Виктор Саулкин: "Мучениче святый воин Евгений, моли Бога о нас."

В студии Виктор Саулкин.
- Миновала Пасха Христова, и я хочу поделиться своими впечатлениями. Я с особым чувством слушал Пасхальные песнопения и возгласы "Христос Воскресе", будучи в Подмосковье, под Подольском, где на кладбище деревни Сатино-Русское, поселок Курилово находится могила воина Евгения Родионова. На могиле мученика слова «Христос Воскресе!» звучат особенно одухотворенно. Пока я находился там, несколько раз служились панихиды. Православные хоругвеносцы, которые каждый год приносят свои хоругви и молятся на могиле Жени Родионова, совершили крестный ход вокруг кладбища. Чувство было необыкновенной духовной радости. Трудно, кажется, объяснить, как можно испытывать чувство радости на могиле. А ведь над гробами святых угодников, мучеников всегда испытываешь это чувство. Потому что осознаешь, что смерти нет, а есть жизнь вечная. Победа над смертью, победа Воскресения Христова. Сегодня исполнилось 15 лет подвигу воина Евгения Родионова. Я думаю, все слушатели "Радонежа" хорошо знают о подвиге, который совершил воин Евгений. 23 мая, в день его рождения, в 19 лет молодой русский солдат - пограничник услышал слова боевиков, напавших на пограничный пост и обращенные к нему. Эти звери в человеческом обличье предлагали выбор: или он снимет крест и останется живым - или ему отрежут голову. И воин Евгений совершил подвиг. 23 мая при мне первую панихиду в 9 часов на могиле воина служил отец Дмитрий Смирнов. Я попросил батюшку сказать несколько слов о воине Евгении и о его подвиге, о том, как молились люди на могиле воина Евгения Родионова. Отмечу, что народу было очень много. Батюшка, Вам слово.
- Да, больше всего меня удивил масштаб этого паломничества. Несколько огромных автобусов, вместимостью по 50 человек, несколько десятков легковых автомобилей, из разных мест - с Украины, из Пензы, из разных других областей. Для меня было полной неожиданностью. Хоругвеносцы пришли знаменитые. Молящиеся стояли с изображениями иконы Евгения Родионова. Надо сказать, что до этого я был здесь последний раз, по-моему, лет десять назад. Трудно выбираться. Но здесь 15-летие, и я уже заранее спланировал поездку. И что меня еще очень порадовало. Пришел автобус во главе с офицером, пограничники, курсанты старших курсов. Ребята участвовали в панихиде с особенным благоговением. Тоже очень отрадно, что офицер на примере подвига их сотоварища, потому что Евгений был пограничником, воспитывает молодежь. Это лучший патриотический пример. Хотя подвиг Евгения выходит за рамки просто патриотизма. Он, конечно, как воин жизнь отдал. Но все-таки главное его деяние - это прославление имени Христа. Он в такую трудную минуту своей жизни все-таки встал на сторону Христа. И в этом его деянии, особо драгоценно, что человек он был очень молодой. Мы все старики недовольны нашей молодежью. И вдруг такой юноша, 19-летний, нежного возраста, еще борода не растет, как у князя благоверного Глеба. И он, тем не менее, уподобляется в своем подвиге двум страстотерпцам Борису и Глебу, отстаивает свою веру. Причем, он был человек недостаточно воцерковленный, недостаточно просвещенный. Но при этом твердо знал, что и по рождению, и по стремлению души он православный христианин. И за это отдал жизнь. Это потрясающий факт, который пронзил сердца всех русских людей, которые об этом узнали. Это огромное количество народа. Я ваше выступление слышал, первую панихиду служил, не один, со мной еще были два молодых священника из разных мест. А еще, когда уже уходил, как раз встретил пограничников, и уже стали подходить и другие священники с намерением послужить панихиду. Такая была ситуация, что одни люди уезжают, другие приезжают. Это, конечно, общенародное прославление. Такой отрадный факт, который укрепляет веру в то, что церковь сочтет возможным канонизовать этого прекрасного русского юношу.
