«СЕЙЧАС, МНЕ КАЖЕТСЯ, «РАДОНЕЖ» ПЕРЕЖИВАЕТ УДИВИТЕЛЬНЫЙ ПОДЪЕМ!»

Мне бы хотелось знать, как Вы в самом начале своей деятельности на ниве православного книгоиздательства пересекались с радиостанцией "Радонеж", с ее директором Евгением Никифоровым и ее учредителем - Обществом "Радонеж". На пике "перестройки", в 90-е годы прошлого века, когда православные христиане организовывали много новых и интересных инициатив, что, на Ваш взгляд, способствовало или, наоборот, мешало этому новому?

- В 80-е годы прошлого года в Москве, по благословению отца Кирилла, работало два нелегальных православных магазина (естественно, частных). Что это означало? То, что некоторые группы самиздатовских подвижников, православных людей, крупными тиражами издавали довольно узкую номенклатуру православной литературы, Хотя, говоря откровенно, они могли похвастаться уже тогда и такими трудами, как творения Святителя Григория Паламы, и полное собрание сочинений епископа Игнатия (Брянчанинова), и собрание творений Преподобного Ефрема Сирина, и многими другими изданиями. Другое дело - это вопрос качества выпускаемых книг.

В двух квартирах - в районе Ленинградского проспекта и на Арбате (прямо над известным кафе, в очень популярном месте) все это находилось, и вот, эти смелые люди занимались торговлей православными книгами.

Меня привел в один из этих домов священник (не буду называть его имени), и я познакомилась с хозяйкой этого магазина. Вначале я стала ей просто помогать: по вечерами разобрать книжки, что-то еще... Мне это все очень нравилось, я и сама стала покупать какие-то книги, но на пороге был уже 90-й год. Потом у меня появились другие заботы, я перестала посещать этот магазин, заходила туда уже только изредка.

Но при этом, видимо, хозяйка составила обо мне определенное мнение, поняла, что мне нравится общение с книгой. Поэтому, когда Женя Никифоров решил открыть православный книжный магазин (на базе обувного магазина, напротив Новодевичьего монастыря), то хозяйка этого "закрытого" магазина предложила меня туда директором.

Я недолго там проработала, потому что, прямо скажем, условия для работы там были неподходящие - и для творчества, и для развития идей. Для этого не было практически никаких условий. Потому что железным условием хозяина этого обувного магазина было: продавцы должны быть только из обувного магазина, И курировать всю деятельность должен был тоже только обувной магазин, у них находились и бухгалтерские документы. А поскольку я пришла в то время, когда магазин уже как-то работал, то я с трудом получила документы, поставщиков и т.д.

Но - таковы были условия, преодолеть их я не смогла (просто организационно), кроме того, они мало понимали то, что необходимо народу. Хотя в это время уже в магазин приходил, например, отец Мелхиседек (Артюхин), с которым мы близко познакомились, многие другие известные сейчас люди...

Вы сказали, что это были "смелые люди", а в чем нужна была смелость в те годы? В чем был риск при издании книг в советское время?

- Да ведь они нелегально издавались! Это же была целая эпопея, о которой можно книгу написать. Взять, например, Николая Блохина, который сейчас служит священником в Хабаровской епархии - он отсидел пять лет где-то под Иркутском или Красноярском.

Начал не вовремя этим заниматься?

- Нет, просто его поймали! Один из издателей того времени, который сейчас является очень известным и уважаемым издателем, рассказывал мне о том, как ему удалось избежать тюрьмы. Просто его духовник ему говорил: "Вот, сейчас ты месяц поживешь в Кашине, потом - месяц в Лавре, потом - поживешь еще где-то месяц…" И вот, таким образом, книги издавались, а он как бы отсутствовал! Понимаете? Так что это было весьма опасное мероприятие.

Кроме того, мне известны детали, как они вначале получали эти книги, как вообще все это происходило - так это подвиг! Об этом вообще надо отдельно рассказывать.

Вот если сейчас осмысливать то время, как Вам кажется, чисто субъективно, у системы "сдавали тормоза" из-за того, что повеяло свежим "ветром перемен"...

- Конечно!

...или же те люди, которые были поставлены, чтобы "не пускать", утратили квалификацию?

- Нет. Дело в том, что народ шел с желанием получить книгу. Я знаю, сколько было тогда книг: у этой женщины в одной комнате все было буквально заставлено стеллажами, от пола до потолка. Район Ленинградского проспекта, сами понимаете, дома не хрущевские - так что места хватало и в высоту, и в ширину... Народу приходило много - и мирян, и священников, и владык. И все это курировал отец Кирилл.

