О недостатках султанского типа управления

Расформирование Западноевропейского экзархата русских приходов и отзыв Томоса, который был дан этой структуре в 1999 году, произошло в привычной уже фанарской манере - без каких-либо консультаций с людьми, которых затрагивает это решение, без какого-либо предварительного разговора с архиепископом Хариупольским, экзархом патриарха Константинопольского Иоанном, который узнал о резком изменении своего статуса уже после того, как решение было принято.

Теперь членам экзархата предложено влиться в существующие в западноевропейских странах структуры Константинополя и быть под управлением греческих епископов. Многими членами экзархата это решение было воспринято с глубоким огорчением не только из-за его внезапности, но и из-за того, что экзархат, собравший многих представителей русского Православия в эмиграции, видел себя продолжателем русской духовной, культурной и богословской традиции, и, в итоге экзархат отказался исполнять это повеление.

Оправдывая задним числом решение Константинополя, некоторые его защитники стали говорить о том, что прихожане экзархата - либо полностью ассимилировавшиеся, утратившие какую-либо русскость потомки эмигрантов, либо природные западноевропейцы, которых вообще ничего не связывает с Россией. Что, впрочем, только усилило возникшее чувство обиды и несправедливости.

Не известно почему, но патриарх Варфоломей решил, в разгар украинского кризиса, предоставить еще один пример того, как он видит Церковь, и что в его понимании значит тот вожделенный “томос”, о котором телевизор все уши прожужжал украинцам.

Западноевропейские русские приходы заснули, когда у них был томос - и проснулись, когда томоса у них уже не было. Внезапно, без предъявления каких-либо упреков, без требований что-либо исправить - просто потому, что Primus Sine Paribus так решил.

В свете этого события все разговоры в медиа (и в социальных сетях) что “Украинская Церковь получит независимость” или “Украина присоединится к семье 14 православных Патриархатов” выдают либо неосведомленность, либо упорный самообман, либо намеренную неправду.

Ни о какой церковной независимости в рамках того видения церковного устройства, которое продвигает Фанар, просто не может идти и речи. “Томос”, когда он наконец будет получен, будет означать не независимость, а нечто совсем обратное - подчинение Константинополю без каких-либо обязательств с его стороны, нечто напоминающее то, как османские власти в свое время обращались с самими Константинопольскими патриархами - назначая и смещая их по своему произволу.

Конечно, в этом было бы жестоко обвинять самих греков - такова уж горькая участь этнического и религиозного меньшинства. Для османов патриарх был просто их чиновник, которого султан был в своем праве назначать или смещать без каких-либо объяснений.

Похоже на то, что этот тип управленческой культуры и воспроизводит патриарх Варфоломей, выстраивая под него определенное богословие, в котором ему отводится исключительная роль “первоиерарха” с султанскими полномочиями.

Из текстов константинопольских богословов, и еще более из действий Фанара в отношении Украинской Православной Церкви и ее законного главы митр. Онуфрия, видно, что Константинополь не считает себя сколько нибудь связанными своим словом. Хотел - признавал митрополита Онуфрия главой украинской Церкви, расхотел - перестал признавать. Захотел - выдал томос западноевропейскому экзархату, захотел - отозвал обратно.

Действия, которые со стороны могут выглядеть личной ненадежностью и неверностью слову, просто отражают султанскую модель управления - начальник ничего не должен своим подчиненным, их дело - слушать и повиноваться. Решение “предоставить украинской Церкви независимость” потребовало бы, прежде всего, пересмотра богословия и управленческой культуры самого Константинополя, и парадокс ситуации в том, что Константинополь, который был бы готов признавать чью-либо церковную независимость, просто не стал бы посылать экзархов в Киев.

Поэтому ничем похожим на “независимость” или “равноправие” среди других православных Церквей новосоздаваемая структура обладать не будет - и не может в принципе.

Затягивание с выдачей томоса обусловлено как объективными причинами, от Фанара независящими - раскольники все никак не могут договориться между собой, а епископы канонической Церкви, за единичными исключениями, отказываются играть в эти игры - так и тем обстоятельством, что какое-либо завершение процесса может побудить Порошенко потерять к Фанару интерес, и тогда на его щедрость в раздаче украинских монастырей и церквей уже труднее будет рассчитывать.

А пока что власти стараются затащить на “объединительный собор” хоть кого-то - и поэтому усиливают самое грубое давление на епископов Украинской Православной Церкви. К епископам являются негодующие представители общественности, ветераны и передовики производства - в лучших советских традициях - чтобы заставить их присоединиться к порошенковскому проекту, Почаевскую Лавру пытаются отобрать у Церкви, СБУ устраивает у наместника Киево-Печерской лавры митрополита Павла обыск в рамках “уголовного производства о разжигании межконфессиональной вражды”, телевидение поливает “промосковских” и “путинских” архиереев, сам президент страны не упускает случая обрушиться на Украинскую Православную Церковь как на “ФСБ-шников в рясах”, высокопоставленные чиновники публично осыпают Епископов грубой бранью, западные посольства и борцы за права человека, видя все это, молчат со свойственной им в таких случаях верностью высоким западным принципам.

И на фоне всего этого сторонники Фанара прилагают огромные усилия, чтобы представить свои истолкования документов многосотлетней давности, которые должны были бы каким-то образом обосновать правоту Константинополя и всего проекта в целом. Как говорил один видный деятель американской теневой экономики, “С помощью кольта и доброго слова вы сможете достичь гораздо большего, чем только одним добрым словом”. Люди полагают, что с помощью СБУ, правого сектора, грубого запугивания со всех сторон, клеветы, оскорблений и своеобразной интерпретации канонов можно добиться большего, чем при помощи одной только интерпретации канонов. Похоже, они и сами находят свою интерпретацию канонов недостаточно убедительной, чтобы люди поверили в нее без нажима со стороны СБУ.

Это, впрочем, и понятно. Они взяли на себя нерешаемую задачу - как-то обосновать с церковной точки зрения грубое насилие против Церкви.