18.10.2024 10:58:03

Слушать: https://radonezh.ru/radio/2024/10/11/21-00
Л. Рябиченко: - Добрый день, дорогие радиослушатели! В эфире постоянно действующий круглый стол в рамках программы «Территория семьи» на радио «Радонеж». Мы будем говорить об образовании. Повод прекрасный – день учителя, который недавно прошел. Половина на земле учителя, половина – учащиеся. Как не поговорить о том, что составляет сегодня суть нашего российского образования? Об образовании можно говорить бесконечно. Эта тема объединяет всех, кто недоволен вообще образованием и всеми процессами в нем. Болевых точек очень много. Чиновники в том числе... Недавно мне пришлось побывать на статусном мероприятии – не сходит с повестки тема единого госэкзамена или итоговой аттестации. Родители школьников хорошо знают, что эти названия сулят детям – подготовку, которая начинается в первом классе и заканчивается в одиннадцатом. На встрече мы смотрели много аналитики – опросы с большими выборками родителей, которые рассказывали, как они относятся к итоговым экзаменам. Про первый класс говорю не для красного словца. Еще с первого класса многие родители подгоняют детей: учись, учись, как будешь сдавать экзамены. Ребенок переступает порог школы с тем, что впереди – что-то страшное. Из большой выборки в несколько тысяч человек 53% родителей сказали, что готовиться к ЕГЭ нужно более 12 часов, 4% ответили, что готовиться нужно круглосуточно. Патология… так же невозможно. Но это показывает, насколько важна и значима тема эта для российской семьи, насколько разными могут быть позиции, а в центре всего этого – ребенок. Что нам со всем этим делать?
М. Тишков: - Коснусь приведенной Вами статистики - я скептически отношусь к опросам. Сегодняшние молодые родители – материя очень сложная. Они выросли вне советской системы образования. Большинство, подозреваю, имеет слабое представление о том, что такое хорошее образование вообще. Мы живем более 30 лет в системе либеральной, где так имплицитно содержится идея о том, что ребенка не надо перегружать, его надо развлекать, ему надо сделать удобно и зачем его грузить экзаменами? Это общее настроение. Ругают ЕГЭ за то, что надо готовиться, учиться. А мы в советское время не готовились? Была серьезная трудная работа - учиться. Поэтому дискурс о перегрузке детей мне не близок. Учеба – система принуждения. Это не добровольная веселая прогулка. По идее разговор о том, что учиться и готовиться тяжело, нужно сворачивать. Учиться тяжело. Хорошо учиться еще тяжелее. Высшее образование не для многих, но тех, кто в состоянии совершить этот серьезный труд. Перед теми, кто в отведенное время не справился с задачей, не нужно закрывать двери в высшее образование. А так – не прошел экзамены, так иди получай среднее специальное. В советское время были хорошие ворота: среднее специальное образование, а дальше идешь на завод, где есть Втузы, дополнительная система, которая тебя, повзрослевшего и осознавшего себя, тянула учиться дальше совершено бесплатно. Это была установка государства на развитие каждого человека, если только он этого хотел. Препятствий материальных или иных не было. Нужно максимально открыть ворота для тех, кто хочет, убрать имущественные барьеры, но при этом заявлять, что учеба дело серьезное, хорошее высшее образование – совсем непростое дело. К нему должны подойти те, кто это испытание сдал, то есть делом доказал, что он к этому готов. Моя бы воля, я бы убрал коммерческое образование вообще, оставив только бюджетные места, за которые устроил бы серьезную конкуренцию, а дальше – дерзайте, всё в ваших руках. Теперь о ЕГЭ. Когда он начинался, я был в числе радикальных критиков, и прекрасно представляю аргументы, по которым мы этот экзамен ругали. Надо сказать, что сегодня ситуация иная. Система образования крайне инерционная вещь. Советская система десятилетиями уходила со сцены, ее выдавливали потихоньку, чего окончательно добились теперь. Если мы сейчас резко рванем на себя ручку газа или тормоза, чтобы совершить полицейский разворот на 180 градусов, то машина перевернется. В этой инерционной системе нужно с умом делать любые изменения, предлагать такие решения, которые исполнимы, учитывая инерцию