- Спасибо, отец Димитрий. Дорогие братья и сестры, отец Димитрий говорил, что первую панихиду служили сам батюшка с двумя священниками, а когда мы подошли –то успели на следующую панихиду, уже четыре священника ее служили. И как раз в это время приехали пограничники, выпускники училища. Они назавтра, буквально на днях, должны были отправиться на заставы молодыми офицерами. И это был очень трогательный момент, когда после панихиды все ребята-курсанты, пограничники вместе с офицерами, приложились к иконе воина Евгения. А затем, обнажив головы, преклонили колени перед его могилой. И старший курса сказал: воин Евгений является для нас примером и христианина, и русского воина, и мы его пример понесем солдатам на заставы. Будем помнить о нем, где бы мы ни служили, для нас его пример главный. И отец Дмитрий подчеркнул, дорогие братья и сестры, что это был не только подвиг патриотический, а главное - подвиг воина-христианина. Очень много людей приезжает, детей, подростков. И когда видишь их лица, то понимаешь, что не все у нас потеряно. Хотя многие и впадают в уныние, утверждают, что все плохо, что молодежь не та. Нет, воин Евгений - это символ той России, которую убить невозможно. Ведь мы, не раз вспоминая его подвиг, говорили с вами в передаче, отец Димитрий тоже это подчеркнул, что не был очень воцерковленным человеком. Но он еще в 11 лет, будучи у бабушки в Кузнецке, надел крестик. Первый раз бабушка отвела его на исповедь к священнику. Священник спросил: а крестик у тебя есть? Он крещен был в детстве, но раньше крестик не носил, а теперь надел его и с тех пор не снимал, хотя мама, Любовь Васильевна его уговаривала: тебя на спортивных состязаниях в школе ребята засмеют. Крестик он не снимал, не смотря ни на что. Не снял крестик даже перед лицом смерти. И вот, что для нас важно, плохие молитвенники мы с вами. Многие говорят, что такие подвиги, как несли преподобные отцы первых времен, мы понести не можем. Но вот, наш современник, 19-летний парень, причастившись один раз в жизни, перед лицом смерти исповедовал себя христианином. Он совершил подвиг, подобный подвигам всех мучеников христианских. И, знаете, братья и сестры, за эти годы последние приходилось несколько раз говорить с теми, кто сомневается в возможности его прославления. Вот, видите, отец Дмитрий почитает подвиг воина Евгения. И не только отец Дмитрий, все священники, кто мог сегодня приехать, и я знаю десятки священников, которые в этот день его сугубо поминают на молитвах. Приходят свидетельства о чудесах. Мироточат его фотографии. Но дело не только в мироточении. Было явление воина Евгения людям, об этом есть свидетельства. Есть чудесные исцеления. Сегодня мне рассказали о явной помощи одном священнику в Краснодарском крае, старенькому батюшке, по молитвам воину Евгению. Но главное-то чудо, наверное, не это. Главное чудо, что, узнав о подвиге, наши современники, молодежь, изъявляют желание принять крещение. Вот это, мне кажется, дорогие братья и сестры, главное свидетельство святости. С молодыми людьми, мы знаем, тяжело говорить. Затянуть их в храмы бывает очень сложно. А офицер в части показывает фильм о воине Евгении, о его подвиге - и у ребят совершенно другие глаза становятся. А затем многие приходят к священнику, который окормляет воинскую часть, и говорят: мы хотим принять крещение. Вот это и есть плоды его подвига. И мы сейчас дозвонились маме воина Евгения Любови Васильевне Родионовой. Любовь Васильевна, Христос Воскресе. Сегодня каждая панихида заканчивалась пасхальными песнопениями, и Крестный ход шел с пением «Воскресение Христово видевшее». Мы уехали, наверное, около двух, в начале третьего, а народ все прибывал и прибывал.
