Сергей Худиев: «Pussy Riot и бремя либерального человека»

В подборке «Женщин года» за период с 1920 по 2020 год, который опубликовал журнал Time, Россия представлена панк-группой Pussy Riot.

Этот выбор весьма показателен; за весь отчетный период в России не нашлось более достойных – по мнению журнала Time – кандидаток на то, чтобы попасть в список ста выдающихся женщин.

Напомним, чем эта группа знаменита. В 2012 году они записали ролик, в котором пляшут на солее храма Христа Спасителя и поют песню, которая в издевательской пародии на молебен выражает крайнюю враждебность как к государству, так и Церкви.

Участниц группы арестовали и приговорили к двум годам заключения за хулиганство – что, на мой взгляд, были излишне, пятнадцать суток было бы в самый раз. Это вызвало грандиозную кампанию в их защиту, когда ведущие мировые политики (уровня Ангелы Меркель), знаменитейшие артисты (уровня Пола Маккартни) или авторитетнейшие правозащитные организации (уровня Amnesty International) громокипели, требуя свободы узницам режима, которые стали всемирными знаменитостями и после освобождения лично общались с Хиллари Клинтон и другими людьми из самых верхних слоев мировой политической элиты.

Поэтому для простого западного обывателя, занятого своими делами, выбор именно Pussy Riot был бы отчасти понятен – вряд ли он что-то знает про Россию и вряд ли интересуется, а только слышал краем уха, что там страшный тиран Putin и смелые женщины, которые «бросили ему вызов». В свое время была бурная кампания, так что это могло запасть ему в память. А никаких других русских женщин ему простительно и не знать. Он не специалист ни по России, ни по достижениям женщин – у него свои дела есть.

Однако мы вправе ожидать другого от людей, которые профессионально информируют публику о положении дел в мире. Они-то могут потратить немного рабочего времени и взглянуть, какие были за последние сто лет известные русские женщины. Например, первая женщина в космосе – Валентина Терешкова. Нельзя сказать, чтобы в целом на Западе ее замалчивали. Англоязычные сайты, как-то связанные с космической тематикой, отмечают каждую годовщину ее полета, говоря о том, каким прорывом для всего человечества и особенно его женской части был ее подвиг.

И в самом деле, космический полет – это немалый подвиг, предполагающий готовность смело идти навстречу опасности (космические корабли тогда, как и сейчас – не самый безопасный вид транспорта), долгую и упорную подготовку, напряжение физических и интеллектуальных сил, готовность переносить суровый дискомфорт полета – перегрузки, тесноту и все остальное.

Едва ли вызывающие пляски в церкви – более достойный и значимый по своим последствиям подвиг, чем первый для женщины космический полет.

Но если Time по какой-то причине не хочет обращаться к теме космоса, можно взглянуть на женщин, прославившихся на ниве искусства – например, вспомнить знаменитую балерину Майю Плисецкую или композитора Софью Губайдулину.

Вряд ли эстетические качества пляски в храме намного превосходили выступления Плисецкой, а песня «убей сексиста, смой его кровь» из репертуара группы в музыкальном отношении едва ли затмевает все, что создала Губайдулина или другие композиторы-женщины.

Поскольку нам трудно предполагать за столь почтенным изданием простодушное невежество, выбор именно этого панк-коллектива в качестве высшего приношения женской части России человечеству отражает определенную систему ценностей – и нам стоит взглянуть, какую.

Нам почти наверняка скажут, что это ценность свободы – люди могут и должны невозбранно совершать какие хотят перформансы, независимо от того насколько Церковь, или государство, или кто бы то ни было еще сочтет их оскорбительными. Свобода – это в том числе свобода оскорблять. На том стоял и стоять будет цивилизованный мир.

Беда в том, что для того, чтобы поверить в это, уже в 2012 году требовалась запредельная степень наивности – а с тех пор эта степень сильно возросла.

Мировая прогрессивная общественность вовсе не считает недопустимым преследовать за оскорбление почитаемых мест или символов.

Например, в 2011 году в Лондоне во время студенческих выступлений юноша по имени Чарли Гилмор (сын гитариста Pink Floyd) уцепился за флаг, свешивающийся с Кенотафа (знаменитого лондонского памятника павшим британским воинам) и непочтительно на нем раскачивался. За это его приговорили к 16 месяцам тюрьмы, откуда он выбрался, только принеся «глубочайшие извинения за это ужасное оскорбление тысяч людей, погибших за свою родину».

