Быть главою, а не хвостом

Публичная поддержка, выраженная патриархом Варфоломеем движению Black Lives Matter поднимает ряд вопросов - в частности о том, может ли Церковь следовать в фарватере идеологических движений, исходящих из совершенно других представлений о мире.

В ходе 7-го «Межконфессионального форума G20», который в этом году проводится в Саудовской Аравии и проходит в режиме онлайн, Константинопольский патриарх Варфоломей заявил о поддержке антирасистского движения Black Lives Matter и призвал к "нулевой терпимости к несправедливости и любым другим формам и практике дискриминации". Он подчеркнул, что "человеческое достоинство не зависит от цвета кожи, пола, возраста, этнической принадлежности или религии. Все имеют одинаковую ценность, и поэтому уважение и равное обращение с людьми должно обеспечиваться в любое время и в любом месте... Мы хотели бы использовать эту возможность, чтобы поднять свой голос против структурного неравенства, любых форм и проявлений расизма, этноцентризма, трайбализма, кастовости и классизма"

Сами по себе эти слова, конечно, вполне справедливы - но многие, возможно, вспомнят слова святого Апостола Павла - "как же ты, уча другого, не учишь себя самого?" (Рим.2:21)

Верным Украинской Православной Церкви есть что рассказать про дискриминацию. Да и очевидно националистический характер выступлений самого патриарха Варфоломея, когда он обращается к своим - "наши братья славяне не могут терпеть первенство Вселенского патриархата и нашей нации в Православии" как-то трудно игнорировать.

В отличие от западного папы, который может быть любой национальности, а избирают его кардиналы, представляющие весь католический мир, "вселенский" патриарх, претендующий на статус "первого без равных", и "первоиерарха вселенской церкви", фактически,  может быть только греком - избранным узким кругом других греков. Если это не этноцентризм, тогда что такое этноцентризм?

Иронии в ситуацию добавляет то, что гостеприимным хозяином этого почтенного межконфессионального форума выступает Саудовская Аравия - в которой открытое исповедание любой религии,  кроме ислама, запрещено, а лица, покинувшие ислам, по закону подлежат смертной казни.

Но обратить на это внимание стоит не для того, чтобы еще раз упрекнуть патриарха Варфоломея - но чтобы немного поговорить о борьбе за справедливость.

От Церкви постоянно требуют, чтобы она поддержала борьбу за справедливость - а также за право, достоинство, и другие прекрасные вещи. Люди бывают глубоко огорчены, когда Церковь не спешит поддержать их борьбу.

Константинопольский Патриархат, не желая причинять им такого огорчения, горячо поддерживает движение "Black Lives Matter". Может быть, и правильно делает? Почему мы не рвемся присягнуть тому же знамени?

Разве расизм не является злым лжеучением, несовместимым с правой верой? Несомненно, является. Разве чернокожие люди не обладают всей полнотой человеческого достоинства, будучи сотворены по образу Божию и искуплены драгоценною кровию Христовой? Несомненно, обладают. Разве расисты не заслуживают порицания за свою душепагубную надменность и несправедливость к ближним? Несомненно, заслуживают.

Проблема, однако, в том, что ложь всегда продается в упаковке из несомненной, бесспорной истины. Людям трудно говорить "да, но", входить в детали, тщательно отделять истину от заблуждения. Люди склонны принимать частичную истину за истину вообще - поэтому ложь гораздо чаще принимает вид полуправды.

А массовая пропаганда к тому же опирается не на смысл, а на эмоциональную нагруженность слов. "Справедливость", "достоинство", "свобода" - слова хорошие, даже если они не очень понятны.

Любое политическое движение говорит о том, что борется за справедливость. Ни один политический вождь не скажет, что его цели несправедливы. Никто не выступает против свободы или достоинства. Все только за. Как никто в наши дни не поддерживает расизм.