семей, детей, родителей, школы, чиновников от образования, большая часть из которых никогда в школе не была, но выдает нам все эти радости. Озвучу последнюю претензию к ЕГЭ, которая осталась с моей точки зрения. Саму форму этого экзамена на протяжении многих лет совершенствовали. Это вполне серьезный неплохо сбалансированный экзамен. В целом я поддерживаю то, что экзамен сдается не в школе, не в институте, а на независимой площадке, что в целом хорошее решение. Экзамены по русскому, литературе, математике очень сложные. Наш преподаватель по литературе, который тренирует литературную сборную г. Москвы по Всесоюзной олимпиаде школьников, говорит, что когда смотришь олимпиадные задания, то есть ощущение, что если ребенок на 100 баллов олимпиаду написал, то учиться ему уже не нужно, он может идти сразу преподавать – представьте уровень заданий. Главный же вред от ЕГЭ в том, что в качестве обязательных предметов оставили, по сути, 2-4 экзамена, а все остальные предметы дети будто могут не учить, потому что сдавать их не надо. В советской системе мы сдавали все предметы за школьный курс. Если школа и директор добросовестные, то сдавали честно. Где-то могли что-то помочь натянуть, но сдавали так или иначе. В идеале было бы вернуть все экзамены за весь школьный курс на независимой площадке, как ЕГЭ, и тогда бы сегодняшние критики признали бы, что готовиться надо действительно с первого класса. Тогда мы начнем возвращаться к нормальной системе образования и будем получать фундаментально образованного человека. Что же сегодня можно сделать при условии, что радикально действовать невозможно?
Л. Рябиченко: - Нам нужно думать о школьниках, которые будут сдавать боюсь сказать сколько предметов. Арифметика тоже будет входить?
М. Тишков: - В сталинской школе предметы сдавали каждый год. В нашей гимназии «Радонеж» мы сдаем переводные экзамены из класса в класс. Арифметику в младшей школе сдают.
Л. Рябиченко: - Речь шла не о том, чтобы напугать, а о той безумной гонке, безумном уровне тревожности, который с первого класса непрерывно растет. Вы верно сказали, что оставляют только то, что нужно сдавать, а остальное уходит на задворки. Это не просто чьё-то решение? 11 классы ведь полгода вообще ничего не делают, кроме подготовки к ЕГЭ. Решили это распространить и на другие регионы. И вот уже шаг к редуцированию образования. Предложение Мединского о том, что надо пересмотреть годы обучения, как бы в эту канву ложится. Нам это надо осознать и остановить. Что вы об этом думаете?
И. Козлов: - Во-первых, я хотел бы поддержать Михаила Борисовича. Полностью солидарен с тем, что было сказано. Пробелам ЕГЭ не в самом алгоритме проведения, а в нашем отношении, а именно родительском. Ребенок, по сути, еще не понимает эту сложность, а родители уже нагнетают. Если убрать этот момент, то ребенок нормально подойдет и к ОГЭ и к ЕГЭ, и будет просто сдавать их так, как сдавали мы. Проблема еще в другом. На протяжении многих десятилетий мы привыкли к тому, что высшее образование должны получить все. Это престижно, открытие социальных лифтов, и так далее. Гонка за высшим образованием приводит к тому, что надо – не надо, а получить надо. Нам не нужно, чтобы высшее образование касалось всех, оно необязательно по закону. И с тем, чтобы высшее образование было максимально бюджетно, доступно я тоже согласен. Коммерческие группы сохранятся, от этого мы никуда не уйдем, но во главу угла политики государства должна быть положена доступность образования. Много делается для модернизации, но нам нужно согласиться с мыслью, что ЕГЭ отменять не нужно. Популистские разговоры об отмене к чему приводят? Отменим, а что получим? Ту же систему… Может просто стоит внести коррективы, которые позволят посмотреть на ситуацию иначе. В начале были шероховатости, проблемы, но они устраняются. Министерство открыто и родительскому сообществу, всё обсуждается. Проблема сдачи обязательных экзаменов для ЕГЭ тоже может обсуждаться. Есть перечень предметов, которые можно расширить. Многие школы натаскивают учеников на конкретные предметы на ЕГЭ - это проблема. А другие предметы как? Убрать их из школьной программы? Это ошибка! Каждый предмет в школе не должен быть обделен вниманием.
