У микрофона Сергей Худиев. В студии Анастасия Юрьевна Горшкова - руководитель пресс-службы Финансово-хозяйственного управления Русской православной церкви.

 Говорит радиостанция "Радонеж" - православное вещание для России и соотечественников за рубежом.

Добрый вечер, дорогие братья и сестры. У микрофона Сергей Худиев.  Сегодня у нас в студии Анастасия Юрьевна Горшкова - руководитель пресс-службы Финансово-хозяйственного управления Русской православной церкви. Очень важно, что Анастасия Юрьевна имеет самое прямое отношение к программе "200", то есть программе возведения двухсот храмов в Москве. И мы знаем, насколько это важная программа, насколько это принципиально для будущего нашего города, для будущего нашей страны, чтобы у нас были возведены храмы там, где их раньше не было. И когда появляется храм- я это сам видел, сам хожу в недавно построенный храм- как только появляется храм, он заполняется людьми. Так растет церковь, что когда есть храм, туда начинают собираться люди, и меняется все вокруг. Меняется то, как люди себя ведут вблизи храма, и постепенно меняется даже обстановка в районе. И это действительно очень и очень важная программа. Я бы попросил Анастасию Юрьевну рассказать об этой программе подробнее. Потому что наверняка все мы слышали само это выражение "Программа 200 храмов", но, наверное, многие из нас довольно смутно себе представляют, о чем идет речь.

- Добрый вечер, дорогие радиослушатели, добрый вечер, Сергей. С большим удовольствием приняла это приглашение. Потому что есть очень много что сказать о нашей программе. И мы все время сталкиваемся с тем, что о ней говорят много, и не всегда то, что говорится, соответствует действительности. Действительно, наверное, надо начать с самого начала. Программа стартовала в 2009 году и была задумана, с одной стороны как некий акт восстановления исторической справедливости. Москва все-таки в годы богоборчества потеряла, по разным данным, от пятисот до тысячи храмов, и никто точно даже не может, наверное, назвать эту цифру. В то же время на протяжении советской эпохи она разрасталась, прирастала спальными районами, где все было построено для человека телесного, то есть был дом, где он спал, был магазин, где покупали еду. Но, естественно, храмов никто не строил. За последние 20 лет ситуация очень изменилась. Не будет преувеличением сказать, что практически все поколение, родившееся за последние два десятилетия- это крещеные люди. И, наверное, надо оставить где-то в стороне на экспертных площадках обсуждение, кого уж считать очень церковным или не очень церковным, но практически вся современная Москва, все молодые семьи - это люди, которые ходят в храм, по крайней мере, по большим праздникам, они крестят своих детей, они венчаются. И они ходят обязательно помянуть своих близких. То –есть, уже есть новая Москва - люди, которые ходят в храм не только на Рождество и Пасху, но уже абсолютно всенародными стали и родительские субботы, и уже все знают не только Великий пост, но и остальные три многодневных поста. И, конечно, год от года ситуация становилась все тяжелее. Потому что в новых районах- все, что находится за пределами Садового кольца, практически все- это  спальные районы.  В течение первых же пяти-семи послеперестроечных лет, наверное, все небольшие сельские храмы были восстановлены усилиями верующих людей. А больших ведь храмов никогда и не было, потому что Москва росла на территориях бывших сел и деревень. И программа "200 храмов", она и была призвана, с одной стороны, восстановить историческую память, с другой стороны- утолить духовный голод. Как идет восстановление исторической памяти? Храмы получают свои наименования в память тех святынь, которые невозможно восстановить на прежних местах. Да и, в общем-то, наверное, если где-то и было можно, не имеет смысла это делать, не всегда имеет смысл строить храмы в пределах Садового кольца, где их и так достаточно. Храмы очень нужны именно на новых территориях. То –есть, мы сейчас можем уверенно говорить, что 90% населения Москвы вообще не имеет дороги к храму. В храм им надо куда-то ехать. Но все-таки дорога к храму должна быть посильной. И вот с этого программа начиналась.

Первый год выхода на строительные площадки-2011-й. Была сначала проделана очень серьезная предварительная работа. Выявлены пятна застройки, то есть те районы, где наиболее плотно живут люди, и где этот храм действительно нужен. Потом на этих территориях надо было найти участки. Ведь отнюдь не каждый участок могли передать церкви. Даже предложить могли не всякий. У любой земли города Москвы есть градостроительное назначение. Шел осмотр этих участков, их изучали сначала на предварительном этапе, и шли предпроектные разработки. За 70 лет безбожной разрухи уничтожили не только стены храмов, практически было растерзано духовное образование. Нам по-новому пришлось восстанавливать духовное образование, чтобы было достаточное количество священников. Что касается храмового зодчества, то ситуация остается трагичной даже сегодня. Несмотря на то, что многие люди как бы берутся за обсуждение, какими должны быть храмы, как их нужно строить, фактически специалистов, которые способны это делать, сохраняя канонические традиции, и в то же время следовать правилам и нормам современного градостроения, их очень немного. И первые два года церковь плотно работала с крупными светскими проектными институтами, только одна из трех больших проектных мастерских имела опыт храмостроительства. Вот так и сидели - проектировщик, архитектор и священник- и вместе вырабатывали те подходы, какими быть этим храмам.

- У нас есть звонок.

- Добрый вечер.

- Добрый вечер.

