Максим Соколов: «Дружелюбивый Трамп»

Когда российские политики окончательно исполнились мнения, что с заокеанским партнером каши не сваришь, причем несварение всерьез и надолго, президент США Трамп решил вселить в россиян оптимизм, намекнув, что сваришь — и превкусную.

Второго апреля на предъюбилейной встрече с генеральным секретарем НАТО Столтенбергом (70-летний юбилей альянса был спустя два дня — 4 апреля) Трамп выразил глубокое удовлетворение тем, что мощь блока возрастает год от года, а союзники вняли его словам и планомерно увеличивают военные расходы, после чего сообщил: "Я надеюсь, что у нас будут хорошие отношения с Россией, так же как и с Китаем, со всеми остальными. Думаю, мы поладим с Россией".

В былые времена (в том числе и в советские) такое высказывание вызвало бы в Кремле и его окрестностях как минимум некоторый интерес.

С одной стороны, тогда господствовало убеждение, что президент США просто так ничего не брякает — тем более на такую общеинтересную тему. Если выражает готовность жить ладком да порядком — значит, посылает сигнал. Или по крайней мере пускает пробный шар.

С другой стороны, считалось (не всеми, но многими, в том числе и многими влиятельными), что контры между нашей страной и Америкой вызваны цепью взаимных недоразумений и при наличии доброй воли с обеих сторон недоразумения можно превратить во взаимопонимание. О том была разрядка, а потом — новое политическое мышление.

С тех пор, однако, многое изменилось. Веры в то, что американские важные лица как-то блюдут международные законы и обычаи, осталось немного. Если они с каким-то диким вдохновением растаптывают даже и письменные соглашения, все-таки к чему-то обязывающие, если еще более вольно они относятся к международным обычаям, формально не прописанным, но прежде считавшимся необходимым элементом хорошего тона, то всерьез относиться к всего лишь намекам и сигналам, и прежде никого ни к чему не обязывающим, было бы совсем странно. "Сигнализируете? Ну-ну".

Тут получилось как с неудобозабываемым Борисом Абрамовичем: в какой-то момент возобладало мнение, что договариваться с ним можно лишь в присутствии двух свидетелей и нотариуса, а потом выяснилось, что и нотариальное заверение ничего не гарантирует. После чего Борис Абрамович отбыл в Лондон.

Что же касается веры в добрую волю, она тоже сильно пошатнулась. Возобладало мнение, что разрядка и новое политическое мышление — это очень интересно, но при серьезных геополитических расхождениях, настолько серьезных, что доходящих даже до небольшого разногласия по земельному вопросу — кто кого в землю закопает, одна добрая воля мало что значит. Ибо уж больно сильны объективные противоречия, приобретающие даже антагонистический характер.

При этом по некоторым вещам договариваться нужно и даже в принципе возможно, но сигналы, тайные любовные призывы, etc. интересуют уже гораздо меньше.

Но при этом нельзя сказать, что трамповское дружелюбие вообще ничего не значит. Оно интересно тем, что работает на гипотезу — довольно убедительную, согласно которой нынешний президент США чужд идеологического подхода в международных делах. Или, по крайней мере, он не является главенствующим.

Когда говорят о западной русофобии, тамошние хозяева дискурса почему-то очень обижаются — но будь по-ихнему. Не русофобия, а непримиримость Катона Старшего, по любому поводу утверждавшего: "Ceterum censeo Carthaginem (resp.: Russiam) delendam esse" ("И все-таки я считаю, что Карфаген должен быть разрушен"). Какой-нибудь сенатор-русофоб — это просто последователь римского героя.

Так вот Трамп — совершенно не герой, а равно не русофоб. В отличие от покойного сенатора Маккейна или от здравствующих британских политиков он чужд мономании, а равно идеологической непримиримости. Россия (Китай, КНДР, Израиль, Иран, Венесуэла) — не более чем фигуры на шахматной доске. Мы же не демонизируем неприятельского ферзя, хотя бы он и занимал весьма неприятную для наших фигур позицию. Так и Трамп. Надо будет — съест, не подавится, но при этом без всякого ожесточения и без всякой веры в сияющую демократию. Чему-чему, но мессианской вере он вполне чужд.

Такой простосердечный цинизм Трампа на фоне идеологически мотивированных "Ceterum censeo..." американских или британских политиков есть не самое дурное свойство. Он придает ему некоторую человечность.

Впрочем, эту человечность на хлеб не намажешь и каши с ней все равно не сваришь. Да, он не упертый фанатик, чего нет, того нет, но не то что для мира и дружбы, даже для простого улучшения отношений этого недостаточно. Будь он авторитарным лидером с надлежащими авторитарными полномочиями, поворот во внешней политике был бы более вероятен. Хотя и здесь не без сложностей. Павел I — куда уж авторитарнее — разорвал с англичанами и подружился с Бонапартом, но дружба была недолгой. Продвигатели демократии организовали ему апоплексический удар.

Но при отсутствии авторитарных полномочий и зависимости от конгресса Трамп вынужден строить всю свою политику на сделках и компромиссах. Может быть, это хорошо — великая сила разделения властей, — но очевидно, что ему приходится идти на самые разнообразные компромиссы в самых разных целях, и такая цель, как улучшение отношений с Россией, в списке приоритетов не первая и даже не десятая. Как говорили при советском плановом хозяйстве, ресурсы на это дело будут выделяться по остаточному принципу. Что бы там Трамп в сердце своем не желал.

Так что "мы поладим с Россией", однако, скорее всего, не в этой жизни. Но, конечно, приятно, что и в президенте США есть добрые чувства. "И крестьянки любить умеют".

РИА «Новости»