О недоверии к пересказам

Бывают статьи, отражающие настроения определенных групп – и это делает их достойными подробного рассмотрения. Пример такой статьи – “Религия войны побеждает” Александра Ципко. В статье много широких обобщающих суждений вроде “сострадания в русской душе так мало, а изуверской жестокости все больше и больше”; с ними спорить трудно, как трудно спорить с этническими обобщениями вообще – относительно русских, евреев, кавказцев, украинцев, американцев или кого угодно еще. Негативные этнические стереотипы не отражают данные или логику, которые мы могли бы оспорить; они отражают эмоциональное отношение – а с этим уж ничего не поделаешь. Замечу только, что я живу в окружении этих самых русских людей и не заметил за ними отсутствия сострадания или изуверской жестокости. Люди – они в любой нации разные бывают.

Но есть то, что оспаривать можно – критику автором Русской Православной Церкви; автор говорит о взглядах конкретных лиц – в частности, Патриарха Кирилла – и тут мы можем сопоставить, что говорит Патриарх и что приписывает ему автор. Вот автор пишет: “А справедливость, якобы привнесенную Октябрем в нашу историю, назвал одним из величайших завоеваний советской власти. В чем справедливость? В убиении сотен тысяч, миллионов людей только за то, что они были священниками, дворянами, офицерами, только за то, что они ходили в пенсне? А потом убиение крестьян за то, что без их голода и смерти нельзя было построить ДнепроГЭС?”.

Я боюсь, что для статей, нападающих на Патриарха, уже стало характерным маркером избегать цитат – а давать предполагаемую мысль Патриарха в собственном пересказе. Обратимся к тексту выступления Патриарха: “Затем революция. Ни у кого не было стремления и желания представить лубочную картину этого страшного явления. Но возникает вопрос: а что-то хорошее было, или только кровь, только влияние иностранных центров, только навязывание России иного, не свойственного ей в то время образа жизни? А положительное было что-то, или только глупое, извините, тупое следование указаниям из-за рубежа через соответствующие политические силы внутри страны? Мы ответили: было стремление людей к справедливости. Если бы этого стремления не было, то никакая бы пропаганда не сработала.

А в советское время? Как только начинаем говорить о советском времени — одни идеализируют, другие демонизируют. А было нечто такое, что это время породило и что сегодня мы смело можем принять, включить в свою собственную философию жизни? Было — солидарность. И никогда не надо забывать подвиг нашего народа, и не только военный подвиг. А те самые комсомольцы, которые на целину ехали, БАМ строили, не получая за это никаких наград и привилегий? Это чувство локтя, желание общими усилиями сделать добро для своей страны. Итак, солидарность”

Где здесь Патриарх говорит о том, что справедливость в нашу историю принес Октябрь? Где вообще Патриарх говорит справедливости как о “величайшем завоевании советской власти?” Где здесь Патриарх одобряет “убиение сотен тысяч, миллионов людей”? Автор пишет: “Великая революция «справедливости», которую сегодня славит даже нынешнее руководство РПЦ”. На каком основании автор приписывает “руководству РПЦ” прославление октябрьской революции? Все оценки Революции Патриархом и другими Епископами РПЦ носят резко негативный характер. Даже в том тексте, на который указывает автор, Патриарх говорит прямым текстом о революции как о “страшном явлении”.

Автор приписывает Патриарху некую “религию войны”: “Вместе с «религией войны» мы, примером чему названное мной выступление патриарха в Думе, вольно или невольно начинаем реабилитацию изуверств нашей революции”.

Позиция Патриарха относительно текущего конфликта неоднократно им выражалась, и ее легко найти в интернете при малейшем желании. Например:

“Наша принципиальная точка зрения заключается в том, что Церковь должна быть поверх любой схватки. Церковь должна сохранять свой миротворческий потенциал даже тогда, когда всем кажется, что никакого в принципе миротворческого потенциала не существует. Это непростая позиция, потому что каждый, кто разделяет ту или иную точку зрения, кто вступает в гражданский конфликт, пытается искать поддержку в Церкви. Но Церковь может и должна оказывать поддержку исключительно в рамках своего Божественного мандата — того, что Господь поручил Церкви. Мы должны осуществлять пастырскую, душепопечительскую работу, мы должны совершать молитву, мы должны примирять людей, но мы ни в коем случае не должны обслуживать те или иные политические взгляды, позиции, концепции, и тогда это позволяет Церкви, находясь над схваткой, сохранять свой миротворческий потенциал” (Выступление Святейшего Патриарха Кирилла на заседании Высшего Церковного Совета)

Патриарх не присутствовал на торжествах по поводу присоединения Крыма, крымские Епархии до сих пор принадлежат к Украинской Православной Церкви. Разве это – религия войны? Поведение Патриарха легко сопоставить с поведением лидеров религиозных общин, действительно поддерживающих военные усилия своего правительства – например, Филарета, лидера непризнанного в православном мире “Киевского Патриархата”, который лично ездил в США просить о поставках оружия или лидера УКГЦ Святослава Шевчука, который выражал сильное неудовольствие даже на Папу Римского Франциска за его примирительную позицию. Можно почитать патриотические воззвания обеих лидеров, чтобы почувствовать разницу – вот как выглядит поддержка ведения войны, когда она есть. На фоне воинственно-патриотических призывов лидеров других религиозных общин Украины позиция Украинской Православной Церкви Московского Патриархата выглядит весьма контрастной; приведем недавние слова Митрополита Онуфрия: «От имени тысячелетней Украинской Православной Церкви я призываю всех, кто называет себя христианином, немедленно прекратить убивать друг друга. Ведь жертвами боевых действий ежедневно становятся десятки ни в чем не повинных мирных жителей, женщин, стариков, и самое страшное – безгрешных детей»

