Приспособиться и не выжить

Русская Православная Церковь только начинает сталкиваться с давлением, которое уже очень сильно на Западе — давлением мира, который требует, чтобы Церковь «открылась навстречу современности». Речь может идти о отношении к гомосексуализму, разводам, абортам, таких раздражающих многих наших современников аспектах вероучения, как уникальность личности и спасительных деяний Господа нашего Иисуса Христа или о чем-то еще. Но в любом случае как светские критики Церкви, так и либеральные богословы внутри западных исповеданий повторяют, что «христианство должно измениться или умереть» (Епископ Джон Спонг). По их убеждению, придерживаясь своей традиционной веры, Церковь, обрекает себя на роль некоего заповедника, лавки древностей, не имеющей никакого отношения к жизни современных людей и неинтересной им. Как пишет один отечественный журналист, «Если Православная Церковь хочет выжить, она должна соответствовать современности»

Им вторит множество голосов обычных людей — тех, кого один мой друг называет «рядовыми телезрителями». Православная Церковь должна сделать то, другое и третье, пойти навстречу тем или другим современным веяниям, пересмотреть свое веро- и нравоучение в соответствии с требованиями момента. Иначе люди от нее отвернутся. На это можно ответить, что Господь и не обещал нам, что все люди будут говорить о нас хорошо — но я бы обратил внимание на другое. Пока развитие событий у нас было приморожено атеистической диктатурой, на Западе уже вовсю происходил процесс «открывания Церкви навстречу современности». Многие протестантские деноминации уже прошли тем путем, которым сейчас призывают идти Русскую Православную Церковь. Богатый опыт «открытости навстречу современности», начиная с «инклюзивного языка» и кончая «венчаниями» однополых «браков» уже накоплен. На Западе уже нашлось достаточно богословов, которые поставили своим судией «современного человека» и принялись перекраивать христианскую веру ему в угоду. А понятно ли это «современному человеку»? А может ли это привлечь «современного человека»? А может ли это принять «современный человек»? Ради угождения «современному человеку» были пересмотрены и свидетельства Священного Писания о чудесах, и укорененные в том же Писании догматы веры, и требования к христианскому поведению, установленные Апостолами. Ситуацию в некоторых «осовременившихся» общинах хорошо описывает английский анекдот — «Англиканская епископесса, входит в храм за полуодетыми литургическими танцовщиками и алтарницами. Она несёт статуи Будды и различных индуистских божков. Прихожане поют Харе Кришна. Епископесса ставит статуи на алтарь, поворачивается к приходу и взывает к Богине-Матери. Один старый прихожанин говорит другому: "Гарри, ещё одна штучка вроде этой и я уйду отсюда!"»

Если этот анекдот и преувеличивает, то совсем немного. Многие религиозные лидеры поддерживают «права сексуальных меньшинств»; иные открыто отрекаются от веры в то, что Иисус Христос — единственный путь ко спасению, во имя «религиозного плюрализма» и «терпимости». Эти перемены ставят соответствующие религиозные общины на грань отпадения от христианской веры — или вообще выводят за эту грань. Но, может быть, все это хотя бы помогло привлечь «современного человека» в Церковь?

Ничего подобного. Как пишет, например, канадская газета Orangeville Citizen, «факт тот, что чем «либеральнее» становится церковь, тем быстрее она теряет прихожан». Автор статьи объясняет это так: «Когда Евангелие выхолащивается, а служители церкви следуют скорее текущей политической моде, чем традиционным истинам веры, верующие люди просто голосуют ногами». Американский автор Мартин Зендер, в свою очередь, отмечает, что, как свидетельствует статистика, именно те деноминации, которые на протяжении последних тридцати лет отошли от традиционной христианской веры, переживают заметный упадок. В тех общинах, которые сохраняют приверженность фундаментальным христианским догматам, число прихожан, напротив, растет. Уступки, которые должны были привлечь мирских людей в Церковь, привели к обратному эффекту — модернистские церкви опустели.

Люди, которые объясняли свою антипатию к Церкви ее «консерватизмом», «фундаментализмом», «гомофобией» и не подумали присоединяться к общинам, которые полностью подчинились их запросам. Церковь, которая не провозглашает никаких абсолютных истин, не обличает никаких грехов и вообще ничего не требует, оказалась никому не нужной. Как сказано об одном из персонажей К. С. Льюиса, «обидно, когда тебя продают, но еще обиднее, когда тебя никто не покупает».

Почему так произошло? Дело в том, что уступая давлению мира, религиозные лидеры дают понять одну важную вещь о себе. Они никогда не высказывают это вслух, но это неизбежно становится всем ясно — они и сами не верят. Если бы они верили в Бога, открывающего Свою волю, стали бы они переменять свои убеждения под давлением людей? Многие внешние не знают слов Апостола «Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым. (Гал.1:10)», но они догадываются, что переменять Божью истину в угоду людям — значит ни в какую Божью истину не верить. Могут ли кого-нибудь привести в Церковь служители, которые и сами не верят? От них просто с презрением отвернутся — и правильно сделают.

Мы, православные люди, верим в то, что Господь наш Иисус Христос — единственный Спаситель; мы верим, что Бог учредил брак между мужчиной и женщиной; это не наше мнение, которое мы могли бы переменить. Это истины, открытые всемогущим Богом, перед которым мы исповедуем нашу веру и Которому дадим отчет в последний день. Мы не можем приспособить Бога к грешным людям; мы можем только призывать людей обратиться к Богу в покаянии и вере. Кто-то отзовется на этот призыв, кто-то — нет. Но пытаться приспособить этот призыв к запросам аудитории — в высшей степени бессмысленно.