Максим Соколов: «Наивный юноша о троянской войне»

Выступление в бундестаге 17-летнего российского юноши, родившегося 55 лет спустя после последних выстрелов II мировой войны, побуждает к снисходительности. Юноша принадлежит к тому поколению, которое вторую мировую уже не отличает от троянской, и с этим ничего не поделаешь.

Конечно, в некоторых случаях была бы желательна большая аккуратность. Никто не принуждал юношу сообщать: “Отто фон Бисмарк сказал: «Всякий, кто заглянул в стекленеющие глаза солдата, умирающего на поле боя, хорошо подумает, прежде чем начать войну». Я искренне надеюсь, что на всей земле восторжествует здравый смысл, и мир больше никогда не увидит войн».

Поскольку Бисмарку принадлежала также и фраза “Великие вопросы времени решаются не речами и резолюциями большинства, a железом и кровью” (1862), причем это была не просто фраза, но фраза, подкрепленная в 1866 военной победой над Австрией при Садове, а в 1870 г. – победой над Францией при Седане. Провозглашение Германской Империи состоялось в Зеркальном зале Версальского дворца, тоже не находящегося на немецкой земле.

Вероятно, в качестве образцового ангела мира лучше все же было бы избрать не Бисмарка, а кого-нибудь другого.

Но опять же 17 лет, и глупости в этом возрасте позволительны.

А в остальном – трогательное песнопение перед сентиментальным бундестагом:

“Отшумели песни нашего полка.

Отзвенели звонкие копыта.

Пулями пробито днище котелка.

Маркитантка юная убита.

Нас осталось мало – мы, да наша боль.

Нас – немного и врагов – немного.

Живы мы, покуда, фронтовая голь,

А погибнем – райская дорога.

Руки – на затворе, голова в тоске.

А душа уже взлетела, вроде,

Для чего мы пишем кровью на песке?

Наши письма не нужны природе.

У могилы братской, грустные посты –

Вечные могилы в перелеске.

Им теперь спокойно, и сердца чисты,

А глаза распахнуты по детски…”.

Вот эти чистые сердца из старой солдатской песни и воспел перед немецкими законодателями чистый сердцем уренгойский юноша.

Не нужно забывать и еще одно обстоятельство. Как, по-вашему, должен выглядеть социальный лифт нашего времени? Именно так и должен. Дружелюбивый юноша, разумно спрямляющий углы и встречающий ответное понимание перспективно-богатой аудитории. У русской провинции не так много выбора, чтобы пренебрегать лифтовыми возможностями Берлина и Касселя. Тем более, когда проехаться на лифте ничего (или почти ничего) не стоит. Так, мелкая любезность.

А пример рыцаря Айвенго – “Я не хочу предавать его тело на позор. Но пусть его похоронят тихо и скромно, как подобает погибшему за неправое дело” – вопрошания Михаила Светлова – “Молодой уроженец Неаполя! Что оставил в России ты на поле?” – и формула любви к врагам, оглашенная Орлеанской Девой – “Я люблю англичан, когда они у себя дома”, – со временем юноша это узнает.

Или никогда не узнает.

Источник