Спор вокруг Спасо-Андроникова монастыря.

Протоиерей Леонид Калинин о Спасо-Андрониковом монастыре.

Илья Сергеев: - Гость нашей студии - постоянный автор, председатель Экспертного совета по церковному искусству, архитектуре и реставрации Русской Православной Церкви, древлехранитель Московской городской епархии, почетный академик Российской академии художеств, настоятель храма во имя священномученика Климента Папы Римского, протоиерей Леонид Калинин. Сегодня мы поговорим о взаимодействии музеев и Церкви, и конкретно о древнем Андрониковом монастыре. Отец Леонид, что вокруг этого монастыря сейчас творится?

Я приветствую радиослушателей. Благодарю за возможность выступить в эфире. Андроников монастырь - тот самый фундамент Москвы, древнейшая обитель, которая была основана преподобным Сергием Радонежским по обету святителя Алексия на слиянии двух рек - Яузы и ручья Золотой рожок, где и был на высоком холме заложен обетный монастырь святителя Алексия, митрополита Московского, который дал обет, возвращаясь из Константинополя и попав в страшную бурю, что он установит для себя послушание - создать обитель. Выполнять это послушание стал сам и привлек еще своего сопостника и сомолитвенника, преподобного Сергия Радонежского, который дал своего лучшего и любимого ученика, преподобного Андроника Московского. Таким образом, возникла обитель. Ее история имеет глубокие духовные корни. Имена этих двух святых очень значимы для нашего национального и духовного самосознания. Но еще более значимым этот монастырь сделало то, что иноком этой обители стал преподобный Андрей Рублев. И это обстоятельство вывело монастырь из разряда всероссийского значения на мировой уровень. Преподобный Андрей Рублев - знаковое имя и для верующих, и для не верующих, для людей, чего-то смыслящих в искусстве или нет, но это имя известно по всему миру, его потрясающие иконы, которые, к сожалению, так мало дошли до нас, известны также повсюду.

 Конечно, происходящие сейчас вокруг Спасо-Андроникова монастыря и находящегося в его стенах Центрального музея Древнерусской культуры и искусства события будоражат общественность. Есть люди, которые профессионально занимаются тем, что все время стремятся держать градус накала вокруг любого интересующего общественность события.

Позиция же Церкви - проста!

Любая обитель монашеская должна быть использована по назначению. Это должен быть духовный центр уединенной монашеской молитвы. Не всегда это возможно сделать в городском монастыре, поэтому, начиная с 16-17 века, городские монастыри стали не просто центрами монашества, но центрами просвещения, обучения, воспитания. Где бы ни появлялись обители, даже потом уже не только в городской местности, но и по всей Руси. Мы знаем, что во время преподобного Сергия был огромный патриотический национальный подъем, победа 1380 года, величайшие события, связанные с освобождением Руси от татаро-монгольского ига, и, между прочим, самым важным является не само освобождение, а то, что Русь смогла объединиться. Объединителем Святой Руси стал именно преподобный Сергий, а продолжали его дело его ученики. Как искры, разбросанные по всей нашей земле, рассыпались по ее лику, в разных местах основались обители, создав там центры просвещения, молитвы, книгописания и иконописания. Пожалуй, самым главным центром иконописания, благодаря преподобному Андрею Рублеву и его сопостнику Даниилу Черному, стал Спасо-Андроников монастырь. Действительно, сегодня много разных голосов звучит о том, как развивается монашество в городах. Есть критики, которые говорят, что это все не нужно, это пародия, это неправильно, зачем нам монастыри в городах и так далее. Но это взгляд человека внешнего и нецерковного. Для церковного человека монашество - особая часть Церкви, без которой полноценное существование Церкви невозможно. Это тот внутренний сосредоточенный образ человека, который в общем является идеалом и для мирянина, к сожалению недостижим в силу того, что мирянин обременен хозяйственными и бытовыми вопросами, семейной жизнью, обязанностями по воспитанию детей, а монах как раз уходит от всего, чтобы всецело послужить Богу. В этом большое отличие между монашеством и мирским путем спасения. Нужно сказать, что в советское время, когда все монастыри были закрыты, не избежал этой участи и Андроников монастырь. Страшная судьба его - было страшное разорение, первый концлагерь в мире был устроен там. Потом уже Гитлер брал пример, как создавать концлагерь на примере созданного в 1929 году в Андрониковом монастыре первого концлагеря, буквально лагеря смерти. Он был фабрикой, где уничтожали людей. Туда поступали люди, но очень ненадолго, буквально через несколько дней после приговора они расстреливались за стеной монастыря. Это северная стена, которая сейчас к нынешней железной дороге. Там если провести раскопки, мы найдем колоссальное количество останков церковных мучеников, которые были уничтожены. Такая страшная судьба. После этого началась война. Как-то все изменилось немного. Потом там сделали колонию для несовершеннолетних. Много прошло тяжких событий по территории монастыря, но суть его невозможно стереть. Великим делом для возрождения исторической памяти было то, что после страшной Великой Отечественной  войны, в 1947 году, еще Иосифом Сталиным было принято решение о создании музея древнерусской культуры и искусства.