- Я только сейчас вошла буквально пять минут назад, меня привез отец Илиодор из Оптиной Пустыни и заставил отдохнуть, а народ там еще на кладбище есть. И завтра собираются. Люди звонят, приходят, потому что не все смогли сегодня. Я хотела бы каждому человеку, будь то ребенок или взрослый человек, и уж особенно священник, поклониться до земли за то, что сегодня, в этот непростой для меня день, вы разделили со мной боль моей утраты. Ее ведь никому не передашь. Но когда видишь добрые сочувствующие глаза, когда знаешь, что люди преодолели огромное расстояние, потратили время, деньги и приехали, чтобы как-то и твое горе материнское немножечко, чуть-чуть убавить, и поклониться тому, кто заставил всех нас не только задуматься, а встряхнул нас всех. Потому что, как так могло случиться, что страшная семейная трагедия вдруг сумела всех нас объединить? Ведь мы же умеем объединяться! Вы посмотрите, что сегодня было на кладбище! Самые разные люди, самые разные возрасты. Это дети из Ростова-на-Дону, из Пензы, Пензенской области, из Кузнецка, из Львова. Приехал отец Александр из Харькова, где построен храм в память Жени. Что бы мы ни говорили, как мы ни называли это все, храм построен в честь подвига веры Евгения Родионова и иже с ним. Да, он назван «Взыскание погибших». Но кого мы обманываем? Мы же понимаем, что это Свято – Евгеньевский храм, и что на родине, где Женя родился, строится храм в честь его небесного покровителя, и община, и народ, и сами строители - все прекрасно понимают, что строится он в память русского солдата. Мы даже не будем имя называть. Потому что Женя стал символом всех русских солдат. И когда мы говорим о нем, мы думаем о «Курске», о «6 - ой роте». Это объединяющее начало. Я давно живу одна, уже 15 лет. В доме моем пусто и холодно. Меня называют оловянным солдатиком. Только никто не знает, чего мне это стоит. Но когда я сегодня вместе с людьми молилась, мы ели эту солдатскую кашу, пили чай, общались - это было и печально, и светло. И я так пережила этот день. Было необыкновенно много народу, тысяча человек сегодня точно было. И не хватило нам ни каши, ни чая, все равно было очень хорошо до самого вечера. Были люди, которые приезжают каждый день. Были люди, которые приехали впервые. Были два ветерана погранвойск, которые приехали аж из самого Новосибирска. Были пограничники из Голицына, замечательные мальчики, будущие офицеры, которые, я очень надеюсь, познакомившись с судьбой Жени, по-другому будут относиться к солдатам. Знать не только, что это солдаты, что это чьи-то сыновья, что беречь их надо. Что надо постараться вернуть их домой к своим матерям, при этом выполнив свой долг. Ведь можно же по-разному выполнить долг, правда? И о трагедии можно по-разному рассказать. Можно так рассказать, что жить не захочется. А когда делают фильмы о Жене, или поют песни, особенно такие, как артист Александр Маршал, наоборот, хочется жить, хочется что-то делать. Помните песни, которые спел Евгений Бунтов из Екатеринбурга? Они заставили сильнее биться сердца. Сегодня были казаки из Краснодарского края, в том числе станицы Кущевская. Кого там только не было! Были бабушки и дети, были священники, и был отец Димитрий Смирнов, которому я очень благодарна, за его твердую позицию. Он никогда не юлил, никогда не хитрил. Он всегда говорил честно и открыто то, что он думал. Я не знаю, как в той старой истине, что нет пророка в своем Отечестве, наверное, это будет всегда. Но сегодня даже не опечалило то, что наш храм был закрыт с утра. Он открылся только в половине двенадцатого. Народу это не помешало. Ну, поскольку храм закрыт, а люди приехали с Украины, в три часа ночи, ждали рассвета, потом служили на могиле мученика литургию. Кто служил панихиду, кто литию. Там бойцы, ребята раненые пели песни - грустные, о войне, о маме, о горе. И в то же время о доблести и чести. И каждый год так: на могиле панихида или служба идет, а рядом молодые читают стихи. А я все время, все 15 лет никак не могу для себя решить вопрос, что это? То ли это встреча, то есть рождение, то ли это расставание, то есть уход.
