Максим Соколов: «Америка и турецкая полиция»

Реакция на бомбизм, равно как и иные теракты, также прописана в международном этикете. Дипломатическим агентам предписано выражать соболезнования в связи с инцидентами такого рода.

Хотя, конечно, не всегда. Если отношения между странами плохи до невозможности (хотя посольства и действуют), посол или поверенный в делах может воздержаться от какой бы то ни было официальной реакции. Вспомним войну на юге России в начале 2000-х. Страну сотрясали мегатеракты («Норд-Ост», Беслан, взрывы самолётов в воздухе), но западные партнёры безмолвствовали.

Это, наверное, было связано с борьбой моджахедов за свободу. Ведь в борьбе всякие инциденты случаются, но это не должно препятствовать сочувствию к героям национально-освободительного движения. То есть правильнее помолчать.

Когда у императора Павла I 1 марта 1801 года случился апоплексический удар, посол в Петербурге лорд Уитворт, принимавший самое деятельное участие в организации апоплексического удара, выразил русскому двору от имени своего правительства формальное соболезнование. Исподтишка убить, а затем выразить сочувствие — это, конечно, немалое лицемерие, но уж таковы дипломатические законы и обычаи.

Правда, всё хорошо в меру, в том числе и лицемерие. В трагедии графа А.К. Толстого «Царь Борис» в ходе коронационных торжеств новый монарх принимает иноземных послов. Он со всеми любезен, за исключением турецкого посла Челибея:

«А ты, султана турского посол,

Неси ему дары его обратно!

Нам ведомо, на нас кем поднят, шёл

Казы-Гирей, кичася силой ратной!»

Прошло более четырёх веков, и сюжет в точности повторился. За исключением той детали, что в 2022 году раздачу дипломатических оплеух произвёл не русский царь, а турецкий султан (через своего министра внутренних дел). Министр Сулейман Сойлу заявил, что Анкара отказывается принять соболезнования США в связи со взрывом в Стамбуле: «Мы не принимаем соболезнования от американского посольства. Мы никого не предаём, но мы больше не можем терпеть предательства. Я думаю, что необходимо оценить соболезнование, сделанное сегодня США, — будто бы убийца был одним из первых, кто прибыл на место происшествия».

Столь жёсткая (если не грубая) отповедь вряд ли была всего лишь полицейским экспромтом, к которому президент Турции Эрдоган не имел прямого отношения. США являются важным международным партнёром Турции, и допускать полицейскую отсебятину в столь чувствительном вопросе вряд ли позволил бы даже и гораздо менее жёсткий правитель. А в жёсткости Эрдогана никто, кажется, не сомневается.

Скорее, здесь понимание протокола в том духе, что негоже султану опускаться до выяснения отношений с послом. На то есть главы МВД. Дополнительный щелчок по самолюбию американцев.

Незаметным образом турецкий лидер в отношениях с США дошёл до кондиции, которая ранее была присуща лишь странам, которых в Вашингтоне объявляли элементами «оси зла». Фидель Кастро, Уго Чавес, иранские аятоллы, корейская династия Кимов и прочее — всё в том же роде. Вот они уж точно не стеснялись в выражениях: Чавес в 2006-м, выступая на Генассамблее ООН, сообщил (имея в виду президента США Буша): «Вчера дьявол приходил сюда, и стол, напротив которого я стою, до сих пор пахнет серой». А равно пренебрегали условностями дипломатического протокола.

Теперь борцы с американским империализмом могут приветствовать Эрдогана: «Наш еси, брате Реджеп, воспляшешь же с нами».

Конечно, «Аллах велик. Тут Эрдоган был духом гнева обуян» — и не без причины. Он уверился, что взрыв в Стамбуле осуществили курды, патронируемые американцами. Есть от чего взбеситься. Тем более накануне выборов.

Разные трения между Анкарой и Вашингтоном бывали и прежде — вспомним хоть попытку госпереворота в 2016-м, когда тоже толсто намекали на авторство США. Однако к забранкам в стиле Фиделя Кастро и аятоллы Хомейни турки прибегают впервые.

Может быть (хотя и не похоже), в Анкаре совсем обезумели. Но может быть, это следует рассматривать в контексте суда Божия над Сияющим городом.

Как говорят у нас в народе: «Горе тебе, Вавилон, город крепкий».

Источник: RT.com