Л. Рябиченко: - Безусловно, это так. Однако, есть такой момент, как рост суицидов в период сдачи ЕГЭ. Тут безусловно работает позиция родителей, которые нагнетают, ребёнок становится бизнес-проектом, который должен принести отдачу. Тревожность мешает сдавать экзамены нормально. Много примеров того, что дети, готовясь к ЕГЭ, не могут сдать пробники из-за своего волнения. Одна девочка написала, что благодарна себе за то, что не покончила с собой в этот период, а теперь точно знает, что жизнь после ЕГЭ есть. Понимаете?! Для детей жизнь рушится, останавливается, потому что надежды родителей не оправдались. Кошмар, в который попадают дети, обусловлен позицией родителей. Нельзя делать ставку на ребенка, у которого возможно слабые когнитивные функции, высокая тревожность, неспособность учиться на высшем уровне. Значит, надо это понять… С 2010 года ЕГЭ представляет собой выпускной и вступительный экзамен вместе. Если ребенок со слабыми функциями не сдает этот экзамен, то не получает аттестат о среднем образовании и остается ни с чем – это еще больший стресс. Мы не можем за общим благостным будущим не видеть этих детей, эти проблемы. Что можно здесь решать?
М. Тишков: - По поводу образования у меня есть метафора. У нас было хорошее здание советской школы. Его начали перестраивать. Старое сломали, а новое по новому проекту построили на новом фундаменте. Сейчас мы вдруг поняли, что здание не работает, его снова надо перестраивать. Но проектные решения заложены в фундаменте. Надо что-то делать, а что? Люди хватаются за голову. Те, кто начинали этот проект, до сих пор на своих местах, огромное количество социальных пор занято чиновниками, которые ничего не понимают, но изображают активность. Они все время предлагают косметический ремонт здания. Меняем цвет и мебель в этом здании, но это не имеет смысла! Столько внутри проблем, что одним решением этого не исправишь. Чтобы ребёнок не выпадал, у него должна быть понятная траектория. Он не сдал экзамен. Что делать? Обращаться к советскому опыту – свободно идешь в ПТУ, техникум, где нет безумной гонки системы экзаменов. Получаешь среднее специальное, зная, что после него ты можешь продолжить высшее. Тебе дается 2-3 года на взросление, овладение профессией. Это тоже должно быть доступно и по-хорошему надо дать поступать на высшее после среднего специального свободно с учетом отсрочки от армии. Сегодня сразу после техникума - давай в армию, а после можешь попробовать ВУЗ. Человек после армии уже все забыл, с нуля надо начинать, а там уже семья, взрослость – его уже отсекли. Человек должен знать, что у него есть гарантии социальные. Нам ведь нужны хорошие специалисты со средним специальным. У меня первое образование медицинское. Поступил после школы. А приходили после среднеспециального – они на голову были всех выше, мотивированно учились, параллельно работали медсестрами, санитарами, понимали, куда и зачем они идут. Из этих людей потом получились отличные врачи. Человек приходит в профильное высшее после среднего заслуживает даже льготы какой-то, гарантии воспользоваться своим правом на высшее образование после среднего. Должно быть комплексное решение, тогда люди никуда не выпадут, будут иметь гарантии, смогут спокойно перевести дух, потому что до этого они не успели подумать, психологически не выросли, не были готовы срочно решать, чем заниматься.
