Тяжелое отравление

Как сообщают новостные ленты, Валерия Гай Германика, попавшая в НИИ им. Склифосовского с тяжелым отравлением большой дозой снотворного, заявила, что не пыталась покончить с собой, а просто перепила лишнего. "Я просто перепила. Ну да, я выпила много алкоголя. Просто "белая горячка". Не в прямом смысле... Я просто перепила, и у меня алкогольное отравление ... Моя подруга не могла сказать, что я хотела покончить жизнь самоубийством. Меня никто не может спровоцировать, у меня с психикой все в порядке. Мы много пили, с утра до утра. Очень много. Никакого повода у нас не было, мы отдыхали".

Что же, коварство алкоголя в том и состоит, что по действию на организм он является депрессантом — хотя субъективно опьянение может переживаться как возбуждение — и резко усиливает действия других депрессантов, таких как снотворные. Алкоголь вообще имеет очень низкий терапевтический индекс — соотношение действующей дозы к смертельной, смертельные отравления даже вполне качественным спиртным — обычное дело, а уж если добавлять к выпивке еще и снотворное... Многие представители богемы по всему миру именно так и нашли свою смерть — после вечеринки с обильными возлияниями приняли снотворного, чтобы успокоиться и заснуть. Страшная, абсолютно нелепая кончина. Вполне вероятно, что Валерия Гай Германика действительно не пыталась убить себя — многие жертвы такого сочетания тоже не пытались. Будем надеяться, что она сможет сделать некоторые выводы из этого опыта встречи со смертью.

Порадовавшись за молодую женщину, счастливо избежавшую столь нелепой гибели, нельзя не задаться некоторыми вопросами. Когда человек ведет образ жизни опасный и беспорядочный, в изобилии употребляет вещества, помрачающие сознание, а при передозировке грозящие смертью, это можно счесть его (в данном случае, ее) личным делом — с теми оговорками, что такое поведение создает дополнительную нагрузку на "скорую помощь" и систему здравоохранения вообще. Но когда известный телеканал предоставляет свою многомиллионную аудиторию именно таким людям для того, чтобы именно их взгляды на жизнь транслировались на всю страну — это выглядит довольно загадочно. У пропаганды — облечена ли она в прямые призывы к определенному образу жизни, или просто предлагает такой образ жизни в качестве образца, есть вполне определённые последствия. Если кто-нибудь вывесит посреди Тверской растяжку с лозунгом "Жри таблетки, водку пей, свою печень не жалей!", это будет сочтено чем-то крайне странным — многие решат, что подобный рекламодатель является то ли злым шутником, то ли злодеем, желающим погубить как можно больше молодых жизней.

Но рекламировать то же самое путем демонстрации примеров, а не путем прямых призывов считается нормальным. Сериал "Школа" уже вызывал многочисленные нарекания — одни считают его просто растлевающим, другие полагают, что он привлекает внимание к реальным проблемам, а его запрет означал бы введение цензуры. Относительно "цензуры" и "реальных проблем" можно было бы заметить следующее.

Если, скажем, некое частное издательство печатает книгу "Коктейль с колесами - как правильно словить кайф", а власти являются, чтобы запретить ее распространение, это — цензура.  Цензура состоит в воспрепятствовании распространению определенных произведений, это действие сдерживающее. Демонстрация определенных жизненных примеров по первому каналу есть действие направленное на активное продвижение определенных жизненных принципов. Отказ от пропаганды чего-либо не есть цензура; если Вы используете имеющиеся в Вашем распоряжении информационные мощности для рекламы минералки, а не водки, это не значит, что Вы подвергаете водку цензуре — это просто значит, что Вы не хотите возлагать на себя ответственность за всех, кого, в отличии от Валерии Гай Германики, откачать не удастся.

Телевидение обладает огромным влиянием на людей, во многом именно оно задает поведенческие и нравственные стандарты нашего общества; а эти стандарты оборачиваются законопослушанием или преступностью, здоровым образом жизни или, напротив, крайне нездоровым. А цена этого — человеческие жизни; поэтому ответственность тех, кто определят содержание телепрограмм, очень высока.

У нас часто говорят о том, что художественное творчество каким-то образом освобождает человека — и самого "творца" и тех, кто транслирует его "творения" — от всякой моральной ответственности, как будто художество (или, по крайней мере, притязания на таковое) есть нечто сакральное, и объявить себя личностью "творческой" — значит тем самым уже усвоить себе сверхчеловеческий статус. На чем основаны такие притязания — совершенно непонято. Талант связан с большей, а не меньшей ответственностью — как и возможности транслировать на всю страну те или иные взгляды на жизнь. Попытки отрицать эту ответственность выглядят просто нелепыми. 27 мая 1 Канал обещает последнюю серию сериала "Школа". Именно этот сериал прекратится. Но прекратится ли то тяжелое отравление, которое телевидение нередко приносит в жизнь множества людей? Это вопрос, который необходимо ставить — потому что это вопрос и общественного благополучия, и сохранения человеческих жизней.