Вот что такое русский священник!

В Неделю по Рождестве Христовом 12 января 1969 года в нашей Церкви появился новый священник – Валериан Кречетов. В Покровской церкви Московской духовной Академии и семинарии его рукоположил в иерейский сан её тогдашний ректор владыка Филарет (Вахромеев), впоследствии Почетный Экзарх Беларуси. Прекрасный день: Рождество и Воскресение Христовы!

Почти все эти годы – больше полувека – Батюшка прослужил в Покровском храме села Акулово под Москвой, возле Можайского шоссе. Храм этот действует с 1807 года. Северный придел посвящен Казанской иконе Божией Матери, южный – святителю и чудотворцу Николаю. Храм был возведен за пять лет до наполеоновского нашествия, с тех пор не закрывался и все эти годы защищает Москву с запада – Матерь Божия покрывает ее и всю страну Своим Покровом по молитвам священнослужителей и всех верных.

Тот, кто хочет действительно знать и возвещать правду о нашей Церкви, кто хочет объективно относиться к ее служителям, может посмотреть на подвижнический труд таких батюшек, как отец Валериан, и сказать безпристрастно: вот что такое настоящий русский священник!

Это еще Николай Васильевич Гоголь, слова которого Батюшка часто вспоминает, дал нам пример такого отношения ко всем людям: ценить их по вершинам, – на примере своего отношения к Пушкину. Батюшка так устроен: чего интересного ни услышит, тут же всё вставляет в свои проповеди, – потому что христианство, как учил его родной отец, протоиерей Михаил, – это не философия, это жизнь.

Батюшка все эти годы на каждой Литургии после Евангелия неизменно произносит проповедь – не написанную, конечно, какой там! Её и записать-то потом для книги не просто, она ведь живая, и в этих живых интонациях – оттенки духовного смысла.

Батюшка – кладезь житейского, педагогического, общественного опыта. Вот уж, кажется, наизусть знаешь за треть века, какой пример он сейчас приведёт по такому-то поводу, – и всё равно: снова и снова он что-то новое и необычное, мудрое и весёлое извлекает из своей бездонной «кунсткамеры».

В каждой его проповеди всегда есть некая «изюминка», неожиданный поворот мысли, свежий взгляд на привычное – от особенно внимательного вглядывания, вдумывания в евангельское слово с безграничным доверием к его бездонной глубине, с зорким обращением на человека, на жизнь, которой все мы живем, которая всегда, как бы ни менялась внешне, лучше всего видна евангельскими глазами.

Книги с его проповедями и интервью люди, как сказала одна простая верующая женщина из тамбовского села, «пьют как живую воду».

У Батюшки – дух горячей веры, безраздельной любви к Богу, к правде Его, дух глубочайшего смирения. Это – чистое Православие.

Когда-то, очень давно, когда стал слушать Батюшку (и радовался: чуть ли не половина Литургии бывает проповедь), удивился: до этого слышал призывы только в одну сторону – вперед, – а тут был взгляд словно с двух сторон. С одной стороны, мол, да, вот так было бы хорошо, но, с другой стороны, есть еще и это, и то – и как же быть?.. Ну, словом, как это бывает чаще всего в жизни.

До сих пор помнится сказанное им на проповеди четверть века назад: излишнее усердие бывает и вредно, оно когда-то привело к расколу.

Да ведь Сам Господь все время учит нас этой неоднозначности. Мнози будут перви последнии, и последни первии (Мф. 19, 30). Иже аще взыщет душу свою спасти, погубит ю, и иже аще погубит ю, живит ю (Лк. 17, 33). Иго Мое благо, и бремя Мое легко есть  (Мф. 11, 30). Будите убо мудри яко змия, и цели яко голубие (Мф. 10, 16) – одновременно!

Вот поэтому его проповеди помогают именно жить по-христиански, в условиях не только христианских, когда и сами грешны, и вокруг нас не ангелы, – а жить нужно лучше, нужно не грешить, и вот – что же делать, как быть?..