- Анастасия, я хотел бы поинтересоваться, есть ли какая-то ограниченность строительством двухсот храмов по программе "200"? Либо есть планы строительства большего числа храмов, так, как говорил Святейший Патриарх Кирилл, чтобы планировалось строительство примерно одного храма на десять тысяч населения? Есть какие-то рамки? Программа на этом остановится? Спасибо.

- Я сейчас точно не могу вам сказать, как это будет. Но по сегодняшней динамике очевидно, что ни в какую круглую цифру уложиться все равно, наверное, невозможно. Потому что по мере того, как храмы вырастают, как люди их видят своими глазами, становится все больше и больше людей, которые проявляют инициативу. То есть, если первый год мы сами искали, обращались во многие организации, ко многим людям с просьбой помочь- то сейчас, когда храмы уже растут на глазах, когда люди уже видят это доброе служение, поступает очень много инициативных предложений.  Люди, которые  хотят строить, как-то объединяются. Вот одна из недавних историй: объединились бизнесмены, носящие имя Андрей, и они ищут сейчас площадку, где бы можно было построить еще один храм в честь апостола Андрея Первозванного. У кого-то есть какие-то другие предпочтения. Грузинская диаспора выступила, болгарская диаспора выступила в местах, где много живет людей этой национальности. И вот и получается, что нельзя даже условно взять за цифру один храм на десять тысяч. То есть порой в районе даже один храм уже построен, но люди просят буквально в двух километрах поблизости, спрашивают: а можно мы тоже будем строить? Если такая возможность есть, мы стараемся найти там участок и предоставить такую возможность. Нельзя, не могу сказать, ограничится двумястами или нет. Хочется, конечно, надеяться, что нет. Потому что буквально вместе со стартом нашей программы вышло решение, что территория Москвы должна быть существенно расширена. Пока новые территории в проект не вошли, но совершенно очевидно, что это вопрос ближайшего будущего.

- То- есть по мере того, как программа развивается, люди проявляют все больше и больше энтузиазма.

- Конечно. Потому что, когда проект начинался, всю его необходимость, то, что ситуация наболела, понимали только люди, которые уже ходят в храм, для которых церковная жизнь - это данность. Но по мере того, как церковных людей становилось все больше, уже храмы на окраинах их вместить не могли. И это знает каждый из нас. То- есть, сколько бы мы ни старались привести своих добрых друзей, знакомых, если человек нецерковный, ему тяжело стоять час-полтора на улице, и к тому же большая очередь на исповедь. Но когда растут новые храмы, мы видим, что они заполняются. И люди - жители того же района уже не говорят, нужен ли здесь храм, у нас есть тут еще три в радиусе пяти километров. Сейчас уже все видят, что пять километров - это огромный радиус. Потому что это 10-20 тысяч человек.

- У нас есть еще телефонный звонок.

- Слушаем вас.

- Алло. Здравствуйте.

- Здравствуйте.

- Слушатель вашей радиостанции, зовут меня Сергей. По силам я участвую в возведении храма в честь Матроны Московской около метро Коньково. Мы находимся в программе "200". Слава Богу, у нас 24-го сентября произошло освящение отцом Феофилактом. С этого момента начала совершаться литургия. Хочу поделиться радостью, что за полтора прошедших месяца у нас такими большими шагами идет строительство, огородили участок, сейчас ставим бытовки, готовим строительный городок такой,  чтобы с весны уже начать капитальное строительство и возводить деревянный храм Матроны Московской. В связи с этим у меня такой вопрос, так как являюсь помощником настоятеля, какое-то время нахожусь непосредственно на участке во временном храме, у нас небольшой есть, сделан из строительного домика. И подходят, люди, которые противятся этому строительству, по разным всяким причинам. Кто-то говорит, что помешает колокольный звон. Кто-то -что со всей Москвы сюда будут гробы свозить. Что птицы из Тропаревского парка улетят. В общем, кто во что горазд. Но, тем не менее, эти люди себя ассоциируют с православными. Они показывают крест на своей груди, говорят, что мы - христиане, что мы - православные, что мы, в общем-то, не против церкви и православия, но конкретно против строительства храма. И вот все им неладно, все им не так. И они действительно устраивают какие-то демонстрации. Как относиться нам к таким людям? Конечно, мы – люди, каждый со своими болячками. Кто-то переносит это  сдержанно и смиренно. А есть люди, которые противятся, и, как могут, отстаивают свою точку зрения. Иногда в резкой форме. И на нас показывают пальцами и говорят: какие же они православные, если они так  злобно отстаивают свою точку зрения? Мы стараемся, мы сдерживаем своих братьев, чтобы не было конфликта. Что бы вы посоветовали? Я думаю, что многие, кто сейчас занимается строительством, сталкиваются с такими людьми. Может быть, что-то посоветуете и скажете что-то вот таким людям, которые заявляют, что они православные? Но на самом деле, мы их не видим, чтобы они исповедовались и причащались.  Тем не менее, они себя считают православными.