А впоследствии,  началась массовая работа по собиранию соивсей России, израненной страшной войной, экспонатов в новосозданный  музей.  Начались работы по реставрации и воссозданию части построек, в частности Спасского собора, который, как известно, был взорван во времена наполеоновского нашествия. В нем погиб уникальный древнейший иконостас преподобного Андрея Рублева, его последняя работа, также большинство фресок. Их осталось совсем немного в алтарных окнах Спасского собора. Они производят потрясающее впечатление. Тем не менее, такая драматическая судьба этого места. Но создание музея в свое время было просто величайшим, невероятным событием. Помните слова интернационала, где поют: "...весь мир мы разрушим до основания, а затем...."  уже чего-то там построим. Разрушить - это была такая задача. Революция - в корне этого слова, в его этимологии - ход назад. Революционное - разрушающее. Что-то разрушается для того, чтобы новое построить. Но в какой-то момент пришло понимание, что разрушать до основания не нужно. Тогда создали музей Рублева. Он стал таким совершенно знаковым культурным объектом, который не имеет аналогов. Эрмитаж или Третьяковская галерея - нерелигиозные музеи. А музей Древнерусской культуры и искусства абсолютно органично связан с историей Церкви и ее искусством, без которого никакого такого музея не стало бы. Это вызвало у людей того времени возмущение: Зачем нам вообще такой музей? Но властью было принято решение, и все это получилось. Хочется отметить подвижников того времени. П. Барановского, Н. Дёмину, Л.Давида, Д.Арсенишвили - первого директора и С. Подъяпольского, которые создавали музей. Это были люди, которые не имея глубокой религиозности, а иногда, будучи просто нерелигиозными людьми, с величайшим уважением, вниманием и почтением, благоговением относились к памятникам, которые им достались от церковных памятников. Они получили в свои руки потрясающие собрания церковных памятников. Честь им и хвала и вечная память, потому что они действительно смогли спасти и сохранить организовать реставрацию, хранение. Музей стал крупнейшим научным центром по изучению тех корней, на которых зиждется вся наша русская цивилизация: искусства, музыки, книжного дела, вышивки, ткани, колокольных звонов, прочего - широкого спектра, связанного с той культурной составляющей, без которой православие не может существовать. Той оболочки, в которой существует православие. Поэтому, безусловно, благоговейное отношение к этим людям не может быть ничем заменено. Сколько бы ни прошло времени, память о них будет светлой и благодарной. Сменялось руководство, разные люди приходили и уходили, но суть этого музея не изменилась и по сей день. Он является крупнейшим существующим в России центром изучения древнерусской культуры и искусства. Поэтому позиция Церкви - безусловное сохранение государственного музея, что должно также свидетельствовать и об интересах государства к сохранению национальной памяти и фундамента, на котором зиждется вся древнерусская жизнь и культура, как ее проявление. Поэтому сейчас ситуация не изменилась, но в обществе начинают  действовать те, которым велено раскачивать лодку любой ценой. Они стараются делать это по любому поводу. Тут получилось, что они немного недооценили того, что Церковь лояльно и с большим уважением относится к этому музею, как к особенному музею.

