются расколом, забота о душах детей, которым в современном мире труднее всех, становится их «чудовищными пытками». А для убедительности некая роль отведена даже священнослужителям, хотя главный омбудсмен страны, комментируя происходящее, заявил: «Дети, к сожалению, стали в этой ситуации заложницами сложных отношений между взрослыми, и, к сожалению, они ими манипулируют».
Основной козырь нынешнего обвинения - свидетельство «подвергшейся угнетениям» бывшей воспитанницы монастыря. Видеокартинка являет постановочные кадры, выстроенные с грубыми акцентами: образ девицы, уже год живущей в миру, но облачённой в «скромный платочек», «кацавейку а-ля рюс» и угадываемую «длинную юбку», предназначен убедить нас в том, что это - «самая настоящая православная», кружевные манжеты школьницы «убеждают», что перед нами - прилежная ученица, неспособная лгать, а красный фон декораций - «сигнализирует»: «SOS! ребёнок в опасности!»
И мы почти верим, вот только... Взгляд у девицы всё время куда-то ускользает, картинно сложенные ручки создают позу закрытости, красный плюшевый фон никак не ассоциируется с православием, а про содержание заученных ею фраз простые люди доходчиво говорят: «Бред сумасшедшего». Но - на это и рассчитано, поскольку только такое и запоминается.
Была ли эта девица в монастыре? Отчего-то возникают сомнения, когда смотришь на это не верящее самой себе создание и сравниваешь её со светлолицыми воспитанницами приюта, радостно смеющимися и не прячущими взоров: «Видеорепортаж о жизни детей в Свято-Боголюбском монастыре».
А если всё-таки она там была, то что же приобрела в вожделенном миру? Право на ложь и предательство? «Где сокровища ваши - там и душа ваша» (Мф. 6: 21).
Сокровища же Боголюбова - житница Духа, и это верно угадывает ещё одно из действующих лиц - мать Ангелины, сбежавшей в прошлом году из гламура отчего дома в простоту Церкви. Не в силах понять, что же такое нашла там дочь, чего нельзя было купить на родительские деньги, она объясняет себе и всему миру её поступок воздействием «наркотиков, которые ей давали в монастыре», верно ощущая присутствие иной реальности, но в силу имеющегося опыта подразумевая под этим только «наркотические полёты».
А дочь действительно прикоснулась к иной реальности - к реальности веры, но ощутить и понять это сможет лишь тот, кто этого искал, ждал и был готов к этой встрече. И остаётся только пожалеть мятущихся в своём духовном младенчестве людей, не имеющих ещё сил для такого восприятия, но имеющих деньги и связи для попыток разрушения того, что им непонятно и недоступно.
Но, как известно, «не в силе Бог, а в правде», и «нет ничего тайного, что не сделалось бы явным» (Мк. 4: 22). Полтора года назад на волнах информационного пространства страны бушевала такая же истерическая кампания: СМИ перемалывали семью Агеевых, обвиняя их в «истязаниях» 3-летнего Глеба. Суть же происшествия была в том, что мальчик, потянувшись за игрушкой, нечаянно опрокинул на себя электрочайник с подогретой водой, напугавшись, побежал за помощью к маме, оступился на лесенке, упал и получил ушибленную рану подбородка и несколько синячков. После того, как родители обратились за помощью в травмпункт, маму Глеба, ссылаясь на показания сына, обвинили в том, что она «била его раскалённым чайником», а папу, доставившего ребёнка в больницу - в «оставлении ребёнка в беспомощном состоянии».
Чтобы получить «признание» от малыша, к нему пять дней, не пускали в больницу не только родителей, но и представителей милиции - лишь СМИ. А те вовсю работали и с общественным сознанием: уже наутро после поступления Глеба в больницу, во всех (!) городах России вышли газеты со словами «мама из гестапо» и «избитый матерью ребёнок находится в реанимации»; каждый новостной блок центральных телеканалов начинался сводкой «о несчастном Глебе Агееве»; газета «Твой день» напечатала в одном из номеров купон заявления в прокуратуру с «требованием народа» о том, чтобы ребёнка у родителей отобрать, а их самих подвергнуть наказанию.
С целью фальсификации доказательств у родителей похитили фотоаппарат с семейными фото, в больнице Глеба после ничем немотивированной дачи общего наркоза (!) фотографировали, а всё остальное завершила компьютерная программа под названием «фотошоп».
Этим делом целенаправленно занималась Общественная палата РФ, г-жа Лахова, как следует из стенограммы «лично выходила на Чайку и Нургаллиева», чтобы ускорить процесс, а участники заседания неоднократно высказывались о том, что история Глеба Агеева поможет им внести поправки в Уголовный кодекс (внесённая поправка - ст. 156 УК об уголовной ответственности родителей за ненадлежащее воспитание).
Ни четыре высших образования на двоих, ни опыт государственной службы, ни связи «в высших кругах» не помогли семье Агеевых остановить информационный маховик. Глеба вместе с младшей сестрой у родителей отобрали, при этом была раскрыта тайна усыновления, а над матерью нависла угроза весьма длительного тюремного наказания.