- Я поняла ваш вопрос. На самом деле в какой-то степени вы немножко ответили на него сами. Вы сказали, что вы - помощник настоятеля. Главное, что хочется посоветовать всем, кто хочет помогать строительству храмов- это не мой совет, это совет владыки Тихона,  епископа Подольского, Патриаршего куратора программы- что всей общественности, всем людям, которые хотят помочь, нужно привязать свою ладью к кораблю церковному. У вас есть настоятель, главное, с чего начинается храм- с  назначения настоятеля. И обязательно нужно советоваться со своим батюшкой. Потому что эти непростые ситуации, они действительно бывают везде. И надо четко разделять две вещи. Первое, с чем мы сталкивались на многих площадках- что действительно существуют люди, которые по каким-то, им одним известным, причинам распространяют явную ложь. Пишут: здесь будут носить покойников, здесь будет неблагополучный контингент. Это все с ужасными, леденящими душу картинками. Нужно стараться- раз вы все живете в этом районе- познакомиться с этими людьми, как-то их переубеждать, в конце концов, даже обращаться к властям. Потому что решение о строительстве храмов  церковь принимает его не единолично. Невозможно выйти на строительство храма, не пройдя процедуру публичных слушаний. И, в принципе, все эти точки зрения, все эти суждения- лучше всего, если они собраны до публичных слушаний. Не нужно стремиться на публичных слушаниях всех перекричать, нужно стараться услышать друг друга. Потому что, кроме тех людей, которые по какой-то причине действительно будоражат общественное мнение- как правило, это небольшая группа –кроме них, есть еще и объективная данность, и сторонников строительства храмов очень много. Это показывал социологический срез. Начинают программу, если очень большое количество людей, большинство говорят: да, храм строить нужно. Но из этих же порядка 78-79% людей большая часть заявляла: а в моем дворе не надо. Это парадокс жизни в переуплотненном мегаполисе. Что даже люди верующие, которые хотят ходить в храм, категорически не желают, чтобы это строительство шло под их окнами. Они не хотят во дворе. Они не хотят в каком-то там определенном месте. Нужно уметь услышать друг друга. По каждой площадке мне сейчас сложно говорить, я плохо помню визуально вашу площадку, хотя я там была, но везде, понимаете, есть возражения, и они имеют под собой какое-то основание. И если альтернатива есть, то, как правило, на стадии подготовки к публичным слушаниям, когда проект выставляется на обсуждение, когда поступают вот эти жалобы жителей- надо уметь реагировать, рассматривать какие-то альтернативные площадки. Но если решение уже состоялось- ничего не остается, как, покрывая христианской любовью, спокойно разговаривать с этими людьми, приглашать их к себе, приглашать их вместе принять участие в молебне, выпить чаю после него, как-то познакомиться, объяснить, что гробы носить никто не собирается. Сначала нужно рассказать, что в нашей традиции отпевают умерших в храмах на кладбищах. И вторым шагом, наверное, уже, когда разговор станет действительно по душам, когда вы поймете друг друга- скорее всего, эти люди перестанут относиться к чьим-то умершим, как к покойникам, которых таскают туда-сюда. Эти заявления, безусловно циничные-  диагноз нашему обществу, что чьих-то умерших мы называем гробами, которые носят туда-сюда. Но людям надо это объяснять. Что касается колокольного звона, надо напоминать и рассказывать, что самые прекрасные районы Москвы - это исторически центр города, здесь практически из каждого двора слышен колокольный звон. Никто не звонит десять раз в день. Давным-давно по умолчанию практически во всех приходах в Центральном административном округе никто не звонит раньше десяти -одиннадцати часов утра. То- есть никто никого не тревожит. Нужно нести свет своей любви, нести свое служение, не срываться на крик, обо всем рассуждать спокойно. Потому что мы нигде никогда не видели на самом деле, чтобы протесты были по-настоящему массовые. Вот если выскакивает какая-то как бы общественность с нашей стороны и начинает вести себя на повышенных тонах и обзывать людей храмоборцами, сатанистами и наклеивать всякие нелицеприятные ярлыки- вот тогда движение сопротивления строительству храмов начинает нарастать. Поэтому здесь рецепт один - только с благословения батюшки. Есть мирные формы привлечения людей в свои сторонники. Не стоит ни с кем воевать и толкаться. Только миром, только добром. Потому что надо понимать, что, если человек просит храм перенести- это еще не делает его сатанистом. Все-таки наша с вами цель, чтобы максимально большое количество людей не просто согласились со строительством этого храма, а чтобы его полюбили, чтобы вместе с вами принимали участие в его строительстве и были вашими помощниками. То есть ни в коем случае не надо закрывать людям эту возможность и употреблять какие-то резкие слова.

- У нас есть еще звонок.

- Алло, здравствуйте.

- Здравствуйте.

- Анастасия, вопрос следующего характера. В православной России была традиция ставить храмы на крови. То есть когда погибали невинные люди по тем или иным причинам в силу различных обстоятельств. Вот мы общаемся в футбольной среде, и нас очень волнует вопрос, возможно ли строительство храма на месте гибели Егора Свиридова, который был убит на Кронштадтском бульваре, это знаковое для нас место. Можно ли рассмотреть этот вопрос и принять положительное решение о расположении там храма?