И более того, она мне рассказала одну вещь. Ведь мы же приходили к ней после 11 вечера, ранее было нежелательно. Хотя товар она получала днем, и на виду у всех бабушек, которые сидели на этих параллельных скамеечках у входа в подъезд, происходила эта разгрузка. Но никто никуда и никому ничего не донес!

Она великолепно воспитала своих детей, один из них затем стал священником, преподавателем православной гимназии. В общем, я хочу сказать, что выстраивалось все это очень хорошо, и она зачастую просто освобождалась от работы в три часа ночи (ведь у нее было трое детей, их тоже необходимо было как-то обихаживать).

И вот, она рассказывала, что ее очень удручает то, что ей некогда помолиться, что она не может произнести слова молитвы - как-то побыть одной, наедине с Богом. Поехала к отцу Кириллу и говорит ему: "Батюшка, как мне быть? Я же не молюсь совсем!" А он отвечает: "Знаешь, как? Ты подойди в три часа ночи к иконе и громко-громко, со всей силой твоего сердца, трижды воздохни ко Господу: "Господи, помилуй!" А потом спокойно ложись спать, и тебе это зачтется за многие молитвы..." Это почти дословный рассказ человека, который все это пережил - это надо было видеть!

И как она нас встречала: я, например, часто приходила с работы голодная, а у нее для гостей всегда было угощение. Ничего особенного - простой вегетарианский супчик, но как это было приятно!

У нее образовывался для нас, приходящих, настоящий клуб по общению. И хотя для разговоров особенного времени не было, но все как-то общались.

Еще интересная черта: она никогда не записывала, сколько ты книг взял и сколько ты должен вернуть. Никогда! Все отдавалось на твою совесть: тебе проговаривалась сумма, ты ее запоминал и записывал, и ты должен был сам отдать эту сумму. Она никогда ничего не проверяла.

А издательство находилось в Москве, в основном?

- Только в Москве. Издателей было двое или трое, один из них и был Николай Блохин, сейчас он служит священником в Хабаровской епархии.

«Дефицит» служит синонимом советского времени, но уж точно никогда не было дефицита в чтении. В советское время читали все и все. Что касается 90-х годов прошлого века, выходило очень много литературы: как книг, так и журналов, альманахов и прочего. На Ваш взгляд, что было особенно востребовано православными людьми, чего не хватало остро? Понятно, что дефицитом была православная литература, но какая?

- Молитвословов даже не было! Например, моя близкая знакомая за какие-то громадные деньги (около 40 рублей по тем временам!) купила молитвослов, изданный Издательским отделом, в черном переплете. Обычный молитвослов! Он содержал тропари нескольким нашим любимым святым, которые так были нужны - Преподобному Сергию, Преподобному Серафиму... И это уже давало надежду на какое-то возрождение.

А что касается Евангелия или Библии, это уже в то время как-то поставлялось из заграницы, правда, немного позже: к Тысячелетию Крещения Руси. А так, в принципе, книг ведь не было никаких на рынке! Все, что было в то время издано самиздатом, сейчас нами тщательно собирается, и мы имеем уже довольно большую коллекцию. Есть у нас и св. Игнатий (Брянчанинов), и прп. Исаак Сирин, и прп. Ефрем Сирин, и полное собрание сочинений и антропология св. Григория Паламы, и много чего еще есть в нашей коллекции, которую мы потом передадим в библиотеку Богословского университета. Наш батюшка, отец Владимир Воробьев, очень дорожит этими изданиями. А у меня лично есть самиздатовское, совершенно великолепное, издание, в очень хорошем переплете (его мне подарил очень близкий мне священник) "Отца Арсения". Это еще раз подтверждает тот факт, что "Отец Арсений" в то время был уже очень любимой всеми, хорошей православной книгой. А это были только 80-е годы...

Востребовано же было просто все, потому что не было ничего! Рынок был абсолютно пустой!

Конечно, были исключения: например, Почаев выпускал какие-то листовки, которые матушки при входе в монастырь раздавали паломникам, Печоры издавали какие-то листовки, но все это было каплей в море.

Издательский Отдел тоже издавал очень мало в те годы, хотя нельзя не отметить добротно сделанные Минеи Владыкой Питиримом, были молитвословы двух видов, что-то еще было. Вот и весь рынок книжный православный...

Когда вы спрашиваете, что было востребовано, то я отвечу, что рынок был просто пустой, но вера-то в народе сохранилась. Люди ходили в храм, молились, а где почитать эти молитвы?.. Тем более, мне кажется, что в то время желание придти в храм было уже очень у многих людей.

И неподдельное желание…

- И неподдельное желание!