Автор, как видим, чрезвычайно грубо искажает позицию Патриарха - как и позицию Церкви вообще. Что же, читатель да будет осторожен, всякий, кто не первый день в интернете, знает, что не стоит доверять пересказам чьих-то слов, особенно исходящим от их идейных противников. Надо читать оригиналы.

Можно только отметить, что слабая приверженность автора стандартам добросовестной полемики подрывает нравственный пафос его послания. Что же, с кем не бывает, люди самых разных политических предпочтений впадают в тот же грех.

Для человека естественно становиться на чью-то сторону, ассоциировать себя с чем-то важным, и, в психологическом смысле, священным, с чем-то, что наполняет его жизнь смыслом и служит (в его глазах) оправданием его бытия. Это потребность, которая показывает нашу религиозную природу, нашу потребность в вере и поклонении; в нормальном случае она и находит выражение в вере.

Но увы, мы живем в ненормальном, падшем мире – где люди пытаются насытить эту потребность чем-то другим. В частности, преданностью какому-то политическому делу и верой в какую-то политическую мифологию. Когда человек предается этой вере, он оказывается как бы в мощном силовом поле, которое формирует для него картину мира – одни факты в эту картину встраиваются, другие – встраиваются с большими искажениями, третьи, которые не подходят, отбрасываются, а их место занимают выдумки, или, как теперь говорят, фейки. Нельзя при этом сказать, что человек обдуманно, намеренно лжет – он искренне верит, что реальность именно такова, потому что она должна быть такой.

В такой картине мира люди делятся на "наших” и “врагов”, нравственность тех или иных людей или сообществ определяется их политической позицией – они за наших или за врагов. Те, кто не выступают за “наших” автоматически зачисляются во “враги”, и далее любая входящая информация интерпретируется только в свете этой фундаментальной предпосылки – это враги всего доброго и светлого, их можно воспринимать только в таком качестве.

Человек отождествляет свою чисто политическую позицию с “христианством” и далее полагает любое несогласие с ней “восстанием против христианства”.

Обратим внимание на эту позицию - она является “западнической” в том смысле, что человек усваивает Западу статус некоего Полюса Добра, удаляться от которого есть зло: “По какой-то непонятной причине каждая новая идеологическая инициатива руководства РПЦ в последние два года не просто отделяет нас от Запада, но и отделяет от всего того, что порождено христианским учением об исходной, равной моральной ценности каждого человека... Наш нынешний лозунг «Россия – не Запад» на самом деле лозунг «партии войны», это свидетельство моральной капитуляции современной России”.

Что же, он имеет право на свою политическую позицию; но ее стоит обозначить как именно политическую, а не духовную или нравственную. Неприятие этой позиции никоим образом не есть восстание против христианства. Возвещение о благом Западе и Евангелие – это разные возвещения. Некоторые люди могут верить в ценность жизни каждого человека – в том числе жителей Ирака, Ливии и Восточной Украины, и именно поэтому относиться к тезису о благости Запада с глубоким скептицизмом.

Вера в нравственную благость политических лидеров Запада требует настойчивого игнорирования огромного массива данных – в том числе данных, предоставляемых западными же правозащитными организациями и СМИ. Даже просмотр американского канала CNN способен подорвать эту веру. Складывается впечатление, что вера в благость и мудрость Запада аналогична вере в благость и мудрость товарища Сталина – она является отражением эмоциональной потребности настолько сильной, что никакие грубые факты не могут ее поколебать.

Но наше восточнославянское западничество – парадоксальное явление именно в смысле его “незападности”. Читая собственно западную прессу, легко найти самые острую критику действий западных правительств, в том числе по отношению к незападным народам, критику, показывающую, что сами западные люди часто смотрят на своих лидеров достаточно трезво.

Бывает трудно понять, как после прозападной смены режимов Ираке, Ливии и Украине – и их последствий – можно сохранять веру в благость и мудрость западных лидеров. Но мы призваны терпеть друг друга. Как сказано в таком официальном документе как “Основы Социальной Концепции Русской Православной Церкви”, “Перед лицом политических разногласий, противоречий и борьбы Церковь проповедует мир и соработничество людей, придерживающихся различных политических взглядов. Она также допускает наличие различных политических убеждений среди ее епископата, клира и мирян, за исключением таких, которые явно ведут к действиям, противоречащим православному вероучению и нравственным нормам церковного Предания”.

Мне не близки политические взгляды Александра Ципко, ему, очевидно, не близки мои – а Церковь готова принять нас обоих, не требуя о нас исповедания каких-либо политических взглядов вообще. Люди склонны бранить Церковь за то, что она не разделяет их политических пристрастий – но Церковь не есть политическая партия и разделять их просто не может. Политических единомышленников и союзников следует искать не в Церкви – в Церкви следует искать вечного спасения.