- Спасибо большое. Действительно я этот вопрос слышу не первый раз. Обращается футбольная общественность. Это вот с чего мы начинали: все равно 80-90% москвичей считают себя православными людьми. И не будем их делить на более или менее православных. Кто бы как ни относился, я не знаю, я не знакома с ними лично, может, они там дерутся после матчей или не дерутся, или, наоборот, делают что-то хорошее, но действительно, для них дорого это место. И, как мне кажется, их усилия, что они хотят вот таким благочестивым образом иметь место, где можно было бы молиться о своем товарище- их усилия достойны уважения. И, в назидание по этой трагической ситуации, мы говорим не только о трагической гибели самого Егора, но и о том, что большой город пережил серьезную волну беспорядков, которые никому не пошли на пользу. Все-таки, чтобы жизнь наша становилась более мирной, нам нужно строить храмы, и это вопрос животрепещущий. Но что касается Кронштадтского бульвара- эта территория относится к природному комплексу. И вот в последнее время мы имеем больше возражений, то есть у нас статистика прохождения через публичные слушания стала совсем другая. У нас все чаще отклоняют наши проекты потому, что тема "не надо строить в моем парке, не надо строить в моем сквере" сейчас почему-то звучит сильнее. То –есть, надо прилагать усилия общественности, чтобы доносить до людей, что храм не помешает зеленым насаждениям. Во-первых, посадки храмов выполняются таким образом, чтобы пострадало минимальное количество деревьев. Потом каждое спиленное дерево подлежит обязательному компенсационному озеленению. За этим пристально следит департамент природопользования. И, конечно, наверное, не будет плохо, если в огромном сквере, в огромном природном комплексе выделить пятно застройки храма. Это на самом деле всего 20 на 30 метров. Не так-то это и много. Но это нужно делать в общественной плоскости, чтобы, не дай Бог не стать причиной опять каких-то волнений и беспорядков. То есть, я бы посоветовала прежде, чем собирать подписи, обращаться в районную управу -для начала обязательно обратиться к правящему епископу, есть викарии в округах. То есть все финансово-хозяйственные управления всегда действуют по представлению викария округа. То- есть первая инстанция, куда вам следует обратиться- это в свое викариатство. Нужно обозначить, написать свою позицию, почему для вас дорого именно это место. И нужно начинать действовать на уровне. Не надо стараться обязательно попасть в передовицы центральных газет, выйти «стенка на стенку», а потом пускай все про нас напишут. Нет, действовать нужно в другом месте, на уровне того района, где располагается строительство. Потому что решение зависит от жителей этого конкретного района. Надо работать с районной прессой, с окружной. Потому что и управы районные, и префектуры ищут соработников, они ищут сотрудников из числа православной общественности, чтобы можно было людям хорошо, спокойно рассказывать, как будет выглядеть этот проект. И я бы сказала, что решение по Кронштадтскому бульвару находится не в наших руках, но в ваших. Если вы переживаете за свой храм, вам нужно обязательно включиться, но вместе с викарием решить.  Надо, во-первых, узнать, есть ли хотя бы священник, если уже не указан назначенный настоятель, но хотя бы ответственный за строительство, и под руководство батюшки вести информационную кампанию в этом районе.

- У нас горит огонек, есть еще звонок.

- Да, слушаем вас. Здравствуйте.

- Добрый вечер. Мир вашему дому. В связи с вашей передачей вспоминается место у Киевского вокзала, где раньше был храм, стоял на сквере, а был сквер, фонтан был. А теперь на этом месте высокое здание.

- Торговый комплекс"Европейский".

- Да, да. Вот люди, которые сейчас борются против маленьких храмов, они должны помнить, что на их месте, как у меня рядом с домом, ставят многоэтажные запрещенные в Москве 23-этажные дома.   Несмотря на закон, что такие высотные здания ставить нельзя. Вот пусть они, эти люди, что они тоже умрут. Это очень хорошо, что люди будут помнить о смерти. Помни о смерти, сказано. Вот они боятся гробов. Так вот, пусть они боятся не гробов и церквей, а пусть они боятся того, что в их домах они будут жить как в бочке селедки.

- Вы напомните, пожалуйста. Я, к сожалению, не помню сейчас точно, каково было имя храма, на том месте, что совершенно справедливо отметил наш слушатель. Это очень драматичная история. Там большой красивый храм был. И вот, между прочим, наша история со строительством храма- это отголоски той эпохи, когда людей не очень спрашивали, что им строить. Вот с торговым центром "Европейский" история была такая, что там просто поставили высокий забор, и туда даже не пускали ни строительную инспекцию, никого. Люди жалуются в префектуру, а префектура и сама не могла зайти на территорию этого строительства. Сняли охрану и замки только, когда здание было уже готово, и первый, кто туда вошел- это была комиссия по приемке здания. Я тоже буквально на днях вспоминала эту историю. Безусловно, будет, наверное, неправильным требовать сноса, потому что люди уже вложили силы и средства, и наверняка есть те, кому этот центр нужен. Но все-таки в Западном округе по программе всего будет построено, по-моему, 29 храмов.  И безусловно, надо выступить с инициативой, чтобы один из них носил имя того храма, который уже невозможно восстановить на площади Киевского вокзала. Если вы нас еще слышите, пожалуйста, мы вас очень просим, обратитесь к своему викарию с этим предложением, найдите единомышленников и просите.  Сейчас порядка десяти храмов в вашем округе находятся в той или иной фазе строительства или подготовки к выходу на площадку. Но все-таки много  таких, чье имя еще можно изменить. И действительно, в память об этой святыне это следует сделать. Наверняка вы найдете много единомышленников. И это будет правильно. Еще вопрос, по-моему.

- Да, есть.

- Добрый вечер.

- Добрый вечер. Здравствуйте.

- В последнее время рядом с программой "200 храмов" все чаще и чаще мы слышим такое наименование движения как "Сорок сороков". Анастасия, вы не могли бы рассказать вообще, что это, кто эти люди? И в чем состоит данное движение? Потому что все это движется, как я понимаю, под эгидой направленности Русской православной церкви. Мне это интересно, кто это?

