Сергей Худиев: «В Киевской консерватории подправлять ничего не надо»

Ученый совет Киевской консерватории отказался убрать имя Петра Ильича Чайковского из своего названия. Как сказал один из членов совета Юрий Рыбчинский, «воевать могут правительства и армии, культуры же никогда не могут воевать друг с другом».

Это решение – в текущей обстановке – требует немалого мужества. Недавно мы видели, как из названий множества учреждений на Западе вычеркивались имена людей, которые хотя и внесли свой вклад в культуру или науку, но оказались осуждены по новейшим идеологическим стандартам – за принадлежность к угнетательским классам или господствующим этническим группам. Причем на Западе мало кто дерзал возвысить голос против явной абсурдности такой чистки – потому что с активистами лучше было не связываться.

Впрочем, принадлежность творцов культуры к «угнетателям» была делом неизбежным – угнетенные социальные или этнические группы до самого недавнего по историческим меркам времени просто не имели возможности заниматься культурой или наукой. Это, разумеется, не их вина и не признак их неспособности – просто так уж шла история. Высокая культура создается господствующим слоем – а потом уже воспринимается всеми остальными.

Наблюдали мы и борьбу со всем русским на Украине – от названий улиц до памятников включительно. Беда в том, что когда люди объявляют себя жертвами «колониального угнетения» и принимаются за «деколонизацию», она неизбежно превращается в обескультуривание; высокая культура – в частности, классическая музыка – рассматривается как наследие империалистов и колонизаторов, отражающее их доминирование. Этот взгляд на вещи приобрел большое влияние на Западе – и нашел подражателей на Украине. То, что ученый совет Киевской консерватории не поддался ему, является вдохновляющей победой здравого смысла.

Что отличает высокую культуру? Несколько черт, среди которых можно было бы назвать стремление к красоте. Не к развлечению, не к коммерческому успеху, не к провозглашению текущей социально-политической повестки, а именно к красоте.

Конечно, творцы высокой культуры жили в определенные эпохи и могли быть вовлечены в смуты и столкновения того времени – но сейчас мы не вспомним об этих конфликтах без специальных разъяснений. Они едва ли нас волнуют – всё это дела давно минувших дней. Мы с трудом вспомним, какие правители тогда были и какие войны они вели. Но искусство, которое создавалось в ту эпоху – в отличие от тогдашних событий – продолжает нас поражать. Потому что оно говорит о красоте, которая никак не подчинена времени.

Это и определяет другую черту классики – ее долговечность. Классика – это произведения, которые исполняют столетиями; они остаются, когда всё остальное заносят пески времен. Вы не вспомните без «Яндекса» победителя «Евровидения» пятилетней давности; никому в голову не придет заново петь победившую тогда песню. Но, например, «Щелкунчика» исполняют в разных странах – и будут исполнять столетиями.

Классика выводит нас из времени если не в вечность, то во время значительно более масштабное – измеряемое столетиями и тысячелетиями, а не неделями и месяцами. Как свидетель прошедших столетий, она как бы говорит нам: «и это пройдет».

Она спасает нас от поглощенности сегодняшним – сегодняшними страхами, сегодняшними конфликтами, сегодняшней враждой. Люди склонны возводить в абсолют свои текущие переживания, свой нынешний взгляд на вещи. Классика позволяет увидеть всё с другой перспективы. Музыка, которая звучала за столетия до нас и будет звучать столетия после, напоминает о том, что мир не кончается сегодня, нам еще жить в нем после конфликта, и мы должны заглядывать в это будущее – не только для того, чтобы быть к нему готовыми, но и чтобы строить его прямо сейчас.

Поэтому хранители высокой культуры несут миссию, которая выходит за рамки веков и государств – они сохраняют ценности, которые связывают прошлое и будущее, которые делают нас сопричастными людям прошлого, а нас самих – грядущим поколениям. Они поддерживают ту «дней связующую нить», которую все время пытаются разорвать конфликты и смуты.

Это нелегкая миссия – она требует усердия, а иногда, как сейчас, и мужества. Тем более нам стоит отметить тех, кто несет ее с честью.

Источник: Взгляд