Андрей Смирнов: До каких пор?!

Национальная литературная премия «Писатель года-2020» в номинации «Драматургия» присуждена русофобскому произведению.

И, думаете, кто-нибудь этим возмутился? У нас ведь никто ничего не читает! До поры. К слову сказать, и написано-то мастерски.

Речь идет о «киноповести» Григория Быстрицкого с чарующим названием «Музыкальный момент». Именно это произведение Шуберта часто звучало по радио в далеком Заполярье весной 1952 г., когда сюда приехал с семьей фронтовик и геолог Борис Семенович Берман. Но уже очень скоро его бывший сослуживец предупреждает его об опасности новой волны репрессий. Он оперативно отправляет семью в Ташкент, сам бежит сначала в Омск, где меняет документы, затем возвращается снова на Север, туда, где хорошо платят и прописку не спрашивают – в передвижную строительную организацию Северной железной дороги, где работали большей частью зэки… Семью-то надо кормить.

Те читатели, которые остановятся на первых страницах и решат, что речь снова – о сталинских репрессиях, будут очень неправы. И бегство Бориса от ареста, и возвращение на Север, жизнь и работа с зэками, постоянная опасность разоблачения – это всего лишь детективная завязка. Даже его бурный роман с 30-летней зэчкой, красавицей-эстонкой Анабель, томящейся на зоне более десяти лет, тоже предыстория. И только тогда, когда случаем избежавший разоблачения Борис и амнистированная Анабель оказываются на месте поселения в г. Инту, где их ждала пожилая профессор МГУ, геолог Софья Михайловна, знавшая Анабель с детства… Вот здесь намечается завязка.

Удостоверившись, что она беременна, Анабель решительно отправляет Бориса к семье, ибо не намерена «строить свое счастье на несчастье других».

Еще будучи беременной, красавица-эстонка пересекается вблизи своего барака с опустившимся пьяным бывшим зэком, американским моряком Сэмом. После обстрела их фрегата, тяжело контуженный, без каких-либо опознавательных знаков он попадает в советский госпиталь. В едва живом трудно было опознать иностранца. А когда опознали, испугались последствий, спровоцировали драку, осудили, дали имя Семена Петерса и направили в зону. По амнистии советский зэк оказался на поселении в г. Инту, где и встретился с Анабель. Шел 1954 год…

Придя в себя в обществе пожилой профессорши и Анабель, Сэм поведал им, что он американский морской офицер и намерен возвратиться домой.

– Ну что ж, – сказала Анабель, – будем думать, как тебе помочь…

Вот с этого момента, собственно, и начинается «кино». События разворачиваются настолько стремительно, что мы едва успеваем их отслеживать и запоминать имена новых персонажей. Живая интрига захватывает почище детективного сюжета. Во-первых, Сэм увидел в «Правде» группу американцев, среди которых был его старший брат, полковник НАТО Дэйвид Петерсон. В 1954 г. он входил в группу подготовки личной встречи Хрущева с Эйзенхауэром.

Анабель заставила Сэма написать письмо брату, заявив, что найдет путь, как передать письмо. Тут начинаются, правда, некоторые чудеса, но как без них. Американская журналистка согласует в КГБ интервью с нашей знакомой профессоршей Софьей Михайловной по поводу открытия нового газового месторождения в Западной Сибири. Последняя незаметно передает ей письмо от Сэма брату полковнику. И заверте… закружи… ЦРУ разрабатывает секретную операцию по возвращения Сэма с женой и ребенком (без них он ехать отказывается) на родину. Докладывают президенту, который тут же активно подключается. Решено, что во время личной встречи Хрущева с Эйзенхауэром последний попросит Хрущева о возвращении американского моряка с семьей на родину. Опять же: улучшение отношений, подходящая конъюнктура …

Отдельно проговаривается и такая проблема. Советы могут активно препятствовать возвращению Сэма с семьей потому, что о немецких концлагерях уже много написано, а о советских им может поведать тот же Сэм с женой… Иначе говоря, Гитлер и Сталин, фашистская Германия и Россия равны и друг друга стоят. Это вроде как само собой… Тезис этот проходит в повести – на автомате. Решают лишь, что надо дать гарантии неразглашения…