- Любовь Васильевна, я, как многие испытывают каждый год, когда это происходит, испытываю чувство, что на могилке Жени собирается народ. Я стоял на панихиде и думал: вот, стоит русский народ. Не в городе где-то там, в метро. Смотришь на лица ребятишек 15-16 лет – какие просветленные лица! Стариков, пожилых людей, седобородых – какие просветленные лица! И так много маленьких детей было! Учительницы их привозили целыми классами, все с цветами. Кубанцы, казаки, пограничники - возникало чувство такого народного единения! Понимаешь, где народ становится народом. Это чувство трудно выразить, оно светлое, оно какое-то необыкновенное. Я хотел бы нашим слушателям напомнить, что Любовь Васильевну не только у пограничников, у десантников - у всех давно уже называют солдатской матерью, настоящей. 56 поездок в Чечню! Хотел бы я напомнить, что эти поездки были в районы ожесточенных боевых действий. И хотелось бы попросить ее несколько слов сказать о наших ребятах. Потому что, кто сможет их понять лучше, чем солдатская мать?
- Сегодня было три встречи. Один мальчик встретился прямо при отце Димитрии и при отце Александре, который приехал из Харькова, где, кстати, построен храм в память Жени. Этот мальчик подходит и говорит: Любовь Васильевна, а помните Верхний Заромак, пограничников, вы к нам приезжали, подарки привозили, и было так радостно! Потом еще один, из внутренних войск: Любовь Васильевна, вспомните меня пожалуйста, мы с вами встречались в Томашках. И так жизнь очертила круг. Приятно, что люди пересекаются и не забывают, помнят добро друг друга. Сегодня такое непростое событие. Есть у нас парень, его зовут Володя Орлов. 8 мая 2002 года он получил очень тяжелое ранение. У него нет одной ноги, а вторая совсем плохая, собрана из кусочков. Это двухметровый красавиц, умница с очень нежным сердцем. Но ему под 40, он холост и никогда не был женат. Что может предложить он своей любимой - пенсию в 9 тысяч рублей и свои изуродованные ноги? И не каждая девушка пойдет на это. И вдруг неделю назад он мне позвонил и сказал таким радостным голосом: Любовь Васильевна, я влюбился. Я встретился девушку и понял, что это она, что это моя жизнь. Понимаете, не маме сказал, а мне. И этим доверием я просто не знаю, как дорожу. И сегодня он привез ее, чтобы показать и познакомить нас. Это, действительно, очень скромная, замечательная девочка. И было видно, что они нашли друг друга в этом жестоком достаточно и огромном мире. И они познакомились. И стало сразу светлее. И я поверила, что эти люди встретились, и Бог даст, все у них будет хорошо. Мы поможем им всем миром. Это доверие многого стоит. И сегодня еще Алеша Чувашев приехал, немножко грустный. Этот парень тоже с удивительной судьбой. У нет обеих ног, он живет в Талдоме, в доме барачного типа. Туалет во дворе. Но нигде в государственных документах не написано, что, если хватает метров, то он квартиру не получит. Я обращалась и лично к Громову, и куда мы только не обращались! То есть, он за обе потерянные ноги не достоин даже квартиры с удобствами. Он женат. Мало того, он учится в институте физкультуры. Занял в Новой Зеландии 4-е место по водной гребле. Здесь в Москве - первое. Словом, парень не потерялся. Как же случилось, что они оба стали обузой для родного-то государства? Это очень больно. Но ребята светлые, они все равно надеются где-то в душе. Мне сегодня звонил Дима. Он замечательный парень. Он даже в прошлый раз поехал в Чечню, он еще служил, и забрал с собой две коляски, которые там, в Грозном, на Ханкале в госпитале очень нужны. Их медсестры выносят на руках, чтобы погулять. И мы приобрели эти коляски, и в поезде проводница с трудом, за деньги, но взяла эти две коляски, и Димочка их отвез. Сейчас он лежит в этом госпитале, будет уходить, комиссоваться, у него нет руки. И я сегодня получила столько звонков телефонных именно из Чечни, Южной Осетии, с границы с Грузией, Улан-Удэ. Я не представляю даже, у меня удивительное чувство, откуда они все знали. Оказывается, кто-то узнал, а с кем-то мы и пересекались. Либо тогда, когда я искала Женю, либо тогда, когда привозила им подарки. Ведь мало собрать подарки. Почему все помнят меня, много людей туда возили подарки, а помнят, в основном, меня? Потому что я не сдавала никогда на склад, а каждому давала подарок в руки. И это мальчик запоминал. Мне было сегодня очень тепло и радостно оттого, что, может быть, и у Володи что-то сложится. Рядом со мной были мои очень хорошие друзья. Я даже не могу сказать, что это друзья, это родные люди разных возрастов - Лена, Игорь, и много еще.