И. Козлов: - Могу добавить, что это проблема психологическая – трудно выпасть из контекста, если все сдают экзамены, а твой ребенок не сдал. Что же скажут?! Мы сами продолжаем нагнетать. Но жизнь без ЕГЭ есть! Хорошая жизнь! Много примеров, когда после 9 класса ребята получают профессию и прекрасно себя чувствуют, обеспечивают себя и семью, о высшем они и не думают, хотя изначально такая установка была. Так что скорее всего это просто проблема нашего общества – мы не должны считать, что все должны иметь высшее образование, сдать ЕГЭ на 100 баллов. Нам не нужно делать акценты на это. У всего общества не может быть 100 баллов. Не стоит делать из этого трагедию. Все равно человек должен состояться, что произойдет, хоть и в другой профессии или направлении. По себе скажу – мне важно было хорошо учиться. Родители всегда говорили учиться и быть лучше всех. Это «должен» мобилизует, ты уже не имеешь права на ошибку, а ведь это как раз тот самый стресс, который приводит ребенка к краю пропасти.
Л. Рябиченко: - Для этого и разговор ведем. Нужно остановить эту безумную гонку. Ест обстановка со школами в провинции. Школа в районном городке. После 9 не взяли в 10й. Куда деваться? Идти некуда. Работы тоже нет. Они поехали в сельскую школу, чтобы доучиться и самоопределиться. А дальше? Происходит маргинализация. В крупных городах более-менее ясно. СПО и прочее, а что с этим сегментом? Это же тоже наши дети. Между прочим, в этой среде наши патриоты, которые сейчас защищают нашу страну, они оттуда приходят ничего не спрашивая.
М. Тишков: - Не успел озвучить еще одну ключевую системную проблему. СПО должно быть гарантированно. Тебя не взяли в 10 класс, хорошо, но ты должен иметь список свободных мест в области, ты можешь поступить туда или туда причем бесплатно. Если ты едешь в другой город, то ты должен быть обеспечен бесплатно общежитием, системой наставников, чтобы не просто человек уехал и решал свои проблемы сам, но был воспитан в живой благополучной атмосфере. Это проблема государства на сегодняшний день. Мы всё повторяем про «успех». Безумная установка на социал-дарвинизм. Ты должен вырваться вперед, всех отодвинуть от корыта, нахватать максимального. Удалось – молодец, нет – лузер, опускайся на социальное дно, где ты никому не нужен. Вот фундаментальная проблема. И чтобы ее решить, важно вспомнить, что такое школа и среднее общее обязательное образование. Первые годы 35-летнего безвременья у нас выращивали эффективных менеджеров, то есть юристов и экономистов. Потом все спохватились, поняли, что всё это безумно. Началась война. И вдруг все вспомнили, что нам нужны инженеры, технологи, так далее. Всё для сиюминутной потребности. А о человеке забыли. Но ведь образование – производство человека, именно человек должен быть основной целью. Нужно созидать человека, гражданина, воина, семьянина. И всё это с большой буквы. Нужно создавать не потребителя, а творца. Речь об изменении в целом государственной идеологии, настроения общего – задача гигантская. А стресс появляется, потому что идет ориентация на успех или неуспех. Дети, которые сдают ЕГЭ и не понимают, куда им деваться, просто не могут в этом разобраться. Современная массовая школа не готовит к ЕГЭ. Она просто не в состоянии. То, как организована реальная жизнь в школе, не дает достичь целей. Класс более 20 человек необучаем. У нас в гимназии максимум 20 человек, это уже предел. И то 20 мы уже делим по 10. Добиться нормальной работы иначе невозможно. Кто-то будет учиться, кто-то выпадать. Дети болеют, плохо понимают, им нужно дополнительно работать. А вы сегодня попробуйте скажите учителю остаться после уроков поработать с ребенком. Зачем?! Я пришел не человека производить, а деньги зарабатывать, зарплаты-то какие? А дополнительно – за плату. За всё платите. Школы напрягают, занимаются коммерцией. В Москве чем больше вы набрали коммерческих кружков, тем вы лучше, успешнее. Вся школа работает на заработок учителям и прежде всего администрации. Эту парадигму надо ломать. Школа должна быть организована так, чтобы тот ребенок, который хочет учиться, беспрепятственно мог это сделать. Ему нужны возможности, дополнительные часы. Если человек не хочет, всё ясно. А если хочет, а ему не дают?! Это ложится на плечи родителей, которые не имеют дополнительных денег на репетитора. Тут нужно принципиально другое финансирование. Классы более 20 человек нужно делить. Значит, необходимо больше школ, учителей. Все наши чиновники-бухгалтеры задают вопрос – зачем? Пускай как-то они там справятся. Несколько точечных проектов есть, мест, где готовят хорошо, дети элиты уходят в частные школы, у них денег на все хватает, а народ – неважно, это никого не волнует. Эту проблему не решив, генерально ничего сделать мы не сможем.