И вот – главная проблема: нужна свежая фотография Сэма в нынешнем месте его обитания, чтобы предъявить ее на встрече Хрущеву. И снова полная драматизма и неординарных решений операция ЦРУ по организации легальных съемок на русском Севере. За каждым шагом фотографов из крупнейших журналов следят офицер ЦРУ и офицер КГБ. И снова в нужном месте оказывается проф. Софья Михайловна, которая рассказывает иностранным гостям о красотах русского Севера и показывает наиболее удачные ракурсы для съемки. Незаметно указывает и на рыбака, которого также незаметно фотографируют… Ура, эти лохи из КГБ все просмотрели, снимок есть!

Вы следите за интригой со все большим и большим напряжением и тут ловите себя на том, что «все кино» переживали за такое гуманное и человечное ЦРУ… Восхищались их неординарными операциями, которые под носом у КГБ… Вы попались, вы чувствуете себя обманутыми. В какой же момент вы словились?..

Вот это и есть мастерство! Мастерство создания русофобского произведения. В тексте есть правда некоторые нестыковочки. Так, с момента появления американцев, текст становится несколько иным. Перевод с английского? По крайней мере есть фразы, которые настораживают.

И еще… этот текст, который называется «Музыкальный момент» или иначе «Ура, ЦРУ!», написан не в 50-е годы, по горячим следам возвращения американского моряка на родину, а в наши дни – в 2017 году.

Не знаю, существовала ли эта история в реальности, пусть даже существовала, пусть это чистая документалистика 75-летней давности, это не имеет значения. Нам представлено литературное произведение, в котором автор увлеченно призывает нас сегодня восхищаться благородством, квалификацией, смекалкой ЦРУ, их умением работать в необычной обстановке. Непонятно только – чем нужда восторженно рассказывать современному читателю эту историю о превосходстве американских спецслужб над нашими? И почему именно сегодня, когда отношения между нашими странами далеко не лучшие.

Но Бог с ним, с автором, написавшим этот текст. Встает вопрос о позиции Большого жюри Российского союза писателей, которое присудило этой киноповести ПЕРВОЕ место в национальной литературной премии «Писатель года -2020» (номинация «Драматургия»).

Давайте вслушаемся в слова. Российский союз писателей. Национальная (!) литературная премия «Писатель года». Вам не хочется каждое слово написать с прописной буквы? Перед каждым словом – стать «во фрунт»? Ведь именно здесь – страшно подумать – наследники «русской классической»… А как вам такое словосочетание «Большое жюри Российского союза писателей»? Здесь ведь мыслится не только «совесть нации», но ее арбитры… Умудренные! Почтенные старцы! Как на счет «мурашек по телу»? Кому как, но у меня – зашкаливает…

И как быть после такого судейства, после присуждения национальной (первой) премии русофобскому произведению. В подобных случаях, в меньшем повинные, национальные правительства в полном составе уходят в отставку. Но там – навыков, знаний, опыта не хватило… Житейское дело. А тут… не просто несоответствие, но предательство в такой тонкой области как следование принципам русской классической… в вопросах совести… – от такого позора, господа, просто бегут!

По сути, нам предложена новая национальная идея – восторженное преклонение перед Америкой. И это сегодня, в марте 2021 года, когда противостояние двух держав достигло такого напряжения.

Такое ощущение, что театр военных действий в борьбе за душу человека переместился в свята святых – нашу литературу.

Но если уж мы взяли высокую ноту, и американский моряк цитирует нам Достоевского, вспомним, что такое патриотизм по Пушкину.

Своих Царей великих поминают

За их труды, за славу, за добро –

А за грехи, за темные деянья

Спасителя смиренно умоляют.

А кому угодно слово покрепче, читай опять же А.С. Пушкина – «Клеветникам России». А арбитры наши, похоже, остались в ХIХ веке.

          Русская народная линия.
          https://ruskline.ru/news_rl/2021/04/06/do_kakih_por