Совершение Божьего плана (Св. Кирилл и Мефодий)

…Любовь Христова
торопит нас…
                (2 Кор. 5, 14)

 Горький опыт проповеди Церкви Христовой в мире, а он, начиная со времён апостольских, по преимуществу, именно таковой, сообщает нам о том, что его  горечь связана не только с гонениями и расправами: от римских до коммунистических. Дело в том, что миссионерство, а шире – евангелизация, может оказаться не просто бесплодной, но – фальшивой. Одних "мероприятий", пусть даже и совместных с государством, недостаточно, если за ними не сокрыта цель-желание, например, "просветить народ", да вдобавок к тому ещё и чужой, далёкий, который, по словам Св. Писания, "без Откровения свыше – необуздан" (Притч. 29-18).

 О святых солунских братьях написано и произнесено много правильных, справедливых, церковных и учёных, слов на Западе и Востоке. Исторические, текстологические и прочие исследования, сборники конференций, книги каждый год увеличивают размеры "кирилло-мефодиевского" наследия для людей, по преимуществу, "читающих". Церкви в их честь освящённые, памятники, крестные ходы для тех, кто ещё и молится, подтверждают их неостывающее православное почитание в Болгарии, России и других государствах Европы. Многое разъяснено, описано, подвергнуто анализу и систематизации. Ответ лишь на один вопрос сугубо скрыт за пеленой веков: что вдохновило их на эти равноапостольские труды, откуда они черпали силы, преодолевая гонения, болезни, темнические узы?  Каковы эти глубинные побудительные причины (как говорят сегодня, "мотивация"), сорвавшие греков-монахов с малоазийского Олимпа и отправившие с проповедью к славянам? (Кстати, филологи-историки на эту тему распространяться не любят. Им отчего-то любопытней выискивать подлинного адресата того или иного пушкинского посвящения. Они, как говорит Льюис, "вынимают улыбку Джоконды из картины Леонардо и потом долго ломают голову относительно причин её запечатления мастером".)

Одним из последних текстов, созданных св. Кириллом, было стихотворение, обращённое к Мефодию:

Смотри, брат мой,

Мы были в одной упряжке

И вместе тащили плуг.

Но падаю я на землю,

Закончивши дни свои.

Знаю, ты любишь Олимп,

Но не отступайся ради Горы

От своего учительства,

Ибо с его помощью ты

Можешь сделаться ещё благословенней.

В евангельской терминологии "учить" не означает "сообщать информацию". Учительство, по преимуществу, – указание на пути, которые Бог открывает человеку, народу. Через язык, слово. Первым даром Св. Духа, что получили апостолы в Сионской Горнице, был дар "говорения на языках", а не умение исцелять больных или воскрешать мёртвых. Агиограф Кирилла (тогда ещё Константина Философа) несколько сдержанно, или намеренно беспафосно, сообщает о великом чуде, когда рассказывает про его молитву в храме Херсонеса, где последний, читая некие "самаритянские книги", и в этом чудо, "обрёл силу языка". После кончины св. Кирилла нечто подобное, видимо, пережил и его брат, который, после почти трёхлетнего заключения в монастыре Райхенау, обвиняемый – что самое страшное для христианина – в ереси (отказался признавать "филиокве"), не отступился, но продолжил переводческие работы.

В июне 880 г. папа Иоанн VIII пишет князю Святополку: "Мы хвалим славянскую азбуку, созданную прежде Константином, и повелеваем, чтобы труды и прославления Господа Христа были провозглашены на этом языке". Через 20 лет один из учеников кирилло-мефодиевской миссии, известный как "черноризец Храбр", в своём трактате-апологии "О письменах" труд солунских братьев не просто "хвалит", а сакрализирует: "Св. Константин, названный Кириллом, в течение нескольких лет перевёл Св. Писание, а грекам потребовались многие годы… 70 человек делали перевод… а славянские буквы святые и достойны почитания, т.к. их создал святой человек, в то время как греческие буквы – дело рук язычников… Такое откровение братьям-славянам даровал Бог". Действительно "даровал" через братьев-греков, и сделал это в самое подходящее время и кратчайшие сроки. Солунские святые успели миновать жернова церковной схизмы, которые уже начинали свое сокрушительное вращение. Они просили у Св. Духа о милости к творчеству, милости к филологии. Славянским народам пришло время выйти на исторические перепутья, стогны и площади Европы, для чего они получали не вождей и правителей, не обетованную землю, но Св. Писание, зафиксированное Св. Предание (богослужебные книги), т.е. конкретную заповедь: читайте, копируйте, говорите о Христе, ибо Он этого хочет.

 С миссией св. Кирилла и Мефодия прояснились Его планы относительно "византийского наследия" (св. Владимир их только подтвердил). Нужно было найти народ, совершенно "новые меха", для того чтобы расширить границы Церкви, принять в неё новых людей, призванных сохранить восточное святоотеческое наследие, и был необходим живой письменный язык. Азбука братьев – это работа для Бога, народностей – и дело Божие одновременно. Святые старались для Него. Те, кто принял их работы, использовал, лишь потом оценили всю значимость и серьёзность совершившегося. Составляя азбуку, они не механически выполняли  просьбу западных славян – им было дано для этого особое вдохновение, поскольку язык без Христа мог бы стать не просвещением язычников, но неким инструментом для фиксации "языческих преданий и легенд". Братья, единственные, кто в IX веке европейской истории расслышали этот язык, предназначенный к проповеди, облекли его в видимую форму. Из языка, как Божьей данности человеку, выделили частность – славянский, и сейчас, когда каждый третий европеец – славянин, об их "вкладе в культуру" даже говорить как-то неловко.

 Ценность веры, её истинность состоит не только в незамутнённом и точном  изложении, но и в нашей готовности подкрепить её делами. Святые много претерпели. Неужели они, проповедовавшие у хазар, так неожиданно полюбили славянские племена, что, оставив свою обитель, отправились вверх по течению Дуная в венский бассейн, конфликтовали с немцами, искали поддержки и в Риме, и в Константинополе, – и  всё это совершили без "укрепляющего их Христа"? (Фил. 4. 13) Они же не знали, что призваны к святости и сами выбрали путь, который ведёт к ней, – сосредоточение человека в Боге, освящающем труд. О множестве других "ликующих христиан", предшественников солунских братьев, в IV веке писал св. Златоуст: "Христос оставил этих людей на земле, чтобы они были как светильники, стали учителями других, закваской, и жили как ангелы среди людей".

 Наше общероссийское почитание св. Кирилла и Мефодия имеет свою особую специфику, оригинальные формы. Солунские братья – фигуры церковно-культурного порядка, как, к примеру, Александр Невский и Дмитрий Донской – церковно-исторического, государственного. Кого-то они привели в храм, а кто-то, уже вполне воцерковлённый (напр., А.Ф. Лосев), всерьёз занялся филологией. Промысел Божий действует на различных путях. Духовная фантазия способна вдохновить нас на разного рода предположения. Например, представим, что братьям открылась перспектива их миссии не только к болгарам, но и далее, в земли будущей христианской Руси, Киева и Новгорода, в Сибирь и на Дальний Восток. Им, как святым, преисполненным благодати, открылось будущее Европы, в котором "русским языком" должны однажды прозвучать  важные и единственно верные слова о Том, Кто их самих вдохновил на евангельскую проповедь и служение миссионеров-переводчиков. Так или иначе, но с русским, "самым неславянским из славянских" (К. Леонтьев) народов Господь решил в "лето благоприятное" заговорить Сам, и сделал это через св. Кирилла и Мефодия.