И. Козлов: - Всё же проблема решается. Министерство просвещения уделяет внимание профориентационному направлению. Это та работа, которая для государства является стратегической. С 23 года во всех школах РФ была внедрена единая модель, профориентационный минимум, когда каждая школа выбирает один из уровней профминимума (базовый, основной, продвинутый). В 6-11 классах еженедельно проходят занятия по профориентации «Россия – мои горизонты». В 24 регионах на базе мультимедийных парков «Россия - моя история» для участников проекта «Билет в будущее» доступны интерактивные выставки. На этих площадках школьники в игровой форме при помощи симуляторов и мультимедийных технологий могут попробовать себя в разных профессиях, понять, что им интересно. Многие до 11 класса не понимают, кем быть. Мой личный пример показывает, что до 10 класса я не понимал, какую профессию выбрать. Хотелось и туда, и туда, а стал учителем истории.
Л. Рябиченко: - Что касается «Билета в будущее». Мы проводили анализ этого проекта. Большинство профессий связаны только с цифровизацией. Того, что касается земли или общества, там не представлено. Вопрос, кто заказчик тут? Кто это двигает?
И. Козлов: - Так или иначе, но всё-таки работа понемногу идёт.
Л. Рябиченко: - Вернёмся к причинам того, почему так выглядят эти классы численностью более 20 человек. Когда эффективные менеджеры и даже экономисты стали возглавлять наше образование, как-то странно в одночасье везде поставили экономистов управлять сферой образования, вдруг оказалось, что главный принцип – подушевого финансирования. Много у тебя учеников – много денег, мало учеников – мало денег. Это сразу закрыло малокомплектные школы, сразу обезлюдило деревню. То же стало происходить со здравоохранением. И если не смотреть на косметический ремонт, а рассматривать фундамент, то что здесь? Моё убеждение, что принцип подушевого финансирования злокачественный. Нужно вернуться к истокам – нашим национальным интересам, делать так, как полезно для государства. Какая у нас будет демография, если молодежь уезжает из деревни, потому что там нет поликлиники, школы, библиотеки, дома культуры. Ферма и самогон – это не для всех. Как же мы накормим страну, как возродим нравственность? Принцип подушевого финансирования – корень зла.
М. Тишков: - Совершенно так! В свое время я наблюдал, как появилась эта система оплаты труда. Это была система чиновничьей проводки идей. Кто эти таинственные люди, кто одобряет такое? «Эксперимент одобрен», «есть мнение». Где эти субъекты, которые это одобряют? Кто-то за закрытыми дверями решает, говорит, что одобрено, а мы это кушаем.
Л. Рябиченко: - Это легендирование.
