Сергей Худиев: «Давайте отложим ворчание на потом»

В эти дни новостные ленты, да и социальные сети, забиты сообщениями о коронавирусе. У нас еще пандемия не приняла таких масштабов, как, например, в Италии, и мы читаем сообщения оттуда, как сценарий какого-то фильма-катастрофы. Героические медики, которые работают безостановочно, забываясь сном на пару часов в кресле или прямо на полу, которые не могут вернуться домой, потому что уже заражены. Медики, напротив, трусливые, которые отказываются выезжать к пациентам, чтобы не заразиться. Мучительный выбор – кого подключить к аппарату искусственного дыхания, а кого – нет, потому что на всех не хватает. Опустевшие улицы, которые раньше были полны народа – жизнерадостных итальянцев и туристов со всего мира. 

У нас в России все пока выглядит несравненно благополучнее – но мы не знаем, надолго ли. Можно сильно сократить перемещения людей – но отсечь все пути, по которым может добраться инфекция, затруднительно. Так или иначе, это дело властей – и профессионалов, которых они привлекут для решения этой задачи.

Однако мы – рядовые граждане – можем подумать о том, что зависит от нас. Кризис (по-гречески это слово означает «суд») дает людям возможность проявить лучшее или худшее в них.

И многие относятся к пандемии, как к обычному инфоповоду – а любой инфоповод почти автоматически встраивается в ту картину мира, которая близка данному комментатору. По сетям ходит скриншот переписки в Twitter – одна пользовательница сообщает, что у нее в городе паникующие жители раскупили всю туалетную бумагу. Явившиеся комментаторы объясняют, что такова уж Россия, где народ, дескать, не доверяет властям и ждет всего самого худшего. После чего женщина, написавшая первоначальное сообщение, уточняет, что она, хотя и русская по происхождению, живет в... Великобритании.

Это довольно обычное явление. Как пишет в Facebook популярный либеральный публицист Валерий Соловей, «Подлинная ситуация с распространением вируса в России скоро станет трагичной. Число заболевших скрывается, умершим (их немало) указывается иная причина смерти. Дело не только в привычной лжи отечеств власти. Разваленная росс медицина бессильна перед надвигающейся катастрофой».

Таких сообщений в интернете полно: «Наша страна вообще ни к чему не готова, как всегда! От кого зависят все решения, имеют частные самолеты и в любой момент могут свалить отсюда. Им [наплевать]... И на страну, и на всех, кто в ней живет! Но зато собирать мзду со страны и народа, они готовы круглосуточно и без выходных!». «Людей много развелось и ненужных много, особенно больных и пожилых – так считают они. А коронавирус губит как раз этих. Так зачем с ним бороться?.. В Китае своими гражданами дорожат, там борются, а у нас, как всегда».

Хотя иногда сообщения такого рода выглядят копирующими друг друга, едва ли люди осознанно выполняют чье-то задание. Следуя принципу Оккама, не будем умножать сущности сверх необходимого. Просто людям важно верить при любых обстоятельствах, что Россия – это чрезвычайно отвратительная страна, населенная быдлом и управляемая ворами. Это именно вера – едва ли тот же Соловей как-то исследовал реальное положение дел и опирается на какие-то данные. Он просто верит. Согласно этой вере, так должно быть – в России власти всегда должны врать, все должно разваливаться и катиться к окончательной катастрофе. Как при этом наша развалившаяся бензоколонка еще грозит всему цивилизованному миру и коварно влияет на внутреннюю жизнь демократических стран – неясно, но так уж устроена любая фобия – она постоянно приписывает своему объекту несовместимые между собой пороки.

Если исходить не из веры в то, что в России все всегда должно быть плохо, а из чего-то более обоснованного – например, мнения международных экспертов, то ситуация выглядит по-другому. Вот что говорит, например, доктор Мелита Вуйнович, представитель Всемирной организации здравоохранения в России:

«В России сразу приняли эффективные меры, которые даже несколько превзошли рекомендации ВОЗ. Здесь на огромной территории проживает почти 150 млн человек, в стране много международных аэропортов и других «точек контакта» с внешним миром. Замедлить распространение вируса в такой ситуации непросто, но российское правительство и российские органы здравоохранения смогли это сделать».