Он не только призывает идти, но уже с нами и идет, принимая на себя это наше бремя, нашу немощь, не отмахиваясь от нее, потому что она есть и без нее нас, увы, не бывает, – как он обычно говорит, вздохнув: «Ну что ж теперь делать…»

В слове перед исповедью отец Валериан когда-то сказал:

– Ну ладно уж, мы любим поспать – так хоть, когда разбудили, не ругаться бы.

В этом – суть его доброго, теплого подхода к человеку, движения навстречу грешнику с его немощами.

Более того, она-то, эта немощь, больше всего и для нас, и для него, как священника, и существует, и важна, с ней-то ведь мы, горемычные, и имеем все время дело – и своей, и других (и он – неразлучно). С ней-то и нужно справляться, ее врачевать. Вот он и готов идти вместе с нами, сколько нужно, лишь бы – к Богу.

Об этом говорили святые, которым по духу близок отец Валериан. Преподобный Серафим Саровский учил: «Добродетель – не груша, вдруг не съешь». Этому учил и святой праведный Алексий (Мечёв): нужно ставить близкие вехи на нашем духовном пути.

И думалось не раз: «Если Батюшка такой добрый, какой же добрый Сам Бог!..»

И при всем его крайнем снисхождении к человеку с самого начала было чувство, что с ним, перед его зорким взором может быть все только настоящее, с ним – как перед совестью, как перед Богом. Вот это сочетание: любви, снисхождения к человеку – и Божией правды во всей ее высоте и непререкаемости для нас – одновременно!

И потому даже страшно было, даже и не ездил в первые годы после крещения (и так ведь исповедоваться страшно, а уж Батюшке-то Валериану – не-ет…) Это потом сердце защемило: только сюда…

Так же всегда хотелось и всегда страшно было плыть на остров к Батюшке Николаю Гурьянову, с которым Батюшка Валериан тоже был одного духа, – что-то он там в этот раз скажет?!.. Ведь как скажет – так оно и есть, так Сам Бог видит!

В последние годы жизни великого старца Батюшка Валериан почти еженедельно ездил к нему на остров, причащал его Святых Христовых Таин, принимал его исповедь, сам исповедовался у него.

Вот моя запись от 16 августа 2002 года – за восемь дней до блаженной кончины протоиерея Николая Гурьянова:

«Служили с отцом Валерианом в Отрадном (так называли мы это место по ближайшей платформе Белорусской железной дороги – когда почти все ездили туда еще на электричке). Он приехал в 6 утра с острова – после аварии, а в половине восьмого начал службу.

Он всегда на проскомидии откладывает себе верхнюю часть Агничной просфоры – которую отрезают со словами: Во смирении Его суд Его взятся, – и сказал сегодня: “Мне смирения не хватает, поэтому я беру эту часть для себя”».

Через четыре дня, 20 августа 2002 года, мы с отцом Валерианом видели отца Николая на этой грешной земле последний раз – уже за четыре дня до его кончины. С трудом подвели его от кровати к стульчику на кухоньке, посадили. Он уже недели две ничего не говорил и только долго молча гладил отца Валериана по голове, и гладил, и гладил – благодаря, сочувствуя, прощаясь… И смотрел на него с такой любовью – словно бы передавая эту святую вечную нить, драгоценнее которой нет на земле ничего.