Расизм - то есть представление о том, что люди разного происхождения биологически неравны и должны занимать разные ступени в социальной иерархии - пользовался серьезным влиянием в еще в первой половине ХХ века - но после того, как германский национал-социализм довел эту идеологию до предела, быстро потерял респектабельность, и теперь собственно расистскую риторику услышать из уст политиков невозможно. Чтобы обнаружить расизм в современном западном мире, за ним приходится хорошенько погоняться - людям приходится фабриковать "преступления ненависти" или объявлять расизмом то, что никакого отношения к идеологии расового превосходства не имеет - например, то, что кто-то двадцать лет назад явился на вечеринку в черном гриме.

Разумеется, чернокожие граждане США в непропорционально тяжело страдают от социально-экономических проблем - значительно более высокой преступности, безработицы, распада семьи, из-за чего 70% чернокожих детей растет без отцов. 

Проблемы поколенческой бедности в негритянских гетто - когда деды, отцы, дети, внуки и правнуки не могут выбраться из порочного круга бедности и преступности, несомненно, реальны. Но говорить о том, что эти проблемы вызваны деятельностью злобных белых расистов - которые уже очень давно не пользуются ничем похожим на политическое влияние - едва ли возможно.

"Борьба с расизмом" в этом контексте - это еще один пример такого рода "борьбы со злом", которая, по существу, является борьбой за власть. В истории есть множество примеров такой борьбы - начиная с охоты на ведьм. Само выражение "охота на ведьм" вошло в английский - а, вслед за ним, и в другие языки - для обозначения любой кампании преследований. За такой кампанией может стоять суеверие, паранойя, безумная политическая идеология - но ее очевидно иррациональный характер не должен закрывать от нас того обстоятельства, что у нее есть вполне очевидные выгодополучатели. Люди, которые решают, кто тут является ведьмой, (японо-польским шпионом, расистом и т.д.) приобретают огромную власть - казнить и миловать, диктовать людям их верования и поведение, да и просто собирать дань. Как это и делают активисты различных организаций, выступающих от лица тех или иных "дискриминируемых" групп.

Поэтому противостояние расизму (который, конечно, является несомненным злом), и поддержка охотников на расистских ведьм - это совсем разные вещи.

Более того, антирасистский характер какого-то движения еще не говорит нам о том, что оно в целом приемлемо - в мире борются не только добро и зло, но и (даже чаще) разные виды зла. Товарищи Ленин и Сталин были последовательными антирасистами. В чем их точно нельзя упрекнуть, так это в приверженности идеям расового превосходства. Критерии, по которым они погубили миллионы людей, не имели никакого отношения к расе.

Поэтому не надо торопиться испытывать родственные чувства к Black Lives Matter из-за того, что они, как и мы - против расизма.  Стоит оценить и другие стороны этого движения. Оно является марксистским и решительно про-ЛГБТ (две из трех основательниц - лесбиянки). Одно время движение заявляло о своей цели "разрушить нуклеарную семью", но затем слова об этом были убраны с его сайта (возможно, чтобы не отталкивать сторонников, неготовых к такому радикализму).

В ходе выступлений Black Lives Matter были подожжены или осквернены ряд церквей. Снесены памятники миссионеру Хуниперо Серра, который проповедовал индейцам Калифорнии. Причем в вину ему (и другим миссионерам) ставится именно сама миссионерская деятельность - которая, по убеждению их нынешних критиков, была разрушительна для местной культуры.

То есть ни на уровне идеологии, ни на уровне поведения это движение не является ни христианским, ни, хотя бы, терпимым к христианству. Причины, по которым константинопольский патриархат выражает к нему симпатии понятны - он тесно связан с Демократической партией США.

Но вот уместно ли занимать место в его фарватере - другой вопрос. Его, собственно, можно поставить шире - должна ли Церковь следовать за кем-то, играть роль в чужой постановке, быть, если использовать библейский оборот,  хвостом, а не главою?

Это едва ли совместимо с достоинством вверенного ей послания - как говорит Апостол, "Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле" (1Иоан.5:19) Среди многообразных заблуждений этого мира Церковь призвана свидетельствовать об истине, а не пристраиваться в хвост тому заблуждению, которое сейчас представляется наиболее перспективным.