Идею, что «власти скрывают» реальные масштабы эпидемии, она оценивает как совершенно неправдоподобную:

«Болезнь не спрячешь, и занижать статистику осознанно никто не станет. Если бы в реальности случаев было больше, была бы выше нагрузка на больницы: их инфекционные отделения были бы переполнены. Поверьте мне, это не так: я по разным поводам часто бываю в больницах, обсуждаю ситуацию с коллегами. Например, смертность остается на обычном для этого времени года уровне».

А обычный гражданин, мой знакомый, госпитализированный с подозрением на коронавирус, отмечает отдельную комфортную палату и тщательно организованные меры по недопущению распространения заразы. Проверяемая информация говорит о том, что власти принимают хорошо организованные меры к сдерживанию эпидемии, а под заполошными криками «все развалено, все разворовано, грядет катастрофа» нет никаких данных, которые можно было бы проверить.

Наверное, большинство из тех, кто использует сложившуюся ситуацию для того, чтобы исповедать свою веру в ничтожество России, не имеют каких-то обдуманных злых намерений. Просто у них срабатывает внутренняя автоматика, так они настроены. Как человек, страдающей бредом преследования, воспринимает все события, как подтверждающие его идею фикс, так и они во всем видят свидетельство правоты их убеждений.

На это можно было бы махнуть рукой – ну хочется людям жить в недоверии, горечи и страхе, кто же им доктор. Но в ситуации действительно серьезного кризиса, когда от государства и общества требуются серьезные и ответственные меры, чтобы сохранить человеческие жизни, такое настроение легко, как инфекция, подхватывается и становится опасным.

Преодоление эпидемии требует поддержания атмосферы взаимного сотрудничества и доверия. Мы все зависим друг от друга. И чисто физически – наше поведение отражается на здоровье и жизни всех остальных. И психологически – мы можем служить друг для друга источником ободрения и поддержки, а можем загонять друг друга в уныние и панику.

Вы, конечно, можете не любить российское государство – но есть вещи, которые на время пандемии лучше отложить. Рукопожатия, посещение спортивных состязаний и борьбу с государством.

Мне, например, не нравится, как устроено китайское государство – его гиперконтролирующий подход и особенно его явная недружественность к вере в Бога. Если бы мне пришлось выбирать для жительства между Китаем и Италией, я бы ни минуты не колебался. Но с эпидемией они справляются гораздо лучше, чем демократическая Европа. И теперь оказывают итальянцам помощь.

Китайцев спасли жесткие и энергичные меры властей – и готовность граждан этим властям повиноваться. Конечно, можно сказать, что эта привычка к повиновению внушена более суровым характером государства, где за панические комментарии в социальных сетях легко можно подвергнуться наказанию. Но, так или иначе, Китай справился благодаря тому, что граждане проявили доверие к властям и дисциплинированно повиновались принятым ими мерам.

У нас больше свободы, чем в Китае – и значит, больше остается на долю личной ответственности граждан. Мы сами должны воздержаться от того, чтобы распространять какие-то непроверенные сообщения про то, какие все кругом воры и злодеи и как все пропало. Лучше использовать свою возможность беспрепятственно высказываться для того, чтобы поддерживать и ободрять своих сограждан.

Борьбу с государством – даже если оно вам сильно не нравится – можно на время пандемии отложить в сторону и подумать о сохранении человеческих жизней.

Цена паники и недоверия в таких обстоятельствах оказывается непомерно высокой – и то, что было в другое время безобидным фрондерским ворчанием, может обернуться чьим-то заражением и смертью. Давайте отложим ворчание на более безопасное время. Вот пандемия закончится – тогда и наворчимся всласть.

Взгляд