А еще я хочу сегодня, пользуясь моментом, поблагодарить Виктора Саулкина. Когда вышла та чудовищная статья в газете, мало, кто решился отстоять честь и достоинство Жени. А Виктору это удалось через Интернет. Виктор, спасибо тебе большое. Они еще не были священниками, они писали такие статьи в газете, были чистыми, искренними. И вдруг потом, они, став священниками, превратились в каких-то очень робких людей. Да как это могло произойти, я до сих пор не понимаю, мне больно от этого. Потому что я всегда считала, что не надо ничего бояться, делай, что должно, и будь, что будет. Так война меня научила, так жизнь научила. И поэтому, спасибо, тебе, Виктор, огромное. И за то, что сегодня был там, где все собрались, я бы даже не сказала, что это кладбище, это какое-то тут особое место.
- Храм под открытым небом, чувство было. Любовь Васильевна, я сказал только то, что думает большинство наших слушателей, подавляющее большинство, все мои друзья-священники.
- Думают многие, а ты сказал, Виктор.
- Потому что у меня микрофон есть, поэтому я сказал. А думаю так все. Я это знаю. Поэтому я хотел бы передать, Любовь Васильевна, поклон от двух моих друзей близких, которые очень любят, но не могли дозвониться сегодня, ни приехать - это от Вити Николаева и от Виталия Носкова, военных писателей.
- Спасибо огромное, я тоже очень люблю эти ребят.
- Так что, Любовь Васильевна, и от всех наших слушателей хотел бы низко поклониться. Потому что Женя для нас - это символ всех ребят. Сегодня удивительно звучали, когда на панихиде упоминали воина Евгения, воина Александра Железнова, Андрея Трусова, Игоря Яковлева. И некоторые не понимали, почему звучат имена Марка и Дионисия. Марка Евтюхина с ними пострадавшего, полковника, командира 6-й роты, и Дениса Ветчинова, погибшего в Южной Осетии, майора Дениса Ветчинова. То есть, Евгений, Марк, Дионисий - это образ нашего русского воина.
- Это правда. И сегодня мама Марка Евтюхина была вместе со мной.
- Так что, Любовь Васильевна, если есть возможность, я хотел бы сейчас не молитву поставить, а песню на стихи иеромонаха Романа Матюшина "Русский солдат". Потому что Женя для нас русский солдат, Любовь Васильевна, а вы русская мать. Солдатская мать. Удивительно, Любовь Васильевна, мы ветеранов чтим, а ребята - это же такие же защитники Отечества, такие же герои. Только власть другая. Но все они русские солдаты. Любовь Васильевна, низкий поклон, помощи Божьей, здравия, утешения от Господа. Потому что, конечно, человек все равно утешить не может. А мы все любим.
- Спасибо. Все мира, добра, благополучия и спасения. Спасибо всем, спасибо.
