01.10.2020 17:50:37
Похоже, Лукашенко отбил атаку и удержится у власти. Что бы там ни говорили о степени его приятности. Ибо приятность и устойчивость правителя — разные вещи. Более того, в кризисных ситуациях они часто находятся в обратно пропорциональных отношениях.
В марте 1917-го Николай II, которого не называли приятным, но называли слабым, что есть одно и то же, отрёкся от власти. Чем открыл ящик Пандоры. Летом 1918-го большевики бестрепетно подавили левоэсеровский мятеж в Москве и восстание в Ярославле. В ход были пущены артиллерийские аргументы. Об особенной приятности большевиков никто не говорил, но и в слабости их упрекнуть было нельзя. Вследствие чего они победили.
Можно вспомнить и ещё более давний 1792 год, когда лейтенант Бонапарт говорил о перепуганном Людовике XVI, кланявшемся толпе из окна Тюильри: «Какой трус! Как можно было впустить этих каналий! Надо было смести пушками 500—600 человек — остальные разбежались бы!» В своей дальнейшей карьере Бонапарт показал, что, говоря об артиллерии как средстве подавления, он нимало не шутил.
Можно возразить, что эти примеры относятся к жестокому XX и даже к жестокому XVIII веку, тогда как сейчас нравы совсем другие. Что тогда было в порядке вещей, то в XXI веке — недопустимое варварство.
Но как сказать. Волна «цветных революций» XXI века началась с «бульдозерной революции» в Югославии в 2000 году, затем в 2003 году последовала «революция роз» в Грузии. Далее была «помаранчевая революция» на Украине в 2004 году, успешно оспорившая результаты президентских выборов и добившаяся третьего тура голосования, и «тюльпанная революция» в Киргизии в начале 2005 года, снесшая либерального президента Акаева (Киргизию при нём называли среднеазиатской Швейцарией). Вроде бы можно было сказать: «Ты победил, Джин Шарп!» Волна «оранжевых революций» неудержимо захлёстывала пространство бывшего СССР. Тираны трепетали, троны падали один за другим.
Однако тут случилась Фергана. Волнения в мае 2005-го шли по накатанному сценарию, И.А. Каримов должен был пасть, однако он пустил в дело огнестрельное оружие, и под свинцовым дождём революция разбежалась, а Каримов правил ещё более десяти лет.
Что было бы лучше — рассудить непросто. Каримов был правителем светским, а в Ферганской долине на подходе были исламисты — со всеми проистекающими последствиями.
И во всяком случае узбекский пример показал, что «цветная революция» — это не какая-то неодолимая сила, при виде которой правителю только остаётся, завернувшись в простыню, ползти на кладбище — или в аэропорт, где стоит самолёт под парами. Если он готов держаться до конца, есть и другие, более благоприятные для него варианты.
Это проверено не только на примере Каримова, а теперь Лукашенко.
Победы «цветной революции» прочили и в Иране, и в Венесуэле, и в Гонконге. И где те победы? А в Северной Корее сам Джин Шарп ничего не обещал — там даже и не пытались.
Северная Корея здесь помянута не случайно. У пхеньянского режима немного поклонников за пределами КНДР, а если есть, то какие-то причудливые. Но здесь вопрос не о том, хорошо ли правление династии Ким, а об эффективности обороны. Это закон природы: потенциальная жертва избирает более эффективную защитительную тактику, чтобы её не скушали. Ким, разработав, несмотря ни на что, атомную бомбу, смирили США. Это была защитительная тактика по максимуму.
Другие недемократические державы скромнее. Они ограничиваются принципами «Не запугаете» и «Патронов не жалеть». После чего все 198 надёжных средств, описанных в брошюре Шарпа «От диктатуры к демократии», оказываются недейственными.
Ибо залог успеха всех «оранжевых революций» в том, что диктатор на самом деле так себе диктатор. В агитационных материалах его режим, конечно, можно описывать в красках, чрезмерно чёрных даже для характеристики царствования Иоанна IV. Объекты агитации, если они совсем простосердечны, могут в это верить. Однако истина в том, что 198 (или 398 — без разницы) надёжных средств работают только против расхлябанного режима. Типа режима Януковича на Украине. Янукович до самого конца верил, что всё можно перетереть и обо всём договориться. Тем более что и западные державы выступают с честным посредничеством — они же не могут лгать.
Если же правитель понимает, что может рассчитывать только на себя и на гвардию (ОМОН, стражей Исламской революции, Тонтон-макутов — как угодно назовите), у него есть шанс устоять, и притом немалый.
Разумеется, в этой победе (уже состоявшейся или ожидаемой) есть не очень приятный привкус. Степень уязвимости власти находится в прямой пропорции от её мягкости (попустительства), тогда как режим, при котором не забалуешь, защищён в гораздо большей степени. В этом смысле украинский «евромайдан» и его последствия сработали на ужесточение политических режимов, ибо показали власти, желающей продлить и сохранить своё существование, что попустительство добром не кончается.
Тогда как Батька — при всех своих приятных качествах — показал, каким образом сохраняется власть и не допускаются послемайданные приятности в украинском стиле. Вот такой получился урок царям.
Добавить комментарий