Светлана Ивановна, если уж так опасно было заниматься книгоизданием в то время, то, конечно, несравненно более опасной была радиопроповедь. Создание православной радиостанции с передачами, которые слышала бы почти вся страна – дело, наверное, вообще невероятное в то время?

- А ее и не было тогда, радиостанции…

До «Радонежа» не было, а когда вышел в эфир «Радонеж», какое было впечатление? Что Вы тут можете вспомнить? Я пришел на радио в 1992 году, когда радиостанция уже активно работала, а что было до этого? Какой отголосок имело это событие – открытие первой православной радиостанции?

- Ну, мне кажется, в то время все имело очень бурные отголоски. И наш лекторий «Православие в современном мире», который отец Владимир Воробьев организовал в то время (он проводился в ЦДКЖ), и вечера во Дворце культуры «Меридиан»… Правда, всего этого было очень немного, но, вместе с тем, люди этим очень насыщались. Ведь тогда еще не было этой проповеди постоянной, которую сейчас проводят на «Радонеже», например, отец Димитрий Смирнов или отец Артемий Владимиров, другие постоянные участники ваших передач, - всего этого не было, это пришло позже. А тогда люди дышали даже немногим, и уже было очень хорошо!

Я не помню ни сам момент выхода в эфир «Радонежа», ни какой-то особой реакции на это, я помню только, что народ тогда жил в состоянии невероятного подъема. Все, кто спешили в храм, жили на какой-то волне такого желания служить: приходить ночью, убирать, помогать. Понимаете, никем и ничем не организованные люди испытывали естественный духовный подъем: народ просто получил возможность дышать. И одной из форм такого глубокого духовного дыхания и была радиостанция «Радонеж»!

Наш лекторий в ЦДКЖ (он длился два года) собирал зал на 800 человек, кроме того, вспоминается еще прекрасная выставка, которую посетил тогда Святейший Патриарх Алексий II (он ее и открывал): “Православная книга, прошлое и настоящее”.

И там-то эти самиздатовские издания были выставлены целым шкафом, и Святейший стоял у этого шкафа очень-очень долго. Он или не знал об этом или знал очень мало, но когда увидел воочию, был просто потрясен. Пройдя один раз по выставке, сказал: «Давайте еще раз пройдем!» Всем все было очень интересно и дорого, дорога была практически каждая вещь, не было мелочей. Люди еще ни к чему не привыкли, люди не остыли, люди не «наелись», понимаете? И не разочаровались, скажем так (если вообще позволительно об этом говорить) как некоторые, например, сейчас…

Четверть века вещает «Радонеж». Для того, чтобы удерживать, так сказать, аудиторию, редакции приходится привлекать новых авторов, раскрывать какие-то новые, яркие темы и т.д. То же самое или близкое, наверное, приходится делать и в книгоиздании: нужно постоянно, наверное, думать об ассортименте для привлечения новых покупателей.  Как с этим обстоит дело у вас и как Вам кажется, как мы на «Радонеже» справляемся с этим?

- Что касается книг, то никогда я не думала в 1991 году, что будет такое хорошее, такое качественное, такое творческое изобилие, как сегодня. Я других слов даже не подберу: это не просто количеством книг мы завалены – мы завалены потрясающе хорошей литературой, для всех «уровней» Православия. У нас есть книги и для тех, кто только начинает, и для тех, кто достиг каких-то высот. Переиздано неоднократно «Добротолюбие», переиздано множество серьезных вещей. Например, творения Златоуста в нескольких видах прекрасно изданы, прекрасное издание (у нас несколько полок буквально) проповедей митрополита Антония Сурожского. Прекрасная литература издана о Новомучениках – до слез прекрасная! И знаете, она не иссякает: все новые и новые книги выходят. О подвижниках есть прекрасные книги, например, таких, как Оптинская старица Сепфора… Все время есть, чем питаться: пища для желающих питаться духовно есть постоянно, в огромном количестве! И надо сказать, что если вести правильную торговую политику, то и цены на книги можно держать приемлемые, потому что мы прекрасно понимаем, с каким контингентом имеем дело.

Что касается радиостанции «Радонеж», я просто проследила на своей памяти разные периоды ее деятельности. Сначала был период творчества, потом – период, мягко говоря, очень неудачный, когда, прямо скажем, работали не те редакторы, которые уходили больше в политику. Но сейчас, мне кажется, «Радонеж» переживает удивительный подъем, просто удивительный! Такие прекрасные передачи, прекрасные авторы!..