- Дорогие братья и сестры, эту песню исполняет Андрей Селиванов, певец, православный человек. Песня "Русский солдат", содержит очень глубокие слова пред Господом. Русский солдат, что тебе суды человечьи? И воин Евгений, и воин Марк Евтюхин, десантники 6-й роты - они пред Господом все. Никакие чуды человеческие им не нужны. А мы знаем, кто они пред Господом. И скажу сразу: мне очень больно было слушать в эфире от друга моего, человека, которого я уважаю, почитаю странные слова. Эти слова можно было услышать, наверное, на "Эхе Москвы" о том, что мы, наступая на Берлин, выжгли пол-Европы и так далее. О воине-освбодителе. Я хотел бы сказать, что русскому солдату, действительно, суды человечьи нипочем. Солдат-освободитель не пол-Европы выжег, русский солдат спас Европу. В Трептов-парке не зря стоит памятник русскому солдату с ребенком на руках. Потому что это документальное свидетельство о том, как наши солдаты в Берлине, в немецких городах спасали немецких детей. И говорят, разное было. На миллионной армии, несколько миллионов в армии тогда было, конечно, были и преступники. Но русский солдат был воином-освободителем, он спасал детей. Этот памятник заслуженный. Говорят, с одного. Нет, это сержант, это не с меня, это с него. Говорят, много таких случаев было. Были погибшие люди, которые погибали, спасая немецких детей. Мы не выжгли пол-Европы, мы не взрывали города. При взятии Будапешта было запрещено применять тяжелую артиллерию, чтобы сохранить красавец-Будапешт. Мы спасли Краков. Там на площади Кракова лежат погибшие солдаты и офицеры, которые спасли Краков. 600 тысяч погибли за освобождения Польши. Это немцы разрушали Варшаву, столицу Польши. А мы ее разминировали и восстанавливали. И есть поляки, которые помнят это и благодарны нам. Мы Дрезден не сносили с лица земли бомбардировками в отличие от американцев. И, конечно, мне очень больно, что такие слова прозвучали на радио "Радонеж". Потому что это великий подвиг русского солдата, освободившего Европу. И, как мы говорили 9 мая, не нам судить, кто из них был верующим, кто не верующим, кто ходил в церковь, кто не ходил, они все совершили величайший подвиг, наши дорогие воины-освободители. Лучше всех о них сказал, все-таки Твардовский: Святой и грешный русский чудо-человек. Удивительно сегодня, когда мы стояли у Жени Родионова, у его креста, вот, это чувство единства истории. Как его ни пытаются прервать это чувство единства истории, но оно остается. Потому что воин Евгений, Александр Железнов, Андрей Трусов, Игорь Яковлев и все, чьи имена мы никогда с вами не узнаем, все они достойны памяти наших дедов и отцов, воинов-победителей 45-го года. Очень хорошо сказал ветеран Великой Отечественной войны, архимандрит Петр из Боголюбского монастыря, из Боголюбова: "Сатана за то ненавидит нашу землю и лютует против нее, что каждый русский потенциальный православный. Ибо сегодня еще лба не знает, как перекрестить, а завтра он уже церкви строит". И вот это чувство вечной жизни, чувство Пасхи Христовой сегодня ощущалось. Передать это трудно, но кто может, дорогие братья и сестры, вы поезжайте, помолитесь, вы это сами почувствуете, на могилу Жени Родионова. И то, что отец Дмитрий говорил о том, как он был удивлен стечением народа, огромным стечением народа. И Любовь Васильевна об этом сегодня говорила. Это надо почувствовать, это и есть единение, это и есть русский народ. Ну, а тех из синодальной комиссии, кто сомневается в святости Евгения Родионова, мне даже не