- Это на самом деле замечательное движение. Знаете, программа идет волнообразно. Иногда все получается очень хорошо, а иногда деятельность этих небольших групп, которые будоражат людей, говорят: ой, не надо, храм надо, но здесь не надо. И вот в один из таких грустных моментов, когда у нас дурных новостей было гораздо больше, чем хороших, к нам в финансово-хозяйственное управление приехали два интересных человека. Это Андрей Кормухин, отец девяти детей, замечательный человек. Вот про него я могу с полной ответственностью- я очень много знаю людей с активной жизненной позицией- могу сказать точно, что это и есть образ настоящего православного активиста. Человек, который старается действовать во благо церкви, но умеет с церковью и советоваться. Он приехал, мы познакомились, он рассказал о своих планах, мы рассказали о своих. И вторым с ним был еще чемпион Европы, чемпион России по боксу Владимир Носов, человек, который воспитывает подрастающую смену спортсменов, человек сам глубоко православный, который очень обеспокоен повальным явлением, что в среде спортсменов стало много язычников. Я не знаю, с чем это связано. И он говорит: на это уже больше невозможно смотреть. Мы сейчас, православные тренеры, стараемся объединяться и не заканчивать свое общение с ребятами тренировками в зале, а приобщать их также и к церковной жизни, к традиционным ценностям. И вот они нас пригласили, сначала в первый раз мы побывали на их празднике в Коломенском. Они любезно предложили нам акцию в поддержку одного из двухсот храмов, они в этот день собрали средства на большой колокол для храма святителя Спиридона Тримифунтского в Нагатинском затоне. И, в общем, продолжают сейчас оставаться нашими помощниками. Самая значительная акция, которую они помогли нам скоординировать, это "Ходынское стояние". То- есть это совершенно особая была история. Только  за предыдущие два года мне приходилось встречать много людей, которые говорили: мы создали движение в поддержку "200 храмов". И таких движений семь или десять, которые ни мало нас не ставили в известность о своих планах, они периодически выходили на какие-то митинги с лозунгами,  по 10-20 или 30 человек. А вот движение "Сорок сороков"- они как-то сумели стать консолидирующей силой, чтобы на "Ходынское стояние" вышло порядка полутора тысяч жителей непосредственно этого района. Они вместе с батюшкой в очень тесной связи призывали людей на "Ходынское стояние", они их информировали. Это все было в преддверии празднования Дня памяти преподобного Сергия. Они рассказывали о храме, потому что храм исторический. Это одна из немногих историй, когда храм можно восстановить практически непосредственно в той географической точке, где он стоял, буквально с отклонением в сто или двести метров от места этого главного воинского собора Москвы, который был разрушен на Ходынке. И, в общем, это интересное общественное движение с очень правильными целями. Кормухин очень много сейчас выступает в прессе, что ему не все равно, в какой стране, в каком городе будут жить его собственные дети. То -есть он пытается изменить этот мир к лучшему ради будущих поколений, и сам является наглядным примером добрых хороших традиционных семейных ценностей. У него очень добрые и красивые дети, как на подбор, все папины помощники, все всегда вместе, все спортсмены, все поют, все играют на музыкальных инструментах. Изумительная семья. И хочется пожелать им больших успехов.

- У нас опять кто-то звонит.

- Алло.

- Да, да, здравствуйте.

- Алло, здравствуйте. Анастасия, благодарим вас за очень интересную информацию. Благодарим радиостанцию за то, что пригласили вас. Вы рассказали много интересных фактов. Расскажите поподробнее про Западный округ. Как там ситуация со строительством?

- Вы знаете, спасибо большое вам за вопрос, потому что он, наверное, самый сейчас живой. Потому что у нас существует такая традиция, что рабочая неделя не заканчивается в пятницу, а в субботу еще проводится большое выездное заседание, которое проводят Владимир Иосифович Ресин, советник Святейшего Патриарха по строительству и куратор  Программы-200. Он является советником мэра Москвы Сергея Собянина, и куратором от Правительства Москвы. А куратор от Русской православной церкви -епископ Подольский Тихон. Вот они выезжают вдвоем, и еще все, вовлеченные в проект и строительство на той территории. Выезжаем, как правило, в один какой-то округ. Строительных площадок уже много. И в последнюю субботу мы объезжали как раз Западный округ. Когда программа начиналась, это был один из самых духовно обездоленных округов в Москве. Я, кстати, сама выросла в Западном округе на Кутузовском проспекте, и я это очень хорошо помню. То есть один храм был - это кладбищенский храм в Кунцево, это километров, наверное, 15 от моего дома. И примерно вот такое же расстояние до храма в центре, мы детьми, храм Ильи Обыденного, в Обыденский переулок в храм Ильи Пророка ездили. То сейчас за эти годы так уж как-то получилось, что этот округ, он один из самых таких динамичных, там самые интересные площадки. Один из самых великолепных, самых больших храмов по очень красивому индивидуальному проекту-кстати, строительство заканчивается к Новому году, он уже почти готов- на Мичуринском проспекте, 70, это храм при Академии ФСБ. Он строится по инициативе Академии, на средства удивительной компании - концерна "Крост". Это решение генерального директора Алексея Алексеевича Добашина, прошу простить меня за эту рекламу в эфире, потому что эти люди настоящие патриоты. Всегда на их печатной продукции "Во славу Бога и Отечества". Это уже