Никто – ни его соотечественник Пол Маккартни, ни Amnesty International, ни другие борцы за свободу самовыражения – и не подумали тогда за него вступиться. В самом деле, нельзя проявлять непочтения к памяти павших британских воинов. Это вот в храме, воздвигнутом в память о русских воинах, павших во время войны 1812 года, можно и нужно устраивать перформансы.

За прошедшие годы отношение к оскорблениям значимых символов в либеральном мире стало еще жестче – причем намного.

В 2019 году в штате Айова Адольфо Мартинес, поскандалив в баре, решил досадить его владельцу-трансгендеру, утащил и демонстративно сжег радужный флаг ЛГБТ. За этот акт мелкого хулиганства он получил 15 лет. 15 лет за сожжение флага – и ни Пол Маккартни, ни Amnesty International, ни вообще вся либеральная конница и вся либеральная рать не имеют никаких возражений.

В чем же причина такого странного поведения? Их несколько, но основная лежит на поверхности. Попробуем отзеркалить ситуацию: случай с Мартинесом, пожалуй, не подойдет (все-таки на 15 лет за сожжение флага у нас не сажают), но случай с Чарли Гилмором довольно близок.

Представьте себе, что у нас бы развернулась мощная кампания в защиту буйного студента: «Свободу! Свободу Чарли Гилмору, томящемуся в застенках британского империализма!». В самом деле, Кенотаф – позорный памятник империализма и агрессии, при помощи которого правящий режим воспитывает молодежь в духе милитаризма. Как сказал поэт, «Подумаешь, они спасли Британию... А, может, лучше было не спасать?» Какие вообще военные памятники могут быть в XXI веке? Давайте лучше поговорим о зверствах и военных преступлениях британской армии! Что за дремучее средневековье – бросать юношу в тюрьму за то, что он не хочет играть в старые милитаристские игры? Позор, позор кровожадным британским ретроградам!

Как бы это на это реагировали в Британии, да и на Западе вообще? С вполне предсказуемым возмущением. «Москва пытается разрушить западные ценности!» – вопияли бы британские (и вообще западные) газеты; впрочем, они и без этого вопиют. Вся кампания за право буйной молодежи скакать на Кенотафе выглядела бы как попытка разрушить одну из скреп британского общества – благодарную и почтительную память о тех, кто пал за свою страну. В этом отношении мы с британцами похожи – память о павших остается важной частью национального сознания.

Британский ландшафт полон военных памятников, и даже на витражах англиканских церквей изображают павших воинов. Демонстративное пренебрежение к памятникам означало бы внедрение в общественное сознание представления о том, что сражаться за Британию не стоит, а люди, которые погибли, делая это, были дураками или даже преступниками – и вообще эта страна не заслуживает преданности. Понятно, что англичане этого не потерпят – и на уровне эмоций, и на уровне трезвого расчета. И в случае с Гилмором, не потерпели.

А гипотетическая кампания в поддержку его поступка была бы воспринята как попытка одной державы (России в данном случае) ослабить другую (Британию) и расшатать ее скрепы – да, в Британии есть скрепы, британцы защищают их с полицией и судами.

Когда покушение на западные (в частности, британские) скрепы есть преступление, возмутительное и подлежащее суду, а вот на российские – напротив, славный подвиг, заслуживающий прославления и годы спустя, у этого есть самое простое объяснение.

Это обычная логика противостояния – наши скрепы очень хороши, и их надлежит защищать, в том числе с помощью уголовного преследования тех, кто на них посягает. А их скрепы – наоборот, дурны, и те, кто их шатает – герои, которые вправе рассчитывать на нашу полную поддержку. Как в картинке, которая ходит по интернету, где с одной стороны – «наша великая вера» (или в данном случае «наши западные ценности»), а с другой – «их гнусные суеверия».

Если мы начнем укорять редакцию Time или всех остальных любителей уникального панк-коллектива в двойных стандартах, они нас просто не поймут. В их глазах либеральный Запад – это высшая цивилизация, с ее высшими ценностями, а все остальные – несчастные дикари, которым только пойдет на пользу, если они отрекутся от своих грубых суеверий и станут подражать последним западным модам. Если кто-то из дикарей (или в данном случае дикарок) понял, что традиционная вера и история их страны достойны только презрения – их стоит горячо в этом поддержать. Они несут мятущимся дикарям бремя либерального человека.

На это бессмысленно обижаться и негодовать. Надо просто отдавать себе отчет – они так видят мир. Но мы имеем право видеть мир по-другому – и чтить веру наших предков и память наших павших. Мы не требуем себе чего-то особенного. Так поступают все народы.

Взгляд