«Вспоминая Беслан» (Сергей Худиев).

Сейчас, по прошествии нескольких лет, становится яснее, какие уроки можно извлечь из бесланской трагедии. Первый – это то, что террористам нельзя уступать. Ведь до Беслана был Буденновск, когда террористы захватили больницу с родильным отделением, и власти, желая спасти людей, пошли на уступки, выполнили их требования. Это привело к тому, что террористы убедились в том, что их метод – захват в заложники случайных и невинных гражданских лиц, в том числе детей – работает. Это эффективно, этим можно добиться поставленных целей. Именно этот успешный опыт привел к Беслану. Уступки террористам только поощряют их к более масштабным и более жестоким террористическим актам. Второй – то, что террористов поощряет то "понимание", которое им высказывали до Беслана, после Буденновска и Норд-Оста некоторые люди и у нас, и на Западе. "Доведенные до отчаяния люди делают отчаянные вещи". Террористы работают на аудиторию, им важно, чтобы общее негодование пало не на них, а на их противников, на государство, которое "довело" несчастных "борцов за свободу" до таких эксцессов, а потом еще не захотело спасти жизни заложников, исполнив их требования. Медиа-резонанс – важная часть террористической тактики, и адвокаты терроризма в СМИ, сознают они это или нет, пособники террористов. Можно иметь разные мнения о воине, который сражается с другими воинами – в русской традиции, в русской литературе всегда присутствовало определенное уважение к противнику. Но нельзя иметь разных мнений о террористе, который захватывает, истязает и наконец убивает заложников – особенно детей. Третье – это то, что, как теперь это ясно, независимость Чечни, которой от России гневно требовали многие и внутри страны, и из-за ее пределов, означала бы передачу Чечни не некому абстрактному "свободолюбивому чеченскому народу", а вполне конкретному Басаеву. Басаев же не скрывал - его интервью об этом можно найти, например, на сайте ВВС - что вовсе не собирается строить в Чечне мирной и свободной жизни, а собирается использовать ее для дальнейшего наступления на Россию. Попытка любой ценой избежать кровопролития не могла привести ни к чему, кроме еще более масштабного кровопролития; выполнение требований, которые, казалось бы, продиктованы состраданием к чеченскому народу, не привело бы ни к чему, кроме еще больших жертв среди этого самого народа, который Басаев – и его союзники из мирового исламского терроризма – использовали бы в качестве пушечного мяса для дальнейшей, как он выражался, "деколонизации народов России".

Еще один вывод, который надо сделать, касается определенного ментального вируса, который поражает часть нашей интеллигенции - это вирус враждебности к собственному государству. У британцев есть такая поговорка – My сountry, right or wrong, "Моя страна, права она или нет". Этот лозунг нерассуждающего патриотизма, конечно, более чем уязвим с моральной точки зрения. Страна, то есть, те, кто выступают от ее имени, ее политическое и военное руководство, могут быть очень неправы. Было бы крайне глупо верить в безгрешность правителей какой-либо страны – в том числе своей собственной. Однако русский интеллигент часто страдает этическим расстройством, прямо противоположным расстройству британского джингоиста; он склонен полагать свою страну всегда и во всем неправой, и в любом столкновении России с кем бы то ни было занимать сторону противников России. Как будто в мире нет ничего хуже государства Российского.

И вот Беслан показывает, насколько эта картина мира фальшива. Жертвы басаевцев, дети и взрослые, были подобраны, в общем-то, случайно. Просто граждане России, до которых оказалось удобно добраться. Они бы с радостью добрались до Вас и до Вашего ребенка. И есть одна сила, которая пока не дает им это сделать. И это не ООН, не ОБСЕ, не Freedom House и не Human Rights Watch. Это - уж какое есть - наше многогрешное государство российское. И надо признать, что воины, которые сражались с террористами и погибли, сражались и погибли за нас. Чтобы басаевцы не добрались до наших семей. И их тоже надо вспомнить с глубоким уважением и благодарностью.

Мы не можем исцелить раны Беслана – есть раны, которые может исцелить только Бог. Мы можем только извлечь некоторые уроки из того, что случилось – и нам следует это сделать.

Сергей Худиев 04.09.2007