 35-й храм, который они строят для русских людей. И это люди потрясающего служения. Там очень быстро и очень качественно идет строительство, не на страх, а на совесть. Мы, когда смотрели, что уже конструктив практически готов, и вдруг нас ждала еще одна приятная новость. Оказывается, готов уже и проект внутреннего убранства - оба иконостаса заказаны на Святой горе Афон. И он будет очень красив. Он будет вмещать больше тысячи человек. Это будет первый храм в районе Раменки, в котором тоже живет порядка 80-100 тысяч человек- очень большой район. Пока только один небольшой деревянный храм есть.  Второй замечательной находкой этого объезда была инициатива верующих на улице Лобачевского. Там строится храм при МГИМО в честь святого благоверного князя Александра Невского. Храм при Дипакадемии. Он строится по границе парка. В парковую зону он не входит, но вот он настолько как бы просился в этот ансамбль, что верующие приняли решение своими силами расширить территорию этого парка, и так возникла прекрасная благочестивая традиция. Там уже временный храм стоит на 300 человек. И  там уже очень много венчаются. Район молодой рядом. И вот когда приходят люди на беседу перед венчанием, батюшка им рассказывает: а у нашего прихода есть вот такая традиция, что после венчания молодожены сажают дерево.  Мы смотрим, получается уже целая аллея. Вот на весну запланирована большая акция, чтобы замкнуть кольцом это озеленение вокруг храма. И таким образом визуально ландшафт парка силами верующими будет расширен. Смотрели также храм на улице Ярцевской, еще очень много площадок. Это на самом деле очень динамично строящийся округ. Уже там готов один замечательный храм на улице Староорловской. И тоже замечательные люди, в вашем православном эфире опять позволю себе рекламу, замечательная компания "Мосстроймеханизация-5" построила. Очень ответственные люди. Это не первый храм, который они строят. И вот такой подарок родному городу они поднесли. Так что за жителей Западного округа остается только порадоваться. Спасибо вам за вопрос.

- Нам опять звонят.

- Слушаем вас, здравствуйте.

- Здравствуйте. Вы знаете, вы так хвалите этих людей, а ведь награда-то главная на небесах. Я думаю, это не очень хорошо. Ведь говорят, что надо делать тайно. Зачем делать явным то, что делается для Бога? Почему эта церковная шумиха связана со строительством храмов? Ведь это духовное, прежде всего, строительство. И как вы думаете, два этих процесса у нас равнозначны? И если у нас нет храмов на периферии даже не совсем далеко от Москвы, если у нас уничтожаются деревни, не являются ли эти стройки какой-то наглостью для Москвы? А вообще, какая такая возникла надобность так много строить? Я думаю, что именно следующий шаг- это будет переписать количество жителей и иметь электронный учет и сбор электронных пожертвований. Я думаю так. И вот скажите мне, пожалуйста, вот вы знаете, что у нас на Дальнем Востоке были такие природные явления, у нас китайская граница оголена, там нет храмов. Зачем? А потом вы говорите, что Ресин у вас помощник в строительстве храмов. Если посмотреть на его историю во времена Лужкова, ведь этот центр "Европейский" никак не мог без Ресина быть построен. Поэтому как бы с одного источника мы имеем застройку нашего города, который потерял свой исторический облик, я с другой стороны от этих же людей мы имели разрушение храмов. И теперь людям навязано строительство, и у них вообще не остается кусочка земли, чтобы там посидеть на скамейке, прогуляться по маленькому бульвару, который остался между домов.