М. Тишков: - Верно. Классическая рыночная история. Образование - заработок. Мы создаем такие места и начинаем там зарабатывать. Согласен, это ключевое, что разрушило систему образования. Пропускаю пункты и говорю, что стоило бы делать. Нужно отменять регионализацию образования. В регионах образованием руководит глава региона… Для него сфера образования бюджетная область, куда он выделит какое-то количество денег. Откуда ему легче будет получить интересы, то он и предпочтет. Там происходит перераспределение бюджетов. Министр образования в регионе - один из чиновников, сидящих на потоках денег. Ему главное – правильно потоки двигать. А внутри – крутитесь сами в пределах отведенного лимита. В идеале нужно возвращать все школы в России под федеральные министерства. Нужно устанавливать единую тарифную сетку, как было раньше с системой оплаты труда, чтобы учителя везде получали одинаково. Не будет тогда высасывания лучших учителей провинции в мегаполисы, создавая в регионах социальное неблагополучие. Порочная система. Необходимо разукрупнение школ. В Москве сделали это чудовищное слияние… Хорошая и правильная школа там, где директор знает каждого ученика. 400-500 учеников – предел. Нормальная школа – одно здание, один директор, который знает детей, родителей, учителя друг друга знают, все вместе обсуждают – семья. Старая советская школа была семьей. Вспомните фильм «Доживем до понедельника». А сейчас что можно сделать в школе директору, если у тебя 5000 человек? Ты сидишь занимаешься потоками, а люди сами по себе. Кроме того, в систему образования нужно банально закачать больше денег. Это неизбежно, потому что классы должны быть меньше, зато нужно перестать закачивать огромные средства в бесконечные технические совершенствования. Интерактивные доски стоят безумное количество денег. Чиновники решают свой интерес, когда ставят эти доски. Судьба их дальше не интересует. Нормальные учителя в нормальных школах задвигают их подальше и с ними не работают. А к нам приводят детей, у которых от этих досок голова болит. Доска простая, мел, перьевая ручка. А эта идея приучить всех печатать? Так можно было осуществить поставку компьютеров.
Реформировать сразу ЕГЭ и ввести обратно все экзамены за весь курс -запустить лавину. Возвращение должно быть постепенным. Сделать план и понемногу внедрять, дать возможность сдавать что-то досрочно, можно растянуть эти предметы. Верен тезис, что школа – это прежде всего про человека, а про человека – гуманитарные предметы, которые все время оказываются в загоне и в конце. Самые важные предметы кроме математики и русского – литература и история. То, что нужно сделать в первую голову – четыре обязательных экзамена, а все остальное до кучи, какой-то профильный, может быть. Просто введение этого уже многое изменит. Литература – главный предмет про человека, где дети сопереживают, учатся чувствовать, мыслить, думать, входить в национальный культурный код. Сейчас пишут 4 часа вместо прежних 6 часов, чтобы не кормить. А это дополнительные расходы!? Из-за таких мелочей потрясающим образом зависят важные вещи. Сочинения ни в коем случае не должны быть на свободную тему, только с опорой на произведение русской классической литературы, которые они проходят в школе. Нужно тщательно посмотреть этот список произведений. А без истории вообще куда? Как можно полноценный курс по истории заменить разговорами о важном? Это профанация. Дети чувствуют всё. Я говорил с педагогами высшей школы, которых обязали вести новый курс по основам российской государственности. Это же ужас! Это так поздно! Надо начинать в школе! Здесь уже они воспринимают как обязаловку, преподавателя просто послушают, но серьезно в предмет не вникнут. Нужны чудеса педагогики и креативности, чтобы их зацепить. И еще вопрос. Почему используется термин российская государственность? Это ведь про чиновников… Важнее говорить о русской цивилизации.