Например, как меняет форму общения со слушателем отец Артемий Владимиров: раньше у него было больше лирики, больше было какой-то мягкости. А сейчас появилась некоторая твердость, согласно обстоятельствам. Это интеллигентная твердость, но она есть, согласитесь? Он по-другом немножко стал говорить…

Но и у авторов ведь тоже происходит некая эволюция.

- Так это прекрасная эволюция! Даже если мы слышим его обличение, мы прекрасно понимаем, кого он обличает и за что. За этим стоят реальные люди, которые мешают жить всему миру. Там нет хулы, нет каких-то грубых вещей, но эта мягкость, эта тонкость еще больше сражают, чем если бы это был такой, что называется, «рукопашный бой».

Я думаю, что очень неплохое приобретение «Радонежа» - отец Андрей Ткачев, потому что в его выступлениях есть свежесть мысли, а значит, он обязательно будет привлекать молодежь.

Прекрасные передачи отца Олега Стеняева: я думаю, одни из лучших. Одни из лучших! Грамотные и мирные. Я вообще наслаждаюсь его любовью к библеистике, его знанием каждой вершины, каждой горы, каждого поворота реки. Он знает, что было, когда было и как это было. Как все это можно вместить в одну жизнь? Но он вмещает, да еще всеми этими тонкостями делится с нами.

Мне очень многое нравится: нравится, что расширена тематика в сторону семьи, в сторону Святителя Луки Войно-Ясенецкого. Но под последним я буду понимать некий образ, потому что его можно заменить и Златоустом, и другими.

Например, сделан был прекрасный фильм «Крестный путь Иоанна Златоуста», так вот, можно встретиться в студии «Радонежа» с авторами этого фильма, рассказать о нем… Понимаете, сейчас очень много всего, о чем можно говорить по радио: есть сегодня и документальное кино (я имею в виду, конечно, видеоряд), есть прекрасные исторические фильмы, прекрасные фильмы о монастырях. Есть фильмы о поездках, есть фильмы о паломничествах… Чего сейчас только нет! Живи, слушай, имей время, читай, твори и т.п.

На «Радонеже» мне очень нравятся и передачи с участием политологов. Есть, конечно, такие, которые допускают резкий стиль, этого, я считаю, допускать не следует: но когда идет по радио грамотный рассказ ученого политолога о сегодняшнем дне, - во-первых, это благородно (простите меня за такое слово), а во-вторых, это очень и очень нужно. Никто ни с кем не сидит рядом, не шепчется, не рождает какие-то идеи, не делится какими-то переживаниями. Все это не переживания – это самая суровая логика жизни.

Прекрасно, что выступают такие пастыри на «Радонеже», как, например, отец Владимир Воробьев (к сожалению, крайне редко он у вас появляется).

Недавно у вас была прекрасная передача с участием Владыки Евгения (Решетникова), ректора Московской духовной академии, прекрасная! Он так хорошо обрисовал облик абитуриента Академии и задачи, стоящие перед преподавателями и воспитанниками, вступающими на стезю будущих пастырей Церкви, что просто удивительно интересно! Очень хорошая была передача!

Всего не перечислишь с ходу, но я хочу сказать, что сегодня каждый день на «Радонеже» есть, что послушать! Каждый Божий день.

Я не очень согласна с передачей, в которой участвовал академик Лидов, тут можно поспорить. Потому что говорить о «некоей скуке, которая жила в сердцах видных мировых политических деятелей», и поэтому «нечаянно разыгралась первая мировая война» я бы не стала. Думаю, что корни этой войны, конечно, глубже. Хотя сам Лидов до такой степени все это переживает, он до такой степени сам участвует в этом процессе, что позволительны, наверное, и такие его размышления, не знаю… Я хорошо его знаю лично, он многократно бывал у нас, приносил книги, я знаю, что это человек творческий, глубокий, так что ему, наверное, позволительны такие рассуждения.

Что мне еще очень нравится на «Радонеже»? Мне нравятся его редакторы – Вы, Николай, Виктор Саулкин, Илья Сергеев. Мне нравится возможность редакторов очень квалифицированно вести разговор с собеседником, это не бывают пустые встречи – это всегда встречи, после которых ты всегда чем-то наполняешься. Потому что существует всегда какое-то удивительное взаимопонимание и взаимослышание и отвечающего, и вопрошающего. А мы этим питаемся! Вот это мне очень нравится… Сказала бы, что мне не очень понравилась одна из передач, где немножечко меняется тон в сторону такой «светскости» что ли, которая сразу напоминает более легкое общение журналиста, например, и представителя науки или еще кого-то… Я считаю, что не надо ничего «осовременивать»! Например, когда в эфире говорит Виктор Саулкин, то можно не соглашаться с чем-то, но общая платформа – цельная. А если его разбавлять какой-то упрощенностью и сталкивать на этот тон, получается некая «милая завалинка», на которой мы, конечно, можем поговорить друг с другом. Впечатление такое: «мы очень хорошо друг друга знаем и в простоте можем так между собой поговорить», но в этой простоте теряется смысл глубокий того, о чем хотел сказать автор этой передачи. На этот стиль, который, может быть, диктует наше время, мне кажется, «Радонежу» никак нельзя переходить! Потому что разговор в эфире, я считаю, это не посиделки двух или нескольких человек. И нам близость их знакомства между собой не нужна, нам нужна глубина их мысли и знаний!