хочется вспоминать, потому что, что можно сказать, каждый человек может себя поставить на место воина Евгения. Ты стоишь в горах, твой день рождения, тебя долго пыткам подвергали для того, чтобы ты отрекся от креста. Стоят перед тобой эти звери с огромными тесаками и говорят: снимешь крест - останешься в живых, не снимешь крест - отрежем голову. И кому, повторю вновь, кому в этот момент предстоит воин Евгений, 19-летний русский паренек? Он никогда не думал, что кто-либо может узнать, как он погиб. Он предстоял, конечно же, Христу. И если кто-то это не понимает, дорогие братья и сестры, то для меня, вообще, странно, чтит ли этот человек вообще память мучеников. И как он почитает их память мучеников. И вот я сегодня хотел бы вспомнить о подвиге еще одного русского солдата. В своих дневниках Федор Михайлович Достоевский в дневнике писателя написал: "Фома Данилов, замученный русский солдат". Эта ситуация была во время войны в Средней Азии. Унтер-офицер, уроженец Самарской губернии 21 ноября 1875 года принял мученическую смерть за веру православную. Дело в том, что, воевав в Туркестанском 2-м батальоне, унтер-офицером был, попал в плен, как тогда их называли, кипчакам. Это было Кокандское ханство. Попал в плен, и его пленника доставили в кокандскую крепость Маргелан, вывели на площадь перед дворцом, предлагали перейти в мусульманство, как и Жене Родионову, обещая богатство и хорошие должности. А в случае отказа угрожали смертью. Русский унтер-офицер, ему было не больше 30 лет, дома оставалась на родине в селе 27-летняя жена, 6-летняя дочь. Он говорил: я родился христианином, христианином и умру. Я своему царю дал клятву не изменять, и будут ему верен. Его подвергали разным истязаниям, на его глазах казнили несколько кипчаков, чтобы его запугать, жестоко. И в третий раз пробовали его прельстить, сам хан стоял. На что Фома Данилов отвечал: «Не изменю я Богу и царю. Хотите убить - убейте». Хотели снять с него крест, но он не позволил: погодите немного, когда умру - тогда возьмете. Креста с него не сняли. Был сделан залп, Данилов упал, около часа жил в мучениях, умирал, тихо шепча слова молитвы. И когда они расходились все, то говорили, русский солдат умер как батыр, герой. И Федор Михайлович Достоевский написал, что Фома Данилов - это эмблема всей России, подлинный образ ее. Той самой России, в которой премудрые циники наши отрицают теперь великий дух и всякую возможность подъема. Чтобы судить о нравственной силе народа, писал Достоевский, о том, на что он способен в будущем, надо брать в соображение высоту духа, на которую он может подняться. Это очень важно. Он говорит о то, что Фома Данилов, - это портрет, всецелое изображение народа русского. И вдумаемся, дорогие братья и сестры, сегодня, когда многие говорят, что народ наш погряз в пьянстве, в разврате, в унынии, в материальном стяжании, что народа нет. Вот, как Фома Данилов, так и сегодня Женя Родионов - это портрет нашего народа. У нас звонок. Мы слушаем вас. Говорите, пожалуйста.
- Я хочу сказать, что автор скульптуры в Трептов-парке Вучетич, как все считают, что он русский, а это серб, черногорец, близкий родственник нашего отца Леонида Калинина. У отца Леонида дедушка был черногорец, а мамы фамилия Вучетич. Они все потомственные скульпторы. Просто, чтобы наши грамотные и культурные слушатели "Радонежа" знали, что отец Леонид Калинин не так-то прост. В родне у него Вучетичи и отец Валентин Свенцицкий. И автор памятника в Трептов-парке не русский, а серб.