Мощности информкампании хватило, чтобы общество прочно усвоило: «Агеевы - это которые над ребёнком измывались». Не то, чтобы поверили в обстоятельства, слишком уж очевидна ложь - кто рискнёт в здравом уме драться раскалённым чайником, при этом - электрическим?! Но появилось стойкое убеждение: «Дыма без огня не бывает, что-то здесь не так».
Причём под гипноз сомнения попали и многие наши единоверцы, а тем общественникам, которые смогли поверить несчастным родителям, в мгновение ока ставшим «прокажёнными», пришлось немало потрудиться, чтобы раскачать общественное мнение и заставить сограждан захотеть узнать истину об этой истории («Дело Агеевых требует тщательного изучения»). И вот ситуация стала меняться: судья отклонила представленные в качестве доказательств произведённые «неким» врачом «фотошоповые» снимки находящегося под наркозом ребёнка и затребовала новую (седьмую по счёту!) экспертизу. 7 октября 2010 г. она была завершена, и эксперты были единодушны: «Поскольку механизм получения ребенком повреждений - удар, удар с трением, трение, отсутствуют места травмирования, недоступные при падении, это не исключает получение всех ушибов, кровоподтеков и ссадин при падении с лестницы, характер и локализация ожога горячей жидкостью не исключает природу повреждения как падение чайника с поверхности, под которой находился пострадавший, все повреждения относятся к легкому вреду здоровья, и отсутствуют какие-либо объективные данные, исключающие одномоментность их получения». Эксперты не подтвердили ни закрытую черепно-мозговую травму, ни сотрясение мозга, ни перелом костей носа, на которых была построена вся шумиха, и, следовательно, все ранее данные медицинские оценки нужно считать тенденциозными и предвзятыми.
В эти же дни Агеевым пришёл ответ из Страсбурга: Международный суд не только принял их жалобу, но и, придав ей высокий приоритет, сразу же начал её рассмотрение, выставив России в сентябре 2010 г. 12 вопросов относительно обоснованности и адекватности решений судов Российской Федерации в части законности ускоренного отобрания детей из семьи и лишения родителей родительских прав, соответствия этих действий нормам необходимости, принятым в «демократическом обществе», а также затребовав от Правительства РФ все материалы по гражданским делам, касательно отобрания детей из семьи Агеевых и лишения их родительских прав, о защите их чести и достоинства, по ведущемуся в отношении Агеевых уголовному преследованию. Также Европейский суд просит Правительство РФ в срок до 17.01.2011г. дать объяснения и свои предложения по мирному досудебному урегулированию ситуации с заявителями.
Будем надеяться, что правда восторжествует, но из того, с чем сталкивает нас жизнь, нужно извлекать уроки.
Почему стали возможными эти истории? Почему абсурдным обвинениям поверило большинство? С нами происходит что-то не то, какая-то сшибка в сценариях общественного и личностного развития. Мы в своей основной массе хладнокровно наблюдаем, как из семей забирают детей. Не кричим, не бьём в набат, а лишь припечатываем: «У этого отбирать можно, а у этого нельзя, но и то, как ещё посмотреть». При этом мы соглашаемся с тем, что отбирать детей можно у бомжей, алкоголиков и наркоманов, равно, как и принудительно стерилизовать этих самых бомжей, алкоголиков и наркоманов. С папской непогрешимостью мы судим всех и вся, и если не прервёмся, «досудимся» до легитимизации эвтаназии, а начнём, конечно же, с бомжей, алкоголиков и наркоманов...
Где, когда и почему мы потеряли знание того, что ни чужая жизнь, ни чужие дети нам не принадлежат и принадлежать не могут, а Тот, в чьей они единственно власти, не наделял нас никакими полномочиями? Мы теряем критичность и вслед за теле-гуру послушно стремимся унифицировать под себя многообразную жизнь: унисекс, уни-мир, уни-дух. А того, кто смеет выбиваться из нами же приспущенной линейки, как видно по форумам и блогам, начинаем «со всей любовью» беспощадно «рвать на куски».
А то, что мы на все лады обсуждаем «нормальность-ненормальность» людей, отмеченных дарами Духа Святаго, священнослужителей, и никакого трепета при этом не испытываем - вовсе не признак нашей «ревнительности», но в первую очередь - знак всеобщего оскудения любви, при котором нам перестаёт быть по плечу не только семья, но и государство. И мы их теряем...
...Читая: «Кто из вас без греха, первым брось на нее камень» (Ин. 8: 7), постоянно забываем приложить это к своей жизни. Наверное, пришла уже пора готовиться к тому, что в любую минуту против каждого из нас также может быть сфабриковано нелепейшее, абсолютно неправдоподобное обвинение, и вчерашние друзья на всякий случай не узнают нас при встрече: «Дыма без огня не бывает». Действительно, наверное, грядут времена, когда просто свидетельствовать о норме будет под силу лишь некоторым и станет сродни исповедничеству...
http://ruskline.ru/analitika/2010/10/26/gde_sokroviwe_vashe_tam_budet_i_serdce_vashe_mf_6_21/
Добавить комментарий