Еще мне очень нравятся репортажи и вставки Кирилла Никифорова, который с большой болью говорит о положении на Украине, о том, что собираются средства. Он рассказывает о том, куда он ездит, об отце Георгии под Ростовом… Это маленькие-маленькие крупинки сегодняшнего дня, но они такие живые, они так ложатся на сердце!.. Тем более, что Кирилл ездит один, на какой-то машине небольшой, возит одежду, лекарства…

Мне очень нравится музыкальное оформление на «Радонеже»: оно всегда разное, оно всегда продуманное, оно всегда очень и очень интересное.

Я бы еще, например, предложила устраивать творческие вечера памяти, скажем, отца Матфея (Мормыля). Потому что есть личности, о которых, в буквальном смысле этого слова, надо кричать. И, может быть, не один раз. И с разных позиций подходить к этому: ведь кто-то выступает с воспоминаниями, кто-то говорит о специфике…

Прекрасная передача была с профессором Анатолием Викторовичем Конотопом – живая, интересная! Такой рассказ, когда ты как-будто все время шел рядом с ним, будто ты присутствовал при всех поворотах создания его этих ораторий, песнопений и т.д.

Мне так понравилась передача Ваша с Анастасией Гачевой, сотрудником Библиотеки-музея Н. Федорова, посвященная состоянию библиотек! И самое главное, дело даже не в состоянии их, а в общей тенденции. Она настолько – с одной стороны, твердо, а с другой – деликатно все объяснила, не подчеркивая роль каких-то там разрушителей или употребляя какие-то слова, какие у нас при этом любят произносить. Она просто показала логику событий: куда мы идем с библиотеками. В библиотеки сейчас никто не идет на мизерный оклад, так что некому сегодня передавать опыт. Кроме того, тенденция электронных библиотек и архивов тоже прослеживается… Очень понравилась передача с Гачевой, я просто искренне считаю, что я этой передачей обогатилась сама.

По поводу «противостояния» настоящей литературы и электронных СМИ, социальных сетей и личного, человеческого общения: этот вопрос я задаю многим, не могу не задать и Вам. Как Вам кажется, остается ли возможность приобщения этих людей, которые, скажем так, «получили электронную прививку» (общаются в сетях, активно используют Интернет и т.д) к настоящему чтению, к прослушиванию радиопрограмм в реальном времени, к созерцанию настоящей жизни? Можно ли их «возвратить» в мир, который для нас не только дорог, но и является по-настоящему реальным?

- Я слышала интервью с Владыкой Евгением по «Радонежу», который говорит, что это – веяние времени, но думаю, что говорить о «конкуренции» тут невозможно, об этом и речи быть не может.

Но это все, конечно, трагично. Потому что, например, когда ты что-то хочешь прочитать про Путина (в хорошем смысле), тебе придется преодолеть столько всего такого, преодоление чего стоит, скажем, покаяния на исповеди. Все мы знаем, чем наполнены сегодня Интернет-страницы… Я знаю монаха, который категорически по этой причине просто порвал с Интернетом навсегда. Это трагедия!

Знаете, вне зависимости от того, «победим» мы в этой необъявленной «цифровой войне» или нет, наше дело – делать! А Господь уже управит каждого человека, каждого по-Своему. Мне кажется, так. А что касается противостояния этой мощной лавине, это уже как Господь положит в нашей стране, нашим людям, согласны?

Да, конечно…

- Владыка ведь Вам это тоже сказал.

Совершенно верно.

- Вы знаете, мой опыт пребывания в Церкви (конечно, очень скромный, потому что основное время съедала работа) говорит только о том, что нет в жизни ничего важнее Бога, любви и молитвы. И только любовь к Богу (и, соответственно, любовь к людям и молитва) строят все – и семью, и интересы, и преданность, и умение жить, реализовывать себя или не реализовывать. Это единственное, что нам принадлежит, а все остальное – это уже не наше.

Сердечно поздравляю с юбилеем Радио «Радонеж», всех слушателей и сотрудников!