Закон о защите самого важного

Совет Государственной Думы назначил дату проведения парламентских слушаний по законопроекту о защите традиционных ценностей и запрете антисемейной и ЛГБТ-пропаганды на 29 сентября, в 10:00.

Еще раньше, 13 сентября, председатель ГД Вячеслав Володин на первом пленарном заседании осенней сессии среди приоритетных направлений законотворческой деятельности обозначил меры по ограничению:

• пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений;
• пропаганды трансгендерности;
• распространения материалов педофилического содержания, нормализующих преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних;
• пропаганды антинатализма и чайлдфри (публичного идеологического отказа от деторождения, сопровождающегося агрессивной агитацией и травлей родителей и детей).

Этот законопроект наталкивается на определенное сопротивление — но, будем надеяться, его примут. Потому что в лице современной антисемейной идеологии мы имеем дело с явлением, разрушительный потенциал которого сопоставим с большевизмом, и тут уж лучше принимать меры как можно раньше.

Сексуальность — одна из самых мощных сил в природе человека, и благополучие личности и общества зависит от того, насколько естественное и здоровое выражение она находит.

Половое влечение — тот материал, который предназначен Создателем (или, если хотите, природой) для формирования семьи. Союза мужчины и женщины, который отличает глубокая эмоциональная привязанность, взаимная верность и забота. В этом союзе человек обретает подлинное счастье — опыт доверия и близости, служения и жертвы. В этом союзе рождаются и воспитываются дети, в нем они получают необходимый опыт любви и заботы, который смогут реализовать, когда вырастут, в своих семьях.

Именно в семье человек осуществляет самое главное из своих предназначений — любить и быть любимым. Это понятно и любому здравомыслящему неверующему.

Но, как христиане, мы видим в семье и ее мистическую глубину. Любовь мужа и жены отражает любовь Бога и творения. В другом отношении, семья, как союз любви, есть образ Пресвятой Троицы. Семья, в которой любят безусловно и безоговорочно, отражает рай — и помогает человеку понять любовь Божию.
Поэтому разрушение семьи есть разрушение самого безусловно благого, доброго и священного, что есть в жизни человека.

А это разрушение достигается через разрушение и извращение сексуальности — так, чтобы эта мощная энергия уходила на что угодно, кроме формирования отношений любви и верности между мужчиной и женщиной.

Особенно эффективным изобретением является трансгендеризм — когда мальчику (или, гораздо чаще, девочке) внушают, что все психологические проблемы переходного возраста вызваны тем, что она родилась «не в том теле», и при помощи тяжелых гормонов, а потом и калечащей операции, подростка оставляют изувеченным на всю жизнь и навсегда лишенным способности к супружеству и чадородию.

Это тяжкое зло и вред на уровне отдельных людей — но это разрушительно и на уровне общества. Все — а не только уязвимые дети и подростки — оказываются под ударом.

Разрушение семьи неизбежно ведет к разрушению общества — например, та невозможность вырваться из замкнутого круга поколенческой бедности, преступности и наркомании, которая характерна для чернокожих гетто США вызвана не «системным расизмом» а гибелью семьи — так, что 70% детей в этих районах растут в неполных семьях.

Какое-то время назад могло казаться, что за ЛГБТ-идеологией стоит абсолютизация личных хотении и предпочтений — которые не должны сталкиваться даже с легким неодобрением со стороны других людей. На самом деле, корни этой идеологии другие — те же, что и у «чайлдфри». Это принципиальный антинатализм — враждебность к чадородию как таковому.

Адепты этой идеологии (а это очень богатые и влиятельные люди) утверждают, что земле грозит катастрофическое перенаселение, которое обернется перегревом атмосферы и глобальной катастрофы.

Поэтому (в раках этой системы представлений) рожать детей и тем увеличивать нагрузку на экологию — преступление, а рост населения надо сдерживать любыми доступными методами.

Этой идеологии мы и должны противостать — потому что верите вы «глобальное перенаселение» или нет, Россия-то точно не перенаселена. Россия, напротив, страдает от депопуляции.

Конечно, мы слышим (и еще много раз услышим) что запрет на пропаганду определенных взглядов ущемляет свободу самовыражения.

И здесь мы должны провести определенную грань между самовыражением и рекламой.

Человек, который считает, что водка — вкусный и полезный напиток, и должна бы продаваться в школьных столовых, и напрасно мрачные фанатики трезвости против этого выступают, выражает свое личное мнение, хотя и крайне дурацкое.

Если он при этом еще и выпивает по бутылке водки в день, он поступает крайне безрассудно — но по закону имеет право, его печень — его выбор. Жизнь его будет жалкой и недолгой — но государство ему не нянька.

Мы имеем дело, однако, с совсем другой ситуацией, если организация, используя возможности медиа, рекламирует водку или «борется за права» подростков, которым не продают спиртное. Это не чье-либо частное мнение — это организованные усилия по продвижению определенного, и при этом крайне разрушительного для здоровья образа жизни.

Ограничения на рекламу и продажу спиртного не является нарушением прав людей, убежденных, что «алкоголь — здоровью друг» на выражение их точки зрения.

Продвижение гомосексуализма, и, тем более, трансгендерности — это продвижение девиаций, вред которых для здоровья несомненен.

Тем не менее, желающие продвигать есть — в том числе, и у нас. У них могут быть разные (хотя и переплетающиеся) мотивы. Простое стремление срубить денег на «модной» теме. Желание угнаться за модой, какой бы больной она ни была. Стремление понравиться — и быть принятыми — там, где ЛГБТ это уже вполне официальная идеология.

Но, так или иначе, мы должны поставить этому разрушительному влиянию законодательный заслон. И не затягивать с этим.