Батюшка Валериан родился тогда, когда лилась кровь новомучеников нашей Церкви – в 1937 году, и пошел служить Богу и людям в то время, когда это не сулило никаких выгод. Напротив. Его отец говорил: «Хочешь быть священником – готовься к тюрьме». Протоиерей Михаил и сам  прошел Кемь, Соловки. Поэтому Валериан Михайлович окончил сначала лесотехнический институт – если что, ведь на лесоповал пошлют… Отработал три года по специальности на Урале. К моменту хиротонии у них с матушкой Натальей Константиновной было уже трое детей (ныне их семеро, и 35 внуков). Но другого пути он для себя не видел. Батюшка, кажется, в епитрахили родился. С пяти лет он был в Церкви. Его мама, Любовь Владимировна, 75 лет пела в церковном хоре – с пятнадцати до девяноста. Пою Богу моему, дондеже есмь…

Батюшкин духовный опыт обогатили высокие духовные традиции. Он начинал служить в патриаршей резиденции в Переделкино еще при Патриархе Алексии I-м, вместе с известным лаврским старцем схиархимандритом Пантелеимоном (Агриковым). Он вобрал в себя маросейскую традицию. Родители матушки были духовными чадами отца и сына Мечёвых. Хорошо помнится, как на службах в Покровском храме на солее сидела совсем уже старенькая батюшкина теща Елена Владимировна Апушкина. Сам Батюшка окормлялся у епископа Стефана (Никитина). Потом четыре года прослужил в Акулово с протоиереем Сергием Орловым, в монашестве иеромонахом Серафимом, который служил здесь до Батюшки четверть века, а еще раньше здесь были его отец и дед, так что в сумме они втроем прослужили в этом храме почти целый век.

Духовный опыт старцев, монашествующих поколения новомучеников и исповедников нашей Церкви, которые покоятся за алтарем Покровского храма и которым Батюшка неизменно поклоняется, проходя на службу, он соединил в своем служении. Так что всем нам, служителям более молодых поколений, хорошо было бы собирать, изучать этот опыт, ревностно применять в церковной жизни.

Батюшка учил нас, что изменять, сокращать, «улучшать» что-то в Церкви – это не наша мера. Нам бы только сохранить то сокровище, которое нам досталось. Прежде всего – богослужение. Ведь кровью новомучеников, скорбями и страданиями исповедников, их молитвенным подвигом сохранены в нашей Церкви и юлианский календарь, и церковнославянский язык, и вся наша духовная традиция. И мы безконечно благодарны ему за то, что он сам, бережно сохранив полученное от своих наставников передал нам.

Все эти годы Батюшка учит нас благоговейному отношению к святыне: к вере, к молитве, к храму, к богослужению, к Таинствам Церкви, к церковному Уставу, к посту…

Главное – в каком духе. Не только как составляет службу, но и как служит. Это очень важно, все эти вроде бы мелочи. Как он входит в алтарь, как прикладывается ко всем без исключения иконам.  На бумаге это ведь не изложишь… И его пастырский опыт, и богослужебный, и даже его науку выживания – чем он занимался последние годы.

Батюшка учит нас искренности. Учит простоте.

Батюшка учит нас любить. Любить Бога, любить Православную Церковь, любить людей, любить нашу Родину. Учит почитанию старших наставников. Благоговейному, любовному хранению, до мелочей, их традиции.

Батюшка учит нас смирению. Никогда не забывать, что мы грешные, – «это главное в Православии».

Батюшка учит нас быть радостными, всегда быть «в духе», всегда и за все Бога благодарить, видеть Его спасающую десницу в жизни.

Батюшка, как и отец Николай, учит самым простым и самым сильным способом – своей жизнью. Даже своим молчанием… Потому что если мы в духе, тогда и говорить ничего не надо.

До Батюшки, конечно, не дотянешься, за ним не угонишься. Куда там! Только что прилетел из Абхазии, до этого был в Ташкенте, на Чукотке, в Японии, раз 19 – только на Афоне… Не то что не угонишься – не уследишь за ним. Это в 81 год! Но, слава Богу, есть куда тянуться. Есть, братья и сестры! Деваться некуда…

– Какие вы счастливые, что вы верующие! – любил говорить нам Батюшка Николай.

И какие мы счастливые, дорогой Батюшка, что Вы у нас есть!

Бог Вам в помощь и многая и благая лета!