Разделенная паства

Не раз приходилось слышать, что в сердцевине Эгейского моря, на Кикладских островах живут греки-католики, исконное население. Слышал и удивлялся. Откуда же они взялись в этом государстве, первая статья Конституции которого, начинающаяся словами «Во имя Отца и Сына и Святого Духа», декларирует его православность? Ведь это же подобно, скажем, католическим деревням где-нибудь в Тульской области. Понятна ситуация с католиками на пограничных островах, некоторые из которых принадлежали итальянцам вплоть до Второй мировой войны: положение на этих клочках суши, в непосредственной близости от активного католического мира сродни Западной Белоруссии и Западной Украине. Но Киклады, под Афинами?

Духовной столицей греческих католиков называли остров Сирос, вот почему, когда наступил для меня момент выбирать очередной маршрут по Эгейскому морю, он пролег через Сирос.

Теплоход входил в порт Эрмуполис, он же единственный город на острове, стоящий на двух холмах. Осведомленные спутники показывали: слева живут католики, справа — православные. Над каждой частью возвышалась своя церковь, на католическом холме стоял собор в духе римских базилик с колокольней, над православным холмом — высокий неовизантийский купол. Своеобразная архитектурная манифестация…

Во время знакомства с Сиросом открылась непростая и поучительная история этого места. Современная греческая нация, как известно, выжила благодаря православной вере, несмотря на два катастрофических крушения. Первое произошло под ударом крестоносцев в 1204 году, когда Четвертый крестовый поход вместо того, чтобы освободить Гроб Господень в Иерусалиме, «освободил» Константинополь от византийцев-христиан. Именно тогда произошло окончательное истинное разделение христианского мира на православных и католиков. Первоначальный богословский спор двух епископов, Римского и Константинопольского, в середине XI века мало затронул церковный народ, да и взаимные отлучения касались только их персонально. Но вот когда царьградцы увидели, как западные «христиане», франки, как собирательно называли их византийцы, крушили иконы, выбрасывали в нечистоты святые мощи, глумились над алтарем Святой Софии, тогда-то и возникли подозрения в истинности их христианства. Справедливости ради скажем, что папа римский осудил Константинопольский разгром, но, во-первых, было уже поздно, а во-вторых, на развалинах Византии, в миражной Латинской империи стали быстро утверждаться, как бы сейчас сказали, католические структуры.

Окатоличивание шло по-разному. Венецианцы, державшиеся всегда независимо от папы, действовали на подвластных им территориях, например, на Крите, либерально, ущемляя православных греков экономическими способами. В так называемом герцогстве Эгейского моря, в которое входили Киклады и которым правили фанатичные паписты, православных монахов изгоняли из древних монастырей, заселяя их представителями западных Орденов. Тогда и на Сиросе появились католики-греки, которых и униатами назвать трудно, ибо происходило это до Флорентийской и Брестской унии. Учитывая привязанность греков к своим обрядам, прозелиты шли на ряд компромиссов: богослужебным языком оставался греческий, календарь — Юлианским, Пасхалия — восточной. У островитян были все основания полагать, как это случалось у славян-униатов, полагать, что наконец-то он, папа римский, присоединился к православию.

Византии удалось свергнуть франкократию, но не везде: Киклады остались оккупированными. Ослабленный в этой борьбе Новый Рим вскоре пал жертвой еще более страшного поработителя, Оттоманской империи. Турки сперва не делали особой разницы между католиками и православными, резали тех и других. На Сиросе они казнили нескольких католических епископов, полагая их ответственными за патриотические выступления островитян.

Шли века. Греческое население Сироса стало сплошь католическим. Произошло это не сразу. На доске, висящей в притворе католической церкви, выбиты имена епископов острова: первые века, начиная с тринадцатого, это сплошь французские и итальянские фамилии, и лишь много позднее появляются собственно греческие. Особенность Сироса состоит в том, что между Римом и Турцией был достигнут договор, в результате которого остров получил статус порто-франко при условии (с папской стороны) полной латинизации острова. Вот откуда и произошло «исконное» католическое население.

Воспользовавшись раздробленностью Италии, над островом взяла протекторат Франция. Именно французы, когда в 1820-х гг. Греция поднялась (в очередной раз) на борьбу с турками, убедили островитян не вмешиваться в восстание. Они, правда, помогали другим патриотам-повстанцам деньгами, но благодаря пассивной позиции избежали трагической участи соседних островов: Хиосская резня, например, до сих пор памятна Европе. На уцелевший остров хлынули беженцы, с удивлением обнаружившие, что с соотечественниками их разделяет… вера.

Попытки перевести франкосириотов, как их назвали иммигранты, в православие успехом не увенчались: за века они свыклись с папой, с культом западных святых, называя детей Францисками и Терезами. От пришельцев, построивших рядом новое поселение, они держались обособлено. С тех пор здесь как бы два города, населения которых, конечно, не воюют между собой, но живут разной жизнью. На Пасху, например (календарь один!), на Сиросе идут два крестных хода.

Зачем же Господь попустил такое тяжкое разделение? Быть может, для того, чтобы люди еще раз убедились в пагубности навязывания чужой веры. Ведь франкосириоты отделены от всех святынь Эллады: от чудотворных богородичных икон, от богословия святого Григория Паламы, от Афона, наконец. Франкосириотам за духовным утешением приходится ездить в Ассизи и Лурд. Политически равноправные, они все же — инославные, что в Греции почти равно иностранному.

Переработанный для «Радонежа» текст, первоначально вышедший в газете: «Православный Санкт-Петербург», 1996, № 10 (52).