Неоднократно Святейший Патриарх во многих своих выступлениях говорил об этом. В 2010 году он был на территории монастыря, служил Божественную Литургию, встречался там с представителями музейного сообщества. Тогда было принято решение о создании такой комиссии, которая явилась бы некой согласительной комиссией музеев и Церкви. Я имею честь входить в эту комиссию и могу сказать, что она работает и весьма успешно. В поле наших взаимоотношений нет сейчас никакого конфликта, которые пытаются раздуть люди внешние. А внешние эти раздуватели пытаются всеми силами представить себя борцами за правду и говорить: не дадим Собор Церкви, не дадим монастырь монахам. Может быть, лет 20 назад они кричали что-то противоположное. Сегодня такое. Все зависит от заказа, от сиюминутной конъюнктуры. Есть и такие, которые не гнушаются откровенной ложью, впадая в беснование от того, что Церковь и Музей находят точки соприкосновения и сотрудничества. Мы не думаем, как решать только сиюминутные вопросы, но о том, как сохранить на века уникальное наследие прошлого. Чтобы сохранился государственный музей с одной стороны, а с другой стороны, чтобы обитель приобрела тот изначально данный ей Богом и людьми замысел - это место для молитвы, монашества и иконописания. Эти аспекты неоднократно обсуждались нами с нынешней дирекцией музея, и на самом деле никакой конфликтной ситуации в данном вопросе не существует. Кроме, может быть, одного пункта, который нельзя не указать. Это важный пункт. Нужно ли сохранять музей в стенах обители или его можно вывезти в ближайшие здания, которые переданы постановлением Правительства РФ, уступлены Москвой в Федеральное ведение, переданы музею. Церковь считает, что нужно музей выводить именно как научный, современный, со всеми техническими возможностями и средствами научный центр, центр популяризации древнерусского искусства, центр образования в соответствии с современными возможностями музейной науки. А монастырь при этом должен существовать как монастырь, но часть его площадей, большие площади храмов, в частности, могут быть использованы как действующие экспозиционные площади музея, чтобы люди могли даже во время Богослужения участвовать в созерцании древних икон, других предметов старины, которые там находятся, предметов высочайшего художественного уровня для погружения в эту реальность древности. Коллекция музея Рублева включает в себя иконы, начиная с 14 века. Древнейший Нерукотворный Спас, образы Божией Матери, святых, которые там хранятся, бесценны, хотя как ни странно в этом музее нет ни одного подлинника преподобного Андрея Рублева, потому что они находятся в Третьяковской галерее. Но в музее Рублева находится все то наследие Андрея Рублева, которое сделало московскую школу иконописи значимой в мировом художественном процессе. Без этого музея воспринять значимость вклада святой Руси в историю мирового искусства практически невозможно. Именно вклада Древней Руси в историю мирового искусства, потому что колоссален вклад русских художников 19 века, великих авторов того времени, а древнерусские неизвестные анонимные авторы, которые не подписывались, тем не менее создали искусство такого высокого уровня, который является одной из золотых страниц золотого фонда русского и мирового искусства. Поэтому в этом контексте наша позиция расходится с музейной. Музей хочет остаться и административно существующим на территории монастыря. Но как мы неоднократно говорили и докладывали Святейшему Патриарху - несмотря на расхождение этих позиций, мы считаем, что диалог не только возможен, но он просто не прекращается, всегда позитивен, всегда двигает вперед наш общий проект создания такого государственного церковного кластера, как сейчас говорит молодежь, комплекса из двух материальных составных частей - монастырь и музей, а третья составная часть нематериальная - Господь, который всегда над нами. И это желание наше продолжать и развивать сотрудничество абсолютно твердо сформулировано, осознанно, принято, в том числе и музеем, и музейным сообществом. Сейчас, видите, мы слышим какой-то галдеж, крики, вопли, призывы опять на баррикады, надо устроить новый евромайдан, но уже у стен Андроникова монастыря - не отдадим монастырь монастырю. Это даже в голову не уложилось бы у кого-то раньше, но это становится реальностью нашей, что люди не понимающие что творят, делают вещи, которые мало того, что контрпродуктивны, так еще и реально отбрасывающие назад многие наши договоренности и желание сотрудничества. Конечно, мы пользуемся старой поговоркой, что караван все равно пойдет вперед, как бы его не облаивали со всех сторон, мы все равно будем двигаться. Но такая обстановка, когда бывшие церковные активисты, как Сергей Чапнин, который много послужил Московской патриархии, в журнале Московской патриархии, но сейчас стал отщепенцем, предал Церковь и теперь борется со всем и со всеми   связанными с Церковью людьми. Лишний раз это напоминает нам те случаи, когда в 1960 годах показывали бывших священников, которые предали Церковь и сняли с себя сан, занимались богохульством, и прочим позором..., увы, это жалкое зрелище. Поэтому караван идет вперед. Настрой у нас боевой в хорошем смысле слова. Не воевать друг с другом, а понять нашу совместную ответственность за национальное достояние, которым является музей Андрея Рублева, с одной стороны, а с другой - действующий монастырь или Патриаршее подворье или еще какая-то церковная единица, без которой, как без стержня, вся эта конструкция развалится. Здесь должна быть церковная составляющая, которая является стержнем всего этого построения, потому что не только музей, не только воспоминания о прошлых великих подвигах, но и нынешний подвиг тех, кто пришел подвизаться туда, чтобы прославить Бога в своей жизни - это тоже необходимая часть, чтобы убедить зрителей музея, что и ныне то, о чем говорили наши святые предки, вполне реализуемо. Было бы только желание и вера это реализовать.

Интервью брал Илья Сергеев.

Мнение автора не всегда разделяется редакцией.