Л. Рябиченко: - Литература – про человека, история – про его корни. Всё для того, чтобы человек понимал, кто он такой. Это формирование идентичности. Переключимся на другое. Пример сегодняшний. Вижу на улице на территории школы какое-то представление, маски, дети. Конечно – квадроберы. Наши школьники уже не люди. Они играют, а потом уже не могут из этого выбраться. Лет в 8 человек очень чувствителен и восприимчив. Уже образовалось московское общество квадроберов со своим флагом, они вместе идут на прогулки в Ясенево. И они уже не скрывают, что лежит в основе этого движения. Родители разбились на два непримиримых лагеря. Оказалось, что те, кто за – родители фурри. Не знаете? А знать надо. Это технология, которая меняет сознание и прививает чуждые ценности. Фурри – конкретные извращенцы. В основе лежал Король-лев, легендирование такое. Оттуда такие человекообразные животные со всеми атрибутами, половыми признаками, которые используются коли уж они есть. Это уже неприкрытое лгбт, запрещенное у нас в стране, слава Богу, как экстремистское движение. Да, у нас запретили, но надо понимать, что где-то это все равно будет проявляться. И вот придумали что-то такое безопасное. Эта ниша прорастает. Вот прогулки собираются, где есть все ритуалы – посвящение и проч. Приходишь, а там все свои. Обнимашки, встречи, нужно потискать друг друга – это тоже ритуал. А все в масках. Кто там кого тискает – непонятно. Когда я увидела, что это происходит и на территории школы. Мимо шла мама с дошкольником и рассказывала ему, что такое квадробика. Это уже некое явление, которое приобретает большой размах и заменяет все, о чем мы говорили. Дети объединяются по принципу «мы – животные», мы воем, едим из миски, ходим на четвереньках, метим территорию. История страшная. Вдруг появились комментарии артистов, что страшного ничего, это то же, что они в театральном вузе было. Это не то же самое, но конкретные стратегии, которые завезли сюда, чтобы у нас не было никакого образования, но были люди, которые выполняют команды. Много шуму в соцсетях наделал ролик. Бабушка гуляет с 8-летней внучкой, бросает ей палку, а девочка в маске и с хвостом эту палку приносит. Таких историй много. Мама ведет малыша трехлетнего на поводке, а рядом свободно бегает собака. Что нам со всем этим делать?
И. Козлов: - Ещё несколько месяцев назад мы еще не могли знать, что такое квадроберы. И эта мода при невнимании СМИ сойдет на нет. Это возможно как было с толкиенистами, когда вышел роман Толкиена. В романе много достоинств, но сформировалось нездоровое увлечение. Прошло время, это сошло на нет. Боюсь, что квадроберы пытаются заполнить нишу, привить нашим детям либеральные ценности, от которых мы пытаемся не просто отказаться, но воюем с ними. Депутаты выходят с инициативой на законодательном уровне запретить это движение – прекрасно. Сатанизм исподволь вылезает в нашу жизнь, а мы практически безоружны. Что с этим делать? Надо на корню запрещать очень жестко, иначе расползется как метастазы и потом ничего не сделаешь. Тем более, тут явно не просто инициатива детей играть. Родители вовлечены. Видишь кадры видео и не понимаешь, это постановочно или нет? Нормальный человек себе такого позволить не может. Значит у него психическое отклонение или заболевание. Иначе расценить это нельзя. То, что нам надо с этим бороться, однозначно.
Л. Рябиченко: - Хочу уточнить. Вы сказали «при невнимании СМИ», которые уделяют этому огромное внимание. И фурри пишут на своих каналах, что у них взяли интервью. Сеть Вконтакте очень их поддерживает. В их прогулках есть мегаспонсоры, донаторы, которые тоже представлены Вконтакте. Те, кто с этим борется, пишут, что они не могут эту группу забанить совсем. Есть очень хорошо отснятый герой, который изображает то ли енота с хохолком, где он координирует прогулки, он отрисован на каждую встречу. Понимаете, сколько денег это стоит?
И. Козлов: - Просто так ничего не возникает. За этим стоят структуры определенные.
Л. Рябиченко: - И что говорит герой этот: если тебе скучно, если тебе некуда деться, если не с кем поговорить… Призыв такой. Заходи к нам. У нас общежитие для фурри, где в каждой комнате ты найдешь друзей.
И. Козлов: - Слушаю - будто потусторонняя реальность…
Л. Рябиченко: - И дети туда заходят и находят там того, кто поговорит, обнимет, прижмет, будет рад потрогать тебя за нос. Дети компенсируют недостаток любви, контакта, внимания. Почему ребенок идет туда?