- Дело в том, что, мне кажется, это добавление не столь важно. Потому что сербы очень близки к русским, это единый православный народ. Сербы очень любят русских. Кстати, наш знаменитый генерал Михаил Андреевич Милорадович тоже сербского происхождения. Ну, а в Трептов-парке памятник - тоже символ русского солдата, который спас Европу. Пусть пытаются переписать историю, как поется в песне на стихи отца Романа Матюшина волки в шкурах овечьих, подвиг русского солдата - освободителя будет свят. Мне хотелось бы прочесть еще слова Федора Михайловича Достоевского. Они, действительно, относятся к нашему времени. И о том, что Женя Родионов - это собирательный портрет русского солдата, русского воина. И почему боятся многие, ненавидящие церковь православную, его образа, его святости. Отец Димитрий всегда говорит: неважно, когда будет прославлен. Молимся ему, строятся храмы по всей России. В одном пограничном отряде его икона есть. На Украине его икона есть. Говорят: неканонично, еще не прославлен. Да это же народное почитание! Прославляет, еще раз повторю, не синодальная комиссия, прославляет Господь. А комиссия, ее задачи собирать свидетельства народного почитания, чудес. Ну, а подвиг Жени для всех ясен, как и подвиг оптинских новомучеников. Вот отца Илиодора вспомнила Любовь Васильевна. А икона Жени висела в часовне над мощами оптинских новомучеников, возле креста отца Ферапонта. Отец Ферапонт, как и Женя, был пограничником, инструктором по рукопашному бою. Я говорю об оптинских новомучениках - иеромонахе Василии, иноке Ферапонте, иноке Трофиме. И, вот,. я как-то приезжаю, крест отца Ферапонта есть, а иконы нет. Думаю, неужели сняли, потому что еще не прославлен? А отец Илиодор ответил: да, нет, приехали паломники с Украины. Говорят, дайте нам икону Жени, вы себе еще найдете, вам еще привезут из Москвы. И отдали им. Так что в Оптиной очень почитают и своих новомучеников, пострадавших за Христа. Мы же понимаем, что оптинские новомученики вообще не требуют никакого дополнительного прославления. Если бы это в первые века христианства было, на их мощах бы служили. Мы знаем, что их прославят, через 50 лет, не важно. А сейчас они помогают, мы им молимся. И могу рассказывать очень много о чудесах по молитвам к оптинским новомученикам. Все они живые, в Оптиной - отец Василий, отец Ферапонт, отец Трофим. И Женя сегодня - чувствуем, он живой, он с нами. Потому что они все с небес на нас взирают. Это не какой-то образ. Это их молитвенное присутствие в нашей жизни. Дорогие братья и сестры, мне только хотелось бы сказать слова прочесть Федора Михайловича Достоевского. Он говорит, что народу поступок Фомы не может казаться необыкновенным уже по одной великой вере народа в себя и в душу свою. Он отзовется на этот подвиг лишь великим чувством и великим умилением, но, случись подобный факт в Европе, то они бы кричали о нем на весь мир. Но нет там такого в Европе, понимаете. И сегодня нет таких воинов, как Евгений, как 6-я рота. И Федор Михайлович говорит нашим умникам и нашим тем, кто умничает: да, чему можно научить такой народ, в котором есть Фома Данилов. Он говорит об интеллигентных и образованных людях. Они себя тогда православными считали. Сейчас многие православные так фарисейски размышляют тоже. Он говорит о подвиге Фомы Данилова, что на миру и смерть красна. Фома мог думать, приму, де, ислам для виду. Соблазна не сделаю, никто не увидит, потом отмолю, жизнь велика, в церковь пожертвую, добрых дел наделаю. Ничего не было, честность была изумительная, первоначальная, стихийная. Нет, говорит Федор Михайлович Достоевский, господа, вряд ли мы так поступили. И я хочу, чтобы мы все с вами помолились воину Евгению, всем нашим новомученикам, чтобы они дали нам силы, дорогие братья и сестры, такую же верность Христу сохранять, какая в сердце у Евгения была. Молимся ему, молимся оптинским новомученикам. Мы понимаем, что сегодня мученики есть только у нас и у сербов. Не зря сербы так воина Евгения почитают. Кстати, греки приезжают, просят на греческий книги о нем перевести. Поэтому, когда бы ни прославили воина-мученика Евгения для нас не важно. Народ его подвиг чтит. И не зря сегодня пели у его креста сотни православных людей: "Христос Воскресе из мертвых, смертью смерть поправ. Мучениче святый воин Евгений, моли Бога о нас. Христос Воскресе!".