- Очень хороший вопрос. Спасибо большое. Мне очень хотелось, чтобы кто-то позвонил с противоположной точкой зрения. Во-первых, позвольте, пожалуйста, мне оправдаться сразу же за тех людей, о которых я сказала в эфире. Поверьте, мне стоило немалых усилий уговорить каждого из них разрешить мне называть их имена. Потому что мы имеем дело сейчас с колоссальным оскудением традиций меценатства, спонсорства, благотворительности. Если раньше это были великолепные храмы и монастыри, как правило, народная лепта всегда составляла несущественную часть тех средств, которые тратились. Что касается представителей богатых и знатных сословий- для них было делом чести построить храм, построить дом Божий, построить странноприимный дом при храме. То -есть постройки, в которых верующие люди могли нести свое служение людям несчастным, больным, обездоленным, обучать детей. Мы же понимаем, что если сейчас воскресная школа - это дополнение к основному образованию, то раньше это для детей из бедных семей была единственная возможность обучиться грамоте. И у нас и сегодня часть меценатов и часть состоятельных людей очень настаивают на том, чтобы мы не называли их имен, следуя тому самому евангельскому принципу, о котором вы говорите. Но мне приходится это делать, я - пресс-секретарь.  Мне важно перекинуть мост от того, что делает церковь, к общественному пониманию. И мне бы очень хотелось, чтобы об этих людях знали, чтобы их дело умножалось. Это нужно не тем людям, которые жертвуют, это нужно каждому из нас. Хотелось бы, чтобы в жизнь каждого из нас вернулось понимание, что, наверное, у человека никогда не бывает всего вдоволь, и всегда надо найти в себе силы помочь какому-то общему делу. На этом, на традициях меценатства и волонтерства стоит весь мир. Мы все знаем, что это не только русская традиция. Сейчас, по сути, и Европа и Америка- все умеют собраться в трудную минуту. Вот, например, пострадал регион от наводнения -очень добрая традиция, когда за один вечер в большом телевизионном режиме рассказывают о пострадавших от наводнения. И за один вечер люди электронным способом с миру по нитке, по доллару, по два, по три набирают средства на строительство домов для пострадавших или на какие-то нужные операции. Для Москвы, поверьте, для верующих людей это абсолютнейшая необходимость. Что у нас в жизни осталось нашего русского для души, то, что мы бы могли сказать своим детям - это часть нашей традиции, нашей культуры? Вот я росла ближе к центру, сейчас я живу на окраине в микрорайоне Солнцево. Это серые, безликие коробки. Вот сейчас вырос храм, и, конечно, он является абсолютной доминантой, он является единственным кусочком русской культуры. Ну и поликлиника нужна, и торговый центр нужен. Но все-таки без храма не обойтись тоже. И поэтому я ни мало не хочу перед вами оправдываться, а я хочу просто для всех остальных радиослушателей сказать, что у нас этот электронный способ уже есть, что это не дело какой-то далекой перспективы. Что на единый номер Благотворительности 7715 вы можете послать СМС с текстом "200 храмов". С вашего счета будет списано 45 рублей. Это станет взносом в доброе будущее ваших детей, нашей Москвы. Это сопричтет вас к великому и славному чину храмостроителей. Потому что даже малая лепта, внесенная от чистого сердца, делает человека причастным истории, большой и прекрасной. Вы увековечиваете свое имя. За благотворителей и жертвователей святых храмов, сколько они будут стоять- и 300 и 500 лет- в самые торжественные моменты богослужения будут возноситься молитвы за каждого из вас. И не вижу ничего плохого, если предоставить такую возможность людям. Потому что, учитывая, что у нас сейчас в большей части Москвы один храм на сто тысяч человек,  внести свою лепту, донести ее до церковной кружки-это требует от человека серьезных усилий. Если кто-то хочет и имеет возможность внести пожертвования таким способом- можно, через СМС, также и через наш сайт «200 храмов. ру». У вас тоже есть такая возможность.

- Ну и вот насчет на скамейке посидеть. У нас в Ясенево сейчас достраивается сейчас храм  Архистратига Михаила, вернее внизу Архистратига Михаила, наверху сам храм Покрова Пресвятой Богородицы. И видно, что там были раньше гаражи-ракушки и никаких скамеек, в общем-то, пустырь. И там сейчас очень красивое место. Там стоят фонтаны, вокруг фонтанов скамейки. И туда приятно прийти просто посидеть. Это очень красивое место, в которое приходишь как в преддверие рая. То- есть это ни в коем случае не уничтожение места, где люди могут отдохнуть. Это появление такого места.

- Да, конечно. И вообще, в принципе, таков любой московский храм, это каждый человек знает. Почему я и говорю, что у нас все больше и больше появляется сторонников, когда храм уже начинает свое служение. Потому что как только появляется хотя бы временный храм, хотя бы временная часовня, уже сразу какое-то минимальное благоустройство, какие-то хотя бы минимальные занятия воскресной школы. И это становится оазисом с самых первых минут. И никто ничего не строит насильно. Всегда храм начинается с общины, с простых людей - с батюшки и нескольких человек, у меня просто это все происходит на глазах уже на протяжении нескольких лет. То есть мы приезжаем, первый объезд - это священник и буквально пять-шесть человек знакомых, из близлежащих районов. Они расклеивают объявления, пишут: Вот здесь будет построен храм. Мы начинаем служить молебны по воскресеньям. И глядишь, через два-три месяца приезжаешь- а это уже община 50-60-100 человек. И, конечно, каждый храм - это оазис. Территории храма открыты с раннего утра и до позднего вечера. Они всегда очень красиво озеленяются и облагораживаются. И, конечно, если постараться рассудить по справедливости, то просто вам нужно, даже если вы пока не понимаете, что будет на месте того храма, который рядом с вашим домом, поезжайте к ближайшему, к тому храму, который уже работает, и вы увидите, как вам рады, какая красивая территория. Вы можете там погулять  с детьми. Это будет прекрасная детская площадка, озеленение, красивые скамеечки, на которых никогда не валяются пьяные, вокруг которых никогда не валяются окурки, которые могут подобрать ваши дети. То есть это городские оазисы. И не будет преувеличением сказать, что таковым оазисом является каждый московский монастырь, каждый московский храм. И, наверное, очень хорошо, если их будет больше и больше. Давайте еще вопрос.

- Алло, здравствуйте.

- Здравствуйте.

- Я проживаю на Ленинском, пересечение с Ломоносовским. Раньше это было село Семеновское. Тут был храм, а в храме служил батюшка Александр Орлов. Ныне он прославлен в лике святых. Этот храм благословил Патриарх Тихон. Тут сестры Марфо-Мариинской обители несли свое служение. Сейчас Ленинский, Ломоносовский, Университетский, проспект Вернадского остались без храма. Вы представляете, эта территория такая же по площади, как Люксембург. Вот, улица Строителей. Дети-инвалиды посещают центр лечебной педагогики. Очень много школ, очень много садиков. Мы остались без русской культуры. И мы просим вернуть нам наше. Кто должен ходить по инстанциям? Это мы, с детьми инвалидами?