М. Тишков: - Может быть и нет такого недостатка. Просто очень грамотно рассчитано всё. Дети очень падки на такие штуки, и на них хорошо зарабатывают. Не верю в случайность появления таких массовых явлений. Профинансировано, срежиссировано, организовано. Здесь просто нужны комиссары. Увидел, заказал экспертизу в органы исполнительной власти и по полной программе: директора найти, не уволить, но … это уголовщина! Продвигается деструктивный сектор в государственное образование. Должно быть уголовное наказание. Одно предупреждение и потом сажать. Моментально исчезнет. С этим Вконтакте тоже надо работать. Пускай придут придут люди в пыльных шлемах.
И. Козлов: - У нас есть полномочные органы.
Л. Рябиченко: - Почему они не приходят?
М. Тишков: - Команды им не дают.
И. Козлов: - Еще не назрело. Все думают, что это игра и вот она закончится. А мы прекрасно знаем, что она еще будет расширяться, охватывать умы детей.
М. Тишков: - Проблема такая, что это понимают в высшем звене и мы, а толща чиновников между нами вообще остается глухой, им это не надо, они же приспосабливаются. Им, пока команду не дашь, и в голову не приходить проявить инициативу. Они иначе мыслят. Проблема гигантская – нет субъектности в государстве. Путин сказал, что хорошо бы с войны пришли люди и начали замещать этих… Везде, где можно и нужно принимать решения, сидят люди, которые принципиально решения не принимают. Скажете – исполню. Чиновнику там, где нужно принимать решения, главное усидеть самому и получить блага, а не заботиться о пользе, государстве, детях. Для него это средства, а не цель. Поэтому вероятно нужны просто другие институты.
И. Козлов: - Необходимы и контролирующие органы с полномочиями.
Л. Рябиченко: - А для этого политическая воля, которая обозначит, что это зло, с которым надо бороться, а тогда уже заработают некие институты.
М. Тишков: - Для этого важно вспомнить то, о чем начинали говорить - зачем нужна школа. Все, что человека расчеловечивает, а квадробинг именно это и осуществляет, вредно.
И. Козлов: - Идет битва за наши традиционные духовно-нравственные ценности. Мы безусловно победим, хотя и вопрос, с какими потерями. Наше общество должно мобилизоваться и консолидироваться для достижения этих целей, которые наш президент в указах обозначил очень четко.
Л. Рябиченко: - Думаю, наши гости сейчас обратятся к зрителям со своими резюме и пожеланиями.
М. Тишков: - У меня пожелание к родителям. В школе мало людей, которые могут по-настоящему хорошо преподавать литературу. Занимайтесь этим сами. Не думайте, что ребенок сам чего-то выберет. Сделайте список хорошей литературы, следите, что дети читают, читайте им сами, включайте аудиокниги. Читайте, читайте, читайте! Читая русскую классическую литературу больше шансы вырасти человеком.
И. Козлов: - Сегодня вся система отечественного образования претерпевает изменения. Принятие мер для ее дальнейшего стратегического развития повлияет на качественные изменения. Все это было впустую, если бы в вашем лице мы не находили поддержки. Чтобы перейти к суверенной системе образования, которое формирует гармоничную личность, духовно-нравственную, с системным мышлением, которая формирует патриота, человека с четкой гражданской позицией, нужна консолидация всего общества. Желаю всем, кто слышит нашу замечательную передачу, консолидации, чтобы мы не боялись объединяться за те ценности, ради которых мы живем.
Л. Рябиченко: - Давайте вернём в нашу жизнь хорошую книгу, и просто книгу, потому что нас слишком долго убеждали, что книги отжили своё. Сохраните человека в себе и своих детях! Его надо сохранить. Отступление от этого опасно. Нельзя человека вытравить из себя, а потом вернуть обратно. Поддерживаю общий призыв вместе возрождать и сохранять наше суверенное образование, без которого нет суверенной страны, родины, России. Это то самое главное, ради чего мы общались.
Добавить комментарий