- Спасибо вам большое за вопрос. Я думаю, вам с детьми-инвалидами никуда не нужно. Вы должны заботиться в первую очередь о детках. Проблема ваша нам известна. Та территория, которую вы описываете, примерно это Гагаринский, Ломоносовский район. Там действительно существует сложность с выделением участка, с переговорным процессом с жителями. У нас была очень тяжелая история с Гагаринским районом. Единственный участок, который нам могли выделить, он был в сквере, участок очень небольшой, 0,2 гектара. Но там даже, в общем-то,  ключевым фактором была неплохая геоподоснова, она была очень нехорошая, потому что участок маленький, район 60 тысяч жителей, внизу очень сложные коммуникации. То- есть там поставить можно было только маленький, малюсенький храм. То- есть людей утопить в стройке на полтора-два года, но построить можно было только храм, который не решил бы проблемы все равно. Но там случилась история, что это храм, где живет научная общественность советской закалки. Там, действительно, есть люди, которые называют себя православными, есть люди, которые таковыми себя не считают, но мы сразу узнали, что в префектуру повалились тысячи жалоб. Говорят: мы тут двигаем науку, мы двигаем прогресс, храм строить не нужно. Сквер наш. Мы будем гулять здесь с собаками. И, в общем-то, я бы сказала, что это даже не было конкретным протестом против храма. Как сказали нам в префектуре, на протяжении уже десяти лет, какой бы проект строительства в этом районе не выдвигали, люди, хорошо подготовленные, умеют писать жалобы во все инстанции. Говорят, нас прогоняли с любым проектом. Я думаю, что просто нам надо научиться слышать друг друга. Здесь остается только смириться. Невозможно выходить на публичные слушания, заранее зная, что тысяча человек придет, и будут говорить: а мы против, это наш сквер, мы к нему привыкли. То есть это уже та самая ситуация, которую не нужно бодрить, не нужно никого переламывать. Не надо воевать с собственным народом. Нужно искать альтернативные участки. Этот поиск ведется. В вашем районе та точка, тот радиус, который вы обозначили, там действительно очень сложная история с землей. Не все, что вы видите своим глазом кажется, что свободно, не все подходит под застройку. У многих участков есть обременение, есть правообладатели. В этих районах много федеральной земли. То- есть, работа идет. Естественно, власть слышит нас. Там идут переговоры и, может быть, о передаче части федеральной земли под эти нужды. Просто мы просим очень вас проявить терпение и дождаться, пока устраивающий всех участок будет найден. Я вас уверяю, в любом районе возможен какой-то устраивающий всех вариант. И на самом деле вам не стоит отчаиваться, а в память о своем храме стоит написать письмо своему замечательному викарию и рассказать об этом историческом храме, и, возможно, учредить общину в память о нем, и под готовую уже общину просить выделения участка. И обращаться, может быть, не лично вам, но я уверена, когда вы заявите о себе, заявите о своем хорошем намерении, найдутся какие-то единомышленники, которые будут вам помогать в этом деле. А пока можно только посоветовать, вы можете открыть наш сайт «200 храмов. Ру», те районы, о которых вы говорите, относятся к Юго-Западному административному округу, там строится много храмов, там  много общин. И если это не непосредственная близость к вашему месту проживания, то, вы всегда можете обратиться на действующие приходы, батюшка приедет к вам. Я, если честно, не знаю случая, чтобы духовенство в Москве отказывалось приехать и причастить деток-инвалидов. Обязательно батюшки ездят. Вы обязательно свяжитесь. Посмотрите, вы можете найти храм действующий, и пока не сложилось новое строительство, конечно, какой-нибудь священник к вам приедет обязательно. Ну что, у нас прошли вопросы. Сергей, у вас есть вопросы ко мне?

- Я хотел бы, чтобы вы что-то посоветовали тем людям, которые активно поддерживают строительство храмов. Но иногда получается, насколько я вас понял, что необдуманные действия, слишком поспешные, чрезмерная горячность производит обратный эффект.

- Абсолютно обратный, это правда. Ни в коем случае  -это совет, это просьба, пожалуйста, не надо ни с кем ссориться. Не обзывайте людей храмоборцами только за то, что они просят перенести строительство в другое место. Любовью, рассуждением, объяснением.   Сначала напечатайте много-много листовок о том, какая хорошая ваша идея, какой хороший храм, с каким прекрасным батюшкой ждет встреча людей в том районе, в котором вы живете. Если вы хотите помочь, найдите свой храм рядом с домом. Откройте наш сайт, найдите свой район. Ведь идея Патриарха была именно в этом, что эти храмы  должны быть по сути домовыми, родными, семейными. Не надо стараться всех перекричать. Найдите тот храм, который ближе всего к вашему дому и помогайте этому батюшке, помогайте этой общине. И присоединяйтесь к тем акциям, к  которым и когда действительно к этому призывает церковь, но, только ради Бога, не надо ни с кем ссориться. Нужно все решать миром и любовью, чтобы строительство храма не стало точкой раздора между людьми.

- Действительно, думаю, что мы можем вспомнить сейчас слова апостола Павла: "Не должно ссориться, но быть приветливым ко всем учительным, незлобивым, с кротостью направлять противников, да даст им Бог покаяние к познанию истины". Наше время уже подходит к завершению. У нас в эфире сегодня была Настасья Юрьевна Горшкова - руководитель пресс-службы Финансово-хозяйственного отдела Русской православной церкви. До свидания. И оставайтесь